Отвечает Есения Павлоцки, лингвист-морфолог, эксперт института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета.
У слова туфли нет формы «туфлей». Нормой эта форма не является. И это, вообще-то, неправда.
Вот есть слово пылесосить, у него тоже нет целых двух форм: «пылесошу» и «пылесосу». Настолько «нет», что их даже в свое время включили в словари, но с пометкой «не рекомендуется употреблять». Слова есть, для передачи информации они используются, но не рекомендуются.
Такая несправедливость случилась и с туфлями, причем на них свалились сразу все возможные беды.
Во-первых, есть проблемы с родом: все-таки туфель или туфля? Во-вторых, есть трудности с корректным употреблением слова в косвенных падежах: пара туфлей или туфель? Наконец, где расположилось ударение: туфле́й, ту́флей, ту́фель? И откуда вообще вопрос об ударении в форме «туфлей», если её не существует?
Идём по порядку от самой главной проблемы — от падежных форм. Норма — пара туфель. Форма в единственном числе в этом случае — туфля, женский род. Это состояние слова, отраженное в словарях и справочниках как наиболее стабильное в момент, когда словари эту норму фиксировали.
Последнее замечание очень важно, потому что система находится в непрерывном развитии. Если бы словари могли обновляться и меняться, подобно клеткам в живом организме, это было бы лучшее отражение реальной ситуации в языковой системе. Но работа по составлению словарей настолько трудна и длительна, что лексикография не поспевает за динамическими процессами в языке.
Вот к чему это приводит: «пара туфель» становится мраморным памятником, в то время как носители языка говорят «пара туфлей», понимают друг друга и на сегодня без словаря уже затрудняются сказать, какая из форм правильная.
Разберемся, откуда берутся все наши проблемы с этим словом и его формами. Обратимся к этимологическому словарю М. Фасмера.
М. Фасмер «Этимологический словарь русского языка», 1986
Видим, что слово было заимствовано из немецкого языка через башмак, туфель. Современное немецкое ботинок, туфля, башмак schuh/schuhe — тоже мужского рода. Что бы ни рекомендовали словари, нельзя не заметить — в русском языке всё же есть два слова: туфля женского рода и туфель — мужского рода. Поскольку русские существительные не изменяются, а распределяются по родам, это два отдельных слова.
Здесь и начинаются проблемы. Языку, любящему стройность и порядок, не нравится одно обстоятельство: когда туфля встает в форму множественного числа, родительного падежа — получается «пара туфель». Выходит, что туфель — это и начальная форма слова туфель в мужском роде, и форма мн.ч., род.п. слова туфля в женском роде — два в одном. Из-за этого пара туфель звучит примерно так же, как пара стол или пара ноль. Что еще хуже — туфля женского рода становится формой родительного падежа для слова туфель в мужском роде. Нет чего? — моего туфля.
И в эту «мыльную оперу» врывается ударение и еще парочка «сомнительных» форм. Оказывается, что формы «пара туфле́й» не существует, но существует форма «ту́флей» — творительный падеж, единственное число слова туфля: «любуюсь новой туфлей». В общем, «каждая несчастливая семья несчастлива по-своему…», и всё безнадежно смешалось.
Хорошо, что один факт известен нам наверняка и обходится без сомнений: в словетуфля ударение всегда падает на У. Язык отклоняет ударение на последний слог и активно ему сопротивляется.
Не без труда подводя итог, можно сказать следующее: в качестве нормы сегодня отмечается форма пара туфель, что языковой системе очень неудобно и непременно будет ею саботироваться.
Кстати, слово саботаж происходит от французского saboter — букв. стучать башмаками.
