Александр Собко
В интересах ли США переход к экспорту газа?
Степень энергонезависимости Соединенных Штатов за последнее время увеличилась. Уровень обеспечения потребностей в энергии собственным производством достиг в США 81% и, вероятно, продолжит расти (график 1). Страна, которая еще недавно планировала масштабный импорт природного газа, намерена стать его экспортером. В свою очередь, замещение угля газом привело и к существенному росту продаж угля на внешние рынки. Что касается нефти, то, конечно, Штаты еще неопределенно долго будут завозить часть черного золота из-за рубежа. Тем не менее США готовы отказаться от дополнительных порций канадской нефти. Стратегически позиция Вашингтона выглядит недальновидной. Ведь таким образом Соединенные Штаты лишают себя запаса энергетической прочности, одновременно усиливая своего соперника — Китай.
От импорта до экспорта
Действительно, еще несколько лет назад все долгосрочные прогнозы предполагали, что США будут крупным импортером природного газа. В странах — экспортерах сжиженного природного газа (СПГ) под будущий американский спрос строились мощности по сжижению, да и в самих Соединенных Штатах были сделаны крупные инвестиции в ныне простаивающие терминалы по регазификации. Теперь, когда из-за «сланцевой революции» на рынке образовался избыток газа, некоторые из них планируется значительно модифицировать — фактически построить рядом завод по сжижению газа. Разумеется, для поставок на экспорт.
 Возглавила этот тренд компания Cheniere Energy. Она уже получила разрешение властей на строительство своего завода в Луизиане и заключила значительное число долгосрочных контрактов на поставку. Кроме того, в США от различных компаний подано еще семь заявок на экспорт — суммарно на 112 млрд кубометров газа в год. Это чуть менее пятой части всей нынешней добычи в США! Конечно, вряд ли такой экспорт будет разрешен в полном объеме. Тем не менее, по недавно обнародованным оценкам британской BG Group, к 2020 году на США придется около 45 млн тонн в год (свыше 60 млрд кубометров в пересчете на газообразное топливо), или 9% от ожидаемого к этому времени объема мирового производства СПГ.
Причины возросшего интереса к проектам по экспорту газа понятны. Предложение газа на американском рынке превышает спрос, в результате чего цены упали до отметок, не окупающих стоимость добычи. Котировки на основном американском трубопроводном хабе Henry Hub составляют около 2,5 доллара за млн БТЕ (примерно 90 долларов за тысячу кубометров) при средней себестоимости добычи на большинстве сланцевых месторождений в 5—6 долларов за млн БТЕ. И если бы уже сейчас стояли «готовые» заводы по сжижению газа, то экспорт заметно помог бы улучшить положение производителей газа. Но первый завод по сжижению заработает не ранее 2016 года, когда многое может измениться. Безусловно, к этому времени проблема перепроизводства тем или иным путем будет решена: часть компаний может обанкротиться или все производители совместно договорятся о сокращении добычи. О выходе цены Henry Hub на необходимый для нормального функционирования компаний уровень в 6 долларов за млн БТЕ к 2015 году говорят многие прогнозы.
В результате экспорт СПГ может оказать негативное влияние на экономику США — рост спроса на газ приведет к увеличению цен и снижению общей конкурентоспособности промышленности. При этом сами экспортеры ничем не рискуют. В контрактах на экспорт газа стоимость СПГ находится в жесткой зависимости от котировок Henry Hub, кроме того, добавляется фиксированная плата для покрытия расходов по сжижению.
К слову сказать, если стоимость газа на Henry Hub к моменту начала американского экспорта составит 6 долларов за млн БТЕ, то с учетом расходов на сжижение, транспортировку и регазификацию стоимость газа в точке назначения окажется не менее (а скорее чуть более) 10 долларов за млн БТЕ. Для сравнения, средняя цена «дорогого» российского трубопроводного газа при поставках в Европу в 2012 году ожидается на уровне 415 долларов за тысячу кубометров — чуть более 11 долларов за млн БТЕ.
Пан или пропал?
 Энтузиасты сланцевого газа отвечают на это, что газа хватит на всех, поэтому в случае повышающегося спроса добыча может быть поднята до необходимых объемов. Поэтому фактически вопрос состоит в том, продлится ли «сланцевое чудо» достаточно долго, окажется ли возможной добыча с разумной себестоимостью в течение длительного времени. Напомним, что критики этого феномена уже давно призывают более осторожно относиться к прогнозам по производительности ныне действующих скважин в будущем. Однако раньше из этих пессимистических для сланцевой индустрии сценариев не следовало принципиальных практических выводов. В самом деле, казалось бы, будет много сланцевого газа — хорошо, не будет — придется импортировать. Теперь же речь идет о масштабных инвестициях в строительство заводов по сжижению. И если сланцевый газ не оправдает всех ожиданий, колоссальные средства окажутся потрачены зря, а косвенный негативный эффект на экономику в виде подорожавшего газа будет, вероятно, еще больше.
Последние официальные оценки также добавляют поводов для сомнений в необходимости экспорта газа. В вышедшем в январе 2012 года обзоре Управление энергетической информации министерства энергетики США пересмотрело в сторону понижения объем извлекаемых запасов сланцевого газа сразу на 42% по сравнению с прошлогодним прогнозом — с 23 до 14 трлн кубометров. Основная причина снижения — пересмотр данных по месторождению Marcellus — сразу с 11,6 до 4 трлн кубометров. К слову сказать, именно на этом месторождении наименьшая себестоимость добычи сланцевого газа.
Существенным также является и тот факт, что добыча на других типах газовых месторождений находится в состоянии стагнации или падения (график 2), и к 2035 году, если надежды на «сланец» окажутся оправданными, на сланцевых месторождениях будет добываться половина всего американского газа. Но если нынешние прогнозы являются слишком оптимистичными, то США могут столкнуться с серьезным дефицитом этого вида топлива.
Одним словом, причины для беспокойства есть. Но проблемы, если и возникнут, то в будущем. Пока же газа много, и он дешев.
Это приводит к тому, что газ начинает все активнее вытеснять уголь из тепловой электрогенерации. Кроме того, этому способствует ужесточение экологических норм по выбросам угольных ТЭС, в результате чего угольная генерация становится все дороже и дороже. В свою очередь, высвобождающийся уголь выходит на мировые рынки.
Напомним, что в США находятся крупнейшие в мире запасы угля (27% мировых запасов), а при нынешнем уровне потребления этого вида топлива угля хватит на 240 лет. Правда, скептики опять обращают внимание на то, что экономически рентабельных запасов может оказаться значительно меньше, но мало ли кто что говорит… Иными словами, экспорт угля в первом приближении не угрожает национальной безопасности США и выглядит вполне оправданным. Тем более на фоне общего объема он не так уж и велик: из добытых в 2011 году 988 млн тонн на экспорт ушло 97 млн тонн. Объем экспорта достиг максимума с 1991 года и оказался на 30% больше, чем годом ранее. Выход на максимумы 20-летней давности во многом был обусловлен рекордным экспортом коксующихся углей (63,5 млн тонн). Продажи за рубеж энергетических углей были существенно меньше (33,5 млн тонн) — по этой категории углей экспорт пока не достиг максимума 2008 года. Тем не менее участники рынка фиксируют растущий интерес и к энергетическим углям.
Говорим Азия — подразумеваем Китай
На какие же рынки попадает американский уголь? Формально преимущественно на европейские, так как в настоящее время на восточном побережье США даже нет терминалов для экспорта угля (хотя их строительство уже запланировано). Фактически же рост мирового спроса на уголь исходит из Азии, поэтому увеличение американского угольного экспорта в Европу приводит лишь к тому, что ЮАР, один из крупнейших экспортеров этого топлива, переориентирует свои поставки с европейских на азиатские рынки.
 Что касается газа, то заключены контракты на поставку уже с английской BG Group, испанской Gas Natural Fenosa, индийской GAIL. Но так же, как и в случае угля, в условиях глобального рынка это приведет лишь к дополнительному предложению на мировом рынке СПГ, что окажет понижающее влияние на цены, по крайней мере при спотовых поставках. Пока строительство первого запланированного завода по сжижению газа предполагается на западном побережье США, но если сланцевый газ будет экспортироваться и с Аляски, о чем последнее время также немало говорят, то оттуда ему один путь — в Азию.
Если рассматривать эти коллизии в контексте борьбы двух сверхдержав — США и Китая, то получается, что Соединенные Штаты проигрывают дважды. С одной стороны, истощают свои запасы, рискуя вызвать повышение собственных внутренних цен на энергоносители. С другой — облегчают доступ к энергоресурсам для Китая. При этом более высокий уровень энергетической самодостаточности США (в перспективе) остается одним из немногих факторов, благодаря которым Вашингтону, вероятно, удастся сохранять лидерство при «соревновании» с Пекином. Действительно, если сравнивать по углю, то американских запасов хватит на 240 лет, китайских — всего на 35 лет (при нынешнем уровне потребления, который все время растет, а ведь энергопотребление Поднебесной на 70% обеспечивается углем). По газу США становятся экспортером, а Китай все увеличивает и увеличивает объем импорта — к 2020 году он составит не менее 150 млрд кубометров.
Что касается нефти, то тут обе страны на долгие годы останутся импортерами. Но и здесь тренды противоположны. Американская стратегия в среднесрочной перспективе нацелена на снижение доли импортируемого топлива (с нынешних 49 до 36% к 2035 году), в то время как у Китая таких возможностей нет. КНР уже сейчас завозит больше половины потребляемой нефти, а в ближайшие десятилетия уровень импортозависимости по нефти, как предполагается, вырастет до 70—80%. При этом не будет преувеличением сказать, что возможный дефицит нефти является одним из механизмов сдерживания китайского роста.
Несмотря на это, и в нефтяной сфере происходят процессы, отчасти аналогичные газовой отрасли, — нефть может начать «утекать» в Китай, конечно, не из самих Соединенных Штатов, но практически «из-под носа» у США.
И с севера, и с юга
Проблему нефтяной независимости в США мы уже неоднократно рассматривали в публикациях и ранее (см., например, «Третья точка опоры», Однако №22 (86) за 2011 год; «Безопасный запасный путь», Однако №36 (52) за 2010 год). Вкратце стратегию США по повышению «нефтяной безопасности» можно охарактеризовать двумя основными направлениями. Первое — непосредственное снижение импорта, для чего необходим рост собственной добычи. Тут делается ставка в первую очередь на сланцевую нефть, а также рассматривается возможность снятия моратория на шельфовую добычу, прорабатываются варианты производства синтетической нефти из природного газа. Кроме того, активно финансируются программы по переводу автотранспорта на природный газ.
Второе — отказ от импорта нефти из нестабильных регионов (в первую очередь с Ближнего Востока) в пользу близкой южноамериканской и североамериканской нефти. Тем не менее на этом важном направлении у Вашингтона не все складывается удачно. В частности, нет уверенности, что нефть с новых глубоководных бразильских месторождений пойдет в США, а не в Китай. Если же говорить о наиболее «свежих» сюжетах, то уместно вспомнить про Венесуэлу и Канаду.
Несмотря на сложные отношения между Вашингтоном и Каракасом, большая часть венесуэльской нефти направляется в США. В последние годы поставки составляли около одного миллиона баррелей в день, или примерно 10% всего американского импорта. Для сравнения, в 1999 году, когда к власти в стране пришел Уго Чавес, Венесуэла экспортировала в США около 1,5 млн баррелей в день. Однако в последние месяцы прошлого года объем американского импорта венесуэльской нефти упал до минимумов 2003 года, составив, к примеру, в ноябре 764 тыс. баррелей в день. Конечно, данные по одному-двум месяцам не являются репрезентативными, но общая тенденция очевидна (график 3). А по прогнозам министра нефти страны Рафаэля Рамиреса, в течение ближайших трех месяцев Венесуэла нарастит продажи нефти в Китай до уровня экспорта в США. Так как в феврале экспорт в Китай составил 460 тыс. баррелей в день, то, вероятно, достигаться это психологически важное событие будет как снижением экспорта в США, так и наращиванием поставок в Китай. А к 2015 году продажи нефти в Китай составят миллион баррелей в день! Одной из трудностей при экспорте нефти в Китай является географическое положение Венесуэлы — поставки через Атлантический океан довольно длительны, в то время как проход через Панамский канал крупных танкеров пока невозможен. Поэтому еще одним фактором, позволяющим облегчить поставки венесуэльской нефти в Китай, стало принятое в конце прошлого года решение о строительстве трубопровода мощностью около 500 тыс. баррелей в день на побережье Тихого океана по территории Колумбии. Кроме того, возможно, скорое расширение Панамского канала также улучшит логистику поставок венесуэльской нефти на азиатские рынки.
Но ладно Венесуэла, являющаяся непримиримым противником США на международной арене. Более любопытно, что и Канада, традиционный союзник Соединенных Штатов, может начать экспортировать свою нефть в Китай. Напомним, что Канада, находящаяся далеко не в первых рядах по запасам «обычной» нефти, обладает крупнейшими запасами «тяжелых» нефтей в битуминозных песках. С учетом этих резервов канадские нефтяные запасы немногим меньше, чем запасы Саудовской Аравии. Далеко не все склонны считать «тяжелые» нефти эквивалентными обычной (в частности, себестоимость подобной добычи может приближаться и к 50 долларам за баррель, то есть их разработка рентабельна лишь при стабильно высоких котировках черного золота). Тем не менее Канада сделала очевидную ставку на разработку битуминозных песков и, разумеется, планировала продавать основную часть добываемой нефти в США (на Канаду уже приходится четверть штатовского импорта нефти). Для этого был предложен проект нефтепровода Keystone XL (свыше 2,5 тыс. километров длиной), который, как планируется, может доставлять от 500 до 800 тыс. баррелей нефти в день из канадской провинции Альберта на нефтеперерабатывающие заводы Техаса. Тем не менее под давлением экологических организаций (к слову сказать, экологи протестовали не столько из-за самого строительства нефтепровода, сколько из-за самой возможности использования «тяжелой» нефти, так как при ее добыче выбросы углекислоты в атмосферу заметно больше по сравнению с традиционной нефтью) в предвыборный год администрация Барака Обамы решила отложить принятие решения о строительстве нефтепровода до нового президентского срока. Разумеется, без всяких гарантий того, что проект все же будет одобрен. Недовольный решением канадский премьер Стивен Харпер объявил, что в таком случае Канада серьезно рассмотрит возможность поставлять нефть в Китай. Для этого будет проложен другой нефтепровод — на тихоокеанское побережье Канады, откуда танкерами нефть может попадать в Азию. По стечению обстоятельств вскоре после того, как стало известно, что США откладывают принятие решения о строительстве, Харпер совершил визит в Китай, где стороны подписали пакет соглашений и наверняка обсудили вопросы, связанные с возможными поставками канадской нефти. Нелишним будет отметить, что Китай только в 2011 году инвестировал в сырьевой сектор Канады около 5 млрд долларов. Китайские компании покупали доли и в проектах по получению нефти из битуминозных песков (в сумме за три года на 16 млрд долларов), и в проектах по добыче сланцевого газа. Кстати, Канада также планирует сжижать добываемый сланцевый газ и поставлять СПГ на внешние рынки.
Заложники обстоятельств
Почему же Соединенные Штаты ведут себя так недальновидно как минимум в ситуации с газом? Думается, что причин может быть несколько. Одна из них — финансовый кризис. Ведь экспорт газа может позволить создать новые рабочие места (хотя в перспективе — уменьшить их число из-за роста стоимости газа и снижения конкурентоспособности американского промпроизводства), а также несколько улучшить давно ставшее отрицательным сальдо внешнеторгового баланса. Также не следует забывать, что в Соединенных Штатах велико влияние и транснациональных структур, для которых национальные интересы США вторичны. С другой стороны, нет никаких гарантий, что на большую часть заявленного для экспорта газа в результате будет получено разрешение. Что касается причин отказа от канадской нефти, то тут, вероятно, в первую очередь сыграл роль фактор предстоящих выборов, когда, как это часто бывает, действующий президент откладывает «спорные» вопросы на будущее. Кроме того, начинающаяся в США «лихорадка» сланцевой нефти, аналогичная газовой, добавляет надежд о возможном взрывном росте и нефтяной добычи. Напомним, что расходы на импорт нефти составляют около половины дефицита торгового баланса Соединенных Штатов. Поэтому в последние годы идеи об увеличении собственной добычи с целью резкого снижения импорта стали популярны у многих американских политиков.
Так или иначе, сейчас США продолжают импортировать с Ближнего Востока около 2 млн баррелей нефти в день, и заменить их в ближайшее время нечем. Для нас, да и для всего мира, это скорее позитивный вывод. Остающаяся зависимость США от ближневосточной нефти — в известной мере залог того, что Вашингтон пока не готов полностью уйти из этого региона, заодно уничтожив там остатки стабильности.
фото: КОЛЛАЖ «ОДНАКО», CORBIS/FOTOSA
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
