Академик Российской Академии наук, сопредседатель "Украинско-Российского Форума".
Гость в студии "Голоса России" - Сергей Юрьевич Глазьев, советник президента Российской Федерации по координации развития интеграции в рамках Таможенного союза, академик Российской академии наук.
Программу ведет Константин Косачев.
Косачев: Добрый день, утро или вечер, уважаемые слушатели радиостанции "Голос России"! С вами, как всегда, я, Константин Косачев, руководитель Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству, спецпредставитель президента России по связям с государствами-участниками СНГ.
В студии, как всегда, замечательный собеседник. Наш гость - Сергей Юрьевич Глазьев, сейчас советник президента РФ, а в недавнем прошлом ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза, заместитель генерального секретаря ЕврАзЭС, а до того - депутат, министр, политик, общественный деятель. И, наверное, самое главное, ученый, действительный член Российской академии наук и человек, который последовательно занимается разработкой российской экономической стратегии, а сейчас уже и в более широком контексте - занимается стратегией интеграционных процессов на постсоветском пространстве, прежде всего в евразийском измерении этого пространства. Я ничего не перепутал, Сергей Юрьевич?
Глазьев: Спасибо за столь представительное представление. Я действительно большую часть времени занимаюсь вопросами евразийской экономической интеграции и с момента, когда было принято решение о создании Таможенного союза, вплоть до завершения этого процесса, работал в качестве ответственного секретаря Комиссии Таможенного союза, реализуя проект, который наши главы государств определили в свое время как приоритетный и который в прошлом году был успешно завершен.
Косачев: Напомним радиослушателям, что речь идет о трех государствах. Главы России, Белоруссии и Казахстана принимали соответствующие решения - сначала по Таможенному союзу, а теперь по Евразийскому экономическому союзу.
Глазьев: Да, с конца 2007 года начали формироваться планы по созданию Таможенного союза. В 2008 году этот процесс был запущен уже в практическую реализацию. С 2010 года мы работаем по единому таможенному тарифу. А в середине 2011 годы мы завершили создание единой таможенной территории. То есть у нас работает полноценный Таможенный союз, в котором наряду с отменой таможенного регулирования между нашими тремя государствами на границах также отменен ветеринарный, санитарный и транспортный контроль.
Косачев: Все это сохранилось только на внешних границах Таможенного союза?
Глазьев: Да. Наши взаимные межгосударственные границы и граждане, и грузы пересекают без таможенного досмотра, без пограничных видов контроля за исключением погранично-визового контроля, которому подвергаются физические лица. До настоящего времени перед нами не стояла задача унификации паспортно-визового контроля. Разговоры об этом идут, но, это, видимо, уже следующий этап интеграции.
Таким образом, в прошлом году мы завершили создание единой таможенной территории (она заработала в полном объеме) и с начала этого года приступили к следующему этапу, согласно планам, которые были одобрены главами государств в конце прошлого года. Сегодня формируется Единое экономическое пространство, которое наряду с общим рынком товаров, который у нас сегодня уже есть, обеспечит создание общего рынка услуг, капитала и труда.
Косачев: Таможенный союз - это апробированная в международной практике форма, или вам пришлось ее изобретать? Были какие-то модели для подражания?
Глазьев: Конечно, мы, создавая Таможенный союз, руководствовались нормами международного права, прежде всего теми нормативными документами, которые определяют, что есть единая таможенная территория в рамках Всемирной торговой организации (ВТО). То, что Россия стала членом ВТО и одновременно является участником Таможенного союза, свидетельствует о том, что мы все сделали правильно. Россия вступила в ВТО вместе со всей единой таможенной территорией, не только российской, но и белоруской и казахстанской.
Косачев: ВТО это признает?
Глазьев: Да, ВТО признает нас как единое целое. Поэтому при подготовке к вступлению на последних фазах было принято специальное решение, подписан межгосударственный договор между нашими тремя государствами, согласно которому все эти обязательства, которые первая страна, вступающая в ВТО, берет на себя, признаются и двумя партнерами. Белоруссия и Казахстан в связи с этим договором согласились с тем, что российские условия присоединения действуют на всей единой таможенной территории.
Косачев: И это, наверное, пригодится Казахстану и Белоруссии, когда речь пойдет об их вступлении в ВТО?
Глазьев: Де-факто они, получается, уже вступили. Просто де-юре как суверенные государства они должны пройти свой путь завершения переговоров и подписания документов о присоединении. Но де-факто вся наша единая таможенная территория сегодня работает по принципам ВТО, и мы являемся полноправными участниками ВТО.
Конечно, мы использовали международный опыт, особенно Европейского союза. В мире существует около десятка таможенных союзов. Самому старому уже, наверное, скоро будет 100 лет - это Южноафриканский таможенный союз. Мы обычно привыкли говорить о Южно-Африканской Республике на юге африканского континента. Но еще есть два маленьких государства внутри ЮАР, находящиеся без выхода к морю. Кстати, когда еще не было даже международного права, они создали единую таможенную территорию и отказались от таможен на своих границах.
Но, естественно, наиболее поучительным для нас был опыт нашего соседа, Европейского союза, поскольку он на сегодняшний день достиг самой глубокой фазы интеграции. У него наряду с Таможенным союзом, как вы знаете, создано и единое экономическое пространство, и валютный союз. Недавно они объявили о создании банковского союза. Сегодня это самый многопрофильный и полный экономический союз. Кроме того, еще есть Шенгенская зона с отсутствием паспортно-визового контроля - задача, которую мы еще не решили.
Мы действовали в той же последовательности, что и Европа. То есть сначала мы создали зону свободной торговли. Она у нас появилась практически одновременно с распадом СССР. Мы подписали двустороннее соглашение о свободной торговле со всеми нашими партнерами по СНГ. Кстати, в прошлом году мы завершили эту процедуру. Параллельно был подписан многосторонний договор в СНГ о свободной торговле.
Со всеми другими государствами у нас режим наибольшего благоприятствования, который определяется правилами ВТО, за исключением Сербии и Черногории, с которыми у нас тоже режим свободной торговли. Это было российское достижение, которое распространили на всю единую таможенную территорию. Так вот, также как и Европа, сначала - зона свободной торговли, потом - Таможенный союз.
Сейчас мы в рамках Единого экономического пространства гармонизируем все вопросы, которые связаны с торговлей товарами. Это вопросы промышленных и сельскохозяйственных субсидий. Они должны быть унифицированы для выравнивания условий конкуренции. Это свободный доступ всех участников к государственным закупкам друг у друга.
Это создание единого энергетического рынка, единого рынка транспортных услуг, гармонизация систем макроэкономического регулирования, включая налоговую систему. Недавно было принято решение о выравнивании уровней акцизов. Поскольку водка и табак у наших соседей стоят гораздо дешевле, у нас возникла проблема с перетоком товаров. Это - что касается рынка товаров.
В части рынка услуг мы подписали всеобъемлющее соглашение по услугам с большим количеством предложений, где в горизонте до 2015 года в основном будет сформирован единый рынок финансовых услуг. Разнообразные услуги, которые привязаны к территориям, будут предоставляться на условиях национального режима. Не будет дискриминации. И к 2017 году мы выравниваем наши механизмы банковского регулирования и механизмы валютного регулирования.
Таким образом, мы создаем общий рынок, в котором все факторы производства будут свободно перемещаться. При этом, возможно, будет принято после 2015 года решение о создании единого финансового регулятора с тем, чтобы единый финансовый рынок работал более эффективно. Или будут приняты решения о взаимном признании лицензий и прочих разрешительных документов на финансовом рынке.
И наконец, рынок труда, где конструкция пока не завершена, но тем не менее у нас принято соглашение по признанию социальных прав трудящихся мигрантов, которые не должны дискриминироваться на территории наших государств. Им должны предоставляться социальные гарантии в том же объеме, что и гражданам соответствующей страны.
Есть соглашение о помощи по репатриации, если вдруг у нас будет несанкционированное проникновение мигрантов с территорий друг друга от третьих стран. Здесь требуется дополнение, потому что у нас по-прежнему есть серьезные барьеры. Скажем, у нас нет автоматической процедуры признания разрешительных документов по квалификационным требованиям.
Нам нужно двигаться дальше. Обеспечивать взаимное признание дипломов, выходить на общие стандарты образования, общие квалификационные стандарты - так же, как мы сейчас решили эту задачу в рамках рынка товаров. У нас создается единая система технического регулирования. Принято уже около трех десятков технических регламентов. Достигнуто соглашение о взаимном признании документов о подтверждении соответствия товаров техническим требованиям.
Рынок товаров у нас открыт, а вот рынок труда по-прежнему еще зарегулирован. Скажем, специалисту из Казахстана, приезжающему в Россию, приходится сталкиваться с проблемой подтверждения своей квалификации. И наоборот.
Косачев: Опыт функционирования Таможенного союза уже оценивается в конкретных цифрах? Кто выиграл, кто проиграл, или выиграли все в равной степени? Куда ушли эти таможенные платежи, акцизы и все прочее?
Глазьев: Главный смысл Таможенного союза и Единого экономического пространства - это синергетический эффект. Здесь нет игры с нулевой суммы, здесь каждый получает больше, чем он получил бы в отдельности. Расчеты, которые мы вели с учеными трех академий наук по межотраслевому балансу, говорят о том, что мы ожидаем совокупный интеграционный эффект в горизонте 10 лет в размере примерно от 17 до 20 процентов прироста валового продукта для каждой из стран. В сумме это означает где-то порядка 700 миллиардов долларов.
Косачев: Это эффект только от действий Таможенного союза?
Глазьев: Эффект от Единого экономического пространства, которое мы понимаем не только как общий рынок товаров, услуг капитала и труда, но и как общую стратегию развития. Это очень важный момент. Само по себе создание общего рынка хоть и расширяет возможности для каждого участника, но главный синергетический эффект достигается, если мы будем координировать программы развития, если будем иметь общие цели, задачи и общее видение того, как нам развиваться.
Это очень важно для складывания сравнительных преимуществ, для избежания дублирования, когда бывает так, что в разных государствах строятся одинаковые заводы, а потом мы сталкиваемся с избытком производственных мощностей, а значит, с обесцениванием капитала. Отличие между этими двумя вариантами - общий рынок или общее экономическое пространство с единой стратегией развития - примерно трехкратное. Две трети интеграционного эффекта достигается при наличии общей стратегии развития.
Это то, над чем сегодня должна работать Евразийская экономическая комиссия, определяя правила промышленных субсидий, сельскохозяйственных субсидий, формы государственного вмешательства с точки зрения поддержки тех или иных отраслей. Даже формирование единого таможенного тарифа без стратегии развития лишено смысла. Без стратегии развития мы не знаем, что защищать, что открывать. Наличие стратегии развития - это две трети фактора успеха.
Нужно сказать, что эти расчеты в первый год работы Таможенного союза себя оправдали. Мы имеем взрывной рост взаимной торговли - она выросла почти в полтора раза. Торговля между Белоруссией и Казахстаном, где было две таможенных границы, выросла пятикратно. Мы действительно имеем бурный рост взаимной торговли, который, мы уверены, будет продолжаться и в развитии кооперации, формировании совместных предприятий, обретении общей стратегии развития.
Косачев: Сергей Юрьевич, правильно ли я понимаю, что мы идем примерно по тому пути, по которому уже прошел Европейский союз, и конечная точка наших усилий и ожиданий примерно там, где находится Европейский союз? Я, разумеется, не беру нынешние кризисные явления в его деятельности, а имею в виду достигнутый уровень интеграции.
Глазьев: Я уже говорил о том, что мы использовали этот опыт очень широко, и последовательность шагов у нас такая же. Правда, скорость, у нас была гораздо выше. Мы прошли путь от замысла до создания Таможенного союза примерно в 5 раз быстрее, чем Европейский союз. С другой стороны, это и понятно - мы веками развивались как одна страна. В советское время был сформирован единый народнохозяйственный комплекс, поэтому всем понятно, что экономическая интеграция выгодна.
Она не затрагивает вопросы гражданства, вопросы политической системы. Она связана с созданием общего рынка товаров, услуг, капитала и труда. Надо сказать, что не только главы государств и правительства у нас работали очень четко и целенаправленно, ставя и решая эти задачи, но и широкая общественность поддерживала эти идеи. У нас уровень поддержки населения по разным измерениям в разные годы никогда не опускался ниже 70 процентов. При этом в России и Казахстане он около 80 процентов.
Все понимают, что устранение таможенных барьеров - дело взаимовыгодное, полезное и необходимое для развития кооперации сотрудничества. Когда распался СССР, и возникли границы, мы потеряли примерно половину промышленного производства. Так вот, половина этого падения - это разрыв кооперации и хозяйственных связей из-за появления таможенных границ. Таможенная граница - это не только таможенная пошлина, это еще таможенное оформление, досмотры. Это разные виды контроля - начиная ветеринарным и заканчивая экспертным.
Косачев: Главный тормоз экономического сотрудничества, конечно.
Глазьев: Были весьма ощутимые барьеры. Наши транспортные организации говорили, что 40 процентов времени при перемещении грузов они простаивают именно на пунктах досмотра. Поэтому наряду со снятием границ мы довольно много внимания уделили и совершенствованию таможенного урегулирования.
Мы, по сути, поменяли всю систему нашего нормативного обеспечения внешнеэкономической деятельности. Если раньше оно строилось на основании внутренних законов, инструкций и национальных регуляторов, то сейчас в основе лежат международные договора. Все наши основные документы по нормативной базе - это межправительственные или международные договора, которые имеют статус нормативной базы всей единой таможенной территории, применяются на ней непосредственно.
Кроме этого создания наднационального органа, Комиссия Таможенного союза, которая заработала с 2009 года, позволила интегрировать работу национальных правительств в единое целое. И мы за 3 года приняли около тысячи решений, половина из которых имеет нормативный характер.
Косачев: То есть комиссия стала источником законодательной инициативы. Если раньше это были национальные правительства, отраслевые министерства, то затем эта власть перешла к комиссии и...
Глазьев: Надо сказать, что этот способ нормотворчества оказался в ряде направлений более оперативным и, не побоюсь сказать, даже более эффективным, может быть, чем национальное регулирование, по двум причинам. Во-первых, с точки зрения оперативности мы работали только с правительствами. В этом есть минус и плюс.
У нас парламент включался только в процессе ратификации. И не было ни одного случая, чтобы какой-то договор был провален и не ратифицирован. То есть, в общем-то, парламент нас морально поддерживал, но вся работа шла между правительствами, что обеспечивало высокую скорость этой работы, что видно по техническим регламентам.
Если помните, у нас 10 лет не удавалось принять технический регламент, а тут за один год мы приняли аж два десятка технических регламентов. Но, наверное, в этом есть и изъяны с точки зрения дальнейшего правоприменения. Кое-что придется нам докорректировать по ходу дела. Но тем не менее мы в своих документах старались использовать лучший мировой опыт, соответствовать общепринятым правилам международной торговли и создавать максимально удобную, комфортную среду для участников хозяйственной деятельности.
Скажем, действующий Таможенный кодекс, который тоже был принят как международный договор и введен в действие решением высшего органа Таможенного союза на уровне глав государств, основан на Киотской конвенции о гармонизации и упрощении таможенных процедур, которые сегодня являются фундаментом всей системы международного права в области таможенного регулирования.
Здесь очень важно понимать, что создание наднационального органа означает существенное изменение самого нормотворчества. Фактически субъектом законодательной инициативы у нас, как правило, остаются национальные правительства. Поэтому наднациональный орган работает как межгосударственный с точки зрения формирования повестки дня.
Но с точки зрения принятия решений он имеет полномочия по принятию решений, которые обязательны для прямого исполнения всеми тремя государствами в той сфере, в которой он компетентен. А это таможенное регулирование, регулирование внешней торговли, как тарифное, так и нетарифное, связанное с ограничениями, это санитарно-ветеринарный, фитосанитарный контроль, это техническое регулирование.
После того, как у нас будет сформировано Единое экономическое пространство, мы будем иметь единое регулирование в области магистрального железнодорожного транспорта, в области финансовых рынков, в области антимонопольного регулирования, в области государственных закупок, и будут гармонизироваться налоговые системы, которые остаются в национальной юрисдикции. Это тот предел, на который мы вышли.
В отличие от Европейского союза мы не ставим задачу создания монетарного союза, то есть мы не планируем объединять валюты. Это связано в том числе с объективной причиной того, что рубль доминирует сегодня во взаимных расчетах. Вес России в экономике - 85 процентов, в таможенных пошлинах - 88 процентов. Это итоги 2007-2008 годов, которые сегодня нормативно закреплены.
У нас распределение таможенных пошлин (это к вопросу о том, кто и как выиграет) идет по среднестатистическому за два года. Были подсчитаны коэффициенты за 2007-2008 годы. Россия получает 88 процентов. Собирает сегодня больше, чем получает. Соответственно, Белоруссия около 5 процентов, Казахстан - около 7 процентов. Все страны собирают таможенные импортные пошлины в единый котел, из которого они распределяются по этим коэффициентам.
Мы также не ставим перед собой задачу выхода на единую налоговую систему, она остается в юрисдикции государств. У нас сохраняется принцип президентства. То есть, возможно, он продлится еще несколько лет, когда таможенная очистка происходит на территории той страны, откуда предприятие. Пока, скажем, белорусское предприятие не может растаможиться в России, оно должно растамаживаться в Белоруссии. И наоборот.
Этот принцип президентства возникает вследствие того, что нет единой налоговой системы. Поэтому у нас на границах продолжает действовать налог на добавленную стоимость, который теперь взимает не таможня, а налоговая служба. Но любое трансграничное перемещение товара с целью продажи - это НДС. Вот, пожалуй, границы, которые определены нашими главами государств на сегодняшний день до 2015 года, и по этим планам сегодня идет работа.
Косачев: Сергей Юрьевич, вы упомянули о пропорциях распределения таможенных сборов. Наверное, самый распространенный миф об этом проекте заключается в том, что это некое воссоздание бывшего СССР под эгидой Москвы, под эгидой России.
Правильно ли я понимаю, что даже в отличие от Таможенного союза проект Евразийского экономического союза основан на принципах равенства, равного участия в процедурах принятия решений, равного числа голосов тех, кто входит в соответствующие руководящие органы?
Глазьев: Да. Мы, конечно, сталкивались с такого рода критикой, которая очень поверхностна и не обоснованна.
Косачев: Я думаю, что это признак недобросовестной конкуренции и откровенной ревности в связи с тем, что этот проект становится все более удачным.
Глазьев: Но не буду скрывать, наши западные партнеры очень настороженно относились, старались нас игнорировать, не замечать. Но в итоге было принято правильное решение. Мы очень долго топтались на месте из-за того, что доминировало мнение о том, что нужно сначала вступить в ВТО, а потом создавать Таможенный союз.
Это было ошибочное мнение. Я с самого начала его критиковал. Но тем не менее мы лет 10 потеряли, потому что ждали, когда нас всех примут в ВТО, чтобы потом уже внутри ВТО создать Таможенный союз. Как, собственно, и было понятно с самого начала, наоборот, как только мы начали объединяться, интерес к нам со стороны наших западных партнеров резко возрос. Они поняли, что они опаздывают. И теперь они вынуждены вместе с Россией принять сразу и Казахстан, и Белоруссию в качестве единой таможенной территории на наших условиях, в общем-то.
Здесь сравнение с Советским Союзом основано на политике разделения наших народов, наших государств. Это политика, которая проводится Вашингтоном все 20 лет. Никто не скрывает того, что в основе американской доктрины на нашем пространстве лежит принцип "разделяй и властвуй" - старая английская традиция. Поэтому они до сих пор не хотят нас признавать в качестве единой таможенной территории де-юре. Это де-факто, они вынуждены с этим считаться.
В общем, это поклеп, я бы так сказал. Может быть, с одной стороны, и хотелось бы многим нашим радиослушателям вновь увидеть могучий единый Советский Союз. Но в Советском Союзе доминирующей, цементирующей силой была Коммунистическая партия. А у нас цементирующая сила - это общий рынок. Согласитесь, разница принципиальная.
Косачев: И общие интересы, я уверен.
Глазьев: И общие интересы, конечно.
Косачев: Спасибо большое. К сожалению, наше время истекло. Я хотел бы напомнить, что у нас в студии был Сергей Юрьевич Глазьев, советник президента Российской Федерации и, я без преувеличения скажу, главный специалист по Евразийскому проекту в его нынешнем экономическом измерении и, возможно, в будущих измерениях, если на то будет воля соответствующих государств, народов и их руководителей. Сергей Юрьевич, спасибо.
Глазьев: Спасибо, Константин Иосифович. В память о нашей встрече хочу преподнести вам наш учебник в целях популяризация опыта нашей работы.
Косачев: "Регулирование внешней торговли Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС". Обещаю обязательно его проштудировать, как говорится. Спасибо, Сергей Юрьевич.
С вами как всегда был я, Константин Косачев, руководитель Россотрудничества и спецпредставитель президента по связям с государствами-участниками СНГ. Смотрите нас, слушайте нас, спорьте с нами. Но самое главное - будьте с нами. До новых встреч в эфире!
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
