Отвечает Есения Павлоцки, лингвист-морфолог, эксперт института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета.
Блюдо из лаваша, начинённого мясом, одни носители русского языка называют шаурмой, а другие шавермой.
И многие убеждены, что верным может быть только один из вариантов. Два очень похожих, но всё же отличающихся слова, обозначающих один и тот же предмет — это «как-то странно», думаем мы. Есть такое представление: если искажение незначительное, то оно является следствием ошибки.
А если ни одно из этих слов не ошибка, то их сходство наверняка должно чем-то объясняться. Однако при этом сходстве шаурма и шаверма вроде как не являются синонимами, потому что у синонимов похожее значение (а не одно и то же); и паронимами они тоже не являются, потому что у паронимов при таком сходстве разное лексическое значение.
Действительно, шаурма и шаверма обозначают один предмет, имеют одно значение, хотя воспринимаются чуть ли не как разные слова. (Есть носители языка, которые считают шаверму каким-то другим блюдом или шуточным искажением слова шаурма.)
В науке есть понятие денотативного значения. Например, денотатом слова материк являются Евразия, Африка, Северная Америка, Южная Америка, Антарктида, Австралия. Так, шаурма, шаверма, дёнер-кебаб, донер-кебаб, просто дёнер, а также шаварма, шаорма, шуарма — один объект действительности. Да, речь идет не о синонимах, но об абсолютных синонимах.
Слова шаурма и шаверма являются дуплетами, то есть полностью замещают друг друга (хотя и это на сегодня вопрос не такой уж и однозначный, но об этом позже).
Дело в том, что при заимствовании этих слов произошли определенные процессы — те же, что подарили нашему языку матрас и матрац, шпаклевку и шпатлевку, а также комфорку и конфорку. В общем, абсолютные синонимы, которые выглядят как паронимы, — не новое явление для нашей языковой системы.
Так бывает в том числе и потому, что слово может существовать в нескольких языках одновременно еще до заимствования. И как только в чьей-то культуре, бытовой сфере появляется новый объект другой культуры, этот объект может «подтянуть» к себе сразу несколько слов из языковой практики разных народов. Часто это хорошо отслеживается по именам: например, Ангелина и Анжела успешно сосуществуют в русском языке уже много лет.
Так, из всего этого разнообразия «осели» в русском языке только два известных варианта — шаурма и шаверма.
После каждое из слов получило территориальное закрепление: теперь чем дальше от Северной столицы, тем меньше шавермы и больше шаурмы в речевой практике носителей языка. Объясняют это по-разному, но чаще тем, что в Москве оказалось больше носителей того языка, в котором блюдо называется именно шаурма, а в Питере — больше тех, кто говорит на родном языке шаверма.
То есть оба слова сегодня стоят в том же ряду, что и парадная / подъезд и файл / мультифора. Разумеется, ни одно из них не является ошибочным.
В последнее время наблюдаются два процесса, связанных с этими словами:
- Они обретают автономность, поскольку распространилась практика готовить отличающиеся по рецепту блюда и называть один вид шаурмой, а другой шавермой;
- У слов начали появляться (естественные для такого географического расслоения) коннотации, то есть сопутствующие значения. Например, сибиряки очень часто произносят слово шаверма с иронией, намеренно выделяя его как чужое (с парадной то же самое).
При этом на сегодня унифицировано только слово шаурма. Шавермы в авторитетных нормативных словарях пока еще нет. Лингвисты утверждают, что это временно, поскольку слово шаверма не противоречит признакам нормы и, кстати, фонетически удобнее — русский язык старательно избегает стечения двух гласных.
Сегодня строгая норма предписывает нам в определённых стилях речи и в определённых контекстах использовать только слово шаурма, но тенденция к изменениям в этом случае очень сильна.
