|
Регуляторы крупнейших стран пытаются установить новые правила игры в финансовом секторе. Цель – исключить повторение кошмара, пережитого мировой экономикой после краха Lehman Brothers.
Финансовый кризис и его последствия в очередной раз станут одной из главных тем саммита G20 в мексиканском Лос-Кабосе. Хотя угроза скатывания в повторную рецессию еще не ликвидирована (особенно для Европы), постепенно фокус дискуссии сдвигается от средств экстренного "пожаротушения" к превентивным мерам. Здесь "большой двадцатке" пора подводить промежуточные итоги, ведь обязательство усилить регулирование финансового сектора она взяла на себя еще в сентябре 2009 года на саммите в Питтсбурге.
По сути, все прилагаемые усилия направлены на решение двух масштабных задач. Во-первых, нейтрализовать угрозу, исходящую от крупнейших игроков рынка, банкротство которых может подорвать стабильность финансовой системы в целом (проблема "too big to fail"). Во-вторых, по сути, с нуля создать правила игры для многочисленных посредников, образовавших теневой сегмент банковской системы (shadow banking). По оценкам экономистов Федерального банка Нью-Йорка, незадолго до кризиса объем пассивов у таких посредников достигал $22 трлн против $14 трлн у обычных банков. Тем не менее эти компании выпадали из поля зрения регуляторов и по большому счету работали без всякого контроля.
Подушки безопасности
С самого начала было ясно, что реформа потребует немалой политической воли и интеллектуальных усилий лучших экспертов. Главными участниками "мозгового штурма" стали Базельский комитет по банковскому надзору и, естественно, американцы. Их усилиями были разработаны основные документы, направленные на решение проблемы "too big to fail".
В первую очередь речь идет о Законе Додда-Фрэнка, принятом в США в 2010 году. Президент США Барак Обама подписывал его со словами: "Благодаря реформам простые налогоплательщики больше никогда не будут платить из своего кармана за ошибки банкиров". Удобный случай проверить правдивость этого обещания пока не представился, но первый практический результат уже есть: в Америке заработал Совет по надзору за финансовой стабильностью (Financial Stability Oversight Council). На него возложена задача отслеживать уровень рисков в финансовом секторе США. Кроме того, закон предусматривает создание нового механизма "организованной ликвидации", который должен сработать, если угроза банкротства какой-либо финансовой компании – банковской или небанковской – поставит под удар всю систему. Ключевая идея здесь в том, что государство получит контроль над такой компанией и возложит все потери на акционеров, кредиторов, а при самом неблагоприятном исходе – на других участников рынка.
В том же году Базельский комитет обнародовал пакет реформ в сфере банковского регулирования, который получил название "Базель III". Он предусматривает повышение требований к качеству и достаточности капитала кредитных организаций, а также к покрытию рисков, введение двух стандартов ликвидности, "буферов" капитала, позволяющих абсорбировать убытки в периоды стресса, и простого показателя левереджа. В США этот пакет дополнен положениями Закона Додда-Фрэнка, которые делают обязательными стресс-тестирование, уже опробованное ФРС в ходе кризиса. Наконец, и в "Базеле III", и в Законе Додда-Фрэнка говорится о введении повышенных требований к капиталу для 29 крупнейших банков, чьи глобальные масштабы бизнеса предопределяют особую уязвимость мировой финансовой системы в случае возникновения у такого игрока серьезных проблем. Регуляторы надеются, что эта мера не только уменьшит риск банкротства "супергигантов", но и заставит их топ-менеджмент лишний раз взвешивать возможную цену принимаемых решений.
Бой с тенью
Гораздо меньше законодатели продвинулись в борьбе с опасностями, таящимися в теневой банковской системе. Частично на их обезвреживание направлены положения "Базеля III". Принимаются и дополнительные меры. Так, Комиссия по ценным бумагам и биржам США ввела более высокие требования к уровню ликвидных активов у фондов денежного рынка. Однако даже самые ярые сторонники "жесткой руки" осознают, что все это напоминает битву с мифической гидрой: финансовая система постоянно развивается – и даже успешное купирование старых рисков не предотвращает появление новых. "Побочным эффектом новых правил неизбежно станет адаптация: риск будет в очередной раз выдавлен из более регулируемых сфер в менее регулируемые, что увеличит необходимость тщательного мониторинга и надзора за системой в целом", – констатировал в одном из недавних выступлений председатель ФРС Бен Бернанке. К тому же участники теневой банковской системы могут создавать посреднические цепочки, с легкостью преодолевающие национальные границы. Поэтому попытки обложить ее сводом даже самых жестких правил в отдельных странах могут оказаться малоэффективными.
Впрочем, даже на национальном уровне ужесточение правил игры для финансистов идет очень медленно: сроки появления нормативных документов постоянно сдвигаются. Да и сами правила постепенно размываются всевозможными оговорками, появляющимися под напором банковского лобби. Насколько это может быть опасно, показала история, произошедшая минувшей весной с банком JP Morgan Chase. Размер убытков, которые он понес на операциях с деривативами, поверг всех в шок – $2 млрд всего за каких-то шесть недель. Примечательно, что это произошло именно с JP Morgan Chase – банком, который относительно неплохо пережил кризис, поскольку прежде не слишком увлекался инвестициями в новомодные инструменты. Для банкиров история особенно неприятна еще и тем, что она дает сильный аргумент сторонникам закручивания гаек. И надо же, как раз в тот момент, когда США готовы ввести в действие "правило Волкера", которое ограничивает торговые операции банков на собственные средства. Между тем для регуляторов это вполне отчетливый сигнал: возможно, времени на раскачку и препирательства с обитателями Уолл-стрит у них не так уж много.
Текст: Анна Ким
|
