После того, как штат Техас взял под свой контроль участок границы с Мексикой, а президент Байден неудачно попытался использовать силу для возвращения контроля над границей федеральному центру, США раскололись примерно пополам: на штаты, поддержавшие Техас и штаты формально сохранившие верность центру.
Впрочем, с течением времени всё сильнее заметно, что даже те, кто публично Техас не поддержал, далеко не всегда стремятся заявить о своей поддержке Байдена.
Американцы, которые уже восемь лет оценивают ситуацию в своей стране, как преддверие гражданской войны, назвали ситуацию в Техасе аналогом блокады форта Самтер. Забывшим напомню, что бомбардировка форта Самтер стала первыми выстрелами Гражданской войны 1861-65 годов в США. До неё вооружённое противостояние ещё могло разрешиться миром – штаты обладали правом на сецессию и у Вашингтона не было формального повода начинать войну против Конфедеративных Штатов Америки (КША).
Большая часть военных гарнизонов, расположенных на территории КША, либо перешла на сторону Конфедерации, либо была выведена на Север. Линкольн при вступлении в должность обещал войну против КША не начинать, но возник спор вокруг федерального имущества (в том числе военного). В подавляющем большинстве случаев оно отошло к южанам явочным порядком и они был готовы его оплатить.
Историки до сих пор спорят, было ли упрямство майора Андерсона, командовавшего неполной сотней человек гарнизона форта Самтер спланированной провокацией, легитимировавшей в глазах населения Севера войну, к которой правительство Линкольна в любом случае готовилось, или случайным стечением обстоятельств. Но так или иначе, именно бомбардировка форта Самтер была использована Линкольном для объявления южных штатов в состоянии мятежа и объявления набора 75-тясячной армии.
Как видите, американцы оценивают ситуацию в Техасе, как ожидание первого выстрела новой гражданской войны. Но между кем и кем эта война может начаться? Активисты ЛГБТ*, различные экологи и сторонники "позитивной дискриминации" белых мужчин слишком слабы и разрознены, чтобы без помощи государства представлять серьёзную угрозу для своих политических оппонентов. Все их успехи достигнуты в условиях, когда государство, силой своей власти, нейтрализовывало полицию или вовсе принуждало её защищать ущербных от нормальных. Они могут составлять крикливую уличную массовку, но никак не армию одной из сторон в гражданской войне.
Демократическая партия и команда Байдена лишь прикрывается политическими и физическими извращенцами, опирается же она на другую силу, которой служит и интересы которой представляет.
Когда республиканцы говорят, что демократы пытаются создать в США однопартийную систему, захватив все ветви власти при помощи изменения баланса избирателей, они, безусловно, правы.
Но сами республиканцы хотят того же, только для себя. Если в XIX веке одна из сторон Гражданской войны была готова просто отделиться и только вторая стремилась любой ценой сохранить единство Союза (что делало сползание в вооружённый конфликт вероятным, но не обязательным), то сегодня обе стороны хотят сохранить единство США, но под своим руководством, а это резко увеличивает опасность гражданского конфликта, не оставляя места для компромиссов.
Гражданские войны Нового времени, как правило являются преддверием или результатом революционных изменений, их начинают либо революционеры, ради перемен, либо контрреволюционеры против перемен. Войну Севера и Юга не случайно начал Север. Консервативный Юг готов был отделиться и сохранить свою культуру и свою экономику. Более того, Гражданская война не намного ускорила освобождение рабов, но намного ухудшила положение освобождённых, разрушив экономику Юга, в которую они были вписаны. Большинство политических деятелей и ведущих общественников Юга также выступали за освобождение, но не революционное, а эволюционное, позволяющее сельскому хозяйству Юга и самим освобождённым приспособиться к новым экономическим отношениям.
Но Северу была не нужна экономика Юга. Ему для роста были необходимы ресурсы южных штатов. Север представлял быстро растущий промышленный капитализм, отрицающий капитализм традиционный. Промышленный капитализм в момент своего становления в принципе разрушает любую традицию, поскольку ему необходимы трудовые ресурсы. Получить же эти ресурсы можно только из традиционных секторов экономики, за счёт её разрушения. Поэтому в первые десятилетия или даже столетия своего развития, промышленный капитализм крайне революционен.
Все левые идеи, вплоть до государственного атеизма, на деле выступающего богоборчеством, родились не у коммунистов, а как раз у буржуазных революционеров, конца XVIII века, найдя своё наиболее полное выражение в Великой французской революции. Коммунисты оказались лишь неудачливыми теоретиками, придумавшими новый строй (не имевший никакой базы в современном им обществе) и попытавшимися создать его при помощи механизма буржуазной революции.
Те же идеи: "Свобода. Равенство. Братство". Тот же метод – тотальное насилие. Только результат оказался провальным, так как буржуазные революции передавали политическую власть уже экономически господствующему классу, вырывая её у представителей "старого режима", а "социалистические" вырывали власть у экономически господствующего класса, предполагая после этого каким-то чудом выстроить новую "прогрессивную" экономику на пустом месте. Пробовали по-разному, доходя даже до крайностей режима "красных кхмеров", но в результате всегда либо откатывались на прежние естественные рубежи, либо тотально уничтожали доставшееся им государство.
Гражданская война в США в XIX веке была столкновением левацкой революционной растущей промышленной буржуазии с буржуазией традиционной, базирующейся на сельскохозяйственную экономику. Сельскохозяйственная экономика Юга была экстенсивной и требовала перехода к интенсивному хозяйствованию, что должно было стать результатом реформ, неизбежность которых южным обществом была осознана и признана.
Но, как было сказано выше, революционному Северу не нужна была экономика Юга (никакая, ни экстенсивная, ни интенсивная). Ему нужны были ресурсы Юга, прежде всего трудовые. Север собирался отменить рабство таким образом, чтобы заставить бывших рабов "добровольно" согласиться на гораздо худшие условия "свободной работы" на промышленных предприятиях. Югу же необходимо было оставить эти рабочие руки на своих плантациях в виде свободных батраков.
С точки зрения экономического развития (а именно на ней стоят все "прогрессоры", давно забывшие о морали) Север был передовым обществом, а его война с Югом была революционной борьбой с контрреволюционной периферией (как Вандейские войны революционной Франции). Поэтому война, начатая Севером вопреки конституции США, которая в то время допускала сецессию и в ходе которой Линкольн многократно превысил полномочия федерального президента, до сих пор считается левыми не только экономически прогрессивной, но и морально справедливой.
Для этого фокус смещается на отмену рабства, которая не была главной задачей Севера, произошла лишь ради достижения перелома в войне, которая долгое время складывалась для федералов неудачно и, главное, не улучшила, а ухудшила положение большинства бывших рабов, будучи произведена в интересах промышленников Севера, нуждавшихся в массе дешёвых рабочих рук.
Нетрудно заметить, что западные левые сейчас на стороне команды Байдена и её европейских союзников. Консервативных оппонентов, которых нельзя обвинить в аморальности, по причине отсутствия института рабства, называют фашистами, для легитимации применения против них неконтролируемого насилия, вопреки положениям конституции США и конституций их европейских партнёров. Западные левые видят в команде Байдена очередной "двигатель прогресса". Почему?
Потому, что Байден и Демпартия США защищают интересы финансового капитала. С точки зрения левых теорий он является более передовым по отношению к промышленному (интересы которого защищают республиканцы и команда Трампа), так как обеспечивает более высокую концентрацию и на порядки большую норму прибыли.
До определённого момента финансовый и промышленный капитал в странах Запада мирно сосуществовали. Во-первых, финансовый капитал тогда ещё не научился извлекать прибыль из самого себя, минуя стадию производства. Во-вторых, за счёт созданной США и их европейскими союзниками неоколониальной системы, перенаправленных в пользу Запада ресурсов всего мира некоторое время хватало для того, чтобы удовлетворять потребности как финансового, так и промышленного капитала.
Однако изобретённая советниками Рейгана для концентрации ресурсов против СССР "рейганомика", не будучи отставленной после краха Советского Союза, быстро превратилась в коррупционные "клинтономику" и "байденомику", не имевшие никакой позитивной политической цели и служащие исключительно для набивания карманов обслуживающих их интересы политиков. С одной стороны, возможность извлекать деньги буквально из воздуха (минуя производственную стадию) оказалась слишком привлекательной для финансового капитала, чтобы он мог от неё отказаться в интересах государства, с другой, системный кризис в который вступила западная цивилизация на рубеже ХХ и XXI веков, дойдя до предела своего расширения в значительной степени обнулил возможность эффективного инвестирования в промышленность.
Финансовый капитал резко усилился. Ресурсы и активы, оставшиеся в руках промышленного капитала оказались так же необходимы ему, как в своё время промышленному капиталу США для дальнейшего роста были необходимы трудовые ресурсы Юга. Левые движения не могли не поддержать финансовый капитал просто потому, что с точки зрения всех коммунистических учений, претендующих на научность, он работает на прогресс, способствуя консолидации капиталов в одной точке.
Согласно Марксу именно предельная монополизация капитала создаёт условия для монополизации им и государственной власти, переходу к плановой экономике, короче к зарождению экономического базиса коммунизма в недрах капиталистической системы. После чего остаётся только произвести политическую революцию и, свергнув диктатуру финансового каптала, установить диктатуру пролетариата – вуаля, коммунизм к вашим услугам.
Правда за то время, что прошло после смерти Маркса и пролетариат куда-то исчез, да и острой конфронтации промышленного и финансового капитала Маркс не предполагал, считая формулы: товар-деньги-товар и деньги-товар-деньги универсальными и неизменными. Но прозрения и ошибки левых теоретиков нас сейчас не интересуют. Просто запомним, что левые, в большинстве своём (за редким исключением) на Западе поддерживают финансовый капитал в его борьбе с промышленным капиталом и с, соответственно, с традиционными ценностями. Эти левые (точнее леваки – лево-либералы) являются нашими врагами, не как левые, но как борцы с традиционными ценностями, являющимися основой нашего общества.
Гражданская же война в США может вспыхнуть не потому, что демократы хотят открыть границу для мигрантов, которые потом будут за них голосовать, а республиканцы хотят эту границу закрыть – это уже элемент гражданской войны, только пока холодной (без выстрелов). Поэтому американцы и сравнивают ситуацию с блокадой форта Самтер, накануне его бомбардировки (раскол уже есть, но стрелять ещё не начали).
Гражданская война в США готова вспыхнуть из-за того, что финансовый и промышленный капитал нуждаются для своего дальнейшего развития в одном и том же ограниченном ресурсе, которого на всех уже не хватает. При этом, финансовый капитал, научившийся извлекать прибыль, минуя стадию производства, больше не нуждается в промышленном капитале. Ему и государство-то, вместе с обществом необходимы лишь на период борьбы за установление своего глобального господства. Затем и государство, и общество становятся лишним обременением, так как требуют отвлечения на своё содержание ресурсов, которые можно направить на извлечение дополнительной прибыли.
Именно поэтому финансовый капитал легко начинает войны любых масштабов, в том числе гражданскую в своём базовом государстве – США. Будучи по природе своей интернациональным, а теперь ещё и потеряв всякую связь с обществом и реальной экономикой, финансовый капитал, на своём пути к неограниченному господству ведёт человеческую цивилизацию к коллапсу.
Теоретически, если предположить, что можно создать замкнутый цикл производства роботами роботов, необходимых для поддержания инфраструктуры, необходимой для бесконечного увеличения ноликов после единицы в контролирующем финансовый капитал суперкомпьютере, то финансовый капитал, может стать вещью в себе и существовать вообще без человечества. Разве что искусственный интеллект сможет насладиться сверхприбыльностью своего "бизнеса".
Но в любом случае, даже в своём "гуманоидном" исполнении, неограниченное господство финансового капитала – угроза всему человечеству. Именно поэтому, несмотря на то, что все знают, что американский промышленный капитал также крайне агрессивен и всегда будет бороться за монополизацию рынков под своим контролем и за глобальную гегемонию, симпатии "всего контрреволюционного человечества" на стороне восставшей "Техасской Вандеи", а не на стороне "прогрессивных финансистов", прячущихся за спинами чиновников команды Байдена.
Потенциальная американская Вторая Гражданская война, как и все без исключения войны и конфликты, раздирающие современное человечество, является частью не всегда нами осознаваемой, но давно ведущейся Третьей мировой войны гуманоидной цивилизации против антигуманоидного самодостаточного вышедшего из-под контроля финансового капитала.
Ростислав Ищенко
Рейтинг публикации:
|
