|
Лавэру удалось установить: когда правительство Мексики в 1944 году заключило сделку с американской компанией "Сианамид", касающуюся операций с собственностью конфискованных немецких химических компаний, двое сотрудников Кроули вылетели в Мехико и подкупили всех, кого могли, чтобы сорвать достигнутую договоренность, не отвечающую интересам ДАФ.
Деятельность Кроули осталась безнаказанной. Между тем Джон Фостер Даллес представил от имени г-жи Эрнст Холбах иск в управление по охране секвестрованной иностранной собственности о возвращении ей оставшейся части принадлежавших мужу акций немецких предприятий. Вместо Кроули пост главы этого учреждения в то время занял его помощник Джеймс Маркхэм, который тоже был... одним из директоров "Стандард гэс энд электрик"! Вряд ли кого-то удивит, что Даллес выиграл иск.
Одним из многочисленных филиалов "И. Г. Фарбен" и компаньоном "Дженерал анилайн энд филм" был "Стерлинг продактс инк.". Этот колоссальный трест финансировал банк "Нэшнл сити", "Стерлинг продактс инк." и его дочерние предприятия - "Уинтроп кемикл компани" и "Байер компани" - выпускали широко известные фармацевтические препараты, такие, как аспирин. Миллионам американцев во время второй мировой войны и в голову не приходило, что, покупая упаковку с таблетками, они помогали финансировать целую армию секретных агентов, действовавшую параллельно с разведсетью Макса Ильгнера ("Н.В.-7") в Северной и Южной Америке. Эти агенты снабжали врага подробнейшей информацией о состоянии вооруженных сил США.
Председателем правления "Стерлинг продактс" был Уильям Уэйс, близкий друг Германа Шмица и один из директоров "Америкэн И. Г. / Дженерал анилайн энд филм". Ревностный приверженец англиканской епископальной церкви, способный химик, в прошлом владелец аптеки, Уэйс давно сблизился не только со Шмицем, но и с Вильгельмом Манном, директором отдела фармацевтики "И. Г. Фарбен".
Немецкая компания "Америкэн Байер", разработавшая технологию приготовления аспирина во время первой мировой войны, в 1918 году была конфискована управлением по охране секвестрованной иностранной собственности. Купив ее в 1919 году, Уэйс подписал обязательство, что компания никогда не будет контролироваться никем, кроме как "стопроцентным патриотом США".
Однако через полгода после подписания такого обязательства Уэйс связался с Германом Шмицем с тем, чтобы установить контакт с недавним врагом США, Германией, и найти способ обойти положения Версальского договора, согласно которому Германии не разрешалось иметь собственную фармацевтическую промышленность. Затем он сделал Эрла Макклинтока своим младшим партнером. Макклинток - этот талантливый юрист с деловой хваткой - был заместителем начальника отдела контроля над конфискованными немецкими предприятиями в управлении по охране секвестрованной иностранной собственности и получал 3 тыс. долларов в год. Уэйс предложил ему на 10 тыс. больше и переманил к себе.
В 1920 году Макклинток совершил поездку в Баден-Баден и встретился с Карлом Бошем и Германом Шмицем. В результате были восстановлены деловые связи с компанией "Байер" в Германии, которые он сам же прервал на законном основании всего девятью месяцами ранее.
Затем Макклинток долго колесил по городам и городишкам Южной Америки, внедряя там тайных агентов, с помощью которых предполагалось создать один из наиболее крупных фармацевтических концернов мира.
В 20-е годы компания "Стерлинг" полностью завладела компанией "Байер" в США. Хотя каждая из них имела свои конторы и предприятия, они были связаны неразрывными узами.
В 1926 году Герберт Гувер на правах министра торговли создал консультативную комиссию по вопросам химического производства, в состав руководства которой вошли Фрэнк Блэйр из "Стерлинг", Уолтер Тигл из "Стандард ойл" и Ламот Дюпон, брат Ирене Дюпона. Два года спустя "Стерлинг дайстафс" была продана Уэйсом старой и солидной американской фирме "Грасели", которая потом слилась с концерном Дюпонов, а в конечном счете стала частью "Дженерал анилайн энд филм". Итак, с самого начала становления "братства" его члены были спаяны общими интересами.
В 20-е годы Уэйс заключил с "И. Г. Фарбен" соглашение сроком на 50 лет, по которому мир "по-братски" оказался поделен вплоть до Новой Зеландии и Южной Африки на два рынка сбыта. Ими была совместно создана компания "Альба фармацевтикал Ко", 50 процентов акций которой принадлежали "И. Г. Фарбен". В течение последующих 30 лет "Альба", "Стерлинг" и "И. Г. Фарбен" обменивались между собой членами советов директоров и изощрялись во всяческих хитроумных махинациях.
В 1928 году в компании появился нацистский агент. Это был Эдвард А. Рамели, консультировавший Фордов по финансовым вопросам.
Рамели работал вместе с партнером Вестрика д-ром Генрихом Альбертом, адвокатом "братства". Впоследствии Альберт возглавил филиал "Форда" в Германии.
В годы первой мировой войны Рамели вел активную прогерманскую пропаганду в США. Только на подкуп 619 газет - для того чтобы настроить американцев против поставок боеприпасов европейским союзникам - он истратил 200 тыс. долларов. Этот немецкий агент купил газету "Ивнинг мейл" и превратил ее в рупор прогерманской пропаганды. Рамели был арестован в 1918 году и осужден по обвинению в ведении торговли с противником. Однако в тюрьме он провел всего лишь месяцГенри Форд использовал свое влияние на президента Кальвина Куллиджа (Кальвин Куллидж, 1872-1933, - государственный деятель США. В 1923-1929 гг. избирался президентом США от республиканской партии. Был последовательным проводником интересов американского финансово-монополистического капитала как внутри страны, так и за рубежом. Содействовал наращиванию военного потенциала германского империализма, занимал враждебную позицию по отношению к СССР, отказываясь от его дипломатического признания).
В день выхода Рамели из тюрьмы Форд вручил ему пачку облигаций в качестве аванса. Рамели одним из первых вступил в нацистскую партию. В "Стерлинг" он исполнял функции ведущего консультанта и в тесном контакте с Уэйсом помогал насаждать молодежные фашистские организации в Южной Америке. Полную поддержку ему оказывал Альфредо Мол, который продолжал свою деятельность и в годы войны под покровительством Лео Кроули. Для полноты картины следует добавить, что Уэйс пользовался услугами как одной группы юристов, в лице братьев Даллес, так и другой - Эдварда С. Роджерса с партнерами, который был родственником владельцев "Роджерс стандард ойл" и одно время консультировал по юридическим вопросам главу управления по охране секвестрованной иностранной собственности.
Еще один полезный контакт удалось завязать в 1929 году - Уэйс предложил пост вице-президента "Стерлинг" Эдварду Кларку, секретарю президента Куллиджа, а потом и Гувера.
Кларк возглавлял в Вашингтоне группу лоббистов, "обрабатывавшую" членов конгресса. Концерну "И. Г. Фарбен" была необходима солидная поддержка. Эта группа продолжала действовать под разными названиями вплоть до конца второй мировой войны. Супруга Кларка через 10 лет после смерти мужа продала его бумаги антикварному магазину на Семнадцатой улице в Вашингтоне - неподалеку от Белого дома. Его владелец Чарльз Кон собирал редкие документы, почтовые марки, монеты и автографы. В одной из газет было помещено объявление о том, что в магазин Кона поступили письма Кларка, в которых содержатся сведения о контактах "И. Г. Фарбен". Через два часа после появления объявления в магазин пришел немец, назвавшийся коллекционером документов, выложив 100 тыс. долларов в новых, хрустящих банкнотах. Кон ни за какие деньги не захотел расстаться с письмами. (Он обладал нюхом на немецких шпионов.) На следующий день появилась прелестная молодая дама, предложившая деньги и себя в придачу. Кон устоял и на этот раз. Он передал письма Библиотеке конгресса, где эти изобличительные документы пропали бесследно.
В 30-е годы Уэйс не упускал возможности для ведения профашистской пропаганды и сбора стратегически важных данных. Он всячески пытался воспрепятствовать расширению производства медикаментов лояльными американскими компаниями. 29 марта 1933 года Макс Ильгнер из "И. Г. Фарбен" - к тому времени офицер гестапо - отправил сообщение Максу Вояну, руководившему экспортом "Стерлинг", в страны Южной Америки. В нем, в частности, указывалось: "Просим Вас оказывать противодействие протестам общественности в отношении "неблаговидных дел" нашего (нацистского) правительства.
...Немедленно по получении этого письма Вам надлежит включиться в кампанию по распространению информации, учитывая при этом обстановку в стране и взгляды редакторов влиятельных газет. Рекомендуется также направлять соответствующие циркуляры медикам и потребителям. Особенно следует обратить внимание на ту часть нашего письма, где указано, что во всех этих выдумках об ужасах, происходящих в Германии, нет ни слова правды".
Было принято решение не публиковать рекламу "Стерлинг" в антифашистских газетах. Более того, контракт на рекламу расторгался, если газета меняла свою направленность на антифашистскую.
В 1933 году, после прихода к власти Гитлера, Уэйс в письмах к Рудольфу Манну из "И. Г. Фарбен" высказывал "опасения относительно положения дел в Германии". Однако Манн, сразу же с готовностью воспринявший нацистскую доктрину, заверил Уэйса, что дела в Германии под руководством нацистской партии пойдут гораздо лучше. Тогда Уэйс написал ему, что не хотел бы верить грязным сплетням о происходящем в Германии, но было бы желательно получить достоверную информацию. Манн удовлетворил его желание - прислал письмо, полностью оправдывающее действия правительства национал-социалистов. В нем, правда, отмечалось, что имели место "несколько несчастных случаев", по поводу которых Манн процитировал в качестве отговорки пословицу "Лес рубят, щепки летят". Этот "аргумент" был заимствован им из речи, которую произнес всего за несколько дней до упомянутого письма Г. Геринг. Подобный обмен корреспонденцией между Уэйсом и Манном происходил и в дальнейшем.
Осенью 1933 года Уэйс вместе с женой посетил Германию. В Мюнхене они пышно отпраздновали 32-ю годовщину свадьбы в кругу руководителей гестапо. По возвращении в письме от 17 ноября 1933 года Уэйс заверял Манна: "Американские друзья, естественно, проявили большой интерес к нашей поездке, и мы сообщили им много нового о положении в Европе. Я рассказал о колоссальных успехах Германии, и можете не сомневаться: как очевидец наилучшим образом постараюсь осветить происходящее в вашей стране, добившейся при Гитлере огромных успехов".
Бывший служащий американского филиала "И. Г.
Фарбен", молодой и энергичный Говард Эмбрастер постоянно пытался препятствовать профашистской деятельности "Стерлинг". Однако шансов на успех у него было мало: многочисленные обращения к сенаторам и конгрессменам оставались без ответа, а его самого неоднократно пытались заставить замолчать.
Годы депрессии не помешали деятельности Уэйса и Макклинтока по превращению "Стерлинг" в крупнейшую фармацевтическую корпорацию США. В 1936 году Макклинток чуть было не провернул большую махинацию. Недовольный тем, что комиссия по вопросам ценных бумаг и валюты проявляет излишний интерес к компании, он использовал свои связи, чтобы стать ее председателем. К счастью для безопасности Америки, ему это не удалось. Тогда вместе с Уэйсом они вложили крупные суммы денег в национальный комитет демократической партии, а также и в национальный комитет республиканской партии, чтобы заручиться поддержкой того, кто придет к власти в Белом доме. В мае 1938 года Макклинток совершил поездку в Базель, намереваясь в ходе заседаний Банка международных расчетов обсудить кое-какие вопросы с Германом Шмицем и Куртом фон Шрёдером. Речь шла о способах руководства компанией "Стерлинг" в случае вступления США в войну против Германии. Присутствующие договорились, что колоссальные средства, получаемые "Стерлинг" от продажи продукции "Байер" в Латинской Америке, во время войны будут поступать в банк Шрёдера в Нью-Йорке, а доходы "Стерлинг" в Германии и в странах, которые она оккупирует, на протяжении всей войны будут храниться в банке Штейна в Кёльне. Что касается крайне важных патентов "Байер", которые могли быть конфискованы правительством США по причине их контроля Германией, они передавались "Стерлинг" как американские и сохранялись таким образом на срок до конца войны. Деятельность "И. Г. Фарбен" в Латинской Америке должна была осуществляться через "Стерлинг". Продукцию концерна во время войны предполагалось складировать или перемаркировывать, чтобы скрыть имя изготовителя и избежать запрета на ее продажу как вражеской. Следующая встреча произошла во Флоренции в феврале 1940 года, когда в Европе уже шла война. Шмиц и Шрёдер опять встретились с Макклинтоком, подтвердили достигнутые договоренности и решили, что средства, полученные от торговли в Южной Америке, должны поступать в местные банки для использования проживающими на чужбине нацистами.
Все эти договоренности так бы и остались на бумаге, не окажи поддержки друзья в Вашингтоне. Влиятельный юрист Томас Конкоран сначала стал внештатным, а потом и официальным юрисконсультом "Стерлинг". В конечном счете он занял пост одного из директоров корпорации.
В 1934 году Конкоран представил Уэйсу своего брата Дэвида, который искал работу. Дэвид был торговцем автомобилями и делать практически больше не умел ничего. Но Уэйс без колебаний поручил ему руководство "Стерлинг" в Южной Америке.
Это отделение стало неиссякаемым источником средств для фашистской Германии. Представляя в 1942 году объемистый доклад комитету обороны Трумэна, молодой и проницательный помощник министра юстиции Норман Литл утверждал: "Когда нацистское правительство в 1938 году потребовало от концерна "И. Г. Фарбен" срочно представить ему крупную сумму денег, тот заимствовал ее у "Стерлинг продактс инк." и его филиалов".
Перевозка товаров морем из Германии в Южную Америку продолжалась вплоть до начала войны в сентябре 1939 года. Установленная англичанами блокада создала для "И. Г. Фарбен" те же проблемы, что и для Дэвиса и "Стандард ойл". Поэтому Герман Шмиц был вынужден доверить "Стерлинг" сбыт продукции в Южной Америке. Поставки медикаментов продолжались без помех, и товары все чаще и чаще поступали из Нью-Йорка.
11 сентября 1939 года, через 10 дней после начала войны в Европе Уэйс взял под свой контроль немецкие предприятия в Латинской Америке, чтобы предотвратить их конфискацию в случае вступления США в войну. Кроме того, он обеспечил договоренность о накоплении продукции для германских заказчиков, которой бы хватило по крайней мере на пять лет. Располагая основным капиталом в 2 млн. долларов и на 30 млн. долларов акций фармацевтических предприятий Южной Америки, Уэйс и Макклинток старались сохранить свое сотрудничество с нацистами. В феврале 1940 года Макклинток вылетел в Рим для переговоров с Рудольфом Манном из "И. Г. Фарбен". Он еще раз подтвердил намерение "Стерлинг" продолжать сотрудничество во время войны.
31 мая 1941 года "И. Г. Фарбен" приступил к передаче дел. Он продал тресту "Стерлинг" 75 процентов акций своего отделения в Аргентине, а вырученные деньги передал для финансирования деятельности одной лаборатории в Буэнос-Айресе, работавшей на фашистов. Об этой сделке узнали в министерстве юстиции США. Министерство дало указание, чтобы эти деньги были оформлены в графе "разные доходы компании "Байер" на основании того, что сделка с "И. Г. Фарбен" была незаконной и не подлежала широкой огласке.
Под давлением Генри Моргентау Уэйс 15 августа 1941 года, отделавшись минимальным штрафом, подписал "решение по соглашению", по которому "Стерлинг" и "Байер" обязались прекратить сотрудничество на период войны. С этого момента деятельность "Байер" стала осуществляться под прикрытием "Стерлинг". Уэйс дал обещание не продавать продукцию "Байер" в Южной Америке под немецкими названиями, но прошло чуть больше трех недель после подписания обязательства, и он нарушил свое слово. 10 сентября СФИ, дочернее предприятие "Стерлинг" в Рио-де-Жанейро, сообщило в Нью-Йорк, что продает аспирин под прежним немецким названием.
По настоянию Моргентау, который постоянно досаждал совету директоров, Уэйс 3 декабря 1941 года оставил пост главы компании и вернулся в свой родной город Уилинг в Западной Вирджинии. Тем не менее он не отошел полностью от дел "Стерлинг" и предпринял две поездки в Олбани, чтобы присутствовать на заседаниях совета директоров и попробовать восстановиться в должности. Но об этом не могло быть и речи: компания и так уже достаточно себя скомпрометировала. Уэйсу пришлось вернуться в Уилинг, однако он отказался забрать личные вещи из своего бывшего кабинета, надеясь, что рано или поздно вернется к руководству. В феврале 1942 года он просил своего преемника Джеймса Хилла оставить в кабинете все на прежних местах. Хилл объяснил ему, что министерство юстиции будет против его восстановления и предупредил: Моргентау может обойтись с ним так же сурово, как и с некоторыми членами совета директоров "Дженерал анилайн энд филм". В интересах компании Уэйс должен все вывезти. Однако доводы Хилла Уэйс пропустил мимо ушей и в марте отбыл на отдых в Аризону, так ничего и не тронув. Тогда выведенный из терпения Хилл накричал на секретаршу Уйэса, отказывавшуюся прикасаться к вещам своего бывшего патрона, и отдал указание в 24 часа очистить кабинет, а секретарше убраться восвояси, что и было исполнено.
Когда Уэйс вернулся, происшедшее настолько его потрясло, что у него помутился разум. Словно приведение, он бесцельно бродил по улицам или ездил на автомобиле по окрестностям Уилинга. В марте 1943 года Уэйс погиб в автомобильной катастрофе.
Новое руководство "Стерлинг", за исключением Джеймса Хилла, не вызывало особого доверия.
Макклинток, хладнокровно пожертвовавший своим партнером, продолжал занимать пост в компании.
31 декабря 1941 года, спустя примерно 3 недели после отставки Уэйса, военная разведка перехватила телеграмму с пометкой "сверхсекретно", отправленную из правления "Стерлинг" в Мексику и Венесуэлу. В ней указывалось: "Осуществляя поставки, следует соблюдать еще более строгие меры предосторожности. Было бы желательно подбирать различных адресатов, причем людей малопримечательных. Мы бы доставляли им товары по 40-50 коробок, предварительно обернув их в немаркированную бумагу. Мы имеем возможность получать груз в портах Западного побережья - это хорошая гарантия сохранить путь следования товаров в тайне от разведслужбы США".
Содержание этой телеграммы стало известно в Вашингтоне. Тем не менее продукция "Стерлинг" продолжала поступать к адресатам, как и прежде. 4 февраля 1942 года Эдгар Гувер направил пояснительную записку частного характера заместителю госсекретаря Адольфу Берли, приложив к ней отчет о деятельности "Стерлинг" в Чили. Он сообщал, что Вернер Сиринг из местного отделения этой компании руководит разведагентурой в стране. Гувер писал, что руководство этой разведагентуры "имеет досье на активных антифашистов, кроме того, оно проверяет, насколько граждане Германии лояльны Гитлеру. Агенты действуют на медных рудниках, находящихся под контролем США и Великобритании, а также в крупных химических компаниях и банках. С помощью агентов становится известна экономическая конъюнктура в стране". Далее в этом весьма пространном отчете указывалось, что Сиринг и его люди помогли команде затонувшего фашистского линкора "Адмирал Шпее" совершить побег из тюрьмы и отплыть японским кораблем в Страну восходящего солнца.
При помощи местных фашистов Сиринг собирал информацию о политическом и экономическом положении в стране, о деятельности чилийских властей, о добыче полезных ископаемых в Чили и Боливии, о состоянии промышленности и торговли, о настроениях в армии и на флоте.
В апреле 1942 года сотрудники Моргентау провели обыск в главном правлении компании "Стерлинг" на Манхэттене. Удалось выяснить, что человек, 16 лет работавший на "И. Г. Фарбен", продолжал оставаться одним из руководителей "Стерлинг". Они также установили, что юрисконсульт "Стерлинг", который был исполнительным вице-президентом "Дженерал анилайн энд филм", продолжал представлять "Стерлинг" в юридическом отделе ДАФ вплоть до февраля.
28 мая 1942 года управляющий "Стерлинг" в Лиме (Перу) сообщал в правление в Буэнос-Айресе, что деятельность компании вызывает подозрение у перуанского правительства, собирающегося установить контроль за ее деловыми контактами. В письме указывалось, что подобный контроль компанию отнюдь не устраивает и она не потерпит никакого вмешательства в отношения с лицами, внесенными в официальный "черный список".
В письме от 27 августа 1942 года Филип Тайер, старший консультант американского посольства в Сантьяго, занимавшийся вопросами экономики, поручил Марио Юстиниано, руководившему чилийскими лабораториями "Стерлинг", получить сумму в 500827 песо, которую им была должна компания "Куимико Байер" в Сантьяго, отделение "И. Г. Фарбен". Таким образом, государственный служащий давал указание отделению нью-йоркской компании получить определенную сумму денег от фашистской - т. е. вражеской - корпорации. Далее в письме говорилось: "Было бы также крайне желательно получить от Вас информацию о том, какие меры принимает в США Ваша компания, чтобы получить необходимые доверенности и разрешения для проведения этой операции".
В письме от 30 августа 1942 года Юстиниано обратился в комиссию по ценным бумагам и валюте в Вашингтоне с просьбой о предоставлении ему специального разрешения.
Свою просьбу Юстиниано мотивировал тем, что предвидел трудности в получении денег - их должен был выплатить немецкий "Банко амман трансатлантико" в Буэнос-Айресе. Юстиниано хотел бы по возможности этого избежать, опасаясь нежелательной огласки. По его словам, поверенный компании оговорил с "Байер" вопрос о получении выплат наличными в чилийских песо. В этом случае деньги должны были поступить из "Банко алеман трансатлантико" в один из чилийских банков. Копию письма в адрес комиссии по ценным бумагам и валюте Юстиниано направил Макклинтоку. Тот немедленно отбил ответную телеграмму о том, что "Стерлинг" должна сама без посредников осуществить операцию с "Банко". Таким образом, Макклинток санкционировал сотрудничество с врагом.
С ответом из Вашингтона медлили. Госдепартамент колебался, но в конечном счете дал разрешение на сделку. 4 ноября 1943 года Дадли Двайер, советник по юридическим вопросам посольства США в Монтевидео (Уругвай), сообщил в госдепартамент: местное отделение "Стерлинг" открыто нарушает договоренность с правительством США воздерживаться от торговли с противником. Это отделение по-прежнему использовало нацистские торговые знаки и сохраняло в штате сотрудников, работавших ранее на "Байер", что шло вразрез с "решением по соглашению". Действительно, местный управляющий "Стерлинг" перешел на работу из "Байер", которой он ранее руководил. Совладельцами лабораторий "Стерлинг" значились прежние фашистские фирмы из "черного списка".
По сообщениям из посольств, поступавшим в 1943 году, Макклинток подкупал чилийских государственных служащих, чтобы продолжать поддерживать деловые контакты с фашистами. В том же году министерство финансов направило в Южную Америку комиссию для расследования деятельности "Стерлинг". На многих своих предприятиях компания успела принять меры, чтобы обезопасить себя, передав патенты и товары "Байер" другим американским фирмам. Однако кое-где - главным образом в Чили и Уругвае - пособничество и тайные сделки продолжались.
Норман Литл, юрист ведавший вопросами антитрестовского законодательства в управлении генерального прокурора, почти всю войну боролся со "Стерлинг", пытаясь лишить компанию поддержки в правительстве. Его глубоко возмущал факт нарушения компанией "решения по соглашению", а также то, что ею руководит знаменитый Томми Конкоран. (Литл знал, какое колоссальное влияние имеет Конкоран на министра юстиции Фрэнсиса Биддла). Еще больше его возмутило явно лживое заявление Биддла в "Нью-Йорк таймс" от 6 сентября 1941 года, в котором он стремился защитить корпорацию:
"Стерлинг продактс" всегда была исконно американской компанией. Что касается доходов от сбыта аспирина компанией "Байер", то иностранные вкладчики их не получали вовсе. Точно так же отечественная американская продукция и разработка "Байер" новейших препаратов не имеют никакого отношения к связям с "И. Г. Фарбен". И еще: ни в одном отделении "Стерлинг" нет иностранных капиталовложений".
Литл выступал с разоблачениями главы управления по охране секвестрованной иностранной собственности Лео Кроули, который, помогая "Стерлинг" заметать следы, отобрал у нее патенты "Байер" на атабринзаменитель хинина. Этот препарат был крайне необходим в период нехватки хинина, поскольку японцы захватили Малайю и Голландскую Вест-Индию. Без хинина или атабрина тысячи американцев, воевавших в тропиках, были обречены на смерть от малярии.
В течение 1942 года Литл с помощью бывшего служащего "И. Г. Фарбен" Говарда Эмбрастера настойчиво пытался добиться от Кроули разрешения на производство этого препарата для нужд армии. Тот отказывал, а между тем - как следует из секретных документов - огромные партии атабрина находили широкий сбыт в Южной Америке у заказчиков из "черного списка".
История с атабрином просочилась в печать. О ней узнал И. Стоун, который поддерживал Эмбрастера и Литла в кампании против Кроули. Под их давлением сенатор Гомер Боун, председатель сенатской патентной комиссии, объявил о проведении пленарного слушания по вопросу об атабрине. Однако слушание постоянно откладывалось. Хотя Биддл располагал многочисленными документами, дающими право конфисковать атабрин, он отказывался предать их гласности. Слушание началось только в августе, но его быстро приостановили: выяснилось, что пять членов комиссии отказались обсуждать этот вопрос.
В августе 1942 года Тэрмен Арнольд из отдела по вопросам антитрестовской деятельности министерства юстиции писал в "Атлантик мансли": "Тайные махинации германо-американских промышленников с атабрином продолжались в течение длительного времени. И это тогда, когда Германия готовилась к войне против нас. Факт настолько чудовищный, что не требует дальнейшего пояснения".
В марте 1943 года Эмбрастер встретился с Э. Гаррисоном, новым главой службы иммиграции и натурализации. Он представил ему список американских граждан, сотрудничавших одновременно со "Стерлинг продактс" и компаниями из "черного списка". Эмбрастер спрашивал, почему никто из указанных лиц не был ни интернирован, ни лишен гражданства, ни депортирован. Гаррисон ответил, что его службе запрещено обсуждать эту тему. Тогда Эмбрастер задал вопрос: на основе какого положения наложен этот запрет? Получить подобные сведения, заявил Гаррисон, не представляется возможным.
Тогда Эмбрастер написал помощнику министра юстиции Уэнделу Берджу, которому подчинялся отдел по уголовным делам министерства юстиции, и задал ему те же вопросы. Ответа не последовало. Позднее по телефону Бердж сказал: "Я не уполномочен удовлетворить ваш запрос".
Помощник министра юстиции Литл проявлял такую невероятную настойчивость, что 18 ноября 1944 года Рузвельт под давлением врагов Литла предложил ему уйти в отставку. Вместо того чтобы последовать этому совету, Литл разразился гневным посланием, подробнейшим образом разоблачив хитроумные махинации "Стерлинг" и Томми Конкорана. Биддл после этого настаивал, чтобы Рузвельт сместил Литла с поста, но президент колебался - он не любил столкновений на личной почве. В конечном счете Биддл восторжествовал, и Рузвельт сместил Литла за неподчинение, указав: "Когда заявления, сделанные Норманом Литлом (с критикой в адрес правительства), появились в газетах первый раз, я заметил ему... что ради будущей карьеры ему лучше подать в отставку... При сложившихся обстоятельствах у меня не было иного выхода, кроме как освободить его от должности, что я сегодня и сделал".
В 1945 году Литл наконец добился поддержки сената. Члены палаты представителей Ал Смит из Висконсина и Джерри Вурхиз из Калифорнии включили предъявленные Литлом компании "Стерлинг" обвинения в публикацию конгресса "Конгрэшнл рекордс" от 22 января того же года и потребовали проведения расследования. Но никакого расследования не было - через несколько дней после включения этого вопроса в повестку дня он был снят. Биддл спокойно оставил занимаемый пост, чтобы вскоре после этого - ирония судьбы! - приступить к обязанностям судьи на Нюрнбергском процессе.
Перед самой смертью Рузвельт вызвал к себе Литла. Позднее Литл вспоминал, как в ходе беседы, проходившей в Овальном кабинете, президент признался ему, что в свое время собирался обвинить Биддла в заговоре, но ухудшавшееся состояние здоровья помешало осуществить это намерение. Тогда Литл спросил Рузвельта, почему именно Биддл был избран в судьи на Нюрнбергском процессе. В ответ президент промолчал.
Источник: x-libri.ru.
Рейтинг публикации:
|
