Сегодня в блогах: Вальтер Курц, Сергей Журавлев, Михаил Корчемкин, Андрей Нальгин, Тайлер Коуэн, Дилан Мэттьюз, Ян Бреммер, Джон Азиз, Николай Кащеев.
// Елена Бродская, Bankir.Ru
Вальтер Курц:
Валютные войны окажут поддержку рынку драгметаллов
Япония делает успехи в ослаблении йены. В прошлом только развивающиеся страны пытались девальвировать свои валюты, чтобы повысить конкурентоспособность своей экономики. Теперь это делают и развитые страны. Россия [в лице первого заместителя Банка России Алексея Улюкаева. – Прим. Bankir.Ru] называет такую политику «валютными войнами», и это хорошее определение.
Глава Еврогруппы Жан-Клод Юнкер заявил о том, что евро находится на «опасно высоком» уровне. Попытки ослабить свою валюту стали новым источником роста, ведь меры монетарной и фискальной политики исчерпаны. Риск в том, что каждая страна пытается стимулировать экспорт, и это делают очень многие страны.
Далее выступил главный валютный стратег ING Financial Markets Крис Тернер: «Жан-Клод Юнкер назвал курс евро угрожающе высоким – я не думаю, что ситуация на самом деле опасная. Просто периферийным было бы лучше, если бы евро был ниже. На нынешних отметках он не помогает восстановлению конкурентоспособности, но угрозы со стороны курса евро я не вижу. Многие крупные инвестиционные компании сейчас прогнозируют рост пары евро/доллар до $1,40 за евро, объясняя это тем, что ФРС США печатает много денег. Но мы считаем, что в еврозоне достаточно причин для того, чтобы пара евро/доллар в течение двух месяцев упала ниже 1,30 доллар/евро».
Вот как эти заявления повлияли на цену унции золота:
Инвесторы боятся, что вырастет доллар, ведь Европа и Япония играют на понижение своих валют. Крепкий доллар окажет давление на цену биржевых товаров (commodities).
Благодаря «валютным войнам», в которых участвует и ФРС, рынки драгметаллов и некоторых других commodities будут чувствовать себя лучше.
 Сергей Журавлев:
К итогам федерального бюджета-2012
1. По сообщению Антона Силуанова на Гайдаровском форуме, Минфин закончил год с нулевым общим дефицитом и ненефтегазовым 10,6% ВВП. Это заметно лучше, чем в последнем прогнозе Министерства, обнародованном в презентации «профильного» замминистра Татьяны Нестеренко на конференции 18–19 декабря 2012 года.
Как ожидалось, расходные назначения бюджета будут профинансированы почти в полном объеме, за исключением 70,8 млрд. рублей, в том числе 49,1 – расходы инвестиционного характера, переносимые на 2013 год, остальное – главным образом экономия от снижения процентных расходов. С учетом этого, на декабрь приходилось 18% годовых расходов бюджета (на декабрь 2011 года – 19,5%, 2010 года – 17,7%). В то же время ожидалось заметное недополучение доходов против последней редакции ФЗ о бюджете-2012 (от 3 декабря 2012 года) – как нефтегазовых (38 млрд.), так и других (69,1 млрд., главным образом, за счет недобора «ввозного» НДС на импорт – он ожидался меньше планового на 42,1 млрд., а также авансов в счет таможенных и иных платежей). В итоге ожидался годовой дефицит фед. бюджета в 0,25% ВВП.
2. Однако, исходя из цифр Силуанова и предположения, что бюджетные ассигнования в выделены в объеме, указанном Нестеренко, нефтегазовые доходы декабря оказались заметно выше прогнозных. Хотя из-за укрепления рубля к доллару экспортная цена нефти в рублях и, соответственно, база для расчетов НДПИ в декабре снижались. Возможно, причиной роста этой части доходов стало то, что базой для установления вывозных пошлин на четвертый квартал служил сентябрь с его относительно высокими ценами на нефти и более низким курсом рубля к доллару. А может быть – просто морозы декабря, приведшие к повышенному расходу газа у нас и в некоторых европейских странах.
Ненефтегазовые доходы, по-видимому, так и не дотянули до прописанных в ФЗ, хотя и совсем немного. Виной тому, очевидно, замедление роста импорта, наблюдаемое с середины 2011 года (присоединение к ВТО тут ничего не поменяло), а также уже упомянутое укрепление рубля к доллару в последние месяцы.
3. Бюджетный дефицит декабря, который составил, исходя из цифр Силуанова, 790 млрд. рублей, профинансировал сокращением депозитов Минфина в комбанках и в ЦБ. Последнее привело к росту денежной базы, сезонное сжатие которой заставляло некоторых сокрушаться о чрезмерной суровости денежно-кредитной политики. Но в итоге за год она выросла на 14,5%, в том числе наличные на руках и в кассах банков – на 11%, ликвидные ресурсы банков на счетах в ЦБ – на 32%.
Тем не менее, за счет привлечения внешних и внутренних займов (согласно росписи ФЗ от 3 декабря 2012 – на 1518 млрд. рублей, правда, 863,8 из них пошло на погашение ранее привлеченных займов, а также финансовые и экспортные кредиты другим государствам [по ссылке .xls) – см. в блоге Сергея Журавлева. – Прим. Bankir.Ru], а также за счет изъятия депозитов в банках (на начало года 561 млрд., на конец – 310,15) остатки на казначейских счетах Минфина должны были вырасти за год на сумму порядка 900 млрд. рублей. Любопытной вопрос, будут ли они зачислены в резервный фонд и в каком объеме?
Если исходить из ФЗ о бюджете 2012 года, принятом на начало года и рассчитанном из цены нефти $100 за баррель (с дефицитом 876,6 млрд. рублей), дополнительные нефтегазовые доходы составили сумму порядка 920 млрд. рублей. Согласно ныне действующему Бюджетному Кодексу, должны быть зачислены в Резервный фонд (правда, не совсем ясно, будет ли вступивший в силу с 1 января 2013 года закон применяться к бюджету 2012 года). Это лишь ненамного меньше, чем в прошлом году, когда в Российской Федерации было зачислено 1,04 трлн. рублей. В случае, если это произойдет, Российская Федерация с нынешних $62 вырастет почти до $92 млрд., или 4,57% ВВП (максимальный его размер на 1 сентября 2008 года был $142,6 млрд.).
Поскольку общий баланс бюджета нулевой, то, как и в прошлом году, прирост Резервного фонда будет сформирован целиком за счет увеличения госдолга. В ближайшие годы, с переходом к бюджетному правилу, защищающему от волатильности нефтегазовых доходов, это станет нормой. Внеплановые нефтегазовые доходы будут сочетаться с небольшим общим профицитом или даже дефицитом бюджета, и соответственно – с госзаймами. Это может показаться нелогичным, но формально дело обстоит так, что займами профинансирован дефицит, заложенный в исходный бюджет, а дополнительные доходы от сверхплановой цены нефти направлены в Российскую Федерацию. Кроме того, емкий рынок госдолга важен для бесперебойного рефинсирования банков в ЦБ – в принципе для этого годятся и любые другие активы банков, но далеко не все их, в отличие от ОФЗ, Банк России включает в свой ломбардный список, опасаясь принятия кредитных рисков.
P.S. Прошу прощения за обилие цифр. Запись, как и почти все в этом журнале – черновой набросок для себя.
Отчет Минфина позволил прояснить причины чудесного выхода на сбалансированный бюджет. Нефтегазовые доходы декабря действительно оказались несколько выше ожидавшихся, но все же не до такой степени, чтобы бездефицитно профинансировать все бюджетные назначения в соответствии с планом начала декабря. Больше прогноза оказался и недобор ненефтегазовых доходов. А бездефицитность (точнее, все же небольшой дефицит в 0,02% ВВП) образовалась в результате более значительного сокращения расходов (на 159 млрд. против назначений последней редакции ФЗ с добавлением перенесенных расходов 2011 года). Основную часть «экономии» составили, по-видимому, не освоенные инвестиционные расходы бюджета, перенесенные на текущий, 2013 год.
 Михаил Корчемкин:
В ответ на снижение экспорта Газпром построит новые экспортные газопроводы
Алексей Миллер сообщил о снижении экспорта до 138 млрд. кубометров – самого низкого уровня за последние десять лет. Стало традицией, что каждое падение объемов продаж газа сопровождается заявлением о строительстве новых экспортных газопроводов.
Мой прогноз объемов экспорта на 2012 год оказался намного точнее газпромовского.
P.S. Если сложить мощности Нордстрима (55 млрд. кубов), Южного потока (63), Голубого потока (16) и газопровода в Финляндию (7), то получится 141 млрд. кубометров в год. При этом я не считал газопроводы, идущие через Украину и Белоруссию.
 Андрей Нальгин:
О двух россиянах из трех
Эти двое живут одним днем, «здесь и сейчас». Они не имеют сбережений, «заначек» и резервов на черный день. Один из этих двух вообще не пользуется никакими финансовыми услугами, другой – в лучшем случае имеет текущий счет (в Сбербанке) или дебетовую банковскую карту (для получения зарплаты/стипендии).
По данным очередного опроса ВЦИОМ, сбережения сегодня есть у 30% россиян; эта цифра практически не изменилась за последние два года. Накопления имеют в основном пожилые (35%), высокообразованные (36%), москвичи и петербуржцы (47%). Нет сбережений у 67% опрошенных – в основном это селяне (77%).
Не будем, однако, спешить с осуждением этих двух третей сограждан. Как показывают другие исследования, доля граждан, которая потенциально может сберегать, в последние годы остается стабильной – на уровне 35–40%. При этом удельный вес тех, у кого есть возможность сберегать в более-менее серьезных масштабах (по 10–15% месячного дохода), вероятно, вдвое ниже. Лишь 16–18% жителей России характеризуют свое материальное положение так: «Мы можем без труда покупать товары длительного пользования, но для нас затруднительно приобретать действительно дорогие вещи».
В этой связи не вызывает удивления, что примерно 40% российских граждан, которые еще не достигли пенсионного возраста, отвечая на вопрос о своей деятельности и источнике дохода после выхода на пенсию, отвечают, что будут продолжать работать. К сожалению, ответ на вопрос о том, будет ли их труд востребован, остается, по меньшей мере, неоднозначным.
С другой стороны, даже те, у кого накопления есть, рассматривают их преимущественно как отложенный спрос. Самый популярный ответ на вопрос о цели сбережений – покупка квартиры (дома, дачи, земли). На него приходится в общей сложности 36% среди всех возможных вариантов. А вот откладывать средства для открытия собственного дела или для того, чтобы иметь еще один источник дохода готовы только 3–4% сограждан.
То есть, если бы недвижимость не была столь дорогой в сравнении со средними доходами, а условия ипотеки оказались бы более демократичными (в том числе по срокам и ставкам), большинство россиян, наверное, вообще отказалось бы от сбережений. Как американцы.
Скажем «спасибо!» суровости ипотечных банков и жадности строителей?
Тайлер Коуэн:
Будущее Америки
Большая и растущая доля американских рабочих берет средства со своих пенсионных инвестиционных счетов, которые называются «счета 401k», до выхода на пенсию. Всего снята четверть из $293 млрд. – это те средства, которые наемные работники и работодатели откладывают каждый год, что подрывает пенсионное обеспечение для миллионов американцев.
С чем это связано – с тем, что стандарты жизни стали такими высокими, или с тем, что люди, правильно или ошибочно, не верят в перспективы рынка труда? Могут быть и другие объяснения. А я называю это уравниванием потребления, вечной темой экономической теории благосостояния (welfare economics).
Самое понятное объяснение – вместо того, чтобы копить на пенсию, американцы расплачиваются по долгам. Это крайняя мера, ведь при снятии денег со счета 401k до выхода на пенсию гражданин обязан заплатить налог. Эта статья в NYT рассказывает, как ощущение людей (возможно, ложное), что им чего-то не хватает, заставляет все больше и больше занимать. Эта проблема проистекает из неравенства доходов.
 Spydell:
Кто в кризис всех богаче?
Весьма любопытные данные по доходам американцев. В статистике учитываются доходы ДО уплаты налогов, страховок, профсоюзных взносов, социального обеспечения и так далее. То есть в реальности они меньше. Также НЕ учитываются доходы от прироста капитала (фондовый, долговой, денежный рынки). НЕ учитываются доходы от оказания социальной помощи (пенсии, субсидия, пособия, талоны на питание и так далее). Иными словами, это данные по доходам от зарплат, премий и гонораров.
Выборка по домохозяйствам по доходным группам. От 20% самых бедных (24.2 млн. домохозяйств или примерно 62 млн. человек) до 20% самых богатых. Расчет в ценах 2011 года по данным census.
Итак, за 2011 год 20% домохозяйств в США имели годовой доход $11,3 тыс., вторая группа – $29,2 тыс., третья группа – $49,8 тыс., четвертая группа – $80,1 тыс., пятая группа $178 тыс., а 5% самых богатых – $311,4 тыс.
Но интереснее посмотреть динамику. Оказывается, что доходы 40% самых бедных домохозяйств за более, чем 40 лет (с 1970 года) выросли всего на 5–9%, если учитывать официальный дефлятор (в ценах 2011 года).
В действительности, они упали, потому что инфляция для бедных обычно выше, чем для богатых. Так как в структуре расходов основные товары потребления бедных – это продовольствие, одежда, топливо, что обычно растет существенно сильнее, чем официальный индекс потребительских цен. В то время как недвижимость, авто, дорогостоящие товары длительного пользования обычно дефлируют.
Ну, как вам? Семье из трех человек прожить в США на $11,3 тыс. в год, учитывая, что 20–30% от этой суммы уйдет на налоги и страховку. Таких 24 млн. семей, или более 60 млн. человек. Однако чистые доходы все же больше за счет пособий, дотации и льгот от государства.
Но обратить внимание я хочу вот на что. За 2011 год был всплеск доходов у супербогатых (5%) и 20% самых богатых на фоне сильного падения доходов у бедных. Кроме этого, еще раз стоит посмотреть на историческую динамику. Где находятся доходы богатых, а где бедных? Повторюсь, это без учета прироста капитала. Но, как вы понимаете, бедные не имеют финансового капитала (хорошо, если немного депозитов), в то время, как богатые имеют целый пул активов (вложения по взаимные фонды, акции, облигации, заканчивая MBS, ABS и деривативами). Поэтому доходы богатых в реальности больше.
Из этого можно сделать главный вывод. Судя по официальной статистике Census, тезис, что «бедные становятся беднее, а богатые богаче», полностью верен.
При этом не забывайте, что Бен Бернанке делает все возможное, чтобы поддержать штаны богатых, делая скоординированные интервенции на рынке облигаций и акций. При этом Бен делает также все возможное, чтобы жизнь бедных сделать еще более плохой, старательно разгоняя инфляцию через рост товарных и продовольственных рынков.
Как там говорил Бернанке? Самое главное – повысить инфляцию, уйдя от дефляционных рисков? То есть, если у человека 100 баксов в кармане, и он может купить 10 единиц продукции, то давайте повысим цены в два раза, чтобы при том же доходе человек купил 5 единиц продукции? Ну-ну :)) Гениальная логика экономических ученых. Не покупают по 100 баксов? Тогда купят по 200 баксов! Только не стоит путать рынок активов и рынок товаров и услуг.
В принципе, если коротко, то политика ФРС заключается в том, что поддержать доходы вот тех двух самых верхних кривых на графике. Кто владеет финансовыми активами [иллюстрацию см. здесь]?
50% американцев не имеют по сути никаких вложений в финансовые инструменты. Основные финансовые активы (более 80% от всех) сосредоточены у 10% самых обеспеченных. Больше половины активов на кредитном и долговом рынке удерживают лишь 1% самых богатых. Для них и работает ФРС.
Все, что сделал ФРС за последние полгода:
- провел косвенную интервенцию на фондовом рынке по договоренности с первичными дилерами;
- провел прямую интервенцию на долговом рынке с удержанием ставок;
- национализирует MBS;
- разрушает доверие к ФРС и всей этой своре обезумевших банкиров.
 Дилан Мэттьюз:
Налоговые причуды
В пылу переговоров мелкие подробности иногда остаются вне поля зрения. Экономист Ховард Глекман (Howard Gleckman) нашел нечто забавное. Сделка по фискальному обрыву сохранила прежние ступени – зависимость налогообложения от доходов, кроме новой – 39,6% для заработка в $400 тыс. для холостых и $450 тыс. для женатых пар.
Новые правила расчета налогов коснулись всего лишь порядка 500 человек. Вот график для прежней «верхней ступеньки» – налог в 35% соответствовал доходам начиная с $398,350, судя по расчетам TPC. Этого сегмента налогоплательщиков практически не видно на графике. Также хотелось бы отметить, что в США не так много людей отдают казне более 25% своего заработка:
 Ян Бреммер:
То, что не убивает развивающиеся рынки, делает их сильнее… верно?
Не правда ли, здорово полностью прийти в себя после четырехгодичного финансового кризиса? О, а вы не заметили? Неужели все споры о фискальном обрыве, борьбе с бюджетным дефицитом и госдолгом убеждает вас, что мы еще в середине бесконечного кризиса?
Это не так. Мы провели четыре года, веря, что это кризис. «Банки взрываются! Доллар отменят! Двугорбая рецессия наступает!» – но ничего такого не произошло. Однако отметим, что апокалипсические сценарии не сбылись. США не национализировали свой банковский сектор, доллар остается главной резервной валютой, а Англия (а не Америка) впала в рецессию. Америка успешно продает инвесторам свои трежерис.
Самые ужасные сценарии не реализовались, потому что США оказались в более стабильном состоянии. Другие страны, которые должны обеспечить рост мировой экономики – развивающиеся рынки, такие, как Китай, Индия, ЮАР – намного менее стабильны. Поэтому надо волноваться не о США, а о других странах. Развивающиеся рынки дают две трети роста глобальной экономики. Однако в них политика много значит для экономики. Одна революция – и весь рост насмарку. Это издержки глобализации экономики, в которой мы теперь живем.
Нассим Талеб (Nassim Nicholas Taleb) назвал бы это явление «хрупкостью». В своей новой книге «Antifragile: Things That Gain from Disorder» Талеб выделяет критерии состоятельности того или иного института. Как страна (или компания) отвечает на такой вызов, как кризис. В 2013 году таким критерием станет прочность [antifragility – антоним английского слова «fragility», хрупкость. – прим. Bankir.Ru].
Талеб пишет, что ветер может раздуть свечу, усилить огонь. Могут ли развивающиеся страны не только противостоять кризису, но и стать лучше? В Китае идет борьба за свободу слова, в Индии остро встал вопрос о правах женщин.
В идеале эти страны используют кризис, чтобы стать сильнее. Например, по мнению Талеба, финансовый кризис помог скрепить Европейский Союз. Благодаря отлаженным демократическим структурам ЕС идет вперед, к интеграции всех его стран-участников, в том числе Греции.
Можно ли то же самое сказать о развивающихся рынках? Китай на пути к тому, чтобы стать самой большой экономикой мира, а когда он ею станет, американцам придется поволноваться. США кризис 2008 года не помог сильно измениться. А дискуссия о потолке госдолга – это мелочь, второстепенное дело, а не настоящий ветер перемен, который заставляет экономику стать лучше.
Возвращаясь к развивающимся рынкам – Китай испытывает давление – и внешнее, и изнутри. Компартия управляет двумя странами – одна бедная и агарная, жаждущая экономического роста, а вторая городская и транснациональная, желающая добиться тех же прав и возможностей, что и средний класс в других странах. Как будет реагировать на эти вызовы правительство страны, помогут ли они серьезно изменить ее?
Джон Азиз:
Снова 2008-й?
Так называемое восстановление – замок на песке, фондовый рынок карабкается и карабкается вверх, и все больше трейдеров и инвесторов становятся «быками». Мы ближе, чем когда-либо, к новому коллапсу в стиле 2008 года.
Рынки ушли уже значительно выше тех уровней, на которые их была способна поднять напечатанная центральным банком ликвидность. На днях индекс Dow Jones достиг максимума с 2007 года:
В тот же день выяснилось, что большие банки с Wall Street снова играют в рулетку миллиардами долларов из фондов их клиентов. Goldman Sachs снова получает прибыль, как и до кризиса. Снова и снова – от скандала с LIBOR, с MF Global до «Лондонского кита» и Квеку Адоболи – финансовые воротилы показывают, что мало что поняли с 2008 года, и что банки продолжают играть с огнем.
Растущие рынки, растущая спекуляция. Большие компании используют лазейки в законодательстве, чтобы спекулировать все больше. Финансовые журналисты все более и более охотно пишут о «восстановлении после кризиса».
Мы уже были в этой точке раньше. Не кажется ли вам, что все повторяется? Мы делаем такие же шаги и надеемся на иной, чем в 2008 году, результат? Это ли не признак сумасшествия?
Я, конечно, не знаю, где взорвется следующий пузырь, – хотя есть много указаний на то, что это может быть рынок недвижимости Китая или новый западный финансовый кризис. Не знаю также, какой уровень индекса Dow Jones станет максимальной точкой, с которой рынок покатится вниз (может, 36 000?). Однако я знаю, что, если рынки и регуляторы продолжат повторять ошибки, приведшие к 2008 году, мы снова окажемся на экономическом дне.
 Николай Кащеев:
Меня обвинили в оптимизме
На Облигационном конгрессе масса народу сказала мне, что я «сломался» и звучал непривычно «оптимистичным» образом.
Ну, и что поделаешь? NB: речь шла всего лишь о 2013 годе. Я все равно высказался о неразрешенных глубоких проблемах в полной мере, но и вправду звучал оптимистичнее, чем в 2008–2012 годах. Это было не случайно! Не только потому, что надоело быть скептиком. Мне сдается, что и мировая экономика, и рынки (ex Russia) устали от того же. Экономика, как я повторяю, феномен гуманитарный. Вот и поглядим.
Источник: bankir.ru.
Рейтинг публикации:
|
