Кризис на Кипре поднял вопрос о значимости российско-кипрских отношений. Вокруг этой темы сложилось несколько мифов, однако нельзя отрицать, что некоторые российские компании действительно могут пострадать.
Один из мифов связан с обилием российских денег в кипрских банках. Так, на российские вклады приходится $20 млрд совокупного объема депозитов (примерно $90 млрд) кипрских банков. Эта сумма действительно значительна в сравнении с экономикой Кипра. Она эквивалентна почти 100% кипрского ВВП и составляет примерно 20% совокупных депозитов в кипрских банках. Тем не менее, для России это лишь 1% ВВП ($2 трлн) и 2% сбережений российских банков ($960 млрд на конец 2012 г.). Таким образом, даже при самом пессимистичном сценарии развития ситуации (потеря всех российских денег на Кипре) российская экономика сильно не пострадает.
Риск реализации наиболее пессимистичного сценария высок, и это плохая новость. Большинство российских вкладов на Кипре превышает 100 тыс. евро и на них не распространяется система страхования вкладов ЕС, поэтому они могут пострадать особенно сильно. По последним оценкам, возможные потери составят от 60% до 80% депозитов. Особенно тревожно то, что в рамках программы реструктуризации крупнейших кипрских банков эти деньги могут заморозить. Таким образом, даже если в долгосрочной перспективе вкладчики смогут избежать 100%-х потерь, в ближайшее время большая часть счетов может быть заморожена. Более того, из-за недавно введенного на Кипре контроля над движением капитала в ближайшее время вряд ли удастся вернуть даже небольшие вклады.
Однако мы считаем, что большинство российских депозитов на Кипре - это вклады частных лиц и небольших и средних компаний. На крупные российские корпорации сложившаяся ситуация сильно не повлияет. Крепкие узы между Россией и Кипром сложились под влиянием соглашения о двойном налогообложении, в соответствии с которым зарегистрированные на Кипре российские компании облагаются лишь 10%-м налогом на прибыль против 20% в России. Эта ставка даже ниже подоходного налога в России (с 2001 г. он понижен до 13% и с тех пор не менялся). Таким образом, желание оптимизировать налоги подталкивало российские предприятия регистрировать компании на Кипре; даже частные лица переводили деньги на Кипр, чтобы выиграть от более низкого налогообложения. Так происходило в частности в 1990-е годы, когда российские налоги были особенно высоки. Следует заметить, что для небольших и средних компаний ситуация не изменилась и по сей день. Однако крупные компании и банки с 2002-2003 гг. повышают прозрачность своего бизнеса. Этим и объясняется несущественное влияние на них кризиса на Кипре.
Замедление роста ВВП в России на фоне кипрского кризиса (Кипр был важным источников FDI в Россию) - еще один миф. На долю кипрских инвестиций действительно пришлось 30% накопленных FDI в Россию в 2011 г. Ежегодный вклад Кипра в совокупный приток иностранных инвестиций (в том числе, в портфельные инвестиции и иностранные заимствования) в Россию равен $15 млрд, что эквивалентно примерно 10% иностранных инвестиционных потоков в Россию.
Однако при детальном рассмотрении вполне очевидно, что Кипр - это всего лишь транзитная зона. Так, по состоянию на 2011 г. накопленные FDI с Кипра в Россию составили $129 млрд, тогда как накопленный отток FDI из России на Кипр - примерно $122 млрд. Это никак не соотносится с инвестициями в Россию крупнейших европейских стран - чистых прямых инвесторов в Россию. Ежегодный приток иностранных инвестиций с Кипра покрывает ежегодный отток из России на Кипр. В 2012 г. Россия перевела на Кипр $17 млрд, получив эту же сумму в форме иностранных инвестиций с Кипра. На наш взгляд, эти данные указывают на небольшую зависимость России от Кипра, играющего роль лишь финансового посредника для России. По официальным оценкам, российский ВВП может потерять лишь 0,3 п. п. роста вследствие кипрского кризиса. Мы полностью согласны с этим.
На практике кипрский кризис почти не отразится на росте ВВП, но серьезно повлияет на маршруты финансовых потоков российского бизнеса. Сложившаяся ситуация показывает, что Кипр, скорее всего, лишится статуса офшора, а российские компании, использовавшие Кипр как транзитную зону для своих финансовых потоков, будут искать другие страны. Вариантов немного: страны Балтии (к примеру, Латвия), отдельные финансовые центры (Лихтенштейн), наконец, Великобритания. Однако налоги в этих странах выше, чем на Кипре. Кроме того, пока непонятно, готовы ли эти страны принимать российский капитал. Таким образом, мы считаем, что финансовые издержки возрастут. Однако российские компании, скорее всего, пойдут на это, чтобы минимизировать свои риски.
Поскольку финансовые убытки российских компаний в результате кипрского кризиса не будут велики, мы считаем отказ России от дополнительной помощи Кипру вполне логичным решением. Кипр уже получил от России $2,5 млрд в рамках кредита; по всей видимости, он будет реструктурирован. У России нет необходимости увеличивать финансовую помощь Кипру, так как объем российских денег на Кипре за время и после кризиса, скорее всего, снизится. В то же время глава ВЭБа недавно объявил о готовности помочь пострадавшим российским компаниям. В этом предложении есть два плюса. Во-первых, это наиболее дешевый способ свести на нет влияние кризиса на российскую экономику, и мы полностью разделяем это мнение. Во-вторых, мы сильно сомневаемся в том, что размер финансовой помощи будет значительным - трудно предположить, что российские банки и компании готовы раскрыть информацию о масштабах своего присутствия на Кипре. Таким образом, поддержка ВЭБа - наиболее адекватная реакция на кризис, предполагающая самые низкие издержки для государства.
При этом кипрский кризис все же может иметь последствия для России, и самый важный из них - это возможное изменение структуры оттока капитала. Мы считаем, что по мере ослабления контроля над движением капитала часть российских денег (розничные депозиты) вернется в Россию. Российские банки предлагают весьма привлекательные проценты по рублевым вкладам. Однако мы сомневаемся в том, что появятся стимулы для репатриации корпоративного капитала. Российское законодательство не ориентировано на иностранных инвесторов, и для совершения международных финансовых транзакций России нужны иностранные посредники. Таким образом, мы не ожидаем, что кризис на Кипре позитивно повлияет на российский капитальный счет в ближайшее время. Тем не менее, опыт Кипра, свидетельствующий об ослаблении интереса к российским деньгам в мире, важен и для других стран, особенно в свете очень мягкой кредитно-денежной политики развитых стран. Поэтому мы не исключаем, что в долгосрочной перспективе кризис на Кипре приведет к снижению оттока капитала из России.
