Пока в России обсуждают указ президента о предстоящей приватизации государственных компаний и корпораций, на далеком «пылающем континенте» разгорается крупная драма. В апреле-мае этого года власти Аргентины национализировали контрольный пакет акций (51%) крупнейшей в стране нефтяной компании YPF, 57,4% акций которой с 1999 года принадлежало испанской нефтяной корпорации Repsol. Это событие вызвало большой международный скандал. Repsol обратилась в суд Нью-Йорка с требованием компенсации в размере не менее 10 миллиардов долларов (этой сумме сегодня равняется вся капитализация YPF). Испания и руководство Европейского Союза угрожают Аргентине экономическими санкциями, США осуждают действия руководства этой страны. Тем не менее, правительство Аргентины уже установило оперативный контроль над компанией YPF и назначило ее руководителем представителя государства (из числа профессионалов нефтяной отрасли). Конфликт еще не завершен, однако опыт недавних национализаций в Венесуэле и Боливии показывает, что у иностранных компаний, пусть даже самых крупных, сегодня мало шансов повлиять на позицию латиноамериканских правительств и добиться компенсаций в желаемом размере.

Позиция аргентинского правительства проста: национализация необходима. Деятельность YPF не приносит прибыли стране. За последние годы убытки от работы компании превысили 9 млрд. долларов, в то время как большая часть реальных доходов выводилась за границу испанской компанией-владельцем. На фоне роста мировых цен на энергоносители Аргентина нуждается в самообеспечении нефтью и газом, однако политика YPF ведет к падению их добычи (сократилась примерно на треть по сравнению с 1999 годом). В официальной риторике президента Аргентины Кристины Киршнер эта позиция была обозначена как «возвращение суверенитета».

Позиция властей Аргентины тем более показательна, что до настоящего времени правительство этой страны относили к числу умеренно левых. Когда радикал Уго Чавес национализировал активы от нефтяных месторождений и банков до цементных заводов и рисовых полей, это было вполне закономерно. Но когда умеренное левое правительство прибегает к тому же самому средству, это указывает на серьезные сбои в функционировании существующей экономической системы. Показательно, что решение о национализации YPF было осуждено западным миром, но получило поддержку со стороны Бразилии, Венесуэлы, Чили, Уругвая и Боливии, которые настаивают на том, что государства Латинской Америки обладают полным суверенитетом в распоряжении своими природными ресурсами.

И в 1930-е, и в 1970-е, и в 2000-е основные страны региона искали выход из экономических кризисов за счет усиления государственного контроля над природными ресурсами. В рамках этого тренда появились ныне существующие государственные нефтяные компании – мексиканская PEMEX, бразильская Petrobras, венесуэльская PDVSA и др. До настоящего момента Аргентина оставалась единственной крупной страной в регионе, где ТЭК не подвергся огосударствлению. Национализация нефтегазовых доходов позволила ряду латиноамериканских стран проводить политику внутреннего развития, хотя можно долго обсуждать, насколько эффективным оказалось использование этих средств. Сегодняшнее решение аргентинского президента Кристины Киршнер вполне укладывается в эту традицию и обосновывается теми же самыми аргументами: национализация проводится ради общественного блага и обеспечения нации энергетическими ресурсами.

На фоне ясно обоснованной национализации в Аргентине решение о приватизации российских нефтегазовых активов выглядит более чем невнятно. Неясна идеология, используемая для приватизации. Экономическая эффективность? Но опыт стран Латинской Америки, где в 1990-е годы приватизация проводилась наиболее решительно и последовательно, показывает, что эффективность отдельной компании и общественное благо не идентичны, а нередко находятся в состоянии противоречия. Тот же Уго Чавес стал реакцией венесуэльского общества на правление поклонников невидимой руки рынка, отправивших более 50% населения одной из самой крупных нефтяных держав ниже черты бедности.

Коррупция в государственной «нефтянке»? Исторически государственные компании в Латинской Америке также отличались высоким уровнем коррупции, что сильно снижает ту отдачу, которую получает от них общество. Однако история той же Аргентины показала, что приватизация данную болезнь не лечит. Испанская компания Repsol, получив контроль над YPF, не решала проблему коррупции в позитивном ключе, а просто выводила деньги из страны, лишая свою аргентинскую «дочку» средств на дальнейшее развитие. Получить вместо внутренней коррупции неоколониализм с выводом прибыли из страны – незавидная альтернатива.

Богатый опыт Латинской Америки может подсказать нам, что либеральные эксперименты с приватизацией крупных государственных компаний вряд ли содействуют социально-политической стабильности, зато сокращают ресурсы государства и обостряют тем самым социальные конфликты. В конце концов, странная вера в невидимую руку саморегулирующегося рынка заканчивается экономическим и политическим крахом (вроде пережитого Аргентиной в 1999-2002 годах), на волне которого к власти приходят левые. Они, будь то радикалы Чавес в Венесуэле и Моралес в Боливии, либо умеренные супруги Киршнер в Аргентине, начинают решительный пересмотр прошлых сделок.

Страны Латинской Америки имеют большую историю прыжков на грабли – и не грех нам, наконец, начать заранее учиться на их, чужом для нас, опыте вместо своего собственного. Российская программа приватизации предполагает, что государство начнет избавляться от ключевых нефтегазовых активов через 2-3 года. Еще остается время критически взглянуть на выбранную в нашей стране экономическую политику – пока ее политические издержки не стали слишком велики, пока еще не открылась дверь для грядущего русского Уго Чавеса или кого-нибудь пострашнее.

Рейтинг публикации:

10

Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: