Весной, где-то в марте-апреле, но вряд ли позже мая, для Запада наступает момент истины. Дело не только в том, что при сохранении нынешней динамики (а с чего бы ей меняться?) к этому времени украинский фронт будет откатываться назад весьма заметно (на километры в день по всей или почти по всей линии) и безостановочно. В худшем для себя варианте такое развитие событий США прогнозировали и готовились к нему.
Мы неоднократно рассматривали разные отрабатывавшиеся Вашингтоном варианты, сводившиеся к одному генеральному решению — за счёт затягивания военных действий на Украине, создания нового военного конфликта или без оного (просто за счёт поддержания высокого уровня напряжённости и развёртывания войск в приграничных районах) обеспечить постукраинское сдерживание России Европой, после чего переключиться на Китай.
Каждый раз при рассмотрении очередного варианта я писал: «Если у них получится, но они будут очень стараться». Они старались. Но логика развития событий оказалась сильнее их стараний, и сейчас все планы по сдерживанию России на Западе путём создания патовой конфликтной ситуации оказались почти нереализуемыми.
Для поддержания сопротивляемости ВСУ за счёт введения на Украину собственных сил стран НАТО Запад катастрофически опаздывает с развёртыванием новых контингентов в Польше и Прибалтике. Новые дивизии нельзя просто поставить в чистом поле — необходимо обеспечить им военные городки, ремонтную базу, склады, полигоны и т. д. Всего этого нет, как нет и готовых к оперативному развёртыванию на долгосрочной основе войск (американские нужны в АТР и на Ближнем Востоке, а европейские армии из-за многолетнего хронического недобора рекрутов сократились почти до кадрированного состава).
Наличие отдельных частей постоянной готовности суть дела не меняет. На сегодня готовность армий европейских членов НАТО к реальной войне ниже, чем была у российской армии в самое тяжёлое время «лихих 90-х». Разворачивающееся же российское наступление и упорная несговорчивость российской дипломатии (не желающей слушать ни о каком мире, если он будет не на российских условиях) наконец убедили Запад в том, что ввод на Украину символических контингентов для обозначения красной линии задачу не решит. ВС РФ не остановятся, а просто перемелют «союзников» Украины вместе с самими ВСУ, поставив Запад перед необходимостью выбирать между признанием позорного поражения, с разгромом на поле боя собственно натовских частей, и началом с Россией полноценной войны, которую европейские армии вести не могут, а у американцев на неё нет сил, ибо они собираются в этот момент заниматься Китаем.
Возможно, эту проблему европейцы бы ещё как-то решили. Но есть кое-что похуже нехватки войск. У стран ЕС закончилась военная техника и снаряды. Всё, что было, ушло на Украину. Оставшегося хватит на неделю-две (при очень экономном подходе на месяц) боевых действий, промышленность не способна не только удовлетворять потребности фронта, но даже для восполнения израсходованных складских запасов ей требуется два-три года, по оптимистичным подсчётам. У американцев какие-то запасы есть (неясно, насколько большие), но они опять-таки нужны на китайском направлении и для помощи Израилю, который, в отличие от первоначальных оптимистичных заявлений, сообщил, что война ХАМАС продлится не менее, чем до 2025 года (а там, кроме ХАМАС, желающих прищемить Тель-Авиву хвост — вагон и маленькая тележка).
В общем, европейцам воевать некем и нечем, и некому им в этом горе помочь. Отсюда вся американская архитектура «сдерживания России» на Западе рушится.
Более того, нет уверенности даже в том, что европейские страны смогут долго поддерживать санкционный механизм. Союзные США правительства находятся под жёстким давлением не только оппозиции, но и подавляющего большинства собственных граждан, которые в унисон с французскими фермерами говорят: «Мы за то, чтобы продолжать поддержку Украины, но не за счёт интересов собственного населения. Если денег на всё не хватает, то вначале должны быть решены проблемы собственных граждан, а уж затем можно будет думать осталось ли что-то для Украины».
Среди прочего это означает, что даже запоздавшее (для Киева запоздавшее катастрофично) решение ЕС о выделении Украине 50 миллиардов евро на пять лет (которое надо будет каждый год переутверждать) с высокой степенью вероятности может быть не реализовано. Массовые забастовки и марши протеста трудящихся, с одной стороны, и рост популярности оппозиции, с другой, оставляют проамериканским правительствам в ЕС очень мало пространства для манёвра. Попытка же пойти по силовому пути запретов оппозиционных партий, на которую намекает правительство Шольца в Германии, чревато возникновением в Европе своих «Техасов» с непредсказуемыми (но в любом случае катастрофичными для нынешней системы) результатами.
Бросить российский фронт без присмотра и сосредоточиться на Китае США не могут. В таком случае Россия без всякой войны (военные действия на Украине быстро закончатся, а Европа сделает вид, что просто мимо проходила) окажется лидером Европы (по крайней мере большей её части), гораздо быстрее, чем США смогут достичь какого-то гипотетического успеха на китайском направлении. Отложить подавление Китая и сосредоточиться на России тоже нельзя. В таком случае Китай выиграет в Азии гораздо быстрее, чем США могут надеяться хотя бы стабилизировать ситуацию в Европе, достигнув на российском направлении взаимно блокированной политической позиции (которую они не факт, что смогут создать).
Провал на любом из направлений обесценивает даже победу на другом, так как общий баланс оказывается не в пользу США. Но дело в том, что речь о победе Вашингтона в таком варианте вообще не может идти: лучшее, на что американцы могут надеяться, — ничья на одном направлении (без мира, с вооружённым противостоянием, но без войны) при американском поражении на другом.
США оказываются в стратегическом тупике, который усиливается тем, что ситуация вокруг Техаса показала: Белый дом не контролирует ситуацию внутри США и не может рассчитывать на консолидированную поддержку не только населения, но и элит, решись он на большую войну.
США проиграли главное — они проиграли время. За эту победу платил своими жизнями Донбасс, за неё же заплатили на долгие годы оставшиеся под нацистской оккупацией русские на Украине. Во время Великой Отечественной войны тоже Смоленск и Киев два года, Минск три года, часть Прибалтики четыре года (до конца войны) находились в оккупации, а Ленинград три года выдерживал блокаду, чтобы страна могла собраться с силами, измотать противника и выиграть не одно сражение, а всю войну.
У Запада нет хорошего решения. Он (в лице правящих элит) не может согласиться на мир на российских условиях, но он не имеет сил и для продолжения повышения ставок: большую войну он уже не тянет не только по внешним, но и по внутренним показателям (население может взбунтоваться, а армия — не выполнить приказ, если речь зайдёт о большой войне, тем более под занавес каденции непопулярных правительств, накануне заранее проигранных ими выборов).
Более того, Запад не в состоянии вести и прокси-войну против России за пределами 2024 года. Украинские прокси заканчиваются. Даже если им удастся продержаться не только до осени, но до декабря 2024 года (что весьма сомнительно), всё равно конец Украины уже близок, а на смену им Запад так и не смог подготовить очередных желающих умереть за США в прокси-войне с Россией.
Это цивилизационная катастрофа — первая со времени падения Римской империи (если не считать разгрома индейских цивилизаций Америки, которые с точки зрения традиционного европейского подхода к истории были периферийными и не оказывали влияния на глобальные процессы). Цивилизация традиционного Запада разрушается на наших глазах. На его примере мы можем понять, как рушились не только римская, но и ассирийская и другие военные цивилизации, вчера ещё процветавшие и в считанные годы внезапно пробегавшие путь от господ мира до мусора под ногами новых победителей.
Есть и ещё одна проблема, которой мы посвятили немало обсуждений, но которая актуализируется в связи с резким ослаблением Запада и выходом его на ведущую к цивилизационной катастрофе финишную прямую. На фоне этой огромной трагедии никто не знает, что делать с остатками Украины.
С одной стороны, ни у кого нет желания создавать прецедент ликвидации государства — основателя ООН решением международной конференции (мало ли кому следующему не повезёт?) С другой стороны, ни у кого нет ни желания, ни ресурсов содержать «независимую Украину», которая не просто не может существовать самостоятельно, но намертво вписана в старую уходящую цивилизационную систему (как ресурс умирающей её части, использовавшийся для сдерживания роста новых сил) и без этой старой цивилизационной системы представляет из себя политико-историческое недоразумение, всем мешающее и никого не вдохновляющее.
Ответа на этот вопрос нет у России (вернее, их много, но ни один пока не обозначен в качестве окончательного решения). Ответа на этот вопрос нет и у Запада. Возможно, на фоне «гибели Атлантиды» современного Запада вопрос этот решится сам собой (как решили англы, саксы и юты в V веке судьбу оставленной легионами римской Британии). Но не факт.
В интересное время живём.
Ростислав Ищенко
Рейтинг публикации:
|
