Пишет Cody Delistraty
Познакомьтесь с новым поколением так называемых «смехотерапевтов»
В 1964 году, в возрасте 49 лет, Норман Казинс — тогда известный как редактор Saturday Review, ныне несуществующего еженедельного журнала — рухнул на пол посреди своей гостиной. Он был срочно доставлен в больницу, где у него диагностировали дегенеративное заболевания, связанное с выработкой коллагена — состояние соединительной ткани, которое сделало его почти парализованным и вызвало у него сильную боль в спине. Его врач дал ему один шанс из 500 на выздоровление.
Однако, будучи пожизненным оптимистом, Казинс полагал, что сможет превзойти все шансы.
«Он знал, что есть исследования и доказательства, показывающие, что отрицательные эмоции — страх, гнев, тревога — плохо влияют на нас, — сказала Энн Харрингтон, профессор истории науки из Гарвардского университета. — Но ему казалось, что было проведено недостаточно исследований на предмет того, могут ли положительные эмоции оказывать противоположное влияние на ваше здоровье и приносить вам пользу. Он понимал, что ему нечего терять, потому что обычные средства ему не помогали, и, пожалуй, он многое мог приобрести».
Казинс снял номер в отеле и разработал схему своего лечения. Он нанял врача, который через капельницу вводил в его организм витамин С и прописал себе «рутину смеха»: он читал смешные отрывки Э. Б. Уайта и смотрел эпизоды «Скрытой камеры» и фильмов братьев Маркс.
По словам Казинса, это сработало.
«Я сделал потрясающее открытие: десять минут искреннего смеха оказывали обезболивающее действие и позволяли мне поспать в течение двух часов, не мучаясь от боли, — написал он в специальном докладе, опубликованном в 1976 году в журнале New England Journal of Medicine. — Когда болеутоляющий эффект смеха исчезал, мы снова включали кинопроектор, и нередко это приводило к ещё одному безболезненному интервалу».
После того как статья была опубликована, карьера Казинса взлетела. Он подписал контракт на книгу, которую превратили в телевизионный фильм, и был нанят в качестве адъюнкт-профессора психиатрии и био-поведенческих наук в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.
Однако не все были уверены в выводах Казинса. Арнольд С. Релман, который стал редактором New England Journal of Medicine всего через несколько месяцев после публикации статьи Казинса, сказал Washington Post: «У меня двоякое мнение о мистере Казинсе. Я согласен с основными истинами, которые он формулирует, но я обеспокоен тем, что многое из того, что он говорит, похоже, принимает антинаучный, иррациональный подход к медицине, который стремится повернуть время вспять».
Сам Казинс поначалу выразил некоторую неуверенность в том, что с ним произошло. «Вполне возможно, что это лечение — как и всё остальное, что я делал — было демонстрацией эффекта плацебо», — написал он.
Даже если в выздоровлении Казинса есть больше нюансов, идея о том, что смех можно использовать в качестве лекарства, имеет долгую историю, начиная со Средневековья. В начале 14-го века средневековый французский хирург Анри де Мондевиль писал, что юмор — в том числе слушание шуток и глупых историй — казалось, помогал его пациентам выздоравливать. Философ Иммануил Кант и английский врач Уильям Батти рассматривали смех как лекарство от болезней, а невролог Зигмунд Фрейд утверждал, что смех — это форма катарсиса, способ высвобождения «нервной энергии».
В 2009 году Уильям Фрай-младший, почётный профессор медицины из Стэнфордского университета, который изучал смех в 1960-х годах, стал соавтором исследования, которое подтвердило некоторые из анекдотических утверждений Казинса. Подлинный, ненасильственный смех, казалось, понижал кровяное давление и улучшал общее функционирование сердечнососудистой системы.
С тех пор было проведено ещё несколько исследований на эту тему, некоторые из них опубликованы только в этом году. Это новое исследование связало смех с усилением иммунной системы, улучшением симптомов депрессии и уменьшением боли у людей с раком. Хотя до сих пор неясно, почему и как смех может быть связан с пользой для здоровья, эксперты предполагают, что он работает частично за счёт расслабления мышц, улучшения кровообращения и высвобождения эндорфинов в мозге. Смех также помогает людям строить отношения, что имеет решающее значение для преодоления жизненных стрессоров.
Тем не менее, в то время как количество исследований в области воздействия смеха на здоровье растёт, на многие из них трудно полагаться полностью, отчасти из-за небольших размеров выборки, а также того факта, что нет единого определения смеха. Одни учёные просят людей слушать выступления комиков, в то время как другие разделяют их на группы и заставляют смешить друг друга. Трудно сказать, имеет ли принудительный смех такое же воздействие, как и естественный смех.
Тем не менее, это не помешало ряду терапевтов начать использовать смех в качестве лекарства. Индийский гуру Мадан Катария является создателем современной смехотерапии и стал популярным благодаря своей «йоге смеха» в 1990-х годах; он учит, что заставлять себя часто смеяться – это ключ к хорошему здоровью. Его метод и бестселлер «Смех без причины» были отмечены такими знаменитостями, как Опра, а также известными врачами Санджаем Гуптой и Мехметом Озом.
Стив Уилсон, смехотерапевт и основатель World Laughter Tour, преподаёт технику смеха руководителям компаний и проводит индивидуальные сеансы смехотерапии. В ходе выполнения упражнения "UH-Oh Squad" Уилсон раздаёт сотни красных клоунских носов людям, посещающим его семинары. «Если что-то идёт не так, и у вас появляются странные ощущения в животе, – говорит он своим слушателям, – а голос в вашей голове кричит "ой-ёй", это сигнал, что вы можете либо развалиться на части, либо собрать себя в кучу. Наденьте своё снаряжение. Я никогда не называю их клоунскими носами, я всегда называю их снаряжением».
В свои 79 лет Уилсон является старейшим из новой гвардии смехотерапевтов, в которую также входят Себастьян Джендри, француз из Лос-Анджелеса, и Корин Коссерон, француженка из Парижа. Они дали себе прозвища: Уилсон – joyologist (joy – «радость»), Коссерон – laughologist (laugh – «смех»). Джендри утверждает, что занимается не «смехотерапией», а «медициной смеха», хотя ни один их них не является врачом. Все трое дистанцируются от Катарии, заявляя, что смех не должен быть вынужденным. Они считают, что это больше, чем биологическое лечение; подлинный смех приводит к позитивному настрою, доброте и чувству общности.
«Как психолог, я думаю, что эмоции нельзя подделать, – говорит Уилсон. – Вы не можете притворяться плачущими и производить эффект истинного горя».
Уилсон начал свою практику в октябре 1984 года, когда он выступил в общественном центре перед группой больных раком с речью о преимуществах юмора. Он сильно нервничал во время лекции, поскольку боялся, что разговоры о юморе и анекдотах не будут хорошо приняты в зале, наполненном больными людьми.
«Мне было интересно, чем всё это закончится? – вспоминает он. – Я не хотел ранить чувства людей. Я не хотел, чтобы они думали, будто я отношусь к их раку легкомысленно».
Однако вскоре стало ясно, что смех – это именно то, чего они хотели. Мужчина средних лет представился Лестером и сказал, что у него рак печени. «Мой врач сказал, что мне осталось жить шесть месяцев, – мрачно произнёс он. – Это было год назад. Я отдал своё зимнее пальто».
Уилсон стоял неподвижно. Он не знал, что делать. Можно ли ему смеяться? Неужели Лестер хочет, чтобы он рассмеялся? Затем Лестер расхохотался, и остальные присоединились к нему. «Лестер просто пошутил! – говорит Уилсон. – Когда группа рассмеялась, я понял, что, возможно, всё идёт хорошо».
Мне было любопытно, что собой представляют некоторые из упражнений смехотерапии, поэтому я попросил Джендри выполнить одно со мной. Родившийся в Страсбурге (Франция), Джендри переехал в Англию во время бума доткомов 1990-х годов, где он сколотил небольшое состояние, работая в компьютерном телемаркетинге. После того как он заработал свои первые несколько миллионов, он решил, что с него хватит. «Я дошёл до того момента, когда чётко решил, что не хочу быть самым богатым человеком на кладбище», – говорит он. Он отправился в Индию, где познакомился с Катарией, а затем переехал в Калифорнию, чтобы самому работать инструктором йоги смеха, организовывая семинары и мировые лекционные турне.
Когда мы приступили к выполнению упражнению смеха, Джендри сказал мне, что «всё дело в эмоциональных преимуществах». «Ты не сможешь притворяться. Бывают дни, когда тебе не до смеха, и это нормально, потому что не смех является основной целью деятельности».
Джендри, с коротко остриженными седыми волосами и очками в квадратной оправе, сказал мне сделать глубокий вдох и широко улыбнуться. «Вырази свои лучшие чувства, – произнёс он с лёгким французским акцентом. – Покажи свою наилучшую сторону». Он учил меня, как сохранять выражение лица во время мышления: «У нас с тобой нет ничего общего. Мы разные». Затем последовала пауза, ещё один глубокий вдох и улыбка, после чего в голове возникли мысли: «Я не знаю, что, но у нас есть что-то общее».
Он спросил: «Что ты теперь чувствуешь?»
Когда вы улыбаетесь и думаете о том, насколько вы отличаетесь от другого человека, это вызывает приятные чувства. Джендри сказал мне, что я должен попробовать это в повседневной жизни. «В следующий раз, когда ты окажешься на улице, в метро – в общем, где-то в общественном месте – посмотри на кого-нибудь и выполни это упражнение, – посоветовал он. Медицина смеха – это не мышление, а выбор [быть позитивным]. Дело не в принуждении. Речь идёт о позволении».
Джендри настаивал на том, что улыбка и позитивные мысли позволяют вам чувствовать себя намного лучше, чем мысли о плохом. По правде говоря, от одной только улыбки мне становилось легче — даже если я на самом деле не смеялся.
Спустя десять лет после того, как ему поставили диагноз, Казинс шёл по Манхэттену и столкнулся с одним из специалистов, которые давали ему один из 500 шансов на выздоровление. Казинс крепко пожал ему руку, чтобы показать, что он снова в отличной форме.
«По рукопожатию он понял, что ему не нужно спрашивать о моём теперешнем состоянии, но ему не терпелось узнать, что стоит за моим выздоровлением, — писал Казинс в своей первой книге. — Всё началось, — сказал я, — в тот момент, когда я решил, что некоторые эксперты на самом деле не обладают достаточными знаниями, чтобы вынести человеку смертельный приговор».
«Большинство врачей признают, что медицина – это такое же искусство, как и наука, – продолжил Казинс. – Самое важное, чему следует обучать врачей – это то, как человеческий разум и тело могут призвать внутренние ресурсы для решения чрезвычайных проблем».
Специально для читателей моего блога Muz4in.Net
