Пример борьбы с туберкулезом может помочь в лечении от коронавируса

Ситуация с коронавирусом и некоторым ростом числа заболевших в РФ поставила вопрос о целесообразности их принудительного лечения.

Данная проблема была обсуждена на пресс-конференции Медиагруппы «Патриот» и Федерального агентства новостей (ФАН) «Принудительное лечение – конфликт интересов общества и свободы личности».

Здесь актуален пример туберкулеза

Главный фтизиатр Санкт-Петербурга Александр Пантелеев отметил, что вопрос принудительной госпитализации больных туберкулезом в России разбирается более 15 лет, и здесь существуют разные мнения.

«Главный вопрос заключается в том, кто прав, пациент, который не хочет лечиться, или общество, которое не хочет распространения болезни. В данной ситуации мы в отличие от США и стран Европы достаточно долго шли по дороге защиты прав отдельного человека, когда законодательно у нас были слабые возможности по принудительной госпитализации лиц, страдающих открытой формой туберкулеза», - констатирует Пантелеев.

Пантелеев отмечает, что в последние годы этот вопрос встал довольно остро, поскольку наша страна добилась серьезного снижения заболеваемости туберкулезом. Из-за этого полная ликвидация туберкулеза в России ограничена больными с открытой формой данной болезни.

«Больной с открытой формой туберкулеза заражает 10-15 человек и, соответственно, пока мы не сможем ограничить данного человека, изолировать его от окружающих, о никаком дальнейшем снижении уровня заболеваемости разговора не идет. Поэтому я поддерживаю идею о принудительном лечении лиц, которые уклоняются от лечения туберкулезом. Мы подобным образом улучшим ситуацию, как с болезнью, так и операционные вопросы. Ведь такие больные часто распространяют не просто туберкулез, а лекарственно устойчивую форму данной болезни. В последнем случае лечить туберкулез гораздо сложнее», - резюмирует Пантелеев.

Пантелеев отмечает, что вышло постановление Верховного Суда РФ, в котором говорится, как работать с такими пациентами.

Если раньше врачи были обязаны оказывать терапевтическую помочь такому больному даже после многократного прерывания лечения, то теперь подобная ситуация ограничивается двумя случаями. Благодаря этому решению Верховного суда РФ государство получило право жестче работать с такими больными.

У России хорошее медицинское законодательство

Представитель Европейской ассоциации медицинского права в России Алексей Горяинов отметил, что российское законодательство даже по западным меркам эффективно защищает права больных.

«В России принято критиковать законодательство, что оно не работает, плохо составлено. Я могу совершенно ответственно заявить, что российское законодательство является одним из лучших. Оно прекрасно прописано по многим вопросам – например, как должна работать медицинская служба, и какие права существуют у пациентов», - заключает Горяинов.

По мнению Алексея Михайловича, вся проблема в том, что общество развивается, поэтому законодательство должно соответствовать новым вызовам. И здесь актуальны инфекционные заболевания типа коронавируса, которые как раз и являются подобным вызовом для правовой системы РФ.

«К таким вызовам российское законодательство не готово, хотя честно говоря, положа руку на сердце, наше правительство приняло на этот счет незаурядные меры, издав большое количество рекомендаций, которые направлены на предотвращение распространения коронавируса. Были выпущены постановления главного санитарного врача – например, уже 31 декабря коронавирус был внесен в российский перечень опасных инфекций», - констатирует Горяинов.

Горяинов отмечает, что данный перечень не обновлялся долгие годы, поэтому это решение действительно является для России важным событием.

Коронавирус станет поводом для модернизации законодательства

«Коронавирус был признан де-факто опасным для общества. И с учетом ст. 25 Конституции РФ, в которой говорится, что в интересах определенного круг лиц могут быть ограничены права и свободы конкретных граждан, которые представляют опасность для окружающих, это вместе с другими правовыми положениями позволяет сделать вывод, что мы можем изолировать заболевшего коронавирусом и признанного опасным пациента», - резюмирует Горяинов.

Впрочем, положение о принуждении такого пациента лечиться остается за рамками законодательства, и здесь нет четких правовых норм, как в случае с туберкулезом и психиатрическими заболеваниями.

«Это нужно отдельно прописывать, поскольку мы понимаем, что права и свободы граждан могут быть ограничены только федеральным законом. Поэтому в федеральном законодательстве о нераспространении туберкулеза и психиатрической помощи четко и ясно написано, что в отношении опасных для окружающих граждан могут применять меры принудительного лечения, т.е. принудительной госпитализации», - заключает Горяинов.

В отношении коронавируса и других инфекционных заболеваний таких правил нет, поэтому, как отмечает Горяинов, судебные органы могут здесь применить только нормы, предусмотренные для других заболеваний, причем на основании принципа аналогии, который не запрещен российским правом.

«Только подобные способы применения материального права не всегда вызывают понимание у юристов», - констатирует Горяинов.