Дебра Бруно (Debra Bruno)
Большая часть американских отходов в конечном итоге оказывается в Китае. И это не так уж и плохо, согласно автору новой книги, журналисту из Шанхая по имени Адам Минтер (Adam Minter). В книге «Junkyard Planet» («Планета-свалка») Минтер рассказывает о том, как случилось, что Китай превратился в центр международной вселенной переработки мусора.
Ежедневно в южный портовый город Шеньчжэнь заходят контейнерные суда, привозящие туда поддоны с мусором — металлом, пластиком, бумагой и другими материалами, которые мир и, в частности, США, не могут и не хотят утилизировать. Китай превращает этот мусор в товары, в которых он отчаянно нуждается. К примеру, алюминий из автомобильного лома переплавляется и продается японским производителям автомобилей. Пластиковые отходы могут в конце концов стать пластиковым «лесом», который используется для сооружения пристроек жилых домов.
«Я расцениваю это как тайную предысторию глобализации», — объяснил Минтер в своем интервью. Грузовые суда отходят из Китая, нагруженные товарами — электроникой, одеждой, игрушками, бытовой техникой, обувью — которые затем продаются в США. После разгрузки те же самые суда забирают мусор и другие материалы и отвозят его обратно в страну, которой «очень не хватает собственных металлических ресурсов», как пишет Минтер.
Воздействие мусора и токсичных отходов, оказавших на китайских свалках, на окружающую среду было наглядно продемонстрировано в документальном фильме 2011 года под названием «Пекин, осаждаемый мусором» (Beijing Besieged by Waste), снятом режиссером Цзюлян Ваном (Jiuliang Wang). В этом фильме рассказывается о жуткой жизни мусорщиков, мигрантов из сельских районов, которые влачат жалкое существование на территории сотен свалок, окружающих Пекин. Вид коров и свиней, разрывающих коричневый мусор в поисках пропитания, может превратить любого человека в вегетарианца.
В своей книге Минтер рассказывает об утилизации отходов в городе Вэньань, расположенном в провинции Хэбэй, где работники предприятий дышат дымом сжигаемого пластика, где река забита мусором и водорослями и где даже старое кладбище было разрушено, чтобы освободить место для еще одной свалки. Когда-то Вэньань славился своими персиками и плодородной почвой. Теперь он превратился в свалку.
В своей книге Минтер не стремится нарисовать картину природоохранной идиллии. Он считает всплеск китайской перерабатывающей промышленности третьим важнейшим выбором китайских властей. Но будет намного лучше, если нам удастся существенно сократить объемы потребления. «Я использую метафору планеты как смертельно больного пациента, — говорит Минтер. — Утилизация мусора — это волшебное лекарство, которое может продлить его жизнь. Таким образом, умелое руководство процессом утилизации мусора — способность продлевать жизнь пациента — сможет ненадолго продлить сроки нашего потребления».
Тем не менее, по мнению Минтера, китайская индустрия переработки мусора настолько эффективна, что «к тому времени, когда новая партия китайского мусора прибывает на свалку, на ней уже не остается практически ничего, что можно было бы переработать или снова использовать».
«Но является ли такой образ жизни долговечным? — спрашивает Минтер. — Думаю, что нет».
Без работников китайских свалок ситуация была бы намного хуже. Китаю пришлось бы более интенсивно вести разработку месторождений полезных ископаемых и вырубать леса, как утверждает Минтер.
А если образы переполненных свалок и горящих пластиковых отходов наполняют людей ужасом, то, по словам Минтера, он может дать нам один совет: «Для начала перестаньте покупать столько ненужных вещей».
