У России, Турции и Азербайджана существуют глобальные совпадающие интересы, связанные с возможной проекцией общей силы для контроля над возможными маршрутами Шелкового пути в Закавказье. Отсюда спокойствие Москвы в отношении сближения Анкары и Баку. Как и у Пекина Если оценивать то, что происходит сейчас в турецко-азербайджанских отношениях с позиции аналитической структуры и сущности понятий «факт», «событие», «проблема, а также с учетом трех действий — «времени», «места» и «обстоятельств», то складывается интригующее геополитическое уравнение. Сначала о фактах. Парламент Турции ратифицировал Шушинскую декларацию о военном сотрудничестве с Азербайджаном. Ранее это сделал парламент Азербайджана. Заместитель министра иностранных дел Турции Явуз Селим Киран сообщил, что Анкара и Баку «будут проводить совместные регулярные встречи по национальной безопасности» с целью «еще больше углубить свой уникальный принцип «два государства — одна нация». По его словам, «условия этого сотрудничества будут осуществляться по-разному в зависимости от развития событий в этой области», в том числе и «в области безопасности между двумя союзниками». Такой ход событий предполагает, что стороны имеют четкое представление об общих для себя потенциальных угрозах в контексте, как говорится в заявлении, «региональной и глобальной безопасности». Но публично Турция и Азербайджан не указывают на внешнего врага.
По мнению турецких экспертов, проблема тут в том, что два президента — Реджеп Тайип Эрдоган и Ильхам Алиев — «живут с ощущениями геополитической неустойчивости, складывающейся в регионе, и к чему-то готовятся». Но к чему конкретно? В этой связи некоторые аналитики заявляют, что «Турция и Азербайджан готовят антироссийский альянс». Но эту точку зрения не разделяют даже далекие от политических симпатий к России британские ученые. Один из них, Джонатан Коэн, уверен в том, что «Азербайджан после второй карабахской войны будет избегать рисков, понимая, что вернул территории и одержал победу, но оказался в менее выгодной позиции, чем рассчитывал, и теперь ему предстоит потратить множество усилий на выстраивание отношений с Россией». Это первое. Второе. Удачно использовав ресурс Турции в своих интересах, Алиев, как подмечает уже турецкий эксперт Энгин Озер, «оформляет фактические союзнические отношения с Анкарой в формальные». Но не идет на создание на территории Азербайджана турецкой военной базы, так как против России это ничего не значит, а для противостояния с Арменией — явно избыточно. Азербайджан строит дороги, гостиницы и аэропорты. Так к войне не готовятся. Но есть одна «заноза». Речь идет о называемом Зангезурским коридоре, который соединил бы через армянскую территорию Азербайджан с Нахичеванью и Турцией. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган поставил создание такого маршрута в качестве условия для встречи с премьером Армении Николом Пашиняном. Но этот коридор внешние силы могут воспринимать как вписывающийся в логику китайского проекта «Один пояс, один путь», а тогда появятся новые проблемы. На геополитическом горизонте уже запылали зарницы. Между Афганистаном и Пакистаном на линии Дюранда разгорается пограничный конфликт, определенные силы стали «раскручивать» талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на пакистанском направлении. Как говорит постоянный представитель Китая при ООН Чжан Цзюнь, «стали исходить террористические угрозы от Исламского движения Восточного Туркестана и Исламской партии Туркестана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). То есть появились реальные признаки того, что кто-то начал расшатывать ситуацию в самом Афганистане и вокруг него как ключевом звене на создающемся новом Великом шелковом пути, один из маршрутов которого выходит на Турцию через Азербайджан и Армению. Есть и другие важные стратегические точки. Это страны Леванта (Сирия, Палестина, Ливан). Тот, кто владеет Афганистаном, имеет возможность контролировать транспортные артерии континентальной Евразии, так же, как владеющий Ближним Востоком контролирует основные морские и сухопутные пути из Азии в Европу. Так что у России, Турции и Азербайджана существуют глобальные совпадающие интересы, связанные с возможной проекцией общей силы для контроля над возможными маршрутами Шелкового пути в Закавказье. На наш взгляд, именно этим во многом можно объяснить взвешенную, стратегически выверенную и ресурсосберегающую политику Москвы в этом регионе. Отсюда ее спокойствие в отношении сближения Турции и Азербайджана. Как и у Китая. Пекин не высказывает повышенного политического раздражения союзом между Баку и Анкарой. Что кое-что говорит о Шушинском протоколе, подписанном лидерами Турции и Азербайджана в июне 2021 года. Это событие, зафиксированное в политическом пространстве. Вопреки некоторым суждениям, оно не является «одной из компонент поглощения Азербайджана со стороны Турции».
В то же время, как замечает министр обороны Турции Хулуси Акар, «регион переживает сложный период, и Анкара внимательно следит за развитием событий». Вот только недавние события в Казахстане, крупнейшей тюркоязычной стране в Средней Азии, показали ограниченность ресурсных возможностей у Турции для ведения крупной игры в мире тюркского пространства. Вместе с тем заметно отсутствие конфликтного потенциала здесь в отношениях с Москвой. Ближневосточный эксперт Басиль Аль-Хаджи Джасем утверждает: «Вряд ли можно сказать, что Россия опередила Турцию в Казахстане. У них совершенно разные отношения друг с другом. Да, они не лишены конкуренции, но стороны еще не достигли стадии конфликта и конфронтации в этой стране или в регионе в целом». У Эрдогана сложились своего рода личные отношения с президентом России Владимиром Путиным, чего нельзя сказать о его диалоге со многими западными лидерами. Жертвовать этим никто не намерен. Тем не менее Россия и Турция далеки от создания настоящего военно-политического альянса, и, возможно, они никогда его не заключат. Речь идет не о стратегическом партнерстве, а о совпадении тактических интересов. Этим пока все сказано. Станислав Тарасов, ИА REGNUM
Источник: news-front.info.
Рейтинг публикации:
|
