Стратегическая автономия на протяжении долгого времени является постоянным лозунгом сторонников идеи сильной Европы, которая была бы законодателем, а не объектом чужих законов в меняющемся мировом порядке. Однако, Европейский Союз, похоже, никогда не приблизится к достижению этой цели, и прежде всего из-за разногласий между членами альянса по поводу того, какие именно интересы следует защищать и продвигать, а также настороженности по поводу возможной потери суверенитета в наиболее чувствительных для национальных правительств сферах.
Для проницательного, хотя и симпатизирующего Европе, наблюдателя, который одним глазом смотрит на сегодняшний Евросоюз, а другим – на стремительно меняющийся мир, очевидно, что часы тикают и времени остается все меньше. Это ощущение срочности кажется особенно острым на фоне событий в Беларуси и Восточном Средиземноморье, которые подчеркивают отсутствие стратегического веса ЕС в его собственном «ближнем зарубежье», в то время как визит министра иностранных дел Китая Ван И в Европу проливает свет на пассивную роль ЕС в американо-китайской конфронтации.
Если Европейский Союз на самом деле хочет представлять собой независимый полюс в формирующемся многополярном мире, прежде всего он должен принимать во внимание отношения с пятью странами. Все эти отношения в настоящее время находятся в постоянном движении, и от того, будет ли Евросоюз активно влиять на их развитие или действовать под влиянием обстоятельств, будет зависеть, окажется ли он за столом среди равных партнеров, или будет подан к столу в качестве блюда.
Прежде всего речь идет об отношениях с Россией и Турцией. Россия при президенте Путине с самого начала была трудным партнером. Временами отношения улучшались, а порой резко охлаждались. Однако, после 2014 года и аннексии Крыма, Москва постоянно действует скорее как противник, вмешиваясь в конфликт на востоке Украины и используя дезинформацию для влияния на европейские выборы и внутреннюю политику стран ЕС. Попытки и успешные убийства российских эмигрантов в Великобритании и Германии свидетельствуют об отсутствии у Путина уважения даже к самым могущественным европейским державам.
С ослаблением украинского кризиса обычным явлением в Европе, особенно во Франции, Италии и других странах с мощным энергетическим лобби и давними симпатиями электората к России, стали разговоры о снятии санкций, которые часто мотивируются необходимостью предотвратить возникновение оси Россия-Китай. Однако, база для такого взаимодействия редко описывается в деталях. То, что Брюссель может предложить Москве остро необходимые ей инвестиции в стареющую энергетическую инфраструктуру, а также укрепить легитимность ее великодержавных амбиций, вполне очевидно. Однако, не вполне ясно, что Россия может предложить Европе в ответ, кроме того, что она перестанет нарушать международное право. Политический кризис в Беларуси – очередная иллюстрация бессилия ЕС и мощного влияния Путина на восточной периферии Европы.
Турция при Эрдогане также является вызовом для Европы. Некогда стремившаяся в Евросоюз, эта страна в последнее время становится все более авторитарной в своей внутренней политике и непредсказуемой на региональном уровне. Как и Путин, Эрдоган всеми доступными средствами продвигает свои амбиции, которые теперь распространились на все Восточное Средиземноморье. В последние месяцы давняя напряженность вокруг офшорных газовых месторождений вблизи Кипра и споры с Грецией по поводу прав на эксклюзивные экономические зоны достигли апогея. В сочетании с возросшей напряженностью из-за военного вмешательства Анкары в Ливии, это заставило Францию развернуть свои военно-морские силы у берегов Греции и провести совместные учения в качестве демонстрации поддержки.
Эммануэль Макрон, похоже, считает, что Эрдогана может сдержать только язык силы. Но его партнеры по ЕС, и прежде всего Германия, по-прежнему предпочитают эскалации конфликта диалог с Анкарой. В отличие от России, Турция может предложить конкретные результаты, касающиеся, например, потока беженцев с Ближнего Востока. Будучи членом НАТО, она также может оказаться полезной в сдерживании российских амбиций на Ближнем Востоке.
Европейское турне Ван И подчеркивает важность взаимоотношений между ЕС и Китаем. Этот визит многие восприняли как пропагандистскую кампанию Пекина, целью которой является нормализация отношений после охлаждения из-за пандемии коронавируса, а также эскалации напряженности в Гонконге. Однако, было бы ошибкой считать, что Европе отводится ведущая роль. Напротив, во многих отношениях она является «пассажиром», настороженно наблюдающим, как Пекин и Вашингтон борются за глобальное влияние.
Впрочем, решающее значение для дальнейшего развития связей со всеми перечисленными странами, являются отношения между ЕС и Соединенными Штатами, поскольку при нормальных обстоятельствах Вашингтон мог бы быть источником мощной поддержки во взаимодействии Европы с Россией, Турцией и Китаем. Но президент Дональд Трамп мало что сделал для того, чтобы его союзники могли быть уверены в приверженности Америки трансатлантическому партнерству. Впрочем, даже в случае победы Джо Байдена на выборах в США, Европе стоило бы избежать возвращения к прежней тотальной зависимости от Америки. Вместо этого, обе страны должны стремиться сделать трансатлантические связи партнерством равных, которое усиливало бы позиции обеих сторон.
В этом контексте ключевую роль будут играть отношения Европы с пятой страной из упомянутого выше списка – Великобританией. В то время как большая часть споров по поводу «брекзита» были связаны с его экономическими последствиями, потеря Британии, одной из двух мощнейших в военном отношении европейских держав, стала болезненным ударом по стратегическим устремлениям Европы. Хотя Лондон всегда враждебно относился к оборонным инициативам ЕС, предпочитая в качестве платформы европейского военного сотрудничества возглавляемый США блок НАТО, членство в ЕС позволяло ему, по крайней мер, поддерживать европейские каналы связи в сфере безопасности.
Чтобы откорректировать эти отношения, ЕС должен прежде всего изменить свой подход к использованию экономического и дипломатического влияния в мире. Однако, эти усилия будут затруднены, если Брюссель не сможет сформулировать согласованную коллективную внешнюю политику, подкрепленную надежной системой военного сдерживания. А для этого Европе придется раз и навсегда преодолеть свои внутренние разногласия.
Европейский Союз предпринимает некоторые усилия в направлении более тесного военного сотрудничества, и всегда есть вероятность того, что страны альянса в конечном итоге сочтут общие угрозы, с которыми они сталкиваются, более существенными, чем их разногласия. Однако, как уже было сказано, следует помнить о том, что времени для их улаживания остается все меньше.
