В российской журналистике все больше журналистов-героев. Будьте осторожны - очень опасное и заразное заболевание. Иногда они называют себя «гонзо-репортерами», но, на самом деле, имеют к ним такое же отношение, как дарвинисты к Дарвину.
Настоящее «гонзо» - это когда человек пишет с места события репортаж не о том, что происходит с людьми, а о том, что происходит с ним самим. Ненормативная лексика, нетрезвый субъективизм и рок-н-рольное мироощущение — приветствуются. Основоположником этого стиля принято считать американского журналиста Хантера Томпсона. Его первый гонзо-репортаж вышел в 1970-м году в газете «Бостон Глоб». Назывался - «Дерби в Кентукки упадочно и порочно». История публикации такова: Томпсона отправили освещать лошадиные скачки в Кентукки, но когда грянул дедлайн у него еще и конь не валялся. Уступая настойчивости редактора, журналист отправил в газету страницы с набросками, вырванные из своей записной книжки. Редактор «Boston Globe» Билл Кардозо оказался продвинутым типом: текст ему понравился и он не только его опубликовал, но и стал всячески популяризировать гонзо-стиль. История той командировки Хантера Томпсона частично легла в основу сюжета художественного фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе».
По поводу происхождения самого термина есть две версии. Первая — пьяная. В ирландских кругах Южного Бостона так называли человека, который последним держится на ногах, когда все остальные уже обнимают землю. Вторая — приписывает этому слову испанские корни. «Gonzagas» означает в Испании что-то вроде «обманули дурака!».
На мой взгляд, первая версия больше подходит к американскому «гонзо», а вторая – к русскому.
Если все-таки разрешить нашим героическим журналистам называть себя этим красивым словом, то надо признать, что на российской почве «гонзо» трансформировалось до неузнаваемости. Американский гонзо-журналист исполнен не только сарказма, но и самоиронии. Он не навязывает читателю свои глаза, он лишь предлагает надеть очки, которые своеобразно преломляют действительность. Там этот стиль знает свое место, он осознает себя скорее культурным феноменом, нежели инструментом отражения объективной реальности. Русский гонзо-репортер на полном серьезе ощущает себя очень честным, принципиальным и бесстрашным. Свои репортажи он мыслит как истину в последней инстанции. Его мнение - самое правильное на свете, и происходящие вокруг события в очередной раз это подтверждают. А если не подтверждают, то он их просто не заметит. Причем совершенно искренне.
Раз уж пошла такая пьянка, то далее попробую поупражняться в гонзо-стиле сам.
Наши гонзо — это фарисействующие борзописцы. В основном, бабы и, как правило, незамужние, либо пребывающие в состоянии перманентного развода. У них развита редкая разновидность дальтонизма: они видят только красное, черное и белое. Остальные оттенки и полутона их глаз не ловит. Недостаток профессионализма восполняется героической интонацией, нехватка информации – избытком эмоций, отсутствие взвешенности – дурной искренностью. Хуже всего, когда гонзо-журналист еще и талантлив. В этом случае он становится абсолютно неадекватным. Пьяный проспится, поэт – никогда.
Сходить и узнать альтернативное мнение противоположной стороны? Да о чем с ними говорить – они же козлы! Элементарно проверить информацию? Мне ее сообщили порядочные люди, которые не могут врать! Что? Вы не будете это печатать? Ну, да, я понимаю, текст слишком смелый, куда вам…
Пока я был просто репортером, я отвечал только за себя, и на проблемы журналистики мне было плевать. Но с тех пор, как перешел на редакторскую работу, обилие героев и недостаток профессионалов начинает бесить. Гонза лезет отовсюду - правозащитники, блогеры, литераторы – все, у кого есть неуемные амбиции и гражданская позиция устремились насиловать действительность. Им объясняешь, что журналистика – это не война, а хирургия, что главные добродетели – спокойствие и выдержка, что скальпель – не боевой меч, а очень тонкий и опасный инструмент. Они кивают и опять за свое: «Давайте напишем, какая Кадыров !» - «А ты думаешь, там все так просто?» - «Мне ребята из «Мемориала» сказали». – «А других ребят ты послушать не хочешь?» - «Они этого не заслуживают».
Случай из практики, после которого я готов идти за альтернативным мнением хоть к Кадырову, хоть к Евсюкову, хоть к черту в ступе. 1999 год, поселок Советский Ленинградской области, бунт на местном ЦБК. Рабочие захватили завод и не пускают туда очередного собственника, потому что — доколе?! В течение дня к проходной съезжаются репортеры всех серьезных СМИ. В эфире и на печатных полосах — горящие глаза, поднятые вверх в знак победы кулаки, речи, крики. Журналисты единогласны: свершилась маленькая пролетарская революция, теперь рабочие будут сами управлять комбинатом и это — новое слово в российском бизнесе. Гонзо-журналистам оказалось просто в лом пойти и поговорить с изгнанными менеджерами, которые сидят по своим квартирам и боятся нос на улицу показать. Зачем? Эмоций через край, картинка сложилась, журналистскую совесть уже торкнуло – пора витийствовать. До «буржуев» добрались считанные единицы. И узнали, что никакой революции нет, а есть лишь рейдерский захват выборгских бандитов — братьев Рубинчиков. Вот документы, вот видеозаписи, вот логика происходящего. Местные журналисты, которые знали, что происходит на самом деле, были в шоке от своих столичных коллег: как так можно работать? А вот так!
По-моему, наш доморощенный гонзо — хуже папарацци. И даже хуже продажного журналиста. Первый - знает, что делает грязное дело и не претендует на роль праведника. Второй — может за деньги написать что угодно, но получится неталантливо, потому что джинса — удел неудачников. Ложь, которую талантливо и искренне напишет гонзо-журналист, прочитают многие, будут ею восхищаться и требовать на основании этой лжи принимать какие-то серьезные решения.
«Я считаю, что правдивая история о чем угодно складывается вовсе не из объективных фактов, - пишет в журнале «Сноб» известный российский гонзо-журналист Валерий Панюшкин. - Правдивая история складывается из веры автора в то, что он говорит».
Детский сад? Да, вот только дети очень опасны. Особенно если они взрослые.
