Ростислав Ищенко. Ненаписанное не прочесть

Люди потому живут плохо, что большинству из них кажется, что жить хорошо — просто, но не дают злые руководители. Например, народам Российской империи, а затем Советского Союза последовательно мешал жить царизм, затем уклонисты от курса партии, затем партократы и, наконец, олигархи. Царизм якобы защищал интересы помещиков и буржуазии. Что интересно, свергли его именно помещики и буржуазия, после чего выяснилось, что всем стало жить хуже. Даже уровень жизни пролетариата, от имени которого ВКП(б) осуществляла диктатуру, почему-то понизился.

Когда же к средине 70-х уровень жизни в СССР начал-таки действительно выгодно отличаться от уровня жизни в Российской империи (диктатуру пролетариата отменили, войны закончились, дома построили, голод победили, а неграмотность, которая никогда не исчезала и никогда не исчезнет, обозвали всеобщим обязательным средним образованием) народ вдруг возмутился тем, что в буфетах райкома КПСС бывает на пару сортов колбасы больше, чем в «столовой заводской» и решил, что «несправедливую систему» надо демонтировать. И вновь, как только «несправедливую систему» демонтировали, народ попал как кур в ощип. Тут тебе гражданские войны, безработица, бандитизм. В общем, в прошлом веке лихие 90-е мало чем отличались от «прекрасных 20-х».

Как только всё более-менее наладилось (государство восстановило контроль над собственной территорией, бандитов частично пересажали, частично перестреляли, люди работают, социальные программы восстановили, уровень жизни более, чем сопоставим с тем самым Западом, на который каких-нибудь 15-20 лет назад смотрели, как суслик их норы на парящего в небе сокола и даже олигархи стали государственными управляющими) опять появилась прослойка недовольных, которые «знают» как вернуть «золотой век» всеобщей справедливости.

Такая непоследовательность меня не удивляет. Я не обмолвился, когда написал о безграмотности, прикрытой фиговым листком всеобщего обязательного образования. В любом обществе есть Ломоносовы, которые с рыбным обозом придут в Петербург из Архангельска, ибо не мыслят себя без науки и есть фонвизиновские Митрофанушки, которых учи, не учи, а дверь всё равно будет «прилагательна, поскольку она к своему месту приложена». Причём последних значительно больше.

В обществах, где не заставляют учиться, они с младых ногтей идут торговать пирожками с зайчатиной и некоторые доторговываются до «полудержавного властелина», генералиссимуса, адмирала, светлейшего князя Меншикова. Там же где образование обязательно (или в моде) им приходится корпеть за партой. Вместо пользы, которую они могут принести, занимаясь ремеслом или землепашеством, рискуя жизнью в освоении диких земель или на поле боя, они, сидя на шее у родителей, до 18-20, а сейчас уже и до 25-30 лет вымучивают дипломы и диссертации, снижая в конечном итоге общий уровень образованного сословия, превращая научные учреждения в синекуры для посредственностей и извращая представление общества о научном знании.

Кроме всего этого, именно такие люди, с сертификатом наличия знания, но без знаний, как таковых, всегда лучше всего осведомлены о двух трёх простых решениях, которые должны установить всеобщее счастье и планетарную справедливость. Как правило эти решения начинаются с «разогнать», дальше следует «посадить» и завершается всё «расстрелять». Эти люди даже не догадываются, что их «способы» давно всем известны, а не используются только потому и до тех пор, поскольку и пока страной управляют настоящие профессионалы. Профессионалы, которым известно, что жизнь значительно сложнее, чем кажется, а результаты в политике не случаются с сегодня на завтра. Их приходится добиваться годами и даже десятилетиями.

Пока общество не было информационным, проблема любителей простых решений не являлась острой. «Знатоков», считающих, что «земли у нас много, надо только, чтобы все работали, а не в столицах сидели, и чтобы справедливость была», и при советской власти, и при государе императоре, насчитывалось не меньше, чем сейчас. Только трибуну они не получали.

А сейчас есть интернет, социальные сети, которые даже телевидению диктуют моду не на «Международную панораму» с Бовиным или «9-ю студию» с Зориным, а на бесчисленные ток-шоу, в которых проблемы от семейных, до глобальных решаются людьми, не способными внятно сформулировать хотя бы одну фразу.

В результате, широкие народные массы выясняют, что простые решения, которые крутятся у них в голове это не бред, а «по телевизору сказали, что правильно». Если бы «знатоки» занимались только вопросами внутренней политики, то не было бы никаких проблем. Они могли бы в десятке поколений решать и так и не решить вопросы «как вернуть СССР» и «какая ветвь Романовых обладает законными правами на российский престол». Это никому бы не мешало. Если человек считает, что он курочка и начинает клевать зерно, он немного забавен и его немного жаль. Но когда он начинает представлять курами всех остальных, а себя поваром, и в руках у него настоящий топор — возникают проблемы.

Точно так же проблемы возникают, когда сторонники простых решений вторгаются в сферу международных отношений. А в последнее время, особенно на волне гордости от присоединения Крыма и противоречивых чувств, связанных с войной в Донбассе, «специалистов-международников» в интернете стало больше, чем «карательная психиатрия» СССР отлавливала Наполеонов.

Внутренняя политика — очень сложная игра, с ненулевой суммой и неоднозначными результатами любого решения. В неё всегда задействованы силы, имеющие диаметрально противоположные интересы. Определение и удержание магистральной линии, не только гарантирующий компромисс основных внутриполитических групп и их непротиводействие власти, но ещё и динамичное развитие — задача нетривиальная. Получается у немногих талантливых политиков. Хорошо получается у гениальных единиц. Остальные, если не навредили слишком сильно — уже неплохо.

Внешняя политика ещё сложнее. На неё воздействуют абсолютно все внутриполитические, экономические, культурные и т.д. факторы. Но, помимо этого, она является ещё и борьбой с группой суверенных противников, каждый из которых равен тебе по силам, а может быть и превосходит тебя. При этом, действия возможные и даже правильные, с точки зрения внутренней политики, далеко не всегда являются таковыми, с точки зрения политики внешней.

Любители простых решений, которым кажется очевидным, что надо просто плюнуть на США и всех остальных наших недоброжелателей и жить так, как КНДР, в ограниченности своей просто не осознают, что за КНДР стоят, как минимум Китай и Россия (что это значит, США испытали в 1950-1953 гг.), а за нами никто не стоит, у нас «позади Москва». Причём многие наши союзники отвернутся от нас и спокойно перейдут в другой лагерь при первой же нашей серьёзной ошибке. Не потому что они плохие, потому, что в международной политике каждый за себя, а с тобой дружат только пока это выгодно.

Поэтому и говорят, как об огромном достижении, о «взаимовыгодном соглашении». Только взаимная выгода и только пока она существует является гарантией устойчивости любого союза. «Братские» же чувства исчезают так же легко, как и возникают. 15 лет (с 1945, по 1960 гг.) оказалось достаточно Восточной Европе, чтобы от обожествления советского воина-освободителя, перейти к состоянию глухого недовольства «советской оккупацией». Венгрию 1956 года я не считаю, там был фашистский мятеж. Я имею в виду страны, население которых было действительно лояльным и которые «разочаровались в социализме», получив меньше, чем ожидали (или посчитали, что Запад мог бы дать им больше). Причём разочарование в СССР охватило именно широкие слои населения. Не то, чтобы они боролись, но тихо злобствовали. А ещё через неполных тридцать лет они уже с радостью совершали свои «бархатные» (и не очень) революции, идея которых была той же, что и у украинского майдана: «геть від Росії» (ну или от СССР).

Характерно, что сейчас союзники начинают так же стремительно разбегаться от США. Несколько более опытные западноевропейцы, государственность которых, в отличие от американской, насчитывает не столетия, а тысячелетия, стремятся сами освободиться от балласта ставших лишними союзников. Это, кстати, важный момент. Обычно выигрывает тот, кто уходит, а проигрывает тот, кто пытается удержать.

Например, США, считают, что позиция мирового гегемона не может быть оставлена без катастрофических последствий для американской экономики и государственности. Они во многом правы. Сейчас это действительно так. Другое дело, что, во-первых, они могли удержать позицию гегемона на более длительное время, а затем оставить её мягко и без пагубных последствий для себя, если бы поняли и приняли неизбежность таких перемен, тогда, когда она реально стала очевидна (примерно лет двадцать назад). Во-вторых, при всей катастрофичности расставания с позицией гегемона, удержание её, даже в среднесрочной перспективе, уже не представляется возможным. Более того, катастрофичность попытки удержания позиции превышает катастрофичность последствий от её оставления.

Ситуация с Америкой даёт нам и ещё один прекрасный пример — влияние внутренней, в том числе экономической, политики на внешнюю, Часть американских элит осознала необходимость радикального выхода из замкнутого круга путём начала переговоров о сдаче позиции гегемона, пока ещё не очень поздно. Они смогли провести в президенты Трампа. Но они не смогли установить контроль над всей американской политической системой. Наоборот, система начала постепенно растворять их ставленников, превращая «революцию Трампа» в «эволюцию Трампа».

Сейчас Трамп и его команда продолжают вести борьбу за власть с командой Клинтон. Тем самым традиционные американские элиты навязали сторонникам преобразований свою повестку дня. Борьба за власть ведётся в традиционных формах и с использованием традиционных лозунгов и терминов, обозначающих стремление к традиционному приоритету — сохранению гегемонии любой ценой. Таким образом, на данном этапе, независимо от тактических успехов трампистов (а они есть и их довольно много) гегемонисты выигрывают стратегически. Они добились подтверждения американского консенсуса относительно необходимости сохранения гегемонии и относительно того, что Россия и Китай — главные препятствия на данном пути.

Можно сказать, что это плата Трампа за то, что он не рискнул на радикальную расправу со своими противниками. Но это неправильная оценка. У него не было достаточных ресурсов для радикальных решений. В случае открытой конфронтации он быстро проигрывал. Сейчас он добился перехода партии, в которой его пытались схарчить ещё в дебюте, в длинный миттельшпиль со сложной позицией. Это даёт шанс ему и выдвинувшей его группе на выигрыш в перспективе.

Это максимум, чего он мог добиться, но этого недостаточно для США. В результате перехода партии гегемонисты/трамписты в затяжную позиционную игру Америка теряет главное — время. Мир уже не может ждать, когда США определятся. Большинство процессов, диктующих изменение существующей политико-экономической системы, уже запущено, причём львиную долю из них запустили США, пытавшиеся выиграть за счёт хаотизации глобального политического пространства, и проигравшие, в результате более тонкой игры России. Тот, кто не может активно участвовать в этих процессах, тем более влиять на пути, методы и способы разрешения кризисов, однозначно проигрывает.

На сегодня арена бифуркации протянулась огромной полосой от Атлантики, до Тихого океана. Она охватывает всю Европу, Северную Африку и Большой Ближний Восток, Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) и, отдельно, Украину, потому, что наряду с США там пытается играть ЕС, сам уже ставший ареной посторонней игры.

Чего пытались США добиться здесь пять лет назад? Для них было важно создать России односторонне блокированную позицию на Украине, связав здесь её ресурсы. Получив за счёт этого свободу рук, США планировали окончательно вытеснить Москву из Северной Африки, с Балкан и с Большого Ближнего Востока. Одновременно позиции в этих регионах должен был потерять и ЕС, которому предстояло увязнуть в конфликте с Россией из-за Украины.

С Китаем планировалось достичь приемлемое соглашение под давлением. Успеху США на этом направлении также должна была содействовать связанность России в украинском вопросе. Ресурсов на поддержку Китая просто не хватило бы, а один на один Поднебесная выстоять не могла. В крайнем случае, США готовы были на политическую (с военным привкусом) конфронтацию с Китаем. У Пекина территориальные противоречия с Японией, Филиппинами, Вьетнамом, Малайзией, Индией. Вашингтону было на кого опереться в регионе, чтобы организовать КНР «сладкую жизнь» на долгие годы.

Что касается самого ЕС, то США планировали резко усилить свой военно-политический и экономический контроль над Евросоюзом, по факту переведя его из союзников в вассалы. Этому должно было способствовать общее обострение международной обстановки, жёсткая конфронтации (на грани военного столкновения ЕС с Россией на Украине), потеря Евросоюзом позиций в Африке и на Большом Ближнем Востоке, а также его вытеснение с рынков АТР.

Достигнутая экономическая и военно-политическая блокада России (с проникновением США и НАТО в Среднюю Азию) должны были подорвать военные и экономические возможности России и через 10-15 лет сделать её оборонный потенциал (включая ядерное оружие) устаревшим и неактуальным.

Можно, конечно, надувать щёки и плести что-то вроде того, что никогда русские не терпели поражений (хоть терпели не меньше других), а можно признать, что план США был хоть и сложный в исполнении с лишком строгий в управлении (что также способствовало его провалу), но отнюдь не глупый. Более того, он имел шансы на успешную реализацию.

ЕС втянулся в гибельные для него самого «цветные» проекты в Северной Африке, на Украине и на Ближнем Востоке. Общественное мнение в России очень резко прореагировало на фактическую оккупацию Украины Западом и требовало ответных действий, либо в виде прямой посылки войск, либо в виде прозрачной поддержки освободительной борьбы местных антифашистов. Поскольку организационно-политическая слабость последних не была сразу очевидной, Россия едва не втянулась в украинскую кампанию.

Кремль спасла только его традиционная приверженность формальному соблюдению норм международного права. Неготовность правящих элит Юго-Востока Украины действовать по крымскому сценарию самостоятельно. Их желание быть пойманными и принуждёнными к активным действиям российскими десантниками, остановило почти начавшуюся операцию. Легитимировать вмешательство России могли не уличные митинги с «народными губернаторами», а официальные решения законно избранных представительских органов. Тогда бы и пресловутое письмо Януковича сыграло.

Возможно, что в данном случае очередное предательство украинских элит уберегло Россию от крупных неприятностей. Во всяком случае, украинская карта стала разыгрываться совсем не так, как планировал Вашингтон. Сегодня именно у него на Украине односторонне блокированная позиция. И именно ресурсы Запада Киев сковывает (хоть и не такие большие, как планировалось сковать российские). Более того, если для России украинская тема на фоне побед в Сирии, развития отношений с Китаем, создания ситуативного союза с Турцией и Ираном, который грозит перерасти в новую устойчивую ближневосточную конфигурацию, ушла на второй план, то для ЕС Киев, с его регулярными требованиями финансовой и политической помощи, зашкаливающей коррупцией, выходящим на грань гражданской войны противостоянием победителей «революции достоинства» и провокациями в газово-энергетической сфере, является серьёзной занозой.

Поскольку позиция США по Украине не склоняется в сторону конструктивизма, Евросоюзу приходится всё чаще сепаратно договариваться с Россией по самому широкому кругу вопросов. В связи с этим обостряется противостояние проамериканской Восточной Европы и стремящейся сохранить суверенитет Западной. Последние инициативы Берлина и Парижа, направленные на создание общеевропейской армии и преобразование ЕС в Соединённые Штаты Европы направлены на то, чтобы полностью ликвидировать военно-политическое влияние США и их восточноевропейских союзников в Европе. Парижу и Берлину нужна свобода рук в глобальной политике.

Таким образом, США завязли и на Украине, и в Европе. Позиции вроде бы в их руках, но, как Наполеон в Москве и Малоярославце они понимают, что чем дольше они их удерживают, тем больше проигрывают.

Аналогичным образом складывается ситуация в Сирии. Там, к концу года Вашингтон пытается опереться на курдов из СДС, поддерживая их сепаратистские настроения и подталкивая к войне с Асадом. Однако из ключевых регионов его ставленники вытеснены, контроль над транзитными путями США потеряли, ставка на курдов уже поссорила Вашингтон с Анкарой и, соответственно, укрепила российско-турецко-иранский союз. И здесь тоже США увязли в невыгодной позиции, которую накладно удерживать и невозможно бросить.

Даже во взаимоотношениях США и Китая наблюдается нечто подобное. Хоть Пекин и более уязвим для американского экономического давления чем Россия, но военно-политические авантюры США уже привели Вашингтон на грань ещё одной блокированной позиции. Уже сейчас Трампу, угрожавшему едва ли не стереть КНДР с лица земли за хоть один запуск ракеты, надо либо втягиваться в военный конфликт с непредсказуемым финалом, либо терпеливо сносить подрывающие его престиж и престиж США, запуски ракеты за ракетой и демонстрирующие, что КНДР в состоянии доставить боеголовку в любую точку США. Пока что у США есть здесь шанс вывернуться и не увязнуть, но кампанию давления на Пекин тогда следует считать проигранной, а с ней и всю Юго-Восточную Азию.

Это итоги года в российской внешней политике. Но это и итоги пяти лет упорной работы. В общем-то гораздо больше, но мы ведём отсчёт с первого вмешательства России в активную фазу сирийского кризиса. Это был последний момент, когда США ещё могли выбрать между переговорами и конфронтацией. Они выбрали конфронтацию и они проиграли.

Но они ещё намерены отыграться. Для этого им необходимо выйти из созданных ими же позиционных тупиков с наименьшими потерями. Речь идёт не столько о материальных потерях, сколько о возможных невосполнимых репутационных и моральных потерях.

Ситуацию на Ближнем Востоке они уже изменить не могут. Поэтому им надо уйти сохранив лицо. Судя по последним действиям они решили «бросить под танки» курдов и Израиль. Признание Иерусалима не только обострит арабо- израильские отношения, но и межарабские противоречия, а также борьбу за лидерство в исламском мире. Это даёт шанс сохранить ситуацию на Ближнем Востоке неустойчивой. Сирийско-курдская война в данной ситуации будет никому не нужна и США попытаются разменять свой отказ от помощи курдам, на приемлемые для себя условия выхода из игры.

Аналогичным образом складывается ситуация в Европе. Здесь сжигать собираются Украину. Если внимательно послушать, что сказала не слишком умная, но слишком осведомлённая представитель США в ООН российским пранкерам, которые целое разведуправление заменяют (судя по источникам и содержанию добываемой информации), то получится, что Вашингтон собирается использовать Украину против России везде, где только может, но при этом не планирует вмешиваться во внутренние дела Киева (где идёт борьба за власть между Порошенко и Кломойским/Тимошенко и компанией). При этом США собрались даже официально поставлять Киеву оружие.

То есть, Вашингтону всё равно, что это оружие может быть использовано даже не в гражданской войне в Донбассе, а в гражданской войне в Киеве. Для США главное, чтобы на Украине не затихало. Воюющую с самой собой и распадающуюся Украину они попытаются использовать для шантажа России и ЕС, возможным дестабилизирующим влиянием на них этого распадающегося государства. Украинский фактор пока позволяет Америке удерживать военное присутствие в Европе (в основном, Восточной). Отсюда США попытаются не просто уйти, сохранив лицо, как из Сирии. Воюющую сама с собой Украину они попытаются сбросить на баланс России и ЕС, чтобы хотя бы частично достичь своих первоначальных целей: связывания ресурсов и навязывания конфронтации. В частности, они попытаются за счёт украинского кризиса помочь Восточной Европе вновь усилить влияние на политику ЕС (хотя бы на восточную политику).

На Среднюю Азию у США не хватает свободных ресурсов, но если в каком-то из государств региона сложится ситуация, благоприятная для вмешательства, они вмешаются обязательно. Это ещё один способ отвлечь внимание и связать ресурсы сразу и России, и Китая.

Москва, скорее всего, в 2018 году продолжит оправдавшую себя политику изматывания США. При этом, с ростом силы, международного авторитета и уверенности России, должно возрасти и количество быстрых силовых ответов. Но они не будут играть главную роль в российской политике. Как было до сих пор, главными будут незаметные, но эффективные дипломатические усилия. В конечном итоге главная задача России не втянуться в прямую конфронтацию с США, пусть и с выгодной позиции, а заставить США дальше терять силы, престиж и союзников на второстепенных направлениях.

При этом двери для переговоров о достижении взаимоприемлемого компромисса Россия тоже будет держать открытыми. В конце концов, любая конфронтация завершается договорённостью. Чем дальше стороны втянулись в конфронтацию, тем сложнее договорённости достичь. Поэтому, чем раньше начинаются переговоры, тем лучше. Правда, караул-патриоты исправно путают переговоры и компромисс с невынужденными уступками и сдачей позиций. Но это, как мы указывали выше, происходит с ними не от злого умысла, а по причине общей необразованности, помноженной на острую интеллектуальную недостаточность.