Европейцев помимо Сибири начинает волновать ещё и Арктика

Удивительно. Когда-то были времена, когда никому не нужна была эта бесконечная суровая Сибирь с лютыми морозами

Ни один теплолюбивый европеец не готов был совать туда нос. И даже до сих пор в обиходе для европейца нет в русском языке слова страшнее слова «Сибирь». Конечно, если для жителя Тулузы Кале — это уже полюс холода. Можно представить, какие ассоциации пробуждаются в сознании средиземноморских теплокровных в связи с Сибирью.

Сейчас же фантазии разыгрались. Помимо Сибири начинает волновать ещё и Арктика. Хребет Ломоносова не даёт покоя мечтателям. Как бы все эти заснеженные пространства у России взять и поделить. Вот бы покрыли свои расходы на полтора столетия вперёд. И счастье было бы так возможно, если бы не Путин, которому взбрело в голову милитаризировать арктические пространства. Ишь что удумал — чеченский спецназ в арктических условиях тренироваться заставляет. Да ещё и смеётся над европейскими обывателями — мол, мёрзни, мёрзни, волчий хвост.

На помощь приходит историческая лингвистика — наука очень точная. А она красноречиво свидетельствует о том, что когда холодно — стыдно. На самом деле исторически слова «стыд» и «стужа» одного корня. Кстати, на помощь приходят и балто-славянская историческая семантика. Слова sarma (по-латышски «иней») и срам тоже одного корня. Природу не обманешь. И то, что Европе сегодня холодно, это оттого, что ей стыдно из-за того, что она не догадалась, что рыночная модель оплаты энергопоставок отказывается работать. И стыдно ещё и от того, что в своё время, так где-то четыре века назад, они начали колониальный этап своей непростой истории. А Сибирь и Арктика досталась русским. Этим морозостойким первопроходцам. Ермаку Тимофеевичу всяческий почёт и уважение. И Ивану Васильевичу Грозному тоже. Сибирь и Россия созданы друг для друга.

Европейскому человеку мёрзнуть крайне неприятно. Это выбивает целые народы из колеи. А мёрзнуть и осознавать, что колоссальные природные богатства сосредоточены в руках у русских — ещё более неприятно. Прекрасный русский писатель-фантаст Юрий Александрович Никитин в начале 2000-х годов написал во многом предупредительный роман «Имортист», в котором действуют нехорошие ребята — юсовцы, планирующие военную интервенцию против России, недостаточно заботящейся о сохранности водных ресурсов озера Байкал. Но это было в начале 2000-х, когда после грандиозного развала Россия ещё не обладала достаточным вооружением, чтобы сражаться за свои национальные интересы. Сегодня ситуация иная. И география такова, что Россия нигде не заканчивается. Так Путин объяснил детям. Это, ребята, аксиома. В это можно только верить.

Но арктический вопрос не даёт покоя иностранцам. Сначала научное сообщество поднимало аспект территориальной принадлежности хребта Ломоносова. Теперь западные военные — правда, очень редко — что-то комментируют. Но их поезд ушёл. У России — безбрежные северные пространства, которые обеспечивают ей энергетическую безопасность и самодостаточность на несколько столетий вперёд. Гарантированно обеспечивают. Само осознание этого очень сильно фрустрирует западных геостратегов, которые до сих пор живут ельцинскими девяностыми и не могут смириться с тем, что у России очень много сил и средств, чтобы остановить любой намёк на экспансию. Это трудно понять и принять. Понимают только самые умные.

Приходится обращаться к исторической лингвистике. И забыть мечтать о гипотетических концессиях на Сибирь и Арктику. Это всё давно забытые иллюзии. Надо жить в условиях нынешнего века. И хотя бы пытаться думать о том, как минимизировать риски и заключать человеческие контракты с «Газпромом». А не так, как Баррозу с Пиебалгсом прописали. Быть хорошим бизнесменом — это ведь так по-европейски. А холодно значит стыдно. Надо это крепко-накрепко запомнить.

Александр Филей, Латвия

Рейтинг публикации:

16

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: