|
"ДП": Господин Энгдаль, фондовый рынок растет во всем мире, в том числе и в России. Все говорят, что кризис кончился. Вы также полны оптимизма?
Уильям Энгдаль: В сегодняшнем мире глобального капитала, горячих денег и хедж–фондов рост или падение индексов фондовых и товарных бирж, пусть даже 30%–ное, является скорее реакцией на действия спекулянтов.
Поскольку американское правительство отчаянно пытается убедить инвесторов, что есть маленькие зеленые ростки грядущего восстановления экономики, спекулянты надеются получить быструю прибыль от активов, которые сильно недооценены, например от таких, как товарные запасы в России.
Если фондовый рынок когда–то и был индикатором национального экономического благосостояния, в современном мире он перестал быть таковым. Его состояние в большей мере отражает намерение больших хедж–фондов и международных банков сделать быстрые деньги в тот короткий момент, когда они не продали текущие активы и не нашли другую "горячую вещь".
Как управляющий одним из западных фондов, я нахожусь в контакте с отсталыми рынками и рынкамУильям Энгдальи ресурсов, которые сейчас перегреты. Китайский фондовый рынок сейчас это отражает так же, как и другие. Фондовые индексы нерелевантны в качестве индикатора экономического здоровья.
"ДП": Какова вероятность того, что США объявят дефолт по своим долговым обязательствам?
Уильям Энгдаль: Вероятность растет, тем не менее я не вижу причин, чтобы это произошло очень скоро. Скорее американская способность бесконечно наращивать государственный долг зависит от готовности стран активного торгового баланса, таких как Япония или Китай, покупать казначейские обязательства США.
Сейчас эта готовность находится под большим давлением, о чем Китай открыто заявил несколько месяцев назад. Вероятно, чтобы продать новую порцию долга, американское казначейство предложит еще более высокие процентные ставки, чтобы компенсировать растущий риск неплатежей. Эти высокие процентные ставки, в свою очередь, убьют внутренний американский экономический рост.
Соединенные Штаты оказались в классической долговой ловушке, как Боливия или Польша в 1980–х.
"ДП": Вы утверждали, что политика США в странах Восточной Европы проводилась силами МВФ. Сейчас поступают предложения реформировать МВФ. Можно ли ожидать, что после реформы политика США на постсоветском пространстве изменится?
Уильям Энгдаль: Я не вижу возможности эффективной реформы Международного валютного фонда. Учреждение было создано в Бреттон–Вудсе в 1944 году с целью обеспечить доминирование США на рынках Европы, восстанавливающейся после войны.
Россия, тогда СССР, была достаточно мудра, чтобы не участвовать в этом. По моему мнению, лучшее, что можно сделать, — это похоронить Международный валютный фонд наряду со Всемирным банком как инструмент американского иностранного экономического доминирования.
Абсолютная власть доллара, утвердившаяся в 1944 году, корчится в смертельных муках. Поэтому достойные похороны учреждений, рожденных в Бреттон–Вудсе, были бы единственной богоугодной вещью, которую еще можно сделать.
Может быть, мои слова кого–то шокируют, но, поверьте мне, они шокируют гораздо меньше, чем безработица, коллапс семейных бюджетов и экономические страдания, которые американцы и вообразить не могли, пока жили на ссуду.
"ДП": У вас есть своя версия причин мирового экономического кризиса?
Уильям Энгдаль: Решающий вклад в дело организации кризиса был сделан в 1990 году, когда при содействии Алана Гринспена (тогда руководителя Федеральной резервной системы) пять или шесть крупнейших банков Уолл–стрит, в том числе и JP MorganChase, Citigroup, Goldman Sachs, Morgan Stanley, были выведены из–под контроля правительства и конгресса, что и создавало почву для полной свободы банковских операций, не исключая и мошенничества.
Известный факт, о котором забывают сегодня: Ларри Саммерс, председатель Национального экономического совета Белого дома, и его помощник Тим Гейтнер в 1999–м и 2000 году внесли законопроекты, которые аннулировали последние ограничения, не позволявшие до этого создавать банки, которые "слишком велики, чтобы рухнуть", и в то же самое время открыли возможности торговать финансовыми и другими производными инструментами без правительственного контроля.
Это открыло шлюзы для мошенничества и злоупотребления финансовой системой. Гринспен назвал это "революцией в финансах", революцией секьюритизации. Хотя на самом деле никакой революции не было, была просто лицензия на мошенничество, учитывая растущую политическую власть самых больших финансовых учреждений Уолл–стрит.
Думаю, что кризис в США продлится по крайней мере десятилетие или больше, пока не наступит пробуждение от долгового шока. Трагично, что эта финансовая глупость ввергнет Соединенные Штаты в новую Великую депрессию. Перспективы ЕС, России, евразийского сообщества (в первую очередь Китая) зависят от того, будут они поддерживать доллар или нет. Если они продолжат покупать долговые обязательства США, использовать доллар в расчетах и в качестве резервной валюты, они погрузятся вместе с ним на дно, как "Титаник".
"ДП": Что сейчас, на ваш взгляд, является движущей силой российско–американских отношений?
Уильям Энгдаль: С того момента, когда закончилась холодная война, главной целью Вашингтона было сделать Россию и страны СНГ абсолютным вассалом власти доллара. В этом состоит значение Международного валютного фонда для проведения реформ в России и странах СНГ.
С моей точки зрения, это очень глупая и близорукая политика даже с точки зрения интересов США.
Печально, что президент Обама не внес никаких изменений в эту повестку дня. Это очевидно, если иметь в виду то, как сформированы министерство обороны, Совет национальной безопасности и Объединенный комитет спецслужб, а также и его экономическая команда.
Все это старая гвардия в новых мундирах. Имея в виду экономический и финансовый кризис в США, можно сказать: у американского империализма нет никакой одежды. Это как Великобритания после 1914 года — империя в полном упадке, но американская элита психологически не признает поражения.
"ДП": Насколько сейчас экономика России зависит от американской экономики?
Уильям Энгдаль: Между двумя моими визитами в Россию прошел год с небольшим, и я был потрясен, увидев, насколько выросла зависимость России от импорта продовольственных продуктов, произведенных промышленным способом в Европе и США. Качество этих продуктов за последние 40 лет разрушено искусственными вкусами, цветами, а также генетическими манипуляциями, которые максимизируют прибыль 10–15 гигантских транснациональных корпораций.
Россия наряду с Украиной все еще располагает некоторыми из лучших сельскохозяйственных угодий в мире. Они не были разрушены агрохимикатами, как сельхозугодья в Канзасе. Естественные продукты, или то, что немцы называют биопродуктами, могут быть превращены в национальный актив России. Для этого российским фермерам необходимы налоговые стимулы, это, я уверен, позволит экспортировать естественно выращенные продукты в Германию или остальную часть ЕС.
Люди там достаточно голодны до хорошей здоровой еды и могут заплатить за нее.
Российские помидоры, в отличие от выращенных в ЕС, на вкус как настоящие помидоры!
Сегодня российская экономика зависит от экспорта нефти, газа и других ресурсов, как и некоторых видов высокотехнологичного оружия. Пока за экспорт выручаются доллары, Россия привязана к долларовой системе. На самом деле американский рынок чрезвычайно мал для России. Будущее ее экономики в том, чтобы стать потенциальным центром притяжения для Евразии. Китай — огромная быстро растущая экономика.
Однако Китай нуждается в том, что Россия может предложить с точки зрения военной и энергетической безопасности и научных открытий, которые, возможно, все еще являются лучшими в мире науки. Истинное экономическое партнерство — геополитический кошмар последователей Генри Киссинджера. Но в какой–то момент к этому партнерству придет Евросоюз. Сейчас его элиты парализованы евросклерозом. Они видят, что Атлантический мост к Америке рушится, но все еще боятся строить новые мосты на Восток. Это произойдет, но Россия не должна ждать.
Россия в этом контексте — одно из самых захватывающих мест на земле. Здесь стоит жить и работать.
"ДП": Вы долго изучали дело Ходорковского. И, в отличие от многих американцев, находитесь не на его стороне. Почему?
Уильям Энгдаль: Достоверно известно, что Ходорковский незадолго до своего ареста вел переговоры с ExxonMobil и с ChevronTexaco — компанией, как говорят, подконтрольной Кондолизе Райс, а также с влиятельной вашингтонской Carlyle Group Джорджа Буша–старшего. С моей точки зрения, результатом любых из этих переговоров становился контроль американских нефтяных гигантов над российской сырьевой отраслью. Это стало бы первым шагом к превращению России в вассала Вашингтона.
Я убежден, что вмешательство президента Путина было на тот момент правильным.
Россия пребывала в состоянии "невидимой войны" с Вашингтоном, и кажется ясным, что ваше правительство было не в состоянии объяснить истинные причины своих действий. В подобной ситуации так действуют любые правительства.
Контроль над природными ресурсами — это национальная проблема экономической безопасности для России. Идея свободного рынка и допуск в Россию американских компаний чреваты национальной катастрофой, поскольку Штаты редко в своей истории уважали свободный рынок. Западные СМИ начали соревноваться в ярости, нападая на Путина за арест Ходорковского.
Если бы я был в Кремле, вероятно, я многое сделал бы почти так же. Очевидно, что Ходорковский построил связи очень высокого уровня, в том числе с влиятельными американскими и британскими политическими кругами, включая лорда Ротшильда, семья которого была вовлечена в нефтяную геополитику еще перед Первой мировой войной. Хотя есть некоторые сомнения в том, действительно ли Ходорковский нарушил законы, стремясь получить контроль над "ЮКОСом".
|
