Многим американцам Центральная Азия, вероятно, кажется чем-то далеким и несущественным. Однако, этот регион представляет собой стратегически важную зону степей, пустынь и густонаселенных долин, растянувшихся между Россией, Китаем и Каспийским морем – водной сокровищницей, хранящей на своем дне колоссальные неразведанные углеводородные ресурсы. Кроме того, Центральная Азия граничит с Ираном и Афганистаном.
Президент Трамп очень любит слово «великий» и часто его повторяет, но его администрация, судя по всему, проигрывает «Большую игру» XXI века. Термином «Большая игра» принято обозначать противостояние между Российской и Британской империями и борьбу за влияние в Центральной Азии. На этот раз соперников не два, а три – США, Россия и Китай. И теперь, похоже, Китай одерживает победу.
Преследование китайскими властями 11 миллионов мусульман-уйгуров было осуждено международным сообществом как «культурный геноцид». Однако, на сегодняшний день реакция мира скорее напоминает политику умиротворения, которую проводил премьер-министр Британии Невилл Чемберлен в отношении гитлеровской Германии после вторжения в Чехословакию в 1938 году. Он покрыл свое имя позором, назвав оккупацию Чехословакии «ссорой в далекой стране между людьми, которых мы не знаем».
Более того, даже в мусульманских странах Центральной Азии, где проживают многочисленные диаспоры уйгуров и других мусульманских народностей Китая, и которые граничат с исконными землями уйгуров в провинции Синьцзян на северо-западе Китая, это деспотическое притеснение вызывает реакцию, которую можно было бы охарактеризовать как равнодушный взгляд и небрежное пожимание плечами.
Это равнодушие привлекло внимание наблюдателей в прошлом месяце, когда государственный секретарь США Майк Помпео посетил столицу Узбекистана Ташкент в поисках путей объединения бывших советских республик Центральной Азии против растущего влияния Китая. «Сегодня в ходе личных встреч я планирую обсудить репрессии, которые применяет Коммунистическая партия Китая в отношении мусульман-уйгуров и представителей других меньшинств в Синьцзяне», – заявил Помпео накануне визита.
Алишер Ильхамов, проживающий в Лондоне эксперт по Центральной Азии из университета СОАС, сказал: «Целью Помпео было найти точку опоры, чтобы противостоять обоим соперникам».
Упомянутые личные встречи представляли собой переговоры один на один с каждым министром иностранных дел пяти центральноазиатских «станов». Три из них – преимущественно мусульманские страны – Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан.
Однако, узбекский коллега Помпео высказался от имени всего региона с более чем 60-миллионным населением, вежливо, но твердо отклонив предложение Соединенных Штатов. «Нам бы не хотелось почувствовать на себе неблагоприятные последствия соперничества между мировыми державами», – заявил министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов в интервью онлайн-изданию WhoWhatWhy.
А один из лидеров оппозиции высказал мнение, что правительство узбекского президента Шавката Мирзиёева не посмеет открыто выступить против нарушения прав уйгуров в Китае, поскольку не хочет лишиться инвестиций и кредитов, предоставляемых Пекином. «Когда на кону такие деньги, ему просто наплевать на интересы уйгуров, – сказал Мухаммед Бекжан, который провел почти 18 лет в узбекских тюрьмах по обвинению в организации «государственного переворота» против предшественника Мирзиёева, Ислама Каримова.
После распада Советского Союза в 1991 году Запад прилагал усилия к расширению своего присутствия в Центральной Азии. Соединенные Штаты и Европейский Союз предоставляли консультации, помощь и стипендии для одаренных студентов, в то время как западные нефтяные гиганты инвестировали десятки миллионов долларов в разработку нефтегазовых ресурсов.
Вскоре после террористической атаки в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года Узбекистан стал первой из бывших советских республик, предоставившей Вашингтону свое воздушное пространство и военную базу на границе с Афганистаном.
Однако, надежды на то, что в этом засушливом регионе приживется западная демократия, так и не оправдались. Автократические режимы, возглавляемые престарелыми вождями с советским прошлым, все больше погружались в стагнацию. Центральноазиатские лидеры расширяли свои полномочия, фальсифицируя результаты голосования, вытесняя оппозицию и диссидентов из политики, а также проводя конституционные «референдумы» для снятия ограничений срока своего правления.
После того, как Вашингтон выступил с жесткой критикой по поводу подавления народных протестов в Узбекистане в 2005 году, когда погибли сотни человек, Ташкент выдворил американские войска с военной базы Карши-Ханабад.
Центральноазиатские лидеры также были обеспокоены возрождением ислама после десятилетий подавления коммунистическими режимами, официально исповедовавшими атеизм. Угроза радикализации и терроризма, реальная или мнимая, стала поводом для закручивания гаек в политике, и при этом ни Москва ни Пекин никогда не возражали против осложнения ситуации с соблюдением прав человека.
«Политические режимы России, Китая и стран Центральной Азии укрепляют сотрудничество в области подавления инакомыслия, как никогда прежде», – сказала президент Ассоциации по правам человека в Центральной Азии Надежда Атаева.
На улицах Ташкента огромные рекламные щиты заполнены изображениями российских звезд эстрады и комиков, в то время как уличные торговцы продают с рук пиратские диски с российскими фильмами, а также голливудскими блокбастерами и сериалами Netflix с русским переводом.
Один узбекский блогер подал в суд на банк, который предлагал контракты исключительно на русском языке, в том числе и в отдаленных сельских районах, где даже в разгар коммунистической эпохи никогда не было насильственной русификации. По меньшей мере два миллиона узбеков работают в России в качестве трудовых мигрантов, обеспечивая свои семьи и пополняя узбекскую казну своими переводами.
Между тем, мягкая сила Китая в стране почти не ощущается. «Узбекское телевидение транслировало несколько китайских мыльных опер, но лишь очень немногие здесь знают китайскую литературу, как и в Центральной Азии в целом», – сказала 33-летняя сотрудница системы здравоохранения Равиля Хайтамова, которая почти два года изучает китайский язык.
И тем не менее, Москва проиграла экономическую конкуренцию с Пекином. Она лишилась своей монополии на экспорт углеводородов с 2009 года, когда Китай ввел в эксплуатацию сеть трубопроводов, по которым природный газ из Туркменистана, Узбекистана и Казахстана доставляется в Шанхай.
Основными статьями российского экспорта в регион являются древесина, сталь и продовольственные товары, в то время как все остальное поставляется из Китая уже с начала 2000-х годов.
Еще в 2007 году репортер WhoWhatWhy посетил Хоргос, приграничный город на казахстанско-китайской границе, где строился гигантский торговый центр в выжженной солнцем степи. «Это похоже на американо-мексиканскую границу, – сказал ему пограничник Талипжан Сулейманов. – Мы – мексиканцы, потому что Китай – намного более развитая страна».
Пекин рассматривает Центральную Азию как «становой хребет» своей гигантской инициативы «Один пояс, один путь», призванной соединить все страны от Пакистана до Польши с Китаем и возродить Великий Шелковый путь, которые более двух тысяч лет назад связывал Срединное царство с Римской империей.
Итак, по мнению некоторых наблюдателей, визит Помпео потерпел неудачу. «Даже такой напористый политик как Помпео не способен вытеснить Китай из Центральной Азии или хотя бы уменьшить степень его доминирования в регионе, – пишет московский эксперт по региональным проблемам Аркадий Дубнов в статье, опубликованной российским онлайн-журналом Insider. – Китай остается главным финансовым спонсором и логистическим партнером всех пяти стран Центральной Азии в рамках проекта «Один пояс, один путь».
Помпео не удалось привлечь внимание региональных политиков к тяжелому положению уйгурского меньшинства, а лидер уйгурской общины сравнил экономическое покорение региона с тем, как Пекин с 1949 года подчинял себе его родину – преимущественно мусульманскую западную провинцию Синьцзян.
«Медленно, постепенно, они лишали нас независимости, покупая наших лидеров, вот так мы и оказались в нынешнем положении, – сказал Салих Худайар, возглавляющий движение национального возрождения Туркестана в Вашингтоне. – В конечном счете, народы Центральной Азии станут такими же, как мы. Такова будет плата на небольшие экономические привилегии».
