Большинство исследований о наркомании и депривации (депривация — негативное психическое состояние, вызванное лишением возможности удовлетворения необходимых жизненных потребностей, — прим. ред.) проводят на студентах. Но это проблема не только современных «детей». В свои 45 я — бывший наркоман. Прошло четыре месяца с тех пор, как я удалил приложения для социальных сетей, три месяца с момента последнего поста в Facebook и два месяца с тех пор, как я отключил все уведомления на своем смартфоне. Прежде чем я начал программу детоксикации, я проверял телефон примерно пять раз в час. Это примерно вдвое чаще, чем у среднестатистического миллениала (поколение родившихся после 1981 г., характеризующееся прежде всего глубокой вовлеченностью в цифровые технологии — прим. ред.), и в три раза — чем у большинства людей моего поколения в США. Сейчас я заглядываю в него раз в час.
Мне кажется, я «подсел» из-за работы. Когда я начинал работать репортером в конце 80-х, нужно было использовать ноги, чтобы получить историю, телетайп или диктовку, чтобы записать ее из отдаленного места. Это стало проще с появлением электронной почты, Интернеты, поисковых систем, социальных сетей и мобильной связи. Я мог следить за развитием событий в нескольких странах через сеть друзей в Facebook; на Украине политики стали настолько зависимы от Facebook, что стало почти бессмысленно разговаривать с ними. В США большая часть политических дискуссий на высоком уровне происходит в Twitter, во многом благодаря местному главнокомандующему Twitter. Я сказал себе, что поддерживать аккаунты во всех соцсетях необходимо для работы, но это было абсурдом: большинство контента было бесполезно для меня, как журналиста.
Я находился в уютном наркотическом тумане, и мне сложно сказать, чем это отличается от злоупотребления психотропными веществами. «Комфорт убивает, дискомфорт созидает», — писал Жан Кокто о своем опыте опиумной детоксикации.
После того, как Кокто избавился от опиума, он остался зависимым от алкоголя и кокаина. Я продолжал листать Twitter, хотя стал реже спорить там с людьми — это требовало много времени и часто приводило к эмоциональному истощению. Сегодня я трачу на Twitter около получаса в день: для работы этого достаточно.
Мы касаемся смартфона — нажать, кликнуть, пролистать — более 2,5 тысяч раз в день. Это, возможно, раз в 100 чаще, чем мы касаемся своего партнера. Причина, по которой мы это делаем, — это то, что телефон постоянно требует внимания, отправляя нам уведомления. Он делает это каждый раз, когда кто-то хочет связаться с нами, каждый раз, когда что-то меняется в приложении, каждый раз, когда сущность с искусственными интеллектом решает, что нам нужна информация. Уведомления преследуют плохо скрываемую коммерческую цель: как только мы начнем играть с телефоном, мы, скорее всего, откроем больше приложений, увидим больше объявлений, купим больше вещей.
Вернуть контроль относительно легко: я вошел в настройки телефона и запретил всем 112 приложениям отправлять уведомления. Теперь я проверяю только свои личные и корпоративные учетные записи электронной почты, а также два приложения для обмена сообщениями, когда захочу, а не когда мое устройство хочет, чтобы я это сделал. Это означает, что мои друзья должны ждать дольше, чем раньше. И они этого не заметили, или, как минимум не стали комментировать. Мы переоцениваем необходимость немедленной коммуникации. Возможно нашим детям это не свойственно, потому что они в большей мере зависимы, но взрослым легче дождаться ответа.
Выздоравливающие наркоманы знают, что невозможно стать совершенно чистым: даже если не использовать любимое вещество, вы все равно по нему скучаете. В конце своего эссе об опиуме Кокто с легкой завистью написал, что, возможно, «молодые» когда-нибудь откроют «способ, который позволит сохранить эффект от мака без зависимости». Это все еще невозможно провернуть с наркотиками, но, может быть, осуществимо в отношении смартфонов.
После возвращения контроля над своей цифровой жизнью, я практически готов предпринять дальнейшие шаги. Моя следующая цель — использовать электронную книгу без переключения с приложения Kindle на браузер, электронную почту, или мессенджер. Я рассчитываю повысить скорость чтения. Вынужденный эксперимент во время двухнедельного отпуска на юге Франции без скоростного Интернета дал многообещающие результаты.
Когда я стоял в часовне Кокто, на холмах над Фрежюс, я чувствовал себя здоровее, способным легче дышать, почти способным заново научиться забываться в компании любимой жены и детей, которые, конечно, сражаются в собственной войне с гаджетами. Возможно наша жизнь станет хотя бы немного напоминать доайфонную версию. Если Кокто смог избавиться от своих зависимостей, то сможем и мы.
