На Ближнем Востоке – новый виток событий, чреватый большой войной в регионе. На этот раз многих наблюдателей откровенно удивила иракская армия, сумевшая провести блестящую по исполнению операцию перехвата у курдов практически всех спорных районов на границе между основной трриторией страны и Иракским Курдистаном. Бронетанковые колонны правительственных войск вместе с объединенным спецназом всех силовых ведомств и шиитским ополчением «Хашд аш-Шааби» (Hashd al-Shaabi) в течение 2-3 суток заняли миллионный Киркук с расположенными рядом с ним крупнейшими в этой части страны нефтяными полями, его аэропорт и главную военную базу. Занят крупный город Синджар, новые районы в окрестностях Мосула, включая самую мощную в Ираке плотину на р. Тигр, два основных пограничных перехода на границе с Сирией в глубине курдской автономии. Уже заявлено о скором установлении контроля Багдада, при содействии Анкары, над главным пунктом пропуска на границе Иракского Курдистана с Турцией в Хабуре.
Столь же поразительным оказалось и поведение высоко оцениваемого в мире за свои боевые качества курдского ополчения – пешмерга. Оно практически без боя поспешно отступило из всех подвергшихся атаке районов, несмотря на то что президент и главнокомандующий армией Иракского Курдистана Масуд Барзани издал из Эрбиля строгую директиву: «биться до последнего» и «ни шагу назад». Очевидно, одно дело – биться за родные очаги, и совсем другое – за непонятные цели на преимущественно чужих землях. Курды составляют в Киркуке не более четверти населения даже с учетом переселившихся сюда десятков тысяч человек из глубины Курдистана, которые и покинули город в первую очередь.
Похоже, что бойцов пешмерга также сильно разочаровала и деморализовала реакция мирового сообщества на курдский референдум. За что воевать, если их независимость не признает ни одна страна в мире?
А иракская армия полностью подтвердила старую истину: за одного битого двух небитых дают! Потерпев в прежние годы обидное поражение от запрещённого в России террористического «Исламского государства», прежде всего под Мосулом, она за прошедшее время провела реорганизацию, переоснастилась, а главное – прошла боевое слаживание в трудной борьбе с ИГ за возврат утраченных позиций. Столь же эффективным стало и помогающее ей ополчение, набравшее боевой опыт в Сирии. Эрбиль и его разведка просто просмотрели тот момент, когда силы Багдада, воспользовавшись успехами Дамаска в борьбе с ИГ, сами практически прекратили борьбу с игиловскими боевиками. Их основной потенциал вместо этого был переброшен поближе к спорным районам с Курдистаном. В результате перевес Багдада в огневой мощи во время нынешней операции оказался настолько велик, что у курдов в действительности не было шансов на сколько-нибудь успешное сопротивление. Рассчитывать на результативное контрнаступление им тоже пока не приходится, хотя Барзани уже объявил о его скором начале.
В итоге Иракский Курдистан вступил в полосу серьезного кризиса. Он утратил главный источник своих доходов в виде нефтяных полей Киркука и Мосула. Во многом, в том числе из-за действий соседей, потерян контроль как над воздушным, так и наземным сообщением с внешним миром. Развеян миф о «непобедимости» пешмерга. В автономии назревает недовольство. Многие группы населения, такие как езиды, туркоманы, кочевые арабские племена, еще недавно склонявшиеся к Эрбилю, теперь наперебой спешат заявить о своей лояльности Багдаду или «нейтралитете» в развернувшемся противостоянии.
В конфликт между собой вступили верхи автономии, выясняющие, кого из них следует привлечь к ответственности за «национальное предательство». Его острота такова, что возникает угроза раскола уже самого Иракского Курдистана в признанных границах.
Так, правящая Демократическая партия Курдистана (ДПК) президента М. Барзани обвиняет в измене конкурентов из Патриотического союза Курдистана (ПСК), возглавляемого вдовой недавно умершего его основателя Джалаля Талабани и его сыном Павлом. Якобы именно подконтрольные им подразделения первыми оставили свои позиции в спорных районах. Причем на свет вытаскивается «подлинный» документ о секретном соглашении между Павлом Талабани и его противниками не только о сдаче позиций, но и перекройке Курдистана таким образом, чтобы его большая часть оказалась под контролем ПСК.
Впрочем, представитель ПСК, шейх Лахур Джанги (Lahur Sheikh Jangi), глава регионального отделения курдской разведки в Киркуке, утверждает, что ни он, ни П. Талабани никакого приказа об оставлении города не давали, а сбежавшая оттуда 70-я дивизия пешмерга подчинялась непосредственно Барзани. По его утверждению, поражение стало результатом неразберихи, устроенной Барзани в попытках перехватить контроль над городом у ПСК, и явилось отражением полного провала его стратегии по проведению референдума о независимости. Со своей стороны, ПСК представил свой «документ» о том, что Киркук сдан по приказу М. Барзани в рамках его секретного соглашения с президентом Турции Эрдоганом в обмен на продолжение нефтяного транзита.
Скорее всего, оба указанных соглашения являются элементами пропагандистской войны между схлестнувшимися противниками, поскольку ни «Хашд аш-Шааби», ни Эрдоган ни о чем подобном никак не заявляют и едва ли в принципе могут быть партнерами по такого рода сделкам. Контрагентом в данном случае может быть только правительство в Багдаде. А шиитское ополчение и президент Турции, видимо, избраны на эту роль в силу своей особой одиозности в глазах курдского населения.
Тем не менее выдвижение этих обвинений говорит о крайней степени взаимной озлобленности обеих ведущих партий Курдистана и вполне в состоянии перевести их словесную перепалку в горячую фазу. Следует отметить, что исторически ДПК контролирует северную и центральную части региона с центром в Эрбиле, а ПСК – южную с центром в Сулеймании. Сторонники партий традиционно лояльны их наследственным правящим кланам Барзани и Талабани. В прошлом они не раз выясняли свои предпочтения в ожесточенных столкновениях. Угроза возвращения к этой практике и раскола автономии в складывающихся обстоятельствах вполне реальна.
Есть опасность, что столкнувшийся с неразрешимыми проблемами М. Барзани может попытаться решить их посредством объявления всенародной войны в расчете на солидарность с ней мирового сообщества. Главные же надежды он, безусловно, будет возлагать на Вашингтон, поддержка которого во многом и спровоцировала рост патриотических настроений и даже территориальной экспансии среди курдов региона. Можно понять курдских лидеров, ослепленных национальной идеей, хотя и не оправдать за то, что они не в состоянии реально подсчитать нынешний баланс сил вокруг них.
Но понять и оправдать действия Пентагона и конкретно CENTCOM, словно не видящих катастрофические диспропорции в потенциале Турции, Ирана, Ирака и Сирии в противостоянии с курдами, абсолютно нельзя. Трудно избавиться от ощущения, что роль «козла отпущения в Иудейской пустыне» отведена им совершенно сознательно.
Только вот с какой мрачной целью, неужели для организации глобальной «гуманитарной интервенции»? К сожалению, на это указывает и «внезапная» сдача в эти дни после многих месяцев осады сирийской Ракки со свободным выпуском всех оставшихся там боевиков ИГ. Куда – гадать не приходится: в направлении позиций сирийской и иракской армий. А ведь еще недавно американцы деланно возмущались эвакуацией игиловцев из Западного Каламуна в ливанском пограничье в Абу-Камаль на границе Сирии с Ираком и даже заперли их в пустыне, грозясь разбомбить.
И все же трудно представить, что Белый дом вмешается в конфликт напрямую. Скорее всего, он ограничится показным возмущением по поводу преследований «несчастных курдов», хотя всеми своими действиями именно он ставит их в такое положение, вооружая и натравливая их на своих политических противников. Турецкая пресса не без доли злорадства, но в общем-то справедливо пишет: «Ну сколько еще раз курды будут восставать за свою независимость, думая, что Британия, Франция и особенно Соединенные Штаты их поддержат? И сколько ещё раз они не смогут извлечь урок из того, что в конечном итоге их неизбежно оставят на произвол судьбы?» Заявление президента Трампа о равноудаленности от обеих сторон в конфликте и есть символ «конца курдской мечты о независимости».
Россия много раз предлагала курдам посредничество для обеспечения максимально возможных условий реализации национальных прав. Последние события их, кажется, несколько отрезвляют.
Так, фактический лидер курдского образования в Сирии – Рожавы Салих Муслим уже заявляет, что интересы России в этой стране «ясны и понятны», и курды вполне готовы с ней сотрудничать.
Они взаимодействуют и с США, но до сих пор находятся в полном неведении относительно того, чего же добивается там Вашингтон.
Однако в силу логики военных событий в настоящий момент в Рожаве правят бал курдские полевые командиры, в большей степени подчиняющиеся американским советникам, чем С. Муслиму. Некоторые из них уже заявляют, что не уступят Дамаску ни единой пяди захваченной ими земли.
А вот это вряд ли. Курдские силы в Сирии в еще большей степени, чем в Ираке, «размазаны» по огромной территории. Поддержки подконтрольного арабского населения они не имеют, особой мотивации для борьбы тоже. Правительственные войска там будут встречать как освободителей. Ситуации, подобные киркукской, могут происходить в Сирии повсеместно, тем более что Дамаск в своих действиях теперь, скорее всего, может де-факто рассчитывать на поддержку такого влиятельного регионального игрока, как Турция, и ориентирующихся на неё формирований. Достаточно будет того, что Анкара полностью скуёт оппозицию в провинции Идлиб, откуда против курдов правительством смогут быть переброшены многие тысячи военнослужащих. Сейчас у сирийских курдов, возможно, имеется последний шанс начать немедленные переговоры об урегулировании с Дамаском, в противном случае они могут пойти по той же самой печальной дороге, на которую уже, к сожалению, вступил Иракский Курдистан.
