Всем известен образ Китая, запущенный в оборот то ли самими китайцами, то ли журналистами. В соответствии с ним страна эта предстает некоей конфуциански мудрой обезьяной, сидящей на вершине горы и оттуда бесстрастно наблюдающей за борьбой двух, а может и более, хищников в джунглях, именуемых человеческой цивилизацией. Действительно, начиная с конца 70- годов прошлого века, Поднебесная никогда не втягивалась в острые мировые конфликты, но при этом демонстрировала все больший экономический динамизм.
Семь лет назад, в 2002 году, журналисты спросили тогдашнего главу КНР Цзян Цзиминя о том, что он думает по поводу возможной смены режима в Ираке. Цзян тогда ответил, что Ирак находится слишком далеко, и в Китае понимают только одно: мир это хорошо, а терроризм это плохо.
С тех пор немало утекло воды в реках Хуанхэ и Янцзы, зато все больше нефти и газа притекает в Китай для подпитки его бурно развивающейся экономики. В 2025 году по данным МЭА Китай должен опередить США как главного импортера нефти.
Свыше 80% нефти, идущий в Китай, либо добывается на из Ближнем Востоке, либо следует транзитными путями через этот неспокойный регион. Кроме того, Китай и сам активно наращивает свое присутствие в регионе. В ноябре прошлого года компания CNPC за 15 млрд долларов приобрел долю на иракском месторождении Румейла, а годом раньше за 3 млрд долларов право на разработку другого месторождения – Ахдаб. Также еще две китайские компании недавно заключили контракт на разработку крупного месторождения на востоке Китая. Недавно CNPC открыла офис в Багдаде, в котором работают в основном китайцы, и вообще китайские компании очень активно привлекают соотечественников к работе в опасных зонах нефтегазодобычи на Ближнем Востоке - в отличие от западных коллег, рекрутирующих большую часть персонала из местных жителей.
Все более активным Китай становится и в Иране - по мере того, как западные компании оттуда уходят или замораживают свою деятельность в связи с санкциями. Прошлым летом Китай заключил нефтегазовый контракт с Тегераном на сумму 8 млрд долларов. Кроме того, в самое последнее время Китай увеличил поставки бензина в Иран - после того, как компании из Индии, Европы и России под давлением Вашингтона прекратили эти поставки. Сегодня Китай – крупнейший торговый партнер Ирана с оборотом торговли более 21 млрд долларов в год.
Китайские интересы на Ближнем Востоке отнюдь не ограничиваются только нефтегазовой сферой. Большой китайский бизнес работает в регионе в сфере машиностроения, металлургии, добычи полезных ископаемых, строительстве и банковской сфере. Торговля Китая с арабскими странами увеличилась втрое по сравнению с 2004 годом и достигла в 2009 году 107 млрд долларов.
Инь Гань, эксперт по Ближнему Востоку в Академии общественных наук Китая, недавно отметил в интервью лондонскому изданию Economist, что целевая стратегия Пекина в этом регионе заключается в том, чтобы поддерживать дружеские отношения с ведущими этническими группами его населяющими – арабами, турками, персами и евреями. Однако с учетом того, что регион Ближнего Востока, мягко говоря, проблемный, и в его экономике работают уж очень большие объемы китайских инвестиций, Пекину будет все более сложно, если возможно вообще, и дальше мудро устраняться от конфликтов и проблем Ближнего Востока, реализуя столь масштабные экономические проекты.
Первые симптомы этого уже имеются. Так, Китай в ходе проведения недавнего форума по китайско-арабскому сотрудничеству на министерском уровне, прошедшем в Тяньцзине, отказался подписать декларацию, в которой Восточный Иерусалим провозглашался столицей палестинского государства. В ответ на это глава Лиги арабских стран Амр Мусса недвусмысленно заявил в интервью телеканалу “Аль-Джазира”: “Если другая сторона защищает наши интересы, то и мы защищаем ее интересы. Если же все происходит наоборот, то и мы поступаем подобным образом”. Кровавые столкновения в прошлом году между этническими уйгурами-мусульманами и китайцами, имевшие место в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, вызвали волну антикитайских сантиментов в мусульманском мире. Насилие в Синьцзяне осудили высокопоставленные официальные лица Турции, а по Тегерану бродили демонстранты с лозунгами “смерть Китаю”.
Сейчас Китай вновь встал перед “моментом истины” для своей политики по реализации экономических интересов на Ближнем Востоке. Момент истины заключается в необходимости поддержать или же отвергнуть предлагаемые США санкции против Ирана. Как считают многие эксперты в России и Китае, в настоящее время Пекин полагает, что Иран не представляет собой непосредственной опасности. И это - несмотря на то, что в обратном его пытаются уверить такие разные страны, как Израиль и Саудовская Аравия. Также есть мнение в китайском руководстве, что санкции не остановят прогресса Ирана в развитии ядерных технологий. Но в то же время Китай вряд ли стремится к тому, чтобы оказаться единственной в мире великой державой, оказавшейся в изоляции по вопросу Ирана.
На наш взгляд, эта ситуация закончится либо отказом Пекина в поддержке санкций Вашингтона, либо серьезным их смягчения путем дипломатических усилий. Ведь сегодня очевидно, что Китай на мировой арене смотрится весомей, чем ослабленная кризисом экономика США и Западной Европы. А для Китая в определенный момент энергоресурсы Ближнего Востока могут оказаться важней, чем экспорт в страны Запада. Тем более - в условиях ставки на внутреннее потребление. Проще говоря, сегодня ситуацию в мире определяет восседающая на высокой горе мудрая китайская обезьяна, а вовсе не грозный американский орел с пучком стрел в когтях.
Валерий Емельянов
Источник: www.oilru.com
Рейтинг публикации:
|
