Отвечает Есения Павлоцки, лингвист-морфолог, эксперт института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета.
Название популярного кофейного напитка ла́тте — англизированный сокращенный вариант от итал. caffè latte, то есть «кофе с молоком». Его рецепт знаком всем: эспрессо (собственно, caffè) добавляется во взбитое и разогретое определенным образом молоко — latte.
Мы пользуемся усеченным вариантом и никогда не говорим при заказе «принесите мне, пожалуйста, кофе латте», ведь для русского человека латте — это и так кофе, название определенного вида кофейного напитка, в то время как для итальянца латте — это всё ещё latte, молоко.
Отсюда курьезные случаи из ряда «поехал в Италию, заказал латте, получил молоко и недоумеваю — где мой кофе?».
В общем, «родитель» нашего латте нам хорошо знаком, но вопрос ударения носителей языка терзает до сих пор. В течение уже почти двадцати лет одни утверждают, что правильно ла́тте, а другие — латте́. Увы, как бы ни хотелось простоты в этом вопросе, однозначного ответа, как и правых, здесь нет.
Закономерность показывает, что теперь уже вполне освоившееся за эти годы в системе и ставшее русским ла́тте идет вслед за первоисточником и произносится аналогично итальянскому latte — с ударением на первый слог. Это ударение традиционно считается правильным, поскольку дублирует норму языка-источника, и это справедливо.
Однако слово латте пришло в новую систему, в которой есть свои законы. Например, у нас совершенно другой характер ударения. Обратите внимание, что и лексическое значение слова изменилось. Мы не называем наше молоко латте, а итальянцы не считают, что латте само по себе кофе. Так, мы можем утверждать, что итальянское latte и наше латте — это родственные, но всё же разные слова.
Что до русского ударения, то оно, как известно, очень любит свободу, что проявляется в его подвижности, разноместности и нестабильности. В последнее время мы говорим о тенденции русского ударения смещаться в центр слова и переходить из начала в конец слова, а также совершать обратный путь. Слово латте, какого бы оно ни было происхождения, нам удобнее произносить с ударением на последний слог, потому что оно ведет себя в системе как слово, для которого это более естественный акцент. Поэтому мы постоянно слышим, как люди поправляют друг друга. Сказавшему ла́тте кто-то обязательно скажет «вообще-то латте́» и наоборот.
В этом вопросе нам остается полагаться на такие признаки языковой нормы, как общеупотребительность и предпочтительность. В современном русском языке общеупотребительным и предпочтительным, то есть правильным, остается вариант ла́тте. Однако есть основания считать, что у латте́ есть потенциал стать вариантом нормы, к чему его подталкивают характер русского ударения и особенности системы русского языка.
Что же касается рода существительного латте, здесь действует та же закономерность, что и для слова кофе — правильно ла́тте он и ла́тте оно.
