На карте первого тура выборов видно, что только в двух областях Галиции Петр Порошенко выиграл. Во втором туре Тернопольщина отвернулась от него. Но есть одна-единственная область, жители которой твердо стояли на том, чтобы Порошенко остался еще на пять лет.
Клиническая картина
Карта второго тура потрясла всех, ярко иллюстрируя сокрушительное поражение Порошенко, Евромайдана, партии войны и пяти угрюмых лет бандеровской оккупации Украины. Но чем же служит сегодня эта карта, что она значит? Похоже, Украина пережила нечто сравнимое с очередным Майданом. На нашей памяти, начиная с весны 1990 года, когда Стрый (Львовская область), Тернополь и Ивано-Франковск в нарушение Конституции СССР вывесили желто-синий флаг УНР, Киев переходил из рук в руки не менее четырех раз.
В 1991-м, во время распада СССР. В 2000-м, когда в депутаты, собравшись в Украинском доме, совершили переворот, устранивший коммунистическое большинство в Раде. В 2004-м, в результате «оранжевой революции». И в 2014-м — в ходе вооруженного мятежа и свержения Виктора Януковича. Начиная с «революции на граните» 1990 года движущей силой переворотов были три западные области: Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская. Семьсот лет они развивались отдельно от Руси и России, в составе иных цивилизаций.
Задолго до распада СССР там при попустительстве коммунистических властей возродились и дали плоды нацистские, бандеровские идеи. Появились теоретики с партбилетами, наподобие Ирины Фарион, которые еще во время «развитого социализма» в своих партийных кабинетах заложили теоретический фундамент будущей бандеровской революции. И как только не стало СССР — случился взрыв.
Молодые поколения, родившиеся после Великой Отечественной войны, но варившиеся в этом бандеровском котле, хлынули на улицы, сметая все на своем пути. Пропуском в восточные области, где их презрительно именовали «бендеры» и «вуйки», служили банкротство КПСС, распад СССР и украинская мова. Последнее давало железобетонное основание объявить львовянина идентичным киевлянину, одесситу и дончанину. Итог семидесяти лет «украинизации». Ее результатом стало то, что молодые люди предпочитали «украинскую» идентичность на основании принадлежности к УССР. Союзный центр не считал это аномалией.
Еще одной предпосылкой бандеровской оккупации стало то, что молодежь исторической Новороссии, случайно или нет, но выбирала как центр для обустройства будущего или Москву, или русский Север. Совсем не так вели себя галичане, для которых центром идентичности стал бывший польский город Львов. «Украинствующая» молодежь стремилась в Киев, где пристроиться благодаря коррупции и кумовству было куда проще, чем в условиях жесточайшего плавильного котла Москвы. Эта тенденция создала в Киеве прогалицкое большинство, проявившее себя в ходе всех Майданов. Такими были вехи, которые за четверть века логично привели «самостийную» Украину в ад гражданской войны и бандеровской оккупации.
Анамнез
Карты распространения украинского языка демонстрируют, как за почти тридцать лет он наступал на восток. Карты выборов показывают те же тенденции: восточные области меняли политическое предпочтение, отдавая голоса прозападным политикам. Это не могло пройти мимо политтехнологов: они это заметили и использовали в 2003-2004 годах в ходе политической агитации, провозгласив тезис о «трех сортах» украинцев. Он был изобретен политтехнологами регионалов, что дало оппонентам повод обвинить их в ксенофобии. Но последующие события 2013-2014 годов показали, что «три сорта» — чистая правда.
Когда летом 2013 года будущие адепты Евромайдана кричали о том, что осенью будет новая «оранжевая революция», за которой придет война, «умеренные» задавали вопрос: почему вас не устраивают Янукович и регионалы? Ответ (в свойской беседе) был прост: «Они москали!» Всякий раз очередная карта-иллюстрация показывала только одну тенденцию — нашествие Галиции на восток. О языке ли речь, о выборах, о религии, о НАТО — все время цвета карт показывали, как нечто, имеющее очаг в трех западных областях, надвигается на восточные области, накрывая их.
До 2014 года драматизировать эти повсеместные тенденции не хотелось, поскольку «умеренные» успели привыкнуть к непрестанной политической чехарде, Майданам и даже открытым бандеровцам на улицах Киева, Харькова, Донецка, Одессы и Симферополя. Лишь единицы били тревогу, хотя летом 2013 года «пить Боржоми», читать карты и толковать знамения было поздно.
Эпидемия зомби
Евромайдан и появившийся ему в противовес Антимайдан подтвердили все предположения о том, что в Киеве активных носителей прозападных идей, зовущих к войне, куда больше, чем постсоветских, «общечеловеческих» пацифистов, сторонников концепции русского, советского, славянского мира или даже триединой исторической Руси. Молодежь сделала трендом воинственность, русофобию и… бандеровцев. Начиная с униформы, которую каждый молодой боевик придумывал для себя сам, и заканчивая организационной структурой НВФ, «самообороны» — все было воплощением идей, пришедших из Галиции и накрывших остальную Украину. И внуки-правнуки солдат и офицеров Красной армии щеголяли в «мазепинках» и «бандеровках» с черно-красными шевронами УПА. Печальный итог русского «авось», советской «борьбы за мир» и «многовекторности» постсоветского Киева.
Пузырь лопнул в феврале-марте 2014 года, когда проамериканские мятежники, под крышей посольства США, совершили госпереворот и развязали войну. Миллионы единиц оружия взяли в руки бандиты, преступники, маньяки, наполеоны, гитлеры и бандеры всех мастей.
Их оперативно легализовали под крышей государственной, дали простую и понятную цель, обозначенную как «ватники», «кацапы», «совки», «сепары», разрешили всё под тем самым бандеровским флагом союзников Гитлера. Случилось немыслимое: ВСУ превратились в УПА, а украинские министерства образования, науки, СМИ в Reichsministerium für Volksaufklärung und Propaganda Третьего рейха. Миллионы людей были подвергнуты насильственной, террористической психической обработке, которая стала круглосуточной. Культ Бандеры стал официальным, оспаривать его стало противозаконно. На Украину на пять лет опустилась черная ночь бандеровской оккупации.
После кризиса
Вот почему карта второго тура выборов 2019 года так шокировала всех, кто ее видел. Эта карта — чудо из голливудского блокбастера про конец света. После пяти лет тяжелой, хронической болезни вдруг на окровавленный, поруганный украинский стол легла эта карта. На ней четко видно, что больной на пути к выздоровлению. Мало того: наблюдатели утверждают, что даже в Львовской области, единственной являвшейся очагом эпидемии, все не так однозначно с голосами за Порошенко. «Это такая же иллюзия, как и все 5 лет его президентства», — пишут в Сети. Кроме спецучастков в зоне ООС (бывшей так называемой АТО. — Ред.), рекордсменами по явке стали села и малые населенные пункты Львовской области.
Например, в селе Городиславичи установлен рекордный процент поддержки Порошенко — 92,3% при средней по региону — 62,86%. И явки — 93,17%. Такими же «активными» оказались жители сел Вовкив, Тарасивка, Чернушовичи, Гаи, Повергив и другие (ТИО 118, 119, 122, 120 123). Там самая рекордная явка по Украине — свыше 80%. Случайно или нет, у Петра Порошенко там столь же рекордная поддержка. Тоже свыше 80%, как будто речь идет о Туркменистане. «Аномалии» за Порошенко и продолжение бандеровской оккупации зафиксированы и в… Донецкой области. Логично, что они находятся в прифронтовых селах и местечках, в юрисдикции военно-гражданских администраций.
К примеру, ситуация в округе 45 Ясиноватского района. Там помимо спецучастков, где голосовали военные, при явке 73,91% в пользу Порошенко были посчитаны 40,65%. Та же ситуация в прифронтовых Марьинке и Красногоровке (округ 59), где при средней явке за Порошенко проголосовали до 69% избирателей на фоне 10,59% в целом по Донецкой области, подконтрольной Украине. То же самое наблюдатели отметили в регионах, крышуемых другом Порошенко, Игорем Кононенко. В округе 94 Киевской области, отдельных, элитных селах, например Винницкие ставы, Глеваха, Ковалевка, Рославичи. Там поддержка Порошенко на Киевщине доходила до 74,75 %, при средней по региону — 27,78%. А явка — до 91%.
Ремиссия или выздоровление?
Русское предание о Петре и Февронии рассказывает, что муромский князь, сразившийся со змием и победивший, был обрызган его кровью, из-за чего его тело покрылось язвами и струпьями. Никто не мог исцелить государя, кроме девушки-знахарки, которая поставила ценой брак с ним. И, чуя подвох, наказала князю смазать своим снадобьем все раны, кроме одной. И когда Петр попытался обмануть Февронию, то от единственной язвы наступил рецидив.
Карта выборов показывает, что за пять лет вся Украина получила прививку от бандеровщины. Хотя, несмотря на массовые фальсификации, все же остался один струп. И если на Тернопольщине народ вовремя опомнился, то Львовщина осталась верной тому курсу, который проводил Порошенко. Это упорство особо свойственно ядру всех Майданов, которое состоит из профессиональных бандеровцев наподобие Дмитрия Корчинского, который в своем блоге рисует очень понятную карту порохобота.
Итак, у народа Украины наступила ремиссия в ходе тяжелой, многолетней, хронической болезни. Тело государства отторгло инородную инфекцию, хотя жертвы, понесенные организмом, были тяжелы. Но один струп остался — и это очаг нового заболевания. В медицине в таких случаях расширяют медикаментозное вмешательство, чтобы не наступил рецидив, который может быть еще тяжелее предыдущего.
