Быть причастным к знанию (cognitio, лат.), к его общественно полезному развитию – императив современности
Эта, на мой взгляд, ведущая мысль известного ученого и общественного деятеля С. Г. Кара-Мурзы обращена ко всем образованным гражданам России в его лекциях по научно-общественной и общественно-политической тематикам, которые изданы недавно отдельной книгой под названием «Кризисное обществоведение» [1]. Лекции представлены автором (далее я продолжу такую замену имени) в следующей тематике.
Лекция 1. Обществоведение в России.
Лекция 2. Несоответствие между кризисом России и обществоведением: попытка объяснения причин.
Лекция 3. Типы знания, подавленного научным рационализмом.
Лекция 4. Научное знание и здравый смысл.
Лекция 5. Научное и религиозное знание.
Лекция 6. Сдвиг от реалистического сознания к аутистическому.
Лекция 7. Деградация рациональности в обществоведении. Гипостазирование.
Лекция 8. Утрата способности к рефлексии.
Лекция 9. Системный характер методологического регресса в обществоведении.
Лекции 10, 11. Мера.
Лекции 12, 13. Мифы общественного сознания.
Лекции 14, 15. Россия как цивилизация.
Лекции 16, 17. Типы общества.
Лекция 18. Русская революция в свете современного кризиса.
Лекции 19, 20. Гражданская война в России.
Лекция 21. Причины краха советского строя: результаты предварительного анализа.
Аннотация
Один из важных факторов краха СССР и глубокого кризиса России - слабость рационального (прагматического, научного) обществоведения. Проблема фундаментальна: ядро знания об индустриальном обществе должно быть рациональным, научного типа - традиционное знание недостаточно. Советское обществоведение методологически ближе к натурфилософии, чем к науке. Оно не смогло предвидеть катастрофического системного кризиса конца XX века. Постсоветское обществоведение, испытавшее травму, находится в еще худшем состоянии, уже не претендуя на объяснение реальности. Профессиональные сообщества распались.
Создание нового отечественного обществоведения - императив для России. Кризис, как особый тип бытия, требует обновления индикаторов, моделей, критериев.
Эта книга - курс лекций, прочитанных как введение в кризисное обществоведение, точнее, в прикладной анализ проблем, возникших в ходе кризиса государства и общества постсоветской России.
Издание предназначено для студентов, аспирантов и преподавателей социальных и гуманитарных наук, а также для широких кругов интеллигенции, думающей о путях выхода из кризиса.
В связи с тем, что научно-философское направление в обществознании, частично затрагиваемое автором, мне очень близко по собственным многолетним исследованиям я решил позволить себе высказать здесь ряд кратких замечаний. С основными же моими результатами можно ознакомиться через приведенный адрес публикаций [2]. Думаю, они будут полезны для формирования научного обществознания, которое, судя по моим поискам, уже заложено многими наработками инициативных исследователей и ожидает академической экспертизы и «сборки» (термин С. Г.).
Значительную часть своих лекций автор посвящает не столько научному обществоведению, сколько неведению относительно объективно действующих закономерностей в общественном воспроизводстве и результатам этого функционального изъяна в российском государстве как комплексе управления. Поэтому напрашивается дополнение названия книги: « … и – неведение». По большому счету, взглядом «сверху» на всё общественное развитие, можно заключить, что все беды, страдания и даже гибель бесценных Единиц общества есть результат невежества относительно самопознания, - по философски – самоотражения, которое через воспроизводство государства как комплекса управления всем обществом, - его структурно-функциональной организацией для воспроизводства и развития, определяет всю общественную жизнь. Интеллектуальные сообщества (по специализации), - когнитариат, как раз и назначены Природой (объективно, «свыше») для методологически совершенного отражения общества как такового и реального общественного развития на формализованном (в категориях и терминологии) языке науки, - для полезного сжатия информации в теории, комплексы и системы знаний, составляющие научное обществознание. Здесь я хочу предложить исторически сложившееся, на мой взгляд, разделение «рабочих полей» на «социологию», которая отражает «то, что есть», т. е. сложившееся состояние и тенденции развития; «обществоведение» (как введение в обществознание), которое объясняет «то, что было, есть и предвидится» на основе фактов истории, и «обществознание», которое раскрывает знания и закономерности (в т. ч. формирующие новые знания), посредством которых образовывались, росли и развивались общества. Последнее предоставляет также всем интеллектуальным сообществам, как ресурсам воспроизводства и развития государства (а в популярной форме и всему народу), всё новые знания, наиболее точно отражающие общество в его сущностном содержании, как метаорганизацию.
В связи с этим, в критике «перестроечной» деятельности советских обществоведов, социологов и других ученых общественной сферы полезно было бы акцентировать внимание на следующую, определяющую, на мой взгляд, особенность. Долгие годы партийного руководства наукой, можно сказать, «сделали своё дело» - обеспечили тот интеллектуальный парадокс, который произошёл в начале перестройки. Громадная армия ученых была «приручена» служить «партии и правительству», беспрекословно выполнять задания «сверху». То есть объективно необходимое, эволюционно предписанное Природой (действительно «свыше») служение общественного интеллекта Социуму как живой метаорганизации, её бесценным Единицам, - народу, было заменено номенклатурным услужением под лозунгом «Партия – наш Рулевой». Таким образом, ведущие академические сообщества просто продолжили служение Власти, ожидая, очевидно, (по привычке) безбедного существования. Кроме того, в профессиональной среде ученых рассматриваемой сферы (да и в других тоже) процветал индивидуализм и карьеризм, обусловленные самой системой аттестации ученых.
При всём мраке, раскрытом нашим интеллектуальным лидером, имеют место всё же и светлые потоки сознания, исходящие из общемировых достижений научно-философского мышления. О них следовало бы рассказать, конечно, наиболее подробно, наиболее полезно для нашего обществознания. Мне же приходится делать это кратко, ввиду недостатка научно-исторических материалов, - по опыту собственных исследований. В связи с мнением автора об отрицательном воздействии на отечественное обществоведение натурфилософии, необходимо начать это изложение издалека, но с очень важного, на мой взгляд, исторического периода. В спорах Энгельса с Дюрингом (выдающимся математиком, доктором наук, и натурфилософом), - см. историю «Анти-Дюринга», создатели марксизма формировали естественнонаучную философскую базу своего учения, - диалектический материализм. С современных научных позиций уже хорошо понятно, что методологически они действовали совершенно верно, однако им не хватало научных знаний о живой природе и человеке, и Энгельс прямо отметил это в «Диалектике природы». Так вот, именно это и недостаточно системное мышление Энгельса по сравнению с Дюрингом (опытным исследователем естествознания), обусловило, на мой взгляд, неосознанную методологическую ошибку, решительное отбрасывание всего, что было сделано Дюрингом в его «Философии действительности» и других работах, по причине неприятия его политэкономических взглядов (кое-что было всё же заимствовано, - надо изучать). Эта когнитивно исходная для марксизма история так и остаётся неизученной, по моим сведениям, учеными-марксистами с позиций современного научно-философского знания. Имеет место, очевидно, традиционная ошибка – следование авторитетам. Её, среди других, отмечал ещё Р. Бэкон, до Ф. Бэкона (по сведениям исследователя естествознания Н. Ф. Овчинникова). Думаю, марксизм, а следовательно и советское обществознание, приобрели бы более продуктивную для своего развития научную базу при научном сотрудничестве основоположников с Е. Дюрингом. И вот почему.
Натурфилософия стимулировала теоретические и системные обобщения в естествознании. Начатые Е. Дюрингом они продолжились и привели, среди прочих, к понятию гомеостазиса (гомеостаза), - предложенному физиологом У. Кэнноном, в 1929 г. Биологический энциклопедический словарь приводит следующую, очень важную для рассматриваемой темы фразу: « … идея о существовании физиологических механизмов, направленных на поддержание постоянства внутренней среды организма, была высказана ещё во 2-ой пол. 19 в. К. Бернаром, к-ый рассматривал стабильность физико-химич. условий во внутренней среде как основу свободы и независимости живых организмов в непрерывно меняющейся внеш. среде. Явление Г. наблюдается на разных уровнях биол. организации». И вот, в 1991 г. (благодаря, среди прочего, натурфилософии) большой коллектив СО АН СССР сделал итоговую работу по гомеостазу [2]. В то же время ученый – энтузиаст Ю. М. Горский обоснованно распространил это системное обобщение естествознания на социально-экономические системы, обозначив его гомеостатикой. Здесь нет смысла выстраивать все прочие обобщения в хронологическом порядке. Думаю, достаточно лишь перечислить наиболее значимые, на мой взгляд, и привести некоторые имена.
Итак, натурфилософия, совместно с естествознанием создавала мыслительную базу для общетеоретических и системных исследований и обобщений. Она способствовала, очевидно, и творчеству российского философа А. Богданова (Малиновского), формированию Общей теории систем, кибернетики Н. Винера. Философские исследования живой материи, жизни на базе достижений мировой науки, российско-советскими учеными сформировали базу для последующих системных исследований человека и общества. Многим хорошо известны следующие имена: И. И. Шмальгаузен, В. А. Энгельгардт, Э. С. Бауэр, Г. А. Югай, М. И. Сетров, А. Д. Урсул, В. С. Тюхтин, Э. С. Маркарян, В. Г. Афанасьев, Д. А. Поспелов. Перечень имен и значительных работ общемирового потока естественнонаучного и натурфилософского, а затем системного познания природы, человека и общества может быть расширен, конечно, каждым исследователем этого направления. Здесь я хочу отметить главное. Именно натурфилософия и последующее её развитие в системные исследования, и достигнутые обобщения позволяют понять всеобщие (системные) закономерности живой природы, внесенные прачеловеком в предобщественные, а затем и в первичные общественные формы организации жизни. Эти закономерности можно представить следующими функциональными комплексами, - которые образуют живые системы всех организмов (общепринятая в науке и философии формализация организмов): это комплексы гомеостаза, адаптации, управления и программирования развития [2]. Можно с большим интересом исследовать (достоверной научно-исторической литературы достаточно) какими средствами и как эти комплексы реализовывались и развивались с древнейших времен до наших дней. Понимание фундаментальной значимости их применительно к современному, сверхбольшому обществу конечно же сильно затруднено для многих, даже для профессиональных ученых. Поэтому и надо следовать совету Гераклита, усвоив кроме прочего и методологию системных исследований. Тогда можно увидеть как эволюция человечества развернула первоначальные наборы деятельностей в указанных комплексах в широчайшие спектры, дополнила их многими вспомогательными видами и деятельностями по увеличению комфорта жизни. Надо понять также, что комплекс гомеостаза, свойственный физически цельным организмам, редуцировался уже в первичном сообществе в комплекс пространственно распределенных стационарных (в масштабах жизни) процессов (добыча питания, его распределение, поддержание устойчивости и защищенности жизнедеятельности первичными средствами самоуправления), - точнее процессов, которые поддерживались в допустимых для жизни пределах стационарности. Системно аналогичное пространственно-временное редуцирование произошло и с другими комплексами. Это очень интересная и продуктивная тема, но здесь приходится её завершить.
С. Г. Кара-Мурза говорит о «провале обществоведения» в СССР. На мой взгляд, научно продуктивнее говорить о провале государственного (партийного) управления совокупной деятельностью интеллектуальных структур в сфере производства знаний. В частности, управления производством фундаментальных и теоретических знаний, составляющих объективно необходимое обществознание, как наиболее точное самоотражение общества – метаорганизации. Известная установка на «партийность науки» могла быть полезной лишь при действительно ведущем научном состоянии партии. То есть академия наук должна была образовать высшие руководящие структуры некой «партии» и все подчиненные структуры, по действительно научному управлению обществом. Но, и этого недостаточно, поскольку требовалось адекватное (по состоянию общества) научное обществознание. И оно требуется всегда, как объективно необходимое информационное обеспечение «успешной» (как сейчас говорят) жизнедеятельности общества в целом (в изменяющихся условиях окружающего мира). Здесь полезно вспомнить исследование Аристотелем государственных устройств и выбор им в качестве наилучшего «аристократического государства» (аристократы в его бытность отличались наивысшими познаниями). Выдающийся ученый и общественный деятель Франции Андре-Мари Ампер, составляя классификацию наук, отводил высшие места наукам, обеспечивающим наилучшее управление обществом. Примечательно, что и советский академик В. Г. Афанасьев (учитель партии) предлагал научное управление обществом ещё в 1970 г. Но партия считала, очевидно, что при такой армии ученых она управляет обществом вполне научно, на незыблемой и прочнейшей основе марксизма-ленинизма.
В отношении якобы передовой теоретической социологии, развивающей авторитетную социологическую мысль, надо заметить, что она исходит всё же из закономерностей, существующих в современной, или в достаточно развитой прошлой социальной организации. Однако, в сверхсложном цивилизованном обществе имеют место наслоения и комплексы искусственных организаций и соответствующих процессов, делающих невозможным видение фундаментальных естественных закономерностей. Они и не были увидены (по моим сведениям), хотя исследователи структурно-функционального направления подошли в этом плане наиболее близко (опять же, используя системные обобщения, подготовленные натурфилософией). Кроме отмеченного, современные социологи начинают свои исследования конечно же не с естествознания и его обобщений, их исследования подвержены политической и экономической детерминации (это видно уже по первым строкам). Не могу не повторять методологический совет Гераклита эфесского: «Только тогда можно понять сущность вещей, когда знаешь их происхождение и развитие» (из книги Лорена Грэхема).
В связи с резким и значительным снижением научной деятельности в результате «перестройки» и реформ, и кризисным их ходом, многие пытливые ученые взялись за самостоятельные исследования. Возникли неформальные группы, семинары, издательская деятельность. За более чем 20-летний период создан существенный пласт не только обществоведческих работ, но и общетеоретических, философских и естественнонаучных. Весь этот ценный, судя по моим сведениям, научный задел остается неизученным (некому !). В обществе нет объективно необходимого высшего метагосударственного экспертного Совета. Осмыслению этой и прочих проблем информационного обеспечения целесообразного общественного воспроизводства и развития должна помочь, на мой взгляд, системная модель «успешного человека». При решении каких-либо проблем деятельности он руководствуется не только прежней информацией, - в частности, полученной извне профессиональной, но и новой, добываемой собственным мышлением, креативными свойствами сознания. Такими же свойствами обладает ведь и общественное сознание. Общество «занимается» широчайшим спектром деятельностей, обеспечивающих (в «разумном обществе») его объективно необходимые характеристики по отношению к окружающему миру. Но, Ему объективно предписана и особая, главная деятельность: самоорганизация, обеспечивающая эффективность всей совокупной жизнедеятельности (по воспроизводству и развитию необходимых характеристик). В этом плане можно сделать обобщенный вывод: современная Россия относится к этой деятельности слишком легкомысленно, виною чему, по всей видимости, традиция использования политического обществознания, т. е. знаний (информационных средств) усвоенных и используемых государственным комплексом управления.
Автор рассматривает проблему конфликта между научным знанием и этическими ценностями, ставит вопрос о разделении научного знания и этики (Лекция 3). На основе своего опыта исследований я могу сказать в этом плане следующее. Как религиозная, так и светская этики служат, просто говоря, для определенной стабилизации общественных отношений, отношений между людьми в различных системах (организациях) деятельности и на семейном уровне общежития. Это суждение, теми или иными словами, высказывали многие мыслители. Системные исследования научно подтверждают его. Морально-нравственное единение (коллективизм) выработано ещё в древности как эффективный способ совместной деятельности в направлении какой-либо общей цели. Современная системная организация производственной деятельности устанавливает определенные (строгие) нормы отношений между человеческими структурно-функциональными Единицами, и их отношений с машинными производительными средствами, обеспечивающие надёжное, эффективное и безопасное производство. В каждой современной организации, осуществляющей какую-либо деятельность, существует так называемая этика, обеспечивающая эффективное (адекватно управлению) достижение целей организации (кроме прочих средств). Всеобщая социальная, или общественная этика традиционно направлена на обеспечение наиболее благоприятного общежития, то есть на минимизацию всевозможных нарушений Порядка, влекущих те или иные потери, общественные или личные. Таким образом, этика выступает как комплексное информационное средство (этическая система), обеспечивающее целесообразную стабилизацию функциональных, социальных и межличностных отношений в организациях и социуме. Многие системные исследования показывают, что этика входит в область этих исследований и является таким образом научно познаваемой и доступной для оптимизации по целям организации человеческой деятельности и общежития. Отсюда, отмечаемые многими этические ценности являются в сущности средствами достижения цели, в организации (общежитии), где эти цели используются, или предполагаются к использованию. То же самое можно сказать и в отношении «ценности» как общеупотребительного понятия, что становится виднее при системном исследовании конкретного использования «ценности». Здесь можно сделать уже и общее замечание. Системный подход в познании общества как такового, его организации от истоков социогенеза и последующего креативного, научно-технического и политического развития, с использованием достижений естествознания и прочих достижений в познании природы, человека и общества снимает многие проблематичные вопросы, поставленные автором. Приводимое им суждение «виднейших философов рационализма» о том, « … что научное знание никак не может иметь «решающего значения» для жизни общества», надо подвергнуть, на мой взгляд, решительному и научно оправданному сомнению.
Все социальные революции в конечном итоге есть концептуальные информационные преобразования в комплексе управления обществом – в государстве. Поэтому в современный период, характерный наиболее опасным состоянием общества и в то же время наиболее высоким научным самопознанием, достигнутым интеллектуальными сообществами, объективно уместно «революционное Заявление» (которым было бы логично закончить, к примеру, «Манифест сути времени»). Это Заявление должно исходить от всего передового в научно-общественном плане интеллектуального сообщества, представляемого ведущими деятелями науки, и должно провозглашать объективную необходимость цивилизационного перехода от архаичных силовых методов в государственных преобразованиях (революциях) к интеллектуально-информационным методам и процедурам, с использованием знаний, выработанных отечественной и мировой наукой за последние десятилетия.
Приводимое автором рассматриваемой книги высказывание Ф. Бэкона «Знание – сила» является просто эмоциональной реакцией на результат его удачного применения, и потому требует существенной корректировки. Знание в действительности является информационным средством, которое может обеспечить результат более высокого порядка, чем какая-либо сила. К тому же, если в результате использования «знания» имеет место разрушительная сила, значит это вовсе не «знание», а невежественное применение «информационного средства», названного кем-то «знанием». Таким образом, в научной и политической деятельности, применительно к рассматриваемой тематике, необходимо руководствоваться не эмоциональными оценками знаний и не именами их носителей, а решениями высшего, метагосударственного экспертного Совета. Вот это действительно насущная проблема, которую необходимо срочно решить, чтобы обеспечить успешный революционный переход общества на новый цивилизационный уровень, в состояние целесообразной (по отношению к окружающему миру и собственному содержанию) общественной системы, предписанной Природой для живой метаорганизации, названной (кем-то) «социумом» и «обществом».
Источники:
1. С. Г. Кара-Мурза. Кризисное обществоведение. Часть I: Научный эксперт; М.; 2011 - и другие работы по рассматриваемой тематике, размещенные в указанной библиотеке.
2. А. Васильев. Общество. Энциклопедический проект.
- http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001c/00161832.htm, он же:
Политика и наука: системный взгляд
Государство. Системный взгляд на генезис и современность
Производство. Энциклопедический проект (очерк)
От Клода Бернара и Норберта Винера к современности и от «гомеостаза» к «стационарности»
«Системно адекватное знание» как объективная необходимость
«Философия движения» как междисциплинарное интегративное направление системных исследований
Источник: trinitas.ru.
Рейтинг публикации:
|
