|
Тасманийская проблема и языкознание
Что говорят о происхождении тасманийцев, о их генетических и исторических связях с аборигенами Австралии и другими народами данные языкознания?
Существует несколько словарей тасманийских языков – единственное, что позволяет пролить какой-то свет на этот вопрос. К концу прошлого века, когда самих носителей тасманийских языков – аборигенов Тасмании – уже не было в живых, насчитывалось всего 13 таких словарей [64, 1–56; 152, 178–190]. В приложении ко второму изданию своего труда о тасманийцах Г. Линг-Рот приводит четыре словаря, причем один из них составлен самим Линг-Ротом на основании остальных 10 словарей. Из этих четырех словарей диалектные различия отражены лишь в словаре Миллигана, хотя известно, что почти каждое тасманийское племя говорило на особом языке или диалекте. Более того, порою даже люди одного племени говорили на различных языках [152, 179]. Возможно, это объясняется экзогамными связями между соседними племенами; впрочем, такие связи могли способствовать и противоположному процессу сближения языков.
Напомню (см. гл. «Хозяйство и общество»), что В. Шмидт, проанализировав сохранившиеся материалы, пришел к выводу о существовании в Тасмании пяти языков; я называю их лингвистическими общностями. В одних случаях лингвистические общности и племена полностью совпадали, в других – лингвистические общности состояли из нескольких племен, иногда говоривших на различных диалектах. Это дает основание думать, что по мере увеличения коренного населения и расселения племен, между ними возникала и со временем {171/172} все более углублялась не только социальная и культурная, но и языковая дифференциация. По мнению Линг-Рота, этому способствовал и постоянный антагонизм между племенами [152, 180–181]. В древности такие различия были, вероятно, очень незначительными или их не было совсем и первоначальное население Тасмании говорило на одном языке, который представлял собою единую палеотасманийскую лингвистическую общность. {172/173} Об исходной общности, возможно, свидетельствуют одинаковые или близкозвучащие слова в различных тасманийских диалектах. В словаре Миллигана мы находим целый ряд таких слов [152, XIX–XLI].
Конечно, близость двух или нескольких соседних языков может объясняться не только их общим происхождением, но и продолжительными контактами. Однако параллели наблюдаются не только между соседними, но и отдаленными тасманийскими языками.
Существует ли какое-либо сходство между тасманийскими и австралийскими языками? Да, существует. Оно не раз прослеживалось в словарях. Особенно значительно наличие большого числа общих корней и одинаково звучащих слов в тасманийских языках и языках Юго-Восточной Австралии; списки таких слов мы находим в работах многих авторов [264, т. 2, 76; 234, т. 1, LXIX; 163, 29–46; 23, 505; 18, 97–98]. {173/174} «Связь здесь не подлежит сомнению, – пишет С. А. Токарев, – а отсюда становится более ощутимой и историческая общность австралийцев и тасманийцев» [18, 98]. В самом деле, на фоне глубоких культурно-исторических и генетических австрало-тасманийских связей такое сходство выглядит не случайным, не результатом манипуляций со словами, как может показаться на первый взгляд и как действительно иногда бывает, а лишь еще одним звеном в общей цепи доказательств.
Как известно, сравнительная лингвистика в поисках исторических связей не ограничивается простым сопоставлением одинаково звучащих слов; она анализирует структуру сравниваемых языков, их фонетику. И здесь важно отметить, что тасманийские языки по своей морфологической структуре являются агглютинативными, подобно большинству австралийских языков, и что значительную роль в образовании тасманийских слов, как и в большинстве австралийских языков, играют суффиксы. Подобно языкам Южной Австралии, склонение и спряжение в тасманийских языках осуществляется также посредством суффиксов [36, 27].
Одна из первых попыток такого анализа принадлежала Р. Латаму [145, 37–56; 146]. Лингвистические сопоставления привели его к выводу о родстве тасманийских и австралийских языков. Он указал, правда, и на сходство тасманийских языков с новокаледонским, однако с точки зрения современной лингвистики одновременное сходство какого-либо языка с австралийскими и новокаледонским языками маловероятно, так как новокаледонский язык вместе с другими меланезийскими языками входит в малайско-полинезийскую семью языков, с которой обособленная австралийская семья не имеет ничего общего [10, 345–352].
Близость языков Юго-Восточной Австралии и Тасмании послужила Дж. Мэтью одним из важнейших доказательств его теории о том, что тасманийцы – сохранившиеся в изоляции потомки негроидов – автохтонов Австралии, ассимилированных на континенте австралоидами (см. гл. «Земля и народ. Загадка его происхождения»). По мнению Мэтью, тасманийские языки образуют древнейший субстрат австралийских языков [163].
Мы говорили выше о том, что все тасманийские языки можно объединить в две большие группы: западную и {174/175} восточную. Одним из первых к такому выводу пришел, проанализировав словари тасманийских языков, Г. Ритц [211, 73–83; 212, 44–81; 213, 76–80]. В этом отношении он был предшественником В. Шмидта. Позднее Ф. Гестерман опубликовал все источники по тасманийским языкам, начиная со словарей Кука, Лабиллардьера и Перона, относящихся еще к XVIII – началу XIX в., сравнил эти материалы между собой и попытался установить их достоверность и научную ценность [111, 1– 57]. Но наибольшая заслуга в деле сравнительного изучения тасманийских языков на основе всего опубликованного материала принадлежит все же В. Шмидту. Еще в 1908 г. он обнаружил, что тасманийские языки близки к языкам Юго-Восточной Австралии в образовании родительного падежа [218, 184–185], что имеет большое значение. В 1912 г. он высказал мнение, что все тасманийские языки являются близкородственными и представляют собой диалекты одного языка. По образованию родительного падежа и некоторым фонетическим особенностям Шмидт сблизил тасманийские языки с теми языками Австралии, которые он считал древнейшими, отнеся их таким образом к древнейшему пласту языков австралийского континента [219, 230–251]. Мысль о том, что тасманийцы были древнейшим или одним из древнейших элементов населения Австралии, Шмидт повторил и позднее [220, 652–654].
Книга В. Шмидта «Тасманийские языки» является крупнейшим, классическим исследованием. В нем исчерпывающим образом рассматриваются источники, географическое распространение тасманийских языков, анализируются их грамматическая структура и фонетика. Труд Шмидта подводит итоги изучению тасманийских языков за 70 лет, после Ф. Мюллера [183, 87–89]. Автор группирует языки Тасмании, опираясь на их фонетическую и морфологическую близость и наличие общих корней, что позволяет ему устанавливать возможные связи между племенами. Языки Восточной Тасмании сближают друг с другом не только общий запас слов, но и суффикс существительных «на». Языки Западной Тасмании характеризуются суффиксами «леа», «лига», «рига». Это деление тасманийских языков на две большие группы соответствует географическим особенностям острова и этнокультурной дихотомии между востоком западом, на которую уже было обращено внимание в {175/176} предыдущих главах. Тасманийские языки – это единство в многообразии, это, по словам Шмидта, «семья внутренне родственных языков», восходящая к единому первоисточнику [222, 46–47; 221, 711–721]. Согласно Шмидту, тасманийцы представляют собою древнейший этнический элемент Океании, «чистый и несмешанный, не подвергшийся влиянию позднейших наслоений» [222, 11].
Лингвистические общности и племена Тасмании
В рецензии на книгу Шмидта видный современный австралийский лингвист А. Капелл в целом признает обоснованность главных его выводов [59, 315–316]. Капелл указывает, что, как ни мало известно о грамматике тасманийских языков и как ни сильно различаются их словари, речь идет о группе близкородственных языков, видимо, единого происхождения – на чем настаивал и Шмидт [62, 114]. Не согласен Капелл лишь с тем, что тасманийские языки близки к австралийским, что связь между ними может быть доказана [61, 1; 62, 105]. Он не находит ничего общего, в частности, между тасманийскими языками и языками так называемых тасманоидов Квинсленда. Вместе с тем Капелл признает наличие словарных совпадений в языках Тасмании и Виктории. Более того, он указывает, что тасманийские и австралийские языки в целом обладают некоторым структурным сходством и что фонетика тасманийских языков очень напоминает окраинные языки Австралии [60, 2, 7, 92– 95; 229, 154]. В другом месте Капелл пишет о том, что структурно тасманийские языки напоминают «австралийские языки простейшего типа» [36, 27]. Такая оценка тасманийских языков вполне согласуется с моей оценкой тасманийской культуры в целом как австралийской культуры простейшего, архаичного типа. Но особенно важно отметить, что лексические соответствия между Тасманией и Викторией относятся к словам, восходящим, по мнению Капелла, к древнему «общеавстралийскому» языку (Common Australian) [229, 84]. Разве не свидетельствует это о древней австрало-тасманийской языковой общности?
В статье «Что мы знаем о тасманийском языке?» А. Капелл снова отмечает ряд важных параллелей между языками Тасмании и Австралии с точки зрения их фонетики, синтаксиса и морфологии. Это, прежде всего, совпадение в главных чертах системы согласных и гласных и почти полное отсутствие там и здесь фрикативных звуков. «Фонетика тасманийских языков очень напоминает {176/177} фонетику австралийских языков», – пишет Капелл и в другом месте [36, 27]. Далее, в тасманийских языках довольно свободный порядок слов, и в этом они очень близки к языкам всей восточной половины австралийского континента. Наблюдаются совпадения и в формах глагола [63, 1–7].
Таким образом, исследования даже такого осторожного в своих выводах лингвиста, как Капелл, заставляют серьезно усомниться в высказываемой им же мысли об изолированном положении тасманийских языков. Тот же Капелл и другие лингвисты не раз указывали, что фонетическая близость австралийских языков отражает их первоначально единую основу. Но ведь то же самое относится и к тасманийским и австралийским языкам в совокупности, так как эти языки фонетически близки друг другу. Помимо того, на близость тасманийских языков к австралийским указывают также синтаксис и морфология.
Еще в 1926 г. известный итальянский лингвист А. Тромбетти, сопоставив тасманийские и австралийские словари, а также словари некоторых других языков, выявил большое сходство языков Тасмании и Австралии, а особенно Виктории [252, 69–98]. Впрочем, Тромбетти считал, что все языки мира находятся в родстве.
В 1953 г. К. Боуда высказал мнение, что тасманийские языки исторически предшествовали австралийским и впервые оформились где-то в Юго-Восточной Азии, в одном из центров выделенной им древней евразийской языковой общности [51, 405–410]. Концепция Боуда, однако, не была поддержана другими специалистами. В 1960 г. была опубликована статья Э. Вормса, внимательно изучившего сохранившиеся тексты на тасманийских языках и, подобно Шмидту и Капеллу, обратившего особое внимание на фонетику. В одной из более ранних работ Вормс добавил к опубликованным другими авторами спискам одинаково звучащих австралийских и тасманийских слов термины, обозначающие огонь и орудия для добывания огня. Теперь Вормс дополнил их связанными с мифологией терминами, одинаково звучащими и имеющими идентичное или близкое значение [270, 5]:
бан, бал (австрал. и тасман.) – человек
бере (тасман.), бере, мере (австрал.) – глаз
гуна (австрал. и тасман.) – тень, привидение {177/178}
маи (тасман.) – мертвый; мара, маиа (австрал.) – дух умерших, предок
мара (тасман.) – свет, огонь, звезда; мара (австрал.) – огонь, пламя, солнце
раба, роба (тасман.), реб, реба (австрал.) – плохой, страшный
Большое количество параллелей между тасманийскими и австралийскими языками приводит Вормса к выводу о тесных исторических связях между тасманийцами и австралийцами. К такому же выводу приходит и С. Вурм в своем общем введении в изучение австралийских и тасманийских языков [275].
Итак, мы имеем все основания считать, что данные языкознания по меньшей мере не противоречат основным выводам настоящей работы, моей концепции генезиса тасманийцев. Более того, во многом они подтверждают вывод о том, что тасманийцы – ответвление древнего населения Австралии.
Тасманийские языки представляют собою, по-видимому, единую семью языков, распадающуюся на две большие группы – западную и восточную – и несколько лингвистических общностей, возможно восходящих к единой палеотасманийской лингвистической общности и отражающих географические условия заселения острова и историю его коренного населения на протяжении многих тысячелетий после первоначального заселения Тасмании в плейстоцене. Структурно тасманийские языки донесли до XIX в. некоторые архаические черты языков Австралии.
Следует, однако, решительно возразить против распространенного мнения о какой-то особой примитивности тасманийских языков. Его можно объяснить лишь тем, что эти языки плохо изучены, а составленные европейцами словари относительно бедны, в чем сами тасманийцы неповинны. «Примитивных» языков вообще нет, но есть языки, отражающие особенности культуры и мышления, свойственные обществу, находящемуся на одной из ранних стадий социального и культурного развития. Сами по себе такие языки могут быть в структурном отношении довольно сложными и обладать огромным словарным запасом. К таким языкам принадлежат и тасманийские языки. К числу их характерных особенностей относится малочисленность слов, выражающих абстрактные понятия. Эти понятия существуют, но выражены, как правило, описательно. {178/179} Например, чтобы выразить понятие твердости, тасманийцы говорили «как камень», вместо «высокий» – «длинноногий», вместо «круглый» – «как луна». Каждая порода деревьев имела свое название, но слова «дерево» не было [152, 181]. Ведь для охотника и собирателя прежде всего важно знать, о какой именно породе животного или растения идет речь. В этом отношении тасманийские языки были типичными языками охотничье-собирательского общества.
Источник: aboriginals.narod.ru.
Рейтинг публикации:
|
