Современный лексикон для человека образованного и начитанного, словно скрежет ножа по стеклу. Но не всё так просто Ещё лет десять-двадцать тому назад автора начинало корёжить от нынче уже привычных слов. Ну, тяжело было смотреть, как бывшие советские универмаги делили на клетушки с помощью дешёвого турецкого строймата и вешали вывеску – «бутик». А законы логики продолжали утверждать, что это, скорее всего, будка, а не «бутик». Коробили и названия «суши-бар» над сивухой, в которой ударно трудились пара граждан из Средней Азии. Чуть позже посыпались кулинарные «изыски», вроде «латте», «маффинов» и «макиато», хотя отличить всё это от кексов и какао в разных вариациях было трудно. Да и одели нас «с иголочки». Сначала всё заузили до «скинни», а позже понёсся целый парад «модных» названий. Кто не помнит эти чудовищные безразмерные пуховики, которые именовали «оверсайз»? Правда, похожи они были на советские болоньевые пальто, снятые с бомжа. Но титул пуховик-«оверсайз» словно стирал это впечатление. Появлялись и крайне специфические речевые обороты. Что-то вроде «демократичных цен», будто они ходят голосовать. И, конечно, не стоит забывать об «особенных детях». Это словосочетание влезло в нашу жизнь почти незаметно, с милой улыбкой. И это было невинно, пока «особенные дети» не стали эксплуатируемым трендом. Ведь тренд эксплуатировать можно, а назови детей инвалидами, которыми эти «особенные» и являются, как эксплуатацию уже скрыть сложнее. К тому же инвалидность требует заботы и медицинского лечения, а с «особенных» и селфи с комментарием в социальной сети хватит. Но колесо всё катилось и катилось, пока язык не начал мутировать в какие-то уж совсем жуткие формы. Он будто вышел за рамки стандартной рыночной игры «купи-продай» и нырнул в сам уклад жизни людей, когда уже не они меняли язык, а язык менял их, незаметно, но методично.
Бодишейминг и коворкинг, краудфандинг и бодипозитив, нетворкинг и воркаут, стартап и буллинг, воркшоп и челлендж, и, прости Господи, дайвёрсити с харассментом… Желчные ненавистники и ленивые толстушки, мускулистые позёры и офисный планктон – все получили свою нишу и индивидуальный кокон, чтобы спрятаться. К тому же многие граждане, активно пользуясь открывшимися возможностями популярной лексики, не будучи отягощёнными багажом знаний и ответственностью, принялись осваивать «новые» виды деятельности, поправляя своё финансовое положение. Так и появились воркаут-тренеры без намёка на физкультурное образование и знание анатомии, а также тренинг-менеджеры и мотивационные ораторы. Конечно, объективных результатов от деятельности этих остро необходимых профессионалов вы никогда не узнаете. Но зато как солидно звучит! Казалось бы, просто ловкие маркетологи достаточно умело выкрасили старую дерюгу в новые цвета и максимально растворили смысл обозначаемого содержания в самом названии. Но всё несколько сложнее. Тяжёлые кризисы, социальные конфликты и насущные проблемы стали сами собой скрываться за новым лексиконом, прорастая в такие глубины, что их не выкорчёвывать придётся, а заливать напалмом. Ведь как ныне борются с расизмом – вот вам BLM и «позитивная дискриминация», что само по себе расизм. Многозначность толкования открывает такие просторы, что проблема уходит с повестки дня, но остаётся насущной, а порой критической. Зато как всё знатно засыпано мишурой «инклюзивности». А сколько людей обогатил, так называемый, «харассмент»? Из-за абсолютного непонимания, что кроется за этим словечком, часть предприимчивых гражданок при нулевых способностях знатно заработала. При этом они же породили и социальное бурление, а карьеры и жизни нескольких людей были разрушены. А дальше будет хуже… Сергей Монастырёв, специально для News Front
Источник: news-front.info.
Рейтинг публикации:
|
