Отвечает Есения Павлоцки, лингвист-морфолог, эксперт института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета.

Носители языка сделали из неверного употребления этих слов такую проблему, что сложно поверить в чью-то неосведомленность насчет различий одеть и надеть. И все же норма употребления этих слов остается актуальным и частотным запросом в поисковых системах.

Одеть и надеть, безусловно, не варианты нормы, а два разных слова с разными лексическими значениями. По крайней мере, пока.

Одеть — кого, что, значит облечь кого-либо в какую-либо одежду. Одеть ребёнка.

Надеть — что, значит натянуть, надвинуть (одежду, обувь, чехол), покрывая, облекая что-нибудь во что-нибудь. Надеть костюм, наушники.

Как еще определить различия: слово одеть сочетается с одушевленными существительными, а надеть с неодушевленными. Нужно только не забыть про то, что помимо актуального сознания у нас есть еще и древнее сознание, которое, как и инстинкты, дремлет, но всегда где-то рядом. Поэтому антропоморфные, похожие на человека объекты наш язык тоже считает одушевленными. Так что куклу и манекен мы тоже одеваем, хотя вообще по той же причине можем одеть и менее похожие на человека объекты, которые язык «путает» с живыми: мертвеца, устрицу, микроба.

Еще слова одеть и надеть вступают в разные системные отношения: антонимы надеть — снять противопоставлены антонимам одеть — раздеть.

Но если всё настолько стройно и очевидно, почему носители языка постоянно путают эти слова в потоке речи, даже если знают всё о различиях этих паронимов?

Дело в том, что язык одновременно стремится как к накоплению ресурсов, так и очищению системы от лишнего. Языку как живой системе свойственно «челночное движение» по основе — вверх и вниз. Он берет нужные ресурсы, сортирует их и избавляется от того, что не прижилось, не пригодилось или износилось. Так он постоянно обновляется, в то же время сохраняя стройность и системность.

Бывает так, что система дробится и усложняется на определенных участках для нужд языка, а бывает, что такое дробление себя изживает. В лексике результатом этого процесса может стать генерализация: одно слово покрывает все прочие слова с другими значениями или оттенками значений. Например, сегодня система воспринимает слова одеть и надеть как утратившую смысл дробность. Сейчас слово одеть поглощает слова надеть и обуть. Когда это поглощение завершится, у слова одеть как у более сильного появятся три значения, когда-то принадлежавшие разным словам. Явления действительности никуда не денутся, но язык сэкономит ресурсы, и это нормально.

Сейчас мы видим, как этот процесс себя проявляет: в речи носителей языка возникают сбои. Люди, знающие разницу между одеть и надеть, говорят примерно так: «Сейчас я одену… ой, надену куртку». Это не значит, что они недостаточно грамотны — просто одно слово поглощает другое слово и его значение.

Итак, сегодня паронимы одеть и надеть строго различаются по значению, но очень скоро наложение значений этих слов может стать нормой.