Важный пункт Послания президента — борьба с раком. Сейчас в России с таким диагнозом живут и борются примерно 3 миллиона человек. Каждый год болезнь выявляют примерно у 500 тысяч россиян. Путин предлагает общенациональную программу по борьбе с онкологическими заболеваниями: "Я думаю, что, уважаемые коллеги, практически у каждого из нас есть родные, близкие, друзья, которых настигла эта беда — рак. Предлагаю реализовать специальную общенациональную программу по борьбе с онкологическими заболеваниями, активно привлечь к решению этой задачи науку, отечественную фарминдустрию, провести модернизацию онкоцентров, выстроить современную комплексную систему — от ранней диагностики до своевременного эффективного лечения, которая позволит защитить человека".
Словно из зазеркалья, маленькими ручками пытается остановить, отвести что-то страшное, когда острая боль насквозь, и мамины слезы ручьем по щекам. Еще несколько лет назад шансов не было. Опухоль головного мозга. Из Ижевска в Москву, в центр Димы Рогачева. Сложнейшая высокоточная операция, химиотерапия.
"Мы надеемся, что перспективы очень хорошие у нас, завершился этап первой трансплантации, у нас вторая трансплантация", — говорит онколог НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева Жанна Супик.
Вот это "у нас" так почувствуют мамы, что со своим ребенком одно, неразделимое. А тут — доктор, так тепло, по-матерински. Маленький мальчик, вытерпев все, доверчиво улыбается. Его сильная мама, которой подарили надежду, уже совсем скоро выйдет из этого центра с безграничной верой во всемогущих врачей.
"Сюда может попасть, как мне кажется, любой ребенок который тяжело болен", — говорит мама Кирилла.
Центр Дмитрия Рогачева, созданный по поручению Путина, названный в честь погибшего от рака, мужественного ребенка, уникален. Во всем. Врачи, оборудование, технологии. И не только. Система взаимодействия. Полсотни российских клиник сообщают сюда о самых сложных маленьких пациентах. Врачи наблюдают, дистанционно, дают рекомендации. Если коллегам не по силам — в Москву. Так здесь оказалась Лера из Брянской области. Острая лимфобластная лейкемия.
"Клиник, как Центр Рогачева, хотелось бы, чтобы еще и в глубинках они были, потому что не могут они здесь принять всех детей", — говорит мама Леры.
А значит, нужны такие центры, по всей стране. И это реально. Это уже часть национальной программы. Обязательной к исполнению.
"Нам нужна система из 5-7 межрегиональных центров. Этого достаточно, чтобы перекрыть всю детскую онкологию и гематологию", — говорит заместитель генерального директора Института онкологии, радиологии и ядерной медицины ФГБУ "НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева" Александр Карачунский.
И вот уже с Кубани хорошие вести. Там с визитом в Краснодарскую краевую больницу академик Румянцев — глава Центра Димы Рогачева.
"Я на Кубани для того, чтобы вместе с медиками обсудить вопросы строительства здесь нового высокотехнологичного корпуса для детей, который позволит резко улучшить результаты лечения наших пациентов", — говорит директор НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева Александр Румянцев.
Цифры действительно впечатляют. Десять лет назад с лимфобластным лейкозом в России выживали меньше 10 процентов больных детей. Теперь — 82 процента. То, что за десятилетие сумели наши медики, ученые — прорыв.
Врач-хирург питерского Центра имени Петрова проводит уникальную операцию. Замораживает злокачественную опухоль. Он-лайн трансляция, за ювелирной работой наблюдает весь мир.
"Такие федеральные учреждения, как наше, позволяют путь от науки в клинику сократить, и все, что мы нарабатываем в лаборатории, мы имеем возможность сразу применять в клинике",- говорит директор НМИЦ онкологии имени Н.Н. Петрова Алексей Беляев.
И если от науки до клиники — быстро и по прямой, то от промышленности — в обход с остановками.
Московская больница имени Плетнева. Высокотехнологичная, образцово-показательная. Гордость, ценность, спасение для тысяч пациентов вот этот супер-агрегат. Это линейный ускоритель, терминология физиков-ядерщиков теперь в медицине, — аппарат для лучевой терапии любой опухоли любой сложности, абсолютно нетравматичный. Зарубежный.
Ведущие российские клиники оснащены и хирургической, и исследовательской аппаратурой, но в самой стране ее производят крайне мало. Пока. А нужно, жизненно необходимо. И это тоже национальная программа.
"Вот свое, к сожалению, мы еще не очень много используем, особенно аппаратура. И президент говорил в своем Послании о том, что мы должны давать медицинский заказ нашим физикам. И они должны исполнять. И должны быть брошены лучшие умы и конструкторы на создание нашей техники", — говорит генеральный директор НМИЦ радиологии, академик РАН Андрей Каприн.
Как, например, этот тулевый лазер, созданный на предприятии в подмосковном Фрязине. Радиофармпрепараты, те, что привычно, по баснословной цене закупают в Европе, должны производиться в России, и не в экспериментальных, а в промышленных масштабах. Основная база — Обнинск.
"Вот смотрите, мы сделали свой йод 125-й. Мы делаем сейчас свой 90-й для лечения неоперабельных опухолей, в том числе, опухолей печени. Мы сейчас делаем, думаем о диагностических препаратах, таких как лютеций. Мы не могли раньше даже представить, что такие силы брошены на создание радиофармпрепаратов. Поэтому уже сейчас мы стали принимать в 2 раза больше пациентов здесь в Обнинске в институте имени Герцена, которые идут на радионуклидную терапию. Я считаю, что в этом огромная сейчас сила ядерной державы, потому что у нас большое количество реакторов, и при правильном медицинском заказе, мы можем нарабатывать их", — говорит Каприн.
Новосибирск, Красноярск, региональные центры, где высокие технологии в медицинской практике.
"Высокоточное медицинское оборудование позволяет сканировать все зоны человеческого организма", — говорит рентгенолог Красноярского краевого клинического онкологического диспансера им. А.И. Крыжановского Павел Косенко.
А вот доктор, вдохновенно рассказывая об очередной разработке, прерывается. Теперь о главном.
"У нас в Красноярском крае показатель раннего выявления рака молочной железы — 72 процента — на 1-2 стадии выявляется. Это выше, чем в среднем по России благодаря и онкоскринингу наружных локализаций, активному проведению диспансеризаций", — говорит главный врач Красноярского краевого клинического онкологического диспансера им. Крыжановского Андрей Модестов.
Ранняя диагностика, выявление рака на первой, самое позднее — второй степени рака, в целом по стране, скорее, повод задуматься.
"Мы хотим, чтобы наше население было уверено в том, что медики смогут организовать раннюю диагностику, скрининг онкологических заболеваний и эффективное лечение с полным лекарственным обеспечением", — говорит Александр Румянцев.
В столичной поликлинике номер 45 уже два года работают по программе "Рак победим". Объясняют, призывают, ждут, ведь 95 процентов успеха — в ранней диагностике. Все начинается с отделения профилактики.
Кровь на анализ, рентген, при необходимости, магнитно-резонансный томограф. За 90 минут — полное обследование, чтобы не прозвучало это страшное "поздно".
"Самое главное чтобы пациенты к нам шли на исследования", — говорит заведующая поликлиникой Ольга Красильникова.
"Сегодня рак — не приговор. Почему? Потому что мы можем диагностировать опухоль на ранних стадиях и полностью излечить пациента или пациентку, раз. Мы можем заподозрить опухоль по генетическим анализам и создать систему профилактики, персональную. То есть, сегодня это — персонифицированная медицина. Сегодня это экспресс-анализы, диагностические тесты, сегодня, если хотите, это мультиспиральные компьютерные томографы, вот эти самые, которые стоят везде. И сегодня они же входят в программу ОМС. Это действительно очень серьезно", — говорит главный уролог Министерства здравоохранения РФ Дмитрий Пушкарь.
Страшное заболевание перестало быть смертельным. И все же — это начало. Битва с противником, каждый год убивающим 300 тысяч человек, выходит на национальный уровень. Маленькая, больная раком девочка в центре Димы Рогачева, так доверчиво смотрит, веря в спасение.
