Президентский курс на модернизацию не радует большую часть общества. По оценкам, 70% россиян, в том числе почти вся политическая элита, хотели бы сохранить статус-кво и с ностальгией вспоминают времена, когда в Кремле властвовал консерватор Владимир Путин. Это следствие тучных предкризисных лет — именно тогда у чиновников сформировалась привычка уповать на нефтяные доходы и не думать о будущем, разводят руками эксперты.
70% российского общества не готово поддержать модернизацию. К такому выводу пришли эксперты в ходе диспута «Элиты в формировании политики реформ», организованного Ассоциацией независимых центров экономического анализа. Политическая элита, которая, по идее, должна быть в первых рядах реформаторов, к модернизации также относится прохладно.
«Элита к любым проектам готова приступать лишь тогда, когда она уверена, что это решение не подорвет ее власть», — отмечает профессор НИУ-ВШЭ Леонид Григорьев. Поскольку модернизация, в том числе политическая, подразумевает перемены не только в экономике, но и во властных рядах, то политэлите выгоднее «законсервировать» свое положение.
Отношение российских элит к модернизации традиционно неоднозначно. И подоплека этой неоднозначности имеет не столько экономический, сколько исторический характер. Модернизация в исторической России зачастую имела форсированный характер и осуществлялась преимущественно при авторитарном режиме.
«Это определяло периодические чистки, как политические, так и физические, политического класса в целях обеспечения его максимальной эффективности в качестве инструмента модернизации. Данный исторический опыт — одна из причин настороженности политического класса по отношению к модернизационным проектам», — считает президент Российской ассоциации политической науки Оксана Гаман-Голутвина.
По ее мнению, интерес элит к модернизации носит скорее номинальный характер. «Сказать, что курс на модернизацию вызывает однозначный энтузиазм, было бы значительным преувеличением. Во-первых, в связи с доминирующими моделями рекрутирования, во-вторых, из-за довольно высокой внутриэлитной напряженности, в-третьих, что частично является следствием двух упомянутых факторов, модернизация не входит в число жизненных приоритетов российской элиты. Все вместе взятое определяет весьма сдержанное отношение политической элиты к модернизации», — отмечает эксперт.
Сегодня субъект модернизации предстает как достаточно узкая и во многом ситуативная коалиция групп, включающая узкий сегмент инновационного бизнеса, связывающий свое политическое выживание с курсом на модернизацию, тонкий слой интеллектуалов и продвинутых бюрократов. Ключевым в сплочении этой коалиции является фактор эффективности политического лидерства в лице высшего политического руководства, говорит г-жа Гаман-Голутвина.
Политическая подоплека за и против политики реформ намного глубже личностных интересов людей у власти, считает руководитель сектора изучения элиты Института социологии РАН Ольга Крыштановская: «Элита — привилегированная группа общества, которая хочет свои привилегии и статус-кво консервировать. Она в принципе консервативна».
Но элита часто действует и против своих интересов — в интересах страны и своих идеалов. «Когда люди находятся на самой вершине власти, они могут идти против своего политического класса. Так сейчас действует Дмитрий Медведев, «омолаживая» чиновников и сокращая их на 20%. Хотя так он теряет поддержку тех, кто его выдвигает», — говорит г-жа Крыштановская.
Поскольку модернизация — это знамя, воздвигнутое Дмитрием Медведевым, то поддержка ее означает лояльность президенту. «Однако, насколько я могу судить, большая часть российского эстеблишмента хотела бы возвращения в Кремль Владимира Путина, потому что правила игры, которые он установил, более понятные и четкие, — считает Ольга Крыштановская. — Если Дмитрий Медведев заявит о том, что он пойдет на второй президентский срок, может произойти раскол: за модернизацию или против».
Главная идея курса на модернизацию — это создание страны, которая сможет реагировать на новые вызовы в любой сфере и в которой будет развитое гражданское общество. «Нужно ли все это тем, кого сегодня можно назвать элитой? Вряд ли. Большая часть элиты рвется к тому, чтобы урвать побольше от госпирога», — сетует президент Института стратегических оценок Александр Коновалов.
Впрочем, политической элите выгодно поддерживать модернизацию на словах, поскольку это означает реальную возможность заявлять инновационные проекты на многомиллиардные суммы. «Это получение нового доступа к госбюджету. В этом смысле элита будет приветствовать модернизацию. Но ровно до тех пор, когда модернизация не начнет затрагивать ее интересы», — уверен г-н Коновалов.
Политолог Александр Дугин вовсе считает, что занимать относительно модернизации какую-либо позицию в нынешней России бессмысленно, потому что никому не ясно, какой смысл вложен в само понятие. «Курс на модернизацию, который был объявлен президентом Дмитрием Медведевым, был непродуманным. Единственное содержание, которое там можно нащупать, это идея изменения положения дел», — уверен он.
