Недавнее заявление Владимира Путина о том, что отказ от вступления в ТС может привести к деиндустриализации отдельных отраслей экономики Украины, и реакция на него украинского общества показали, что жители страны уже свыклись с индустриальной деградацией и не рассматривают ее в качестве серьезной опасности.
В отличие от украинских властей российское руководство борется с этой угрозой и рассчитывает ее преодолеть, в том числе за счет украинских предприятий. Отказ Украины от вступления в ТС автоматически повлечет за собой усиление конкуренции на постсоветском пространстве в тех областях, где еще недавно позиции Украины считались незыблемыми. Поэтому уже скоро вслед за трубами большого диаметра, грузовыми вагонами и морскими судами может прийти черед космических ракет, самолетов и авиадвигателей. Того немногого, что наши предприятия еще не разучились производить и могут по праву гордиться тем, что не растеряли достижения общесоюзной науки и технологий.
Само заявление Путина было широко процитировано украинскими СМИ. Но количество квалифицированных экспертных мнений и комментариев к высказыванию президента РФ, а зачастую и их качество было, мягко говоря, недостаточным.
Мысль о деиндустриализации Украины развил известный эксперт, регулярно выступающий на страницах «2000», Владимир Корнилов, без компромиссов заявив о том, что «вся украинская инфраструктура держится на экспортно-ориентированных промышленных гигантах. Их остановка повлечет за собой утрату рабочих мест миллионами людей. И никакой альтернативы этим предприятия придумать нельзя, а значит, страну ждет экономический коллапс и страшные социальные потрясения. Обнищание миллионов граждан Украины приведет к депопуляции – к массовому выезду людей за рубеж. Кроме того, народ, доведенный до крайности, способен устроить революцию, примеров тому в истории предостаточно» (Новости. 2000).
Примерно в том же ключе высказался бывший министр экономики Украины Виктор Суслов. По его словам, «при полной интеграции во все структуры Евросоюза Украина может стать объектом деиндустриализации и потерять оставшиеся крупные металлургические предприятия, а также перерабатывающие заводы».
Кроме того, по мнению эксперта, Украина не проводит практики поддержки своего экспорта, а посему рассматривается Западом главным образом, как сырьевая база, и на этом фоне для Киева более важны контакты с Российской Федерацией (ГолосUA).
Как считает глава украинской Ассоциации «Поставщики Таможенного союза» Олег Ногинский, украинская промышленность действительно пострадает без взаимодействия со странами Таможенного союза, «начиная от оборудования для двигателей вертолетов, их модернизации, заканчивая авиастроением. В какой-то мере это может затронуть харьковский завод «Турбоатом», фактически работающий только в тесной кооперации с российским атомным бизнесом. Заказчики предпочитают получать готовый продукт по контрактам на территории России. По этой причине фактически деиндустриализация может затронуть только высокотехнологичные производства, поставка сырьевых продуктов, естественно, не пострадает».
Кроме того, «если Россия будет вынуждена искать заместительные мощности, как и весь Таможенный союз, то необязательно, что эти мощности возникнут на территории России. На сегодняшний день образованных технических кадров в Белоруссии намного больше, чем в России и Казахстане в среднем. Поэтому вполне возможно, что эти новые производственные мощности будут локализованы именно там. А стоимость рабочей силы, например, в Казахстане дешевле, чем в РФ. По этой причине вполне допустимо, что какая-то часть производств будет локализована на территории Казахстана. В данном случае Украина для них будет конкурентом, который выбыл с поля борьбы. Соответственно, эти потерянные мощности будут заполнены», – утверждает Ногинский (REGNUM).
Еще один комментарий о последствиях деиндустриализации Украины для стран постсоветского пространства дал экономист из Киргизстана Джаныбек Айтбаев, который, напротив, считает, что это явление «окажет негативное влияние как на страны Таможенного союза, так и на претендентов по вступлению в объединение» (Архангельские новости).
Украинские компании активно участвуют в реализации Стратегического плана развития Республики Казахстан, экспортируя в эту страну только изделий машиностроения более чем на $ 1 млрд. Кроме того Украина входит в десятку основных партнеров Бишкека. В 2012 году внешнеторговый оборот между Украиной и Киргизстаном составлял около $ 140 млн. В частности, экспорт машин и промышленного оборудования за прошлый год увеличился на 47,3%. Поэтому «в случае деиндустриализации в Киргизии могут возникнуть проблемы с переориентацией», – считает Айтбаев.
А вот некоторые доморощенные комментаторы восприняли слова Путина, как очередное политическое клише по отношению к государству, которое не хочет возвращаться в лоно Империи.
Исполнительный директор международного фонда Блейзера Олег Устенко в эфире радио «Эра-FM» заявил о том, что заявление президента РФ «можно воспринимать как угодно, в том числе и как пропаганду, что достаточно свойственно в последнее время Кремлю» (ГазетаUA).
И хотя далее г-н Устенко признал, что оценка президента Путина базируется на восприятии украинского машиностроения, которое является одной из самых чувствительных отраслей экономики Украины. В 2012 году в России было реализовано машиностроительной продукции из Украины на $ 7 млрд. Тогда как в Европу Украина продает в основном продукцию с низкой долей добавленной стоимости, например, метал и химию.
«Но сказать, что будет деиндустриализация, это, мягко говоря, не совсем так», – подытожил Устенко.
Еще дальше в своих рассуждениях пошел экономист Владимир Дубровский, который договорился до того, что «вступление в ЕЭП и ТС позволит Украине сохранить энергоемкие производства, но выгоду от этого получит, прежде всего, Россия, а не Украина. Лет на десять сохранится машиностроение, но это будет машиностроение двадцатого века, никому за пределами ЕЭП не нужное. В скором будущем и странам ЕЭП, и Украине придется переносить производства в страны с дешевой рабочей силой. Так что, деиндустриализация неизбежна» (Ревизор).
О судьбах миллионов граждан Украины и ее макроэкономической стабильности, которую на сегодняшний день обеспечивают промышленные предприятия, г-н Дубровский, видимо, решил умолчать.
Зато вот еще один его «феерический» пассаж: «Украина имеет прекрасный потенциал развития наукоемких технологий, то есть, производства не вещей, а информации. Но ЕЭП и ТС не обеспечат реализации этого потенциала: покупать нашу научную продукцию по мировым ценам не по карману России с Казахстаном».
Своя «рубашка»…
В реальности наличие слова «деиндустриализация» в политическом лексиконе президента России означает, что сама проблема воспринимается высшим руководством России предельно серьезно. И высказывание Владимира Путина еще раз подтвердило, что проект новой индустриализации ведется в рамках ТС.
Для самой России она началась со стратегических отраслей – оборонно-промышленного комплекса, аэрокосмической промышленности, авиа- и судостроения. Ну а то, что в некоторых из этих областей существовала (и еще существует) большая зависимость РФ от Украины, не только делает честь украинским производителям, но и сулит им нелегкую жизнь и обострение конкуренции в ближайшие годы.
Благодаря высоким ценам на нефть и газ, которые наблюдаются в последние годы, РФ начала масштабное перевооружение армии. Согласно российской госпрограмме развития вооружений на 2011–2020 гг. за десятилетие на эти цели планируется потратить $ 633 млрд. Это более трети нынешнего ВВП Украины. В эту программу встроены судостроительная, космическая, авиационная, электронная и т.д.
За это время российское руководство планирует полностью избавиться от стратегических межконтинентальных ракет РС-18 «Стилет» и РС-20 «Сатана». Последние в свое время были изготовлены в Днепропетровске. Украинские разработчики до сих пор занимаются авторским сопровождением этих ракет, но уже не так активно, как в прошлом десятилетии.
Существенное обновление ожидает и военно-морской флот. Сейчас доля России в мировом военном кораблестроении составляет 12%. Это 2-е место в мире после США. До 2020 года ВМФ РФ ожидает пополнение в 100 новых кораблей, в том числе 20 подлодок (из них 8 атомных, вооруженных ракетными комплексами «Булава»), 35 корветов и 15 фрегатов.
ВВС РФ за это время должно пополнить около 1,5 тыс. летательных аппаратов, в том числе 350–400 боевых самолетов, около сотни военно-транспортных, 120–140 учебно-боевых Як-130 и 800–900 вертолетов.
Сухопутные войска ожидают существенное пополнение бронетехники, ракетно-артиллерийского и стрелкового оружия.
В каждой из этих областей украинские предприятия имеют свои наработки, некоторые из которых превосходят аналогичные российские и успешно конкурируют с ними на мировом рынке. Но это ровным счетом ничего не значит, поскольку сегодняшняя стратегия государства российского предполагает создание замкнутых производств на всех стратегических направлениях.
Так, например, днепропетровскому КБ «Южное» и «Южмашу», харьковскому «Хартрону», а вместе с ними и некоторым другим украинским предприятиям вполне по силам поучаствовать в российских программах освоения космоса. Прошлой осенью, после серии неудач с выведением российскими ракетами-носителями космических аппаратов, появилась информация о том, что «Роскосмос» будет использовать украинские «Зениты» для отработки пилотируемых кораблей нового поколения (рабочее название «Клипер»), которые должны стать основой российской лунной и марсианской программ. А там, глядишь, «Зениты» на «Клипере» прописались бы и в качестве основных носителей?
Но пока что чиновники «Роскосмоса» говорят о гарантированном использовании «Зенитов» лишь до 2015 года включительно, сосредоточив внимание на создании собственного ракетно-космического комплекса «Ангара-А5», нового космодрома «Восточный» в Амурской области, постоянно действующей орбитальной группировки и присутствии человека на орбите. Услуги украинских партнеров им понадобятся разве что для подстраховки собственных проектов. А значит и надежда на то, что средства российской космической программы на 2013–2020 гг., под которую гарантированно выделяется более $ 67 млрд. будут осваиваться в Украине, невелика.
Чтобы удержать за страной статус космической державы, КБ «Южное» занимается проектированием маршевых ракетных двигателей для Индии (проект «Жасмин»), намереваясь в будущем обеспечить ими собственное производство. Видимо на создание такого производства в Украине индийцы денег не дали.
Кроме того, украинские ракетчики восстанавливают производство своей старой ракеты-носителя «Циклон» в новой модификации для запусков с бразильского космодрома Alkantara. При этом некоторые российские компоненты, судя по всему, заменят китайскими.
На море и в небесах
В ближайшее десятилетие состав Черноморского флота РФ пополнят 18 кораблей, в том числе подлодки типа «Варшавянка» (строятся на заводе «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде), фрегаты проекта 11356 (типа «Тальвар», строятся Балтийским заводом Санкт-Петербурга и заводом «Янтарь» в Калининграде), проекта 22350 («Северная верфь» Санкт-Петербурга), большие десантные корабли проекта 11711 (строятся «Янтарем») и другие суда.
Поучаствовать в подобных проектах, вероятно, хотело бы не одно судостроительное предприятие Украины. Благо масштабы их прежней деятельности позволяли производить даже большие авианесущие крейсеры. После раздела СССР все мощности, позволявшие создавать суда водоизмещением более 100 тыс. тонн, остались в Украине. Но сейчас эти предприятия не могут мечтать даже об участии в ремонте кораблей Черноморского флота России. Недавно, Минобороны РФ получило указание ремонтировать боевые корабли исключительно на территории России, что изрядно опечалило лоббистов украинских верфей в соседней державе.
Логично предположить, что обострение отношений между российскими и украинскими корабелами произошло после подписания в 2008 году контракта Феодосийской судостроительной компанией «Море» на поставку Китаю 4-х десантных кораблей на воздушной подушке класса «Зубр». Поговаривают, что для подписания этого контракта стоимостью $320 млн. в 2008 году в пгт. Приморское под Феодосию лично приезжал тогдашний президент Украины Виктор Ющенко. В апреле этого года первый из кораблей был спущен на воду и передан Народно-освободительной армии Китая.
Впрочем, сотрудничество ФСК «Море» с Поднебесной сопровождалось скандалом с российскими кораблестроителями, обвинениями в краже технологий, а ценой этого многомиллионного контракта для Украины стало производство двух кораблей в самом КНР и освоение их серийного производства на китайских верфях.
Вполне возможно, что уже через несколько лет украинские амфибии, способные со скоростью 120 км/час перевезти 500 десантников или 3 танка, будут патрулировать российско-китайскую границу по Амуру, что, понятно, не украсит военно-техническое сотрудничество между Украиной и Россией.
Основным пунктом подпрограммы развитие судостроительных мощностей является создание во Владивостоке нового судостроительного комплекса «Звезда» для строительства крупнотоннажных танкеров и газовозов водоизмещением до 300 тысяч тонн, а также добывающих платформ и буровых установок. После реализации этого проекта черноморские верфи Украины для России станут абсолютно бесполезными. И этот сценарий более чем реален.
Хотя украинские предприятия не производят современных штурмовиков и истребителей, а могут лишь ремонтировать и модернизировать самолеты советского производства. В небесах позиции Украины выглядят достаточно сильно.
Киевский АНТК «Антонов» за годы независимости сумел не только сохранить конструкторский потенциал, но и запустить в серию новые разработки. Среди них региональный грузопассажирский Ан-140 и ближнемагистральный Ан-148. Близок к запуску в серию военно-транспортный самолет с уникальными характеристиками – Ан-70. Столичные конструкторы обладают правами на крупнейшие в мире транспортные самолеты Ан-124 «Руслан» и Ан-225 «Мрія».
Но даже активное участие российских предприятий в поставке комплектующих для этих самолетов. Среди партнеров кооперации по Ан-140: ОАО “Аэросила”, (г. Ступино), ОАО “Стар” (г. Пермь), ОАО “Рубин” (г. Балашиха), ОАО “Наука” (г. Москва), ВНИИРА (г. Санкт-Петербург). По Ан-148 российские: ОАО «Авиаприбор-Холдинг», «Московский институт электромеханики и автоматики», ОАО «Ульяновское КБ приборостроения», «Объединенный авиаприборостроительный консорциум», ОАО «Рубин», ОАО «Теплообменник», ОАО «Аэроэлектромаш», ОАО «Техприбор».
Собирают эти самолеты также, преимущественно, в России: Ан-140 – на мощностях Самарского завода «Авиакор», Ан-148 – Воронежского самолётостроительного общества (ВАСО).
Но прокладывать путь на российский рынок украинским авиастроителям всегда было очень не просто. Например, недавно АНТК «Антонов» был вынужден продать «Авиакору» права на транспортную версию Ан-140. Таковым было условие продолжения сотрудничества и поставок самолетов в состав российских ВС и силовых структур РФ.
Кроме того, прямым конкурентом Ан-148, точнее его удлиненной версии Ан-158, считается российско-итальянский «Superjet» (SSJ-100), создаваемый объединением «Сухого» и Alenia. И пока что все говорит о том, что российское руководство имеет на SSJ-100 куда большие виды, чем на изделия антоновцев. Хотя целый ряд видных российских авиаторов высказывается в пользу Ан-148 (superjet.wikidot.com).
До сих пор не ясна ситуация с Ан-70. Этой весной посол РФ в Украине Михаил Зурабов заявил, что Россия отказывается закупать этот самолет для своих ВС. Хотя раньше планировала заключить контракт на 70 самолетов. Более того, в Казани полным ходом шла подготовка к освоению производства этого самолета на мощностях местного авиастроительного объединения. Как будет теперь – не известно.
Нелегко складываются отношения с россиянами у крупнейшего двигателестроительного предприятия СНГ (и одного из крупнейших в мире) – запорожского ОАО «Мотор Сич». В конце прошлого года «Объединенная двигателестроительная корпорация» (РФ) запустила в Санкт-Петербурге новое производство. Тогда же гендиректор этого объединения Владислав Масалов заявил, что к 2015 году российские производители полностью вытеснят украинский завод «Мотор Сич» с вертолетного двигательного сегмента, поскольку «новое производство ОКБ Климова будет выпускать 600 двигателей в год — именно столько нужно, чтобы полностью покрыть потребности «Вертолетов России».
В свою очередь, гендиректор и совладелец ОАО «Мотор Сич» Вячеслав Богуслаев утверждает, что новые российские двигатели будет дороже украинских в 2–2,5 раза, ресурс украинских двигателей выше, а новые разработки, которые будут реализованы в 2013 году, «на 20 лет опережают возможные разработки ОКБ Климова».
Чтобы удержаться в сегменте производства двигателей для беспилотных летательных аппаратов г-ну Богуслаеву ранее уже пришлось покупать производственные мощности в подмосковском Дубно. А чтобы беспрепятственно заниматься ремонтом вертолетов для российских ВВС – приобрести контрольный пакет акций «Оршанского авиазавода» в Беларуси.
И вполне возможно, чтобы обеспечить жизнь своим разработкам, украинские промышленники будут все чаще переносить производства в Россию, где им будут обеспечивать льготный налоговый режим, перевозить туда своих лучших специалистов или просто продавать интеллектуальные права на свои разработки россиянам. В любом из этих случаев от передовых технологий в Украине будет оставаться только память, не более чем от выдающего конструктора вертолетов Игоря Сикорского.
Хата скраю?
Хуже всего, что по сути провокативное высказывание президента России не произвело должного эффекта.
Скупость комментариев на высказывание Владимира Путина в информационном пространстве Украины заметил российский политолог украинского происхождения Андрей Окара, по словам которого: «на Украине индустриальная деградация продолжается, и очень плохо, что эта проблема не находится в центре общественного внимания (Росбалт. Украина).
Отсутствие обсуждения в публичном пространстве деиндустриализации страны в контексте потенциального вступления страны в Таможенный союз г-н Окара назвал «сложным многоаспектным вопросом», имея в виду, в том числе деятельное неприятие ТС большинством украинского политбомонда. Но в любом случае пассивность в обсуждении темы деиндустриализации, несомненно, играет негативную роль и для населения Украины, и для страны в целом.
Почему же украинцы оказались такими толстокожими в отношении промышленной славы свого отечества?
Одной из причин наплевательского отношения к важной для общества проблеме, несомненно, является длительность процесса деиндустриализации, начало которому было положено еще в 80-е гг. прошлого века.
Именно в то время начало сокращаться количество научных работ на производстве, внедрение новых образцов машин и оборудования, приборов и автоматизации. А вслед за этим – увеличивался износ основных фондов.
После того, как были разорваны кооперационные связи между предприятиями бывших союзных республик СССР с 1990 по 2010 гг. удельный вес машиностроения в украинской экономике снизился в 4 раза. И если ранее большая часть произведенного в Украине металла перерабатывалась и выходила за ее пределы в виде продукции машиностроения. В 1989 г. удельный вес черной металлургии в вывозимой за пределы Украины продукции составлял 16,8%, а машиностроения – 37,8%. Сейчас в структуре экспорта они поменялись местами: 33% – металлургия и менее 18% – машиностроение.
Но, главное, как справедливо заметил анализировавший эту проблему проректор Днепропетровского университета имени Альфреда Нобеля Анатолий Задоя в своей статье «Деиндустриализация в Украине: 20 лет спустя», свое разрушительное действие деиндустриализация оказала на институты и глубинные структуры общества: ценности населения и его поведенческие установки.
В частности, социологический опрос, проведенный Институтом социологии НАН Украины, показал, что лишь 0,3% старшеклассников выбирают своей будущей специализацией рабочие профессии, 0,6% планируют работать в сельском хозяйстве, а 1,7% – в сфере обслуживания.
Большинство выпускников предпочитают науки (естественные – 25%, общественно-политические – 16% и гуманитарные – 14%). Бизнесом, менеджментом планируют заниматься 11%, творческие профессии привлекают 10%. А вот инженерное дело интересует всего лишь 7% выпускников.
В этой ситуации, крупнейшие частные компании Украины, которые обслуживают ведущие предприятия металлургии и энергетики («Метинвест», «ДТЭК», «Интерпайп») и другие уже сейчас столкнулись с дефицитом кадров и еще со школьной или вузовской скамьи занимаются вербовкой потенциально-перспективных работников.
Но, как признают сами менеджеры корпораций и вузовские наставники, делать это становится все труднее, поскольку в обществе укоренился стереотип о том, что в будущем постиндустриальном обществе перспективы обеспеченной жизни связаны исключительно с собственным бизнесом или со сферой обслуживания.
Еще одно любопытное наблюдение г-на Задои. Экономика Украины уже сейчас гипертрофирована непомерно раздутой сферой услуг. Находясь в группе стран с ВВП на душу населения в два раза ниже среднемирового уровня, где в секторе услуг занятость примерно 30–40% населения – это норма (в отличие от высокоразвитых стран, где в этом сегменте занято до 80% работающих). В Украине в услугах числится аж 65,7% работающих. И в этом отношении «конкурировать» с нами, пожалуй, может только Намибия, где предоставлением услуг занимается 61,3% населения.
Однако, это обстоятельство многие расценивают как приближение к постиндустриальному обществу и цивилизации, а не как свидетельство деградации общественных институтов.
Хотя в своем крайнем проявлении деиндустриализация чревата потерей управляемости экономики и отказом уже и так предельно изношенной промышленной и коммунальной инфраструктуры. Именно поэтому так не хотелось бы, чтобы ужасающий прогноз Владимира Корнилова об экономическом коллапсе и страшных социальных потрясениях сбылся.
Ярослав ДМИТРЕНКО
2000
Рейтинг публикации:
|
