Во внешней политике, которую проводили лидеры Республиканской партии, чередовались периоды изоляционизма и империализма. И хотя Дональд Трамп пытается выставить свой внешнеполитический курс чем-то оригинальным, в действительности он лишь сохраняет статус-кво, который существует на протяжении многих лет, пишет автор Salon Мэтью Рожжа.
По его словам, действующий глава Белого дома «никогда не был противником войны». По всем важным аспектам он просто ещё один президент-республиканец. Более того, если изучить историю внешней политики Республиканской партии, то авантюра Трампа в Иране выглядит вполне логичной.
Республиканская партия была основана в 1854 году и получила общенациональное признание ещё до избрания Авраама Линкольна в 1860-м. Правда, правительство Линкольна было настолько сосредоточено на победе в гражданской войне, что внешняя политика ушла для него на второй план. Если 16-й президент США и обращался к ней, то только для того, чтобы не позволить конфедератам получить помощь от Французской или Британской империи.
Его преемник Эндрю Джонсон стал первым президентом-республиканцем, который сделал крупный шаг во внешней политике. В 1867 году он разрешил госсекретарю Уильяму Сьюарду купить у России за $7 млн Аляску. Это приобретение имело большое значение для имперских амбиций США.
Однако с уходом Сьюарда для внешней политики страны стал характерен изоляционизм. После гражданской войны американцы не торопились проливать кровь. В этот период основой американской внешней политики была доктрина Монро. Она подразумевала, что США защищали Западное полушарие от иностранного вторжения, но в целом избегали международных отношений.
Однако 1898 год стал поворотным моментом в истории внешней политики Вашингтона. Американцы одержали победу над Испанией, «освободив» Кубу и Филиппины. Это означало, что страна «впервые примерила на себя одеяние настоящей мировой державы».
Ситуация усугубилась при Теодоре Рузвельте. Для этого республиканца империализм был не вынужденной «обязанностью», а великим приключением. Сегодня 26-го президента боготворят в США, но его «откровенно расистская и ура-патриотическая философия лишь закрепила империалистские авантюры», начатые при Уильяме Мак-Кинли.
Рузвельт курировал строительство Панамского канала и внёс дополнение в доктрину Монро, которая позволила Америке вмешиваться в экономику стран Западного полушария. Даже его преемник Уильям Тафт проводил политику «долларовой дипломатии», явно признавая, что внешнеполитические решения США диктовались их финансовыми интересами.
Когда в Европе разразилась Первая мировая война, Республиканская партия раскололась на две фракции — интернационалистов и изоляционистов. Первые хотели, чтобы США вмешались в конфликт. Вторые настаивали на нейтралитете. Поскольку подавляющее большинство граждан были против американского участия, изоляционисты победили.
Но затем в 1917 году была перехвачена телеграмма министра иностранных дел Германии Артура Циммермана, в которой говорилось, что Берлин пытается заручиться поддержкой Мексики, обещая взамен вернуть ей отобранные американцами территории. В этот момент республиканцы, как и вся остальная страна, выступили за участие США в Первой мировой на стороне Антанты.
После войны Вудро Вильсон попытался создать международный альянс, получивший название Лига Наций. Предполагалось, что в будущем организация сможет предотвратить новый международный конфликт.
Но план президента вызвал подозрения у лидера республиканцев в сенате Генри Кэбота Лоджа. В итоге Республиканская партия заняла позицию «непреклонного изоляционизма в ответ на внезапный интенсивный интернационализм Вильсона».
В 1920 году кандидат в президенты от республиканцев Уоррен Хардинг включил противостояние Лиге Наций в свою предвыборную кампанию и выиграл. Неудивительно, что он сам и два его преемника, Калвин Кулидж и Герберт Гувер, продолжили эту изоляционистскую традицию.
Этот период связывает с эпохой Трампа «открытая враждебность по отношению к мигрантам». Хардинг, Кулидж и Гувер были сторонниками закона Джонсона — Рида, который устанавливал квоты для лиц из стран Южной и Восточной Европы и полностью запрещал иммиграцию из стран Азии, обращает внимание журналист.
По его словам, Вторая мировая война коренным образом изменила американское общество. Травма, полученная после японского нападения на Перл-Харбор, убедила правительство и народ США, что их страна должна иметь сильную армию и играть ведущую роль в мире.
Рост влияния Советского Союза и распространение социалистических или коммунистических революций по всему миру во время холодной войны убедили американцев в том, что они столкнулись с угрозой своему существованию. После окончания холодной войны в 1991 году исламистские террористы стали «новой экзистенциальной угрозой, которая (якобы) требовала наличие сильного военно-промышленного комплекса», отмечает Рожжа.
Хотя в конце своего президентства Дуайт Эйзенхауэр предупреждал об опасностях ВПК, он верил, что Америка должна использовать военную мощь для формирования внешней политики. Эту философию разделяли все следовавшие за ним президенты-республиканцы: Ричард Никсон, Джеральд Форд, Рональд Рейган, Буш-отец и Буш-сын.
Эти президенты развязывали войны в различных странах: Корее, Вьетнаме, Афганистане и Ираке. Они по-разному относились к международным организациям. Но в целом их идея сводилась к тому, что США необходимо обеспечивать свои интересы национальной безопасности и нести идеологическую ответственность как лидеру «свободного мира» в противовес фашизму, «советской экспансии» и исламскому терроризму, поясняет автор статьи.
Трамп «не такой уж особенный». Фактически он продолжает внешнюю политику, которую республиканские лидеры проводили в течение последних 80 лет. Впрочем, у неё есть некоторые отличия, признаёт Рожжа.
Самое заметное из отличий — торговля. Последним президентом, который активно продвигал протекционистские взгляды на торговлю, был Герберт Гувер. Трампу также нравится много говорить о его нежелании участвовать в международных организациях, таких как НАТО, и он склонен поддерживать «авторитарных лидеров, включая наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Сальмана, Ким Чен Ына, Родриго Дутерте и Владимира Путина». Он вывел значительную часть американских войск из Сирии и, как правило, «принимает решения наобум, не придерживаясь последовательной философии», подчёркивает журналист.
Вместе с тем в самых важных моментах Трамп ведёт себя как «традиционный республиканец». Он прекратил участие США в ядерной сделке с Ираном задолго до убийства генерала Касема Сулеймани. Он «раздувает» оборонный бюджет, а его презрение к международным организациям, включая ООН, было предвосхищено другими президентами, в том числе Джорджем Бушем — младшим.
«Давайте не будем притворяться, что Трамп — первый президент-республиканец, заключивший сделку с сомнительными иностранными режимами (вспомните Рональда Рейгана и апартеид в ЮАР). Своим лозунгом «Америка превыше всего» и «националистической» риторикой Трамп может напоминать республиканцев 1920-х годов, но он всего лишь усиливает предрассудки, которые всегда поддерживала его партия», — заключает Мэтью Рожжа.
