В декабре 2007 года лидеры ЕС, собравшиеся в старинном лиссабонском монастыре для подписания судьбоносного договора, в нетерпении поглядывали на часы, ожидая прибытия британского премьер-министра Гордона Брауна, вспоминает обозреватель Bloomberg Иэн Уишарт. Как замечает журналист, отсутствие британского лидера объяснялось не его несогласием с документом, а нежеланием позировать перед телекамерами бок о бок с европейскими коллегами, празднующими укрепление союза. Именно поэтому Браун появился на мероприятии спустя три с половиной часа и подписал договор отдельно от других.
«Этот эпизод проливает свет на непростые отношения Великобритании с союзом государств, к которому она присоединилась в 1973 году», — подчёркивает журналист, добавляя, что Соединённое Королевство всегда было «одной ногой внутри, а другой снаружи» блока и не могло опредилиться, какое направление выбрать.
По словам автора, в брюссельских коридорах власти многие до сих пор задаются вопросом, в какой момент Евросоюз окончательно потерял Великобританию. Некоторые из официальных лиц полагают, что Лондону с самого начала не нужно было присоединяться к блоку из-за слишком очевидных культурных, политических и правовых различий и более тесных связей с США. Тем не менее, по большей части, европейская политическая элита испытывает сожаление из-за выхода Великобритании из состава ЕС, замечает автор. Хотя британскому народу почти никогда об этом не говорили, Соединённое Королевство играло роль важного и влиятельного члена блока.
Так, британцы Уэлшмен Рой Дженкинс, ставший в 1977 году председателем Европейской комиссии, и член Еврокомиссии Артур Кокфилд были архитекторами создания валютного союза и единого экономического пространства. Помимо этого, во времена своего присутствия в ЕС Великобритания играла роль противовеса конкурирующим между собой Франции и Германии, британская «бунтарская жилка» позволяла другим критикам прятаться за её спиной, а приверженность принципам свободной торговли не давала возможности захватить власть в союзе протекционистки настроенным южным членам. Более того, «Великобритания формировала европейскую политику и поддерживала новые законы гораздо чаще, чем выступала против них», замечает обозреватель Bloomberg.
По мнению нескольких европейских высокопоставленных чиновников, процесс отдаления Великобритании от ЕС начался 16 лет назад, в момент, когда её влияние в Евросоюзе достигло своего пика. 1 мая 2004 года ЕС пережил величайшую трансформацию со времён своего создания, приняв в свои ряды 10 новых стран, преимущественно из постсоветской Восточной Европы, приоритетом которых — так же как и у британцев — была свободная торговля с европейскими странами, а не политическое и общественное объединение. Великобритания настойчиво продвигала эту инициативу много лет, однако за «головокружительными празднованиями» скрывалась бомба с часовым механизмом, замечает автор статьи.
«Если европейская машина становилась всё более британской, британский народ вскоре начал чувствовать себя всё менее европейским», — пишет Уишарт. Принятие новых государств в Евросоюз дало возможность их гражданами жить и работать в любой стране блока. С 2003 по 2016 год число жителей Великобритании, не имеющих гражданства страны, выросло с 1,5 млн до 3,5 млн, и если Лондону иммиграция была привычна, изменение уклада жизни в традиционных общинах оказалось для населения более болезненным, чем ожидали политики. Когда представилась возможность, жители этих районов решительно проголосовали за выход из Евросоюза.
Спустя семь лет настал момент, рассматриваемый многими европейскими официальными лицами как поворотный во взаимоотношениях с Соединённым Королевством. 9 декабря 2011 года британский премьер Дэвид Кэмерон наложил вето на соглашение, призванное спасти европейскую валюту в условиях мирового финансового кризиса, не добившись от ЕС уступок, которые обеспечивали бы защиту финансовому сектору Соединённого Королевства. По словам автора, отношения Кэмерона с Ангелой Меркель и другими европейскими лидерами остаются отравленными этим эпизодом и по сей день.
Как напоминает журналист, в то время Великобритания в европейских кругах была силой, с которой необходимо было считаться — британские политики занимали видные посты в европейских структурах, однако в момент, когда Кэмерон заговорил об уступках, отношения стали стремительно ухудшаться.
По мнению Уишарта, нечто подобное произошло в прошлом году, когда новый премьер-министр Борис Джонсон запретил британским дипломатам посещать европейские совещания за исключением самых важных, чтобы освободить их для других дел. Теперь британские чиновники вынуждены ждать за закрытыми дверями или звонить коллегам по блоку с просьбой поделиться с ними новостями.
Автор статьи выделяет особую роль британских СМИ в процессе ухудшения двусторонних связей. По его убеждению, британские лидеры отчаянно нуждались в хвалебных статьях и любили предстать «одинокими, но сильными», пусть и ценой хороших дипломатических отношений с ЕС. «Высокопоставленные европейские чиновники считают, что британские таблоиды сделали для выхода Соединённого Королевства из ЕС больше, чем кто-либо ещё», — передаёт журналист, напоминая, что Борис Джонсон, будучи брюссельским корреспондентом газеты Daily Telegraph в 1990-хгодах, создал стиль написания репортажа, целью которого было скорее развлечение или запугивание читателя, чем передача фактов.
По словам обозревателя, в Брюсселе о британских дипломатах до сих пор говорят с большим уважением, вспоминая их многолетнее искусство заключения сделок, способность склонить соперников к сотрудничеству и говорить власть имущим правду в лицо. По секрету брюссельские чиновники признались, что ожидали в ходе переговоров по брекситу множество «козырей в рукаве» у британцев, однако эти опасения не подтвердились. По словам участников переговоров, правительство Терезы Мэй находилось в таком замешательстве, что Евросоюзу часто приходилось брать на себя составление планов по выходу Великобритании из блока.
«Такое ощущение, что они отдали нам брексит на аутсорсинг», — заявила в частной беседе одна из ключевых участниц переговоров Сабин Уейенд, по утверждению источников издания.
«Мог ли ЕС сделать больше, чтобы удержать Великобританию в клубе?» — задаётся вопросом автор. По его убеждению, на протяжении многих лет множество решений британских политиков вносили свой вклад в процесс выхода, однако ни одна из возможных причин брексита не была определяющей. Ещё недавно, среди как европейских, так и некоторых британских чиновников сохранялась надежда на то, что недостаточно высокий результат партии Джонсона на всеобщих выборах приведёт к повторному референдуму с другим результатом.
Почти 12 лет спустя после отсутствия Гордона Брауна на подписании Лиссабонского договора, британский премьер вновь не приехал на саммит ЕС. Однако в этот раз, 12 декабря 2019 года у Джонсона было оправдание получше: в Великобритании был день выборов, напоминает журналист. Пока лидеры ЕС совещались, небольшая группа британских и европейских дипломатов собралась в доме на Площади Бругманна в Брюсселе для просмотра прямой трансляции британских выборов. В 11 вечера, когда экзит-полы предсказали Джонсону победу с большим отрывом, в зале воцарилась тишина, рассказывает обозреватель. «Вот и всё. Они поняли, что игра окончена. И в эту минуту Британия, наконец, ушла», — заключает журналист.
