Сергей Котельников, научный сотрудник Института общей физики имени Прохорова РАН.
Беседует Максим Шалыгин (Проектный Центр "НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ", http://www.newreality.online/ ).
М. Шалыгин. Все мы знаем, что озон, озоновый слой важен для жизни на планете. Все мы знаем, что озон защищает Землю от ультрафиолета, от солнечных лучей и надо бороться за сохранение озонового слоя. Все мы это видим через экранизацию многочисленных кинофильмов, мы об этом читаем в литературе, мы слушаем академических представителей, ученое сообщество. Именно с докладами на эту тему. Однако выясняется, что озон рядом с нами, буквально в метре от нас с вами, убивает. Большая концентрация озона рядом – это наша с вами возможная смерть. Об этом заявил ... научный сотрудник института общей физики имени Прохорова Российской академии наук Сергей Котельников. Сергей, так ли это?
С. Котельников. Да, я продолжу, за шумом по поводу озоновых дыр совершенно никто не рассказывает про приземный озон. Защитный озоновый слой находится на высоте примерно 50 километров над поверхностью Земли. Приземный озон на уровне, вот, нашего дыхательного аппарата.
М. Шалыгин. То есть, приземный озон наверху – это хорошо, озон рядом с нами – это плохо.
С. Котельников. Озон. Формула одна и та же.
М. Шалыгин. О3.
С. Котельников. Да, О3. Но функции он выполняет совсем разные. Если наверху он защищает. То около земли он убивает всё живое и неживое. То есть, например, автомобильная резина – в труху превращается от озона. Это очень сильный газ. Самый сильный окислитель – это Аш-Фтор (HF). А второй – это озон.
М. Шалыгин. Но, нас приучали, что озонировать помещения, ионизировать помещения, люстры Чижевского – это полезно для здоровья.
С. Котельников. Вы знаете, мы пользуемся только экспериментальными данными, проверенными. И что показывают наши исследования. После грозы, например, вот …
М. Шалыгин. Пахнет озоном, говорят.
С. Котельников. Ну, да. Это говорят беллетристы. Что говорят ученые? Мы производили измерения многократно в разных местах. И в курортных, и в городе… так, вот, после грозы озон падает. Почти до нуля. Я показывал вчера картинку – наши экспериментальные данные. То есть, вымывается. В приземном слое атмосферы в доиндустриальный период, то есть когда не было промышленности, было примерно 20 мкг на 1 метр кубический озона. Это наши предки выяснили. Но, в связи с индустриализацией, очень много появилось так называемых предшественников озона, из которых он образуется под действием солнечной радиации. И нужна еще высокая температура воздуха. То есть – летняя жара. И, например, в Москве, примерно 95% загрязнения атмосферного воздуха, предшественники озона – выбросы автотранспорта. Вы сами все свидетели, если в 1970-е никто не знал что такое (автомобильные) «пробки», а сейчас проехать невозможно. Тоже самое во всех городах России, даже в маленьких. Поэтому предшественников озона стало очень много, а все наши города, по данным Росгидромета, имеют очень грязный воздух. Вот, именно предшественником озона. Это из доклада – я тоже демонстрировал. И вот, когда наступает жара, особенно последняя волна жары – лето 2010 года – и во время этой жары под действием солнечной радиации из загрязненного воздуха образуется огромная концентрация озона. То есть, вот, эта летняя жара 2010 года, она способствовала образованию концентрации озона в московском регионе более 500 мкг на метр кубический. Что это за цифра? Я сейчас скажу. В условиях эксперимента – это справочные данные – 17 процентов крыс за один час умирают при таких концентрациях. А крыса, вы, наверное, знаете, она настолько…
М. Шалыгин. Выживет после радиации, как написано во всех учебниках…
С. Котельников. Да-да. А после озона – умирает. Почему? В специальной литературе, например, озон… (его) военные называют идеальным боевым отравляющим веществом. То есть мизерная концентрация его и…
М. Шалыгин. Только запах...
С. Котельников. Да, единственный недостаток – резкий запах. Если бы не было резкого запаха, это было бы идеальное…
М. Шалыгин. Но ведь призывали в крупных городах при колоссальной жаре в 2010 году – "надо выезжать за город".
С. Котельников. Ну, вы знаете, специфика образования озона, то есть его фотохимия, она такова, что за городом его концентрация ещё выше. Мы проводили эксперименты, замеряли, например, в Тарусе, в традиционном курортном месте. Так там оказывалось в определенные дни озона много больше, чем в Москве. Это объясняется всё учеными, я просто не буду отнимать сейчас отнимать время. Но это везде в мире так. Мы просто это подтвердили. То есть те москвичи, которые пытаются скрыться от жары, от грязного воздуха летом за городом, они могут оказаться при высоких концентрациях озона и повредить свое здоровье.
М. Шалыгин. Как он (озон) влияет на здоровье человека? Что/какие органы поражает?
С. Котельников. В первую очередь, значит, что происходит при вдыхании… я ещё раз подчеркиваю, что мы исследуем тот озон, который проникает через респираторную систему, которой дышим. Им (озоном) можно лечить. Например, во время войны на раны накладывали воздухонепроницаемые, допустим, пакеты. Даже, вот, во время афганской войны. И запускали туда высокую концентрацию озона. И он убивал бактерии. Но это очень высокие концентрации озона. А вот при вдыхании, даже мизерная концентрация озона вызывает… озон очень плохо растворяется в воде и поэтому проникает в самые глубокие части респираторного тракта и вызывает воспалительные процессы. В зависимости, конечно, от концентрации и состояния здоровья человека. При повышенных концентрациях озона возникают даже пневмония, различные риниты, аллергии. Это всё есть в специальной литературе. Зарубежные исследования… Колоссальное количество исследований.
М. Шалыгин. Сердце?
С. Котельников. И, так как, респираторная система тесно связана с сердечно сосудистой (системой), то бьет и по сердечно сосудистой системе. То есть, вызывает дисфункцию миокарда, нарушает вариабельность сердечного ритма. Происходит вазоконстрикция – это резкое сужение сосудов через повреждение нервной системы, резкий спад сердечной деятельности и прочая, прочая, прочая. За рубежом очень много проводится исследований документов ВОЗ можно увидеть, что…
М. Шалыгин. ВОЗ – всемирная организация здравоохранения…
С. Котельников. Да, Всемирная организация здравоохранения, она публикует отчеты по этим исследованиям. И, значит, основная причина смертности от озона – это респираторные и сердечнососудистые заболевания.
М. Шалыгин. Можем ли мы говорить – если вы наблюдали жару в Москве 2010 года – о повышении смертности, о повышении заболеваемости среди москвичей в связи с заражением озоном, так скажем?
С. Котельников. В связи с высокими концентрациями озона. Мы провели исследования не только в Москве, но и в малоурбанизированном районе на юге Кировской области. Малый городок Вятские поляны. То есть, нам надо было важно знать, что в мегаполисе много веществ всяких, а в маленьком городке, где нет какой промышленности, там, вот, только …
М. Шалыгин. Что там происходит, какой там результат?
С. Котельников. Оказалось, что в самый жаркий месяц, допустим, в июле, в Вятских полянах не было никаких… не было никакой связи с заболеваемостью. Даже при высокой температуре. Но там было всего два дня двукратного превышения по озону. Предельно допустимой концентрации. Среднесуточной. А, вот, когда в августе, тринадцать дней подряд было двукратное превышение – то есть, доза была намного больше – вызовы скорой помощи, связанные с сердечно сосудистыми заболеваниями… и концентрация озона пик под-пик пошел. Высокий озон – много вызовов. Корреляция очень высокая. Когда мы прочитали работы выдающегося зарубежного ученого Дэвида Баттерса. Он прямо пишет, что у них за рубежом настолько хорошо настолько хорошо изучена взаимосвязь заболевания с озоном, что по количеству вызовов скорой помощи произошло... Они знают сколько озона в воздухе.
М. Шалыгин. Сколько человек?
С. Котельников. В Москве. Что показали наши исследования. При таких чудовищных концентрациях оказалась очень высокая связь с пневмонией. Мы брали вызовы скорой помощи имени Пучкова, с этой станции, и данные брали с сайта Мосэкомониторинга. И что оказалось? Да, например, смертность 12 тысяч человек в Москве, она составила дополнительную смертность. И мы получили очень высокие корреляции с озоном. То есть, это буквально…
М. Шалыгин. Это ваше мнение, либо есть объективные данные? 12 тысяч человек умерли от озона в 2010 году?
С. Котельников. Нет-нет, мы так не говорим, что от озона умерли. Просто получили очень высокую связь с озоном, и я демонстрировал ровно пример график, всемирная организация здравоохранения приводит. Что при 50 мкг на метр кубический уже около 2% дополнительная смертность. И по этому графику если посмотреть 500 мкг – вот так.
М. Шалыгин. То есть, вы говорите, что дышать озоном – то поражаются легкие, поражает сердце, развиваются болезни, связанные с этими органами.
С. Котельников. Повышенная концентрация. Да.
М. Шалыгин. Но мы же с вами знаем, что все медицинские учреждения – операционные, палаты рожениц, убивают бактерии (озоном), чтобы мамочка могла родить ребенка здоровеньким, без бактерий. Получается, по вашим словам, что у нас в медицине убивают новорожденных.
С. Котельников. Вы знаете, я с такой проблемой столкнулся, когда в Санкт-Петербурге перед медиками делал доклад несколько лет назад. Более ста врачей было. И когда я им рассказал о проблеме приземного озона, то женщины стали ко мне подходить – врачи – и со слезами на глазах стали просить «Сделайте что-нибудь с нашим департаментом здравоохранения». Я говорю «А что же с ним делать?». Они говорят «У нас в роддомах в палатах в присутствии рожениц и новорожденных обрабатывают помещения для бактерицидной обработки озоном». Но понимаете какие здесь нарушения – во-первых, обработка озоном помещений должна проводиться только без людей! Это строго – везде, и во всех инструкциях – есть! Я уж не знаю – они может не читают, не знают. В третьих...
М. Шалыгин. Это только в Петербурге?
С. Котельников. Вы знаете, я беседовал с московскими врачами. Они говорят, что в Москве тоже самое происходит.
М. Шалыгин. Где можно встретить высокие концентрации озона, в не зависимости от природных естественных колебаний, в быту? В приборах?
С. Котельников. Да, вы знаете, мы столкнулись еще вначале двухтысячных годов. Нам в институт позвонили из редакции центральной профсоюзной газеты «Солидарность» и рассказывают, что у них отравился сотрудник по непонятным причинам, откуда-то принял (озон). И меня руководство института командировало с газоанализатором, но я (уже) примерно знал, что это может быть. И в редакции просто провели расследование и попросили просто померить. И небольшой так называемый очиститель воздуха – маленький приборчик – оказался мощнейшим генератором озона. Вот рядом с ним я проверял – более 1000 мкг на кубический метр.
М. Шалыгин. Что случилось с женщиной?
С. Котельников. У женщины почернел язык, она стала очень плохо себя чувствовать. Вот, газета и провела журналистское расследование. Статья, её в интернете можно найти, она мне как-то попадалась, «Яд вместо чистого воздуха». Все подробности можно там узнать. Удивительно то, что главный санитарный врач Санкт Петербурга, где вот эти приборы…
М. Шалыгин. Производятся
С. Котельников. Да, журналисты всё-таки до него добрались… Ответила «мы знаем, что озон ядовит, но не проверяем эти приборы, очистители воздуха на озон, мы только проверяем их на электрическую безопасность».
М. Шалыгин. То есть, продолжая Вашу мысль – это и бытовые озонаторы, и автомобильные озонаторы, и ионизаторы, и так далее.
С. Котельников. Да, да.
М. Шалыгин. Вопрос. Если сан-эпидем-врачи не проверяют на концентрацию озона, вы говорите, что это может привести к смертельному исходу?
С. Котельников. Да, при таких концентрациях может.
М. Шалыгин. И это – есть естественные колебания озона. А есть – как мы сами себя убиваем. А, что делает государство? Вот, ваш институт, если исследует эту проблематику – сколько станций наблюдения приземистого озона? Станций мониторинга в стране? Сколько государственных станций в вашем институте?
С. Котельников. Наш институт государственных станций не имеет, у нас есть небольшая сеть для научных исследований.
М. Шалыгин. Сколько станций?
С. Котельников. У нас три станции. Две в Санкт Петербурге. И, вот, в Кировской области одна. То есть – это сеть. Еще есть для научных исследований – одна станция или две в Томске и в Обнинске.
М. Шалыгин. Это на всю Россию?
С. Котельников. Да, это негосударственных. А государственная сеть – единственная – в Москве – несколько станций мониторинга приземистого озона
М. Шалыгин. Несколько – это в пределах десятка?
С. Котельников. Они то работают, там, может там, то…
М. Шалыгин. И это на всю территорию страны?
С. Котельников. Да
М. Шалыгин. Буквально два десятка станций. Различной формы собственности.
С. Котельников. Нет, ну, надо считать вообще государственные. То есть, это во всех странах государственная проблема. И решает государство. Например, в Европе, в странах Европейского Союза – там десятки тысяч станций. Я это показывал.
М. Шалыгин. То есть, в каждом городе буквально.
С. Котельников. Но, конечно, там есть определенные критерии. И не только в городе – и в сельской местности, и в городах – чтобы обеспечить полную информацию как граждан, для защиты их здоровья, так на основе этих данных формируется политика. Экологическая политика. То есть – очищение воздуха.
М. Шалыгин. Мы живем, получается, в стране… как это происходит… Тогда вопрос, что может сделать простой человек, простой гражданин? Как получить информацию о высокой концентрации приземного озона? Как защититься? Какие меры предосторожности?
С. Котельников. Вы знаете, ещё какая особенность, я добавлю, мы этот вопрос поднимали в 2009 году, когда в Государственной Думе ставили этот вопрос. И что оказалось. Юристы провели анализ законодательства и оказалось, что у нас закон об атмосферном воздухе практически ликвидирован. Основные статьи – кто отвечает, кто финансирует, основные программы – они все убраны. У нас никто за воздух не отвечает. А в США правительство взяло на себя ответственность за воздух, за качество, и за то, что будет со своими гражданами из-за этого качества.
М. Шалыгин. Простите, мы сейчас с вами выходим на территорию конспирологии. Либо получается, что правительство сознательно принимает решения убивать граждан страны, либо это непрофессионализм и какая-то… недальновидность.
С. Котельников. Я тут только констатирую факты. И дальше я не знаю. Я отвечу на ваши вопросы. Что делать гражданам? Москвичам повезло. Единственная сеть станций государственная – в Москве. Есть доступ в интернете. Просто наберите – Мосэкомониторинг в любом поисковике. Попадете на этот сайт. Но там надо разобраться. Указаны станции и найди ближайшую. Ну, да, да. Зная эти концентрации опасные, 100 мкг на метр кубический – это ПДК для промзоны. Это уже опасно.
М. Шалыгин. Гражданам других регионов России?
С. Котельников. Сейчас я еще скажу, что москвичам надо делать когда превышена концентрация озона. И вы, допустим, сердечник, пожилой человек – закройте окна, включите кондиционер и переждите это время. Останетесь живы. А когда невысокий озон – да, на улице можно работать. Вот сейчас, допустим, холодно, солнца нет, озон очень маленький. Но, когда наступит жара за 20 градусов, тогда уже … Так что – пользуетесь сайтом Мосэкомониторинга. Больше ничего нет.
М. Шалыгин. Скажем, это не была рекламная продукция.
С. Котельников. Да-нет, это защита! Зачем мы будем рекламировать Мосэкомониторинг, мы не имеем к нему никакого отношения.
М. Шалыгин. А, вот, жители других регионов?
С. Котельников. Там никто не знает. Ни врачи, ни граждане. Или мой знакомый несколько лет назад умер в Ясной Поляне. Здоровый мужик. Он свой огород за городом… вот, лебедка, выхлоп идет... Жаркий день был солнечный. Мы озон меряем – высокий был. У него резкий спад сердечной деятельности, упал – не знали, что делать. Пока вызвали скорую помощь – умер человек. А если, как в других странах принято, например, самый посещаемый сайт – это сайт по озону. Вот, смотрят, даже в аптеках. Но их же проинформировали. Они знают что это за концентрация. И человек может планировать свою деятельность. Он не будет кататься на велосипеде, когда высокий озон. И останется жив. Вот. Информированность нужна. К сожалению, мы увидели, например, что никто не из врачей, МЧС, и прочая... Никто не знает про озон. Не знают, что есть такой сайт и такие станции. Информированность – это, в первую очередь, защита. И надо объяснить, что делать...
(беседа записана 18.03.2016)
