Жители Оймякона смеются над москвичами, которые мерзнут при — 20°, и советуют, как нам жить в морозы.На прошлой неделе мы выжили чудом. Хотя пережили лютые холода не все. По всей Европе — точно сводки с фронта — сотни погибших, тысячи обмороженных. Но на выходных дневная температура вновь может упасть до −30.
Ну и как жить при таком холоде?
Удивляются этому вопросу лишь жители села Оймякон — самого холодного места в северном полушарии Земли. Для них 30-градусный мороз равносилен легкой прохладе. По климатическим нормам средняя температура января в Оймяконе составляет −55 градусов, в феврале температура держится на отметке −60 и ниже.
Мы разыскали человека, который много лет прожил в этом забытом богом и людьми месте. Работал он в местном аэропорту авиадиспетчером.
Как выживают при минус 60, как заводят машину, роют могилы, окунаются в прорубь и отмечают праздники:
Все идет к тому, что полюс холода окончательно опустеет — последние старожилы уже собираются покидать это место.
«Аэропорт на полюсе холода — это выбитые стекла, вырванные двери, отсутствие мебели»
Добраться из столицы до Оймякона непросто. Сначала — 6 часов из Москвы до Якутска. Затем — 1000 км по заснеженной трассе до конечной точки.
Летом можно рискнуть долететь до полюса холода на самолете. Но перед этим необходимо знать, что ждать вам по прилете.
Территория аэропорта «Оймякон» — это ветхое бревенчатое строение, где, собственно, и располагается зал ожидания, рядом — загон для коров, чуть поодаль — развалившийся детсад, а вокруг — огромное непаханое поле, куда на свой страх и риск по сей день приземляются самолеты.
Дата рождения аэропорта — 1942 год. В те далекие времена здесь располагалась база военной авиации. После войны аэропорт обслуживал гражданских лиц. Рядом с аэродромом проживали порядка трех сотен людей — они же и трудились в аэропорту. В двух километрах от аэропорта — поселок Томтор, насчитывающий порядка 3,5 тысячи жителей. Но большинство не выдержало сурового климата и покинуло полюс холода, остались — сильнейшие.
— Я много лет работал авиадиспетчером в аэропорту «Оймякон», — начал рассказ Олег Сухомесов. — Принимали мы всего два рейса — из Якутска и поселка Усть-Неру. Зимой к нам летали только «Ан-2» и «Ан-24». Полеты разрешались до −60 градусов. При более низких температурах летать было рискованно. Руководителям полетов выдавали специальное теплое обмундирование, чтобы при пешем осмотре полосы не замерзнуть. После перестройки аэропорт закрыли. Тогда многие мои земляки покинули этот край. Осталось нас не больше 50 человек. Через некоторое время аэропорт возобновил работу. Сегодня из Якутска до Оймякона летают самолеты только летом, да и то раз в неделю. Так что зимой до Якутска можно добраться лишь на автомобиле по обледенелой трассе. Преодолеть 1000 километров при суровых погодных условиях способна одна машина — УАЗ-«буханка», прототип «скорой помощи». Время в пути составляет до 30 часов.
Олег Сухомесов на своем бывшем рабочем месте авиадиспетчера.
Автомобиль на полюсе холода — отдельная тема. Здесь не ведут разговоры «заведется или нет».
— Машину при наших морозах нельзя глушить, — утверждает собеседник. — У дальнобойщиков автомобили вообще работают месяцами без выключения мотора. Если же мотор заглохнет, а рядом не окажется помощи — туши свет! Через 2 часа простоя незаведенная машина уже не тронется. Но даже с работающим двигателем машина после 4-часовой стоянки замерзает, колеса превращаются в камни. И первые часы она будет двигаться, как ледяная глыба. Водители в этом случае медленно преодолевают первые несколько километров пути на колесах, напоминающих форму яйца. Постепенно шины отогреваются и округляются. В худшем случае колеса могут лопнуть от мороза. Но это редкое явление. А вот железные рамы автомобилей трескаются постоянно. От тряски при сильном морозе рассыпается пластмассовый бампер. Но настоящая беда, если в машине сломалась печка. Тут без вариантов — натягивай на себя побольше одежды и тяни до ближайшего поселка.
Сломанная печка — еще полбеды. Настоящим стихийным бедствием на Оймяконе считается сбой в системе электропитания.
— Про сбои с электричеством без слез вспоминать невозможно. Это напоминало ад! — продолжает Олег. — У нас в аэропорту была своя дизельная электростанция. На моей памяти она трижды отказывала в самый разгар зимы. Все мужское население вооружалось паяльными лампами (горелками) и принималось спасать жизненно важные объекты, такие как детсад, магазин, клуб, здание аэровокзала, столовую. Так как теплая вода в трубах не циркулировала, трубы начинали остывать, а дальше — перемерзать в узких местах. По всему аэропорту проходила закрытая теплотрасса — от дома к дому и так далее. Так вот, мы начинали искать, в каком месте перемерзла труба, затем откапывали то место и начинали отогревать. Работа осуществлялась при −60 градусах. Я бы врагу не пожелал такого приключения — бегать по морозу и дышать раскаленным от холода воздухом до жжения внутри….
Тем временем Олег демонстрирует фотографии аэропорта. Сказать, что состояние объекта удручающее — не сказать ничего.
— Последний раз я был в Оймяконе в 2010 году — там ничего не изменилось. Нынешний аэропорт — это выбитые стекла, вырванные двери, отсутствие мебели, обзорных локаторов нет, оборудование стоит еще со времен рождения аэропорта. В советское время к нам часто пригоняли новые самолеты для испытания при сильных морозах. Сейчас это никому не нужно…
«Детей кутаем так, что они не могут самостоятельно передвигаться»
Но не аэропортом единым жив здесь человек. На полюсе холода есть больница, детсад, школа, магазин. Так что выживают в лютый мороз не только сильные духом мужики, но и хрупкие женщины с малыми детьми. Кстати, школьники Оймякона завидуют московским ученикам, которые при −30 могут не посещать занятия. А взрослые, в свою очередь, недоумевают, читая сводки происшествий — как можно околеть при −40?
— Для нас −25 — это как теплая погода на Черном море, — смеется Олег. — При такой температуре мы поднимаем уши у шапок. Конечно, зимой в Оймяконе тоскливо: на улицах безлюдно, потому как светло всего 4 часа в день, да и жуткие холода вынуждают жителей согреваться дома около печи.
На прошлой неделе во многих регионах России из-за сильных морозов отменили занятия в школах. Единственный регион, которого не коснулся данный указ, оказался полюс холода.
— Когда я в свое время ходил в школу, помню, нам всего один раз отменили занятия — тогда температура воздуха опустилась до −68, — продолжает Сухомесов. — Сегодня школа открыта только до −60 градусов, правда, дети в классах сидят в пальто и дружно согревают авторучки дыханием, чтобы они начали писать.
Зимой к выходу на улицу оймяконцы готовятся основательно.
— Если на дворе температура минус 50, выходим из дома в полной амуниции. Куртки и шапки строго из натурального меха, потому что все искусственное встает колом и ломается на морозе, — продолжает Олег. — Мне друг рассказывал, как его отец зимой решил в тонкой куртке без шубы дойти до столовой. Когда перед столовой он вытащил руку из кармана, чтоб открыть дверь, правый рукав куртки отломался. На ногах мы носим унты. Сшита эта обувь из шкуры нижней части ноги оленя, который по-якутски называется камус. Так вот этих камусов для одной пары унтов нужно 10 штук. Что касается одежды — желательно, чтоб длина шубы доставала до унт. Если одежда короче — можно отморозить голень и колени. Голову греет только шапка из норки, песца или лисы.
Одним из главных атрибутов одежды является шарф.
— Оймяконцы отлично знают, что на улице при сильном морозе обязательно нужно дышать через шарф, чтоб хоть какое-то количество теплого воздуха попадало в легкие. Дело в том, что при очень низких температурах дыхание учащается вдвое — это вызвано тем, что на морозе содержание кислорода совсем ничтожное. Если попробовать выдохнуть воздух на улицу, то через секунду слышно шуршание. Выдыхаемый теплый воздух моментально замерзает и производит такой странный звук. Крепкие морозы прилично обжигают лицо. Я неоднократно отмораживал себе щеки и нос. Что характерно, невозможно заметить, когда ты получил обморожение. В этом случае необходимо растереть рукой пораженное стужей место. Но след все равно останется, а обмороженная кожа чуть позже облезет. Так что защита в этом случае одна — теплый шарф. Правда, глаза на морозе сильно слезятся, и когда текут слезы, то место потека мерзнет в два раза сильнее.
Дети и мороз — казалось бы, две вещи несовместимые. Однако у оймяконцев есть свой, выработанный годами способ защиты малышни.
— Детей мы кутаем по полной программе! Это целый ритуал! — вспоминает Олег. — Мы с женой перед тем как вывести нашего сына на улицу, надевали ему теплое белье, сверху — шерстяные штаны, ну и в заключение натягивали до груди третьи ватные толстые штаны. На тело надевали толстый свитер поверх байковой рубашки. На ногах — вязаные носки и валенки. Но это еще не все. После всего этого заворачивали ребенка в цигейковую шубу. На голове — шапка, поверх которой еще одна, тоже цигейковая. Руки сына прятали в заячьи рукавицы, а лицо плотно обвязывали шарфом. Из всей открытой части тела у него оставались только брови и глаза. Выйти на улицу в таком виде он самостоятельно не мог — руки-ноги не двигались. Так что все родители выносили детей на руках, затем погружали на санки и везли до сада, который находился на территории аэропорта. Но перед тем как посадить сына в санки, мы еще нагревали на печи шубу, которую стелили на повозку. В школу, которая тоже располагалась близ аэропорта, детей раньше возили на специальных автобусах, оснащенных дополнительной печкой. Сейчас в Оймяконе нет общественного транспорта, и младшие школьники расстояние в 3 км преодолевают на санях.
Зимой детей в школу возим на санках — общественного транспорта в Оймяконе нет.
Как бы тяжко оймяконцам ни жилось, свои плюсы на полюсе холода все-таки есть. Например, простудные вирусы обходят старожилов края стороной. Вирусы на морозе гибнут.
— Действительно, простудные заболевания там редкость. Я лет 15 вообще ни разу не простужался, не знал, что такое насморк и больное горло. Дело в том, что в Оймяконе воздух очень сухой — можно запросто отморозить нос, щеку, ухо и при этом не простыть. Ветров у нас зимой совсем нет. Если бы при −60 еще и ветер поднялся, то железо крошилось бы при ударе. Хотя оно и так ломалось без ветра…
«Водка на улице замерзает через две минуты»
Есть ли жизнь на Марсе? Этот вопрос сродни — есть ли жизнь при −60? Оказывается, есть. Оймяконцы и праздники с размахом отмечают, и на рыбалку ходят, и на Крещение в прорубь ныряют.
— Моржевание у нас, конечно, не приветствуется, но в последние годы на крещение люди стали окунаться, — рассказывает Олег. — Представьте себе, на улице −55 и перед вами незамерзающая протока, где температура воды +3 градуса. Когда ноги сухие, то по льду до воды можно дойти без проблем. Но после того как человек окунулся и вылез на поверхность, ноги моментально примерзают ко льду. В этом случае необходимо либо теплой водой поливать примерзшие ноги, либо нырять в прорубь в легкой обуви, чтоб без проблем выкарабкаться.
Любимый праздник оймяконцев — праздник Севера. В этот день на полюс холода приезжают Дед Мороз из Великого Устюга, Сантак-Клаус из Лапландии и якутский дед мороз Чисхан (хранитель холода)…
— Вот тогда к нам наведываются иностранцы — их немного, рекламы-то нашему краю нигде нет, — огорчается Олег. — Зарубежные гости, конечно, в шоке от всего происходящего здесь. Некоторые из них валенки впервые в жизни видели. И когда надевали их, то вешали таблички на каждый — «правый», «левый», чтобы не перепутать.
Женщины в Оймяконе тоже хотят выглядеть по-человечески. И в условиях сурового климата красота, как нигде в другом месте, требует жертв.
— Даже при −60 в Оймяконе можно увидеть женщину в чулках, на шпильках и в короткой юбке, правда, сверху будет надета длиннющая шуба. Таких красоток я наблюдал, когда в клубе при аэропорте организовывали танцы.
Ну а какой праздник на Руси без алкоголя! Хотя с горячительными напитками на полюсе севера надо вести себя крайне осторожно.
— Алкоголь от мороза не спасает, скорее наоборот! При сильном недостатке кислорода в пьяном виде лучше вообще не высовываться на улицу. В советское время пьющих людей в Оймяконе практически не было. Сейчас проблема алкоголя стоит очень остро. Потому и без того высокая смертность на полюсе холода увеличилась в разы. Помню, однажды вечером ко мне домой прибежал сосед: «Одевайся скорей, поможешь поднять человека из снега, кажется, замерзает». Я быстро накинул шапку, шубу и бегом на улицу. Вижу, в снегу кто-то рычит, барахтается. На улице мороз потрескивает, а кругом — непролазная тьма. Мы подняли того мужика, дотащили в ближайшее теплое место — аэропортовскую котельную. Вызвали «скорую помощь». Больной сидел перед нами весь белый — лицо полностью обморозил. К тому же он был без шапки и рукавиц. Пальцы на руках вообще не шевелились, понятно было, что им пришел конец, ампутации не миновать. А еще тот мужик после обморожения настолько внешне изменился, что мы его даже не смогли опознать. Позже выяснили, что тем пьянчужкой оказался сварщик нашего аэропорта, которого я, конечно, знал. После выхода из больницы у него все лицо облезло, несколько слоев кожи сошло. А пальцы на руках он не дал ампутировать, но ногти все отпали, жуткое, конечно, было зрелище.
Кстати, водку в Оймяконе на улице никто не пьет. Говорят, замерзает горючая жидкость за несколько минут.
— Водка на морозе и правда замерзает наглухо. У нас ведь даже ртутных градусников нет — они показывают так называемую «летнюю» температуру до −45. Более лютые холода выдерживают лишь спиртовые градусники, которые действуют безотказно!
«Могилы роем по 5 дней»
Не зря говорят, что в Оймяконе самые обычные вещи приобретают самые необычные формы. Например, один из любопытных фактов — милиционеры в Оймяконе не носят при себе дубинок, потому как они лопаются на морозе.
— Да, зимой милиционеров с дубинками не встретишь, потому что она сначала закаменеет, словно деревянная палка, а если ей «приложиться», то сломается, — смеется Сухомесов. — То же происходит и с рыбой. Зимой рыбу ловят сетями, которые ставят под лед. Вытащи улов на мороз — через 5 минут этой рыбой можно гвозди заколачивать. Еще один любопытный момент — местные жители после стирки белье выносят на мороз для выморозки. Через несколько минут развешенное белье встает колом. А спустя пару часов его нужно заносить домой. Но весь этот процесс должен быть очень осторожным, так как, снимая пододеяльник или простынь с веревки, будь готов, что белье переломится пополам. У меня однажды таким образом воротник от рубашки отвалился. Непросто в наших краях приходится животным. На улице зимуют только лошади и собаки. Коровы выходят на двор только весной, когда потеплеет до −30. В это время на вымя надевают специальные коровьи бюстгальтеры, чтобы не дай бог не отморозили.
Холодильники зимой оймяконцам ни к чему. Свежемороженую рыбу, масло, мясо и бруснику местные жители хранят на веранде дома.
— Мясо мы зимой не рубим, а пилим, чтоб не разлеталось на мелкие кусочки, как лед, — добавляет мужчина. — Питьевую воду нам привозят в село на специальной машине. У каждого жителя перед домом стоит бочка, куда наливают эту воду. Хозяин должен в считаные минуты успеть перелить всю воду из бочки в ведра и унести домой. В противном случае — вода замерзнет, а у бочки вырвет дно. Но если дно еще не успело вырвать, то люди берут лом и выдалбливают лед из бочки.
Человек не блоха — ко всему привыкнуть может. Но в условиях полюса холода выживают все-таки сильнейшие.
— Долгожителей в Оймяконе нет. Суровый морозный климат, каким бы чистым он ни был, здоровья не добавляет. Например, весной чувствуется нехватка витаминов. С фруктами в Оймяконе дела обстояли неважно, поэтому приходилось просить знакомых, чтобы привозили немного витаминов хотя бы детям. Взрослые довольствовались луком, чтобы хоть как-то заглушить тягу организма к витаминам. Суровый климат — основная причина ранней смертности в нашем крае. Видимо, постоянная нехватка кислорода дает о себе знать. Люди на полюсе холода выглядят старше своих лет. Кстати, после Оймякона тяжело адаптироваться в южных городах России. Организм не выработал иммунитет к простудным заболеваниям, соответственно, не может бороться с подобными недугами. Поэтому оймяконец в тепле рискует умереть от обычного гриппа.
Средняя продолжительность жизни в Оймяконе — 55 лет. И похорон здесь боятся как огня.
— Мы чуть ли не молились, чтобы никто зимой не умирал, — говорит Олег. — Страшное дело при −60 копать могилу. Но все же и такое случалось. Помню, одну могилу рыли до пяти суток. К кладбищу подгоняли будку с печкой для обогрева и начинали копать. Выдолбив 20 см в глубину, разводили костер, который горел всю ночь. Утром выгребали оттаявшую землю и укладывали новые дрова. И так пока 2 метра не выкопаешь. За следующую ночь оттаивало еще 20–30 см. Пока светло на улице, долбили землю всеми подручными средствами. Это изнурительный труд! Воздуха катастрофически не хватало, легкие горели от холодного воздуха. Когда после такой работы заходили в теплое помещение, у людей начинался сильный кашель, наверное, легкие не успевали перенастроиться на нужное дыхание.
— Сегодня работа в Оймяконе есть?
— Пока еще есть. Зимой люди работают кочегарами в котельной, в магазинах, на электроподстанции. Раньше у нас был животноводческий совхоз и лисья ферма, где выращивали чернобурок. Шкурки из них выходили отменные. Не зря ведь говорят, чем крепче мороз, тем красивее мех. Но сейчас нет ни животноводческого хозяйства, ни лисьей фермы…
— Зато наверняка у вас и зарплаты высокие? И на пенсию люди раньше выходят?
— Зарплаты были не такие уж высокие, но оймяконцам платили так называемые «морозные» — это когда температура на улице опускалась ниже 48 градусов. На пенсию выходили, отработав на полюсе холода 15 лет.
— Если многие люди покинули полюс холода, выходит, осталось много пустующих домов? Кому-то удалось продать свое хозяйство?
— О чем вы говорите?! Кому нужно ветхое жилье в бараке, построенном в 40-м году? Как правило, пустующие квартиры занимали те, кто остался в Оймяконе. Это раньше все квартиры были ведомственные, принадлежали аэропорту, а значит, и государству. А теперь — заходи и живи в свое удовольствие. Только желающих с каждым годом становится все меньше.
— Когда вы покинули полюс холода?
— Я уехал после того, как окончательно прекратилось финансирование нашего аэропорта. Сейчас все идет к тому, что полюс холода скоро окончательно опустеет — последние старожилы уедут, а аэропорт «Оймякон» умрет. Но как бы то ни было, рожденные в Оймяконе всегда будут ностальгировать по родине. Ведь как бы там ни жилось сурово, но мы были одной семьей. У нас даже в советское время поговорка была: «Долг в 100 рублей прощается, и вспоминать о нем неприлично…». А ведь 100 рублей — это была приличная сумма!
СОВЕТЫ ОТ ОЙМЯКОНЦЕВ ПО ВЫЖИВАНИЮ В ХОЛОДА
Лучше всего удерживают тепло 4–5 слоев одежды из разной ткани. Вот как оделись бы оймяконцы при сильных морозах: плотный хлопчатобумажный костюм, несколько тонких, не очень облегающих тело шерстяных штанов и свитеров (2–3 тонких свитера греют гораздо лучше, чем один толстый, так как между ними образуется воздушная прослойка) и костюм или комбинезон из синтетической ткани.
Теплозащитные свойства одежды зависят в первую очередь от вида ткани. Лучше всего сохраняет тепло «мелкопористая ткань» — то есть чем «дырявее» одежда, тем лучше она греет. Для наглядности приведем цифры, характеризующие теплозащитные свойства ткани. Если принять теплопроводность воздуха за единицу, то теплопроводность шерсти составит 6,1, шелка — 19,2, а льняной и хлопчатобумажной ткани — 29,9.
Важную роль при зимних погодных условиях играет обувь. Для сохранения тепла ног нужно из любого материала изготовить бахилы или обмотать ноги куском свободной ткани. Затем засунуть ноги в сапоги на меху — и мороз вам нипочем.
При выходе из тепла на мороз сначала постойте на улице до состояния легкого замерзания. Потом вернитесь обратно в тепло. Немного согрейтесь, но не до конца, и вот тогда можно смело отправляться по своим делам. Холода теперь вы почти не почувствуете — организм после первого выхода понял, что его ждет, а благодаря заходу в тепло успел акклиматизироваться и настроиться, но еще не успел расслабиться. Таким образом, потеряв минуты 3–4, вы выиграете несоизмеримо больше.
Срок сопротивляемости низким температурам в немалой степени зависит от психологического настроя человека. Учеными доказано: паническая боязнь замерзнуть ускоряет процесс замерзания. И, напротив, психологическая установка «мне не холодно!» заметно увеличивает срок выживания в суровых условиях.
Написано 27 Февраль, 2012 в категории Обо всем интересном
Источник: atnews.org.
Рейтинг публикации:
|
