Топ-менеджерам госкомпаний могут ограничить бонусы. Первый зампред Госдумы Олег Морозов не исключает, что эта инициатива может быть реализована на законодательном уровне. Об этом он заявил, комментируя информацию о размерах вознаграждения топ-менеджмента «Газпрома». С ним согласен так же член Комитета Госдумы по финансовому рынку Алексей Багряков. По его мнению, доходы служащих госкомпаний должны находиться под строгим контролем. По данным газеты «Ведомости», вознаграждение всех топ-менеджеров «Газпрома» в прошлом году составило 834 миллиона рублей, или 49 миллионов рублей на члена правления. В свою очередь, ЛУКОЙЛ готов заплатить директорам по 4,5 миллиона рублей, «Роснефть» - примерно по 200 тысяч долларов.
Чем сильнее кризис, тем менее понимает государство, что делать с госкомпаниями. С одной стороны, по мере усиления вмешательства государства в экономические процессы роль госкомпаний возрастает, с другой – возникает угроза потери управляемости. История с бонусами в «Газпроме», а также подобный скандал со «Сбербанком», показывают, что менеджмент госкомпаний стремится создать ситуацию «государства в государстве». Еще одной сложностью является то, что часть госкомпаний существует в форме акционерных обществ, тогда как другая часть – в форме госкорпораций.
В конечном счете государственные корпорации должны превратиться в акционерные общества, - подытожил Медведев
Между тем, президент Дмитрий Медведев считает, что госкорпорации, которые занимаются чистым бизнесом, должны быть, в конечном счете, приватизированы. «По отдельным направлениям действительно мы решили использовать государственные корпорации. Но их жизнь должна быть конечна. Вот корпорация в области ЖКХ, ей отведено пять лет. И после этого она, достигнув свои цели, должна быть расформирована, а ее задачи должны решаться как рутинные, без особых госструктур. Другие корпорации, которые занимаются чистым бизнесом, должны быть в конечном счете приватизированы», - заявил глава государства «Коммерсанту». «А так, в конечном счете (и я считаю, что это абсолютно очевидно) государственные корпорации должны превратиться в акционерные общества», - подытожил Медведев.
В поисках себя
Очевидно, что кризис поломал старую схему существования госкомпаний. До кризиса все было понятно. Ликвидные и рентабельные активы существовали в форме ОАО, их акции были пролистингованы на бирже, а капитализация росла. Были госкорпорации: Роснано, Фонд развития ЖКХ и Олимпстрой, которые решали конкретные проектные задачи. Был Росатом – по сути министерство атомной промышленности, но с функцией управления конкретными объектами атомной инфраструктуры. И были Ростехнологии – госкорпорация, в которую слили огромное количество разнопрофильных активов в надежде на то, что их удастся структурировать и частично продать. Однако, ситуация изменилась.
От того, насколько эффективно будет действовать руководство Ростехнологий, будет зависеть ситуация в российском машиностроении
Ростехнологии стали антикризисной управляющей компанией значительной части российской промышленности. Многие из заводов, входящих в состав госкорпорации, являются банкротами и существуют только за счет помощи материнской компании. Самый крупный актив Ростехнологий – АвтоВАЗ – стал крупнейшим получателем госпомощи среди российских компаний. Очевидно, что из-за кризиса руководство Ростехнологий будет вынуждено волей-неволей провести масштабную реструктуризацию имеющихся на руках активов, часть из которых будет продана, а часть обанкрочена. В этом смысле государству повезло, что его промышленные активы оказались в условиях кризиса под контролем структуры, более приспособленной для подобной работы, нежели Росимущество. В идеале Ростехнологии должны превратиться в эффективную структуру по управлению промышленными активами и инвестициями в промышленность. Никаких других институтов для этого у государства сегодня нет, ни ВЭБ, ни Росимущество не смогут выступать, как управляющая компания в силу специфики своей деятельности. Во многом именно от того, насколько эффективно будет действовать руководство Ростехнологий, будет зависеть ситуация в российском машиностроении.
Впрочем, не только Ростехнологии оказались на острие борьбы с кризисом. Важную роль в антикризисной политике играют Сбербанк и ВТБ. Оба госбанка получили серьезную финансовую поддержку от государства. Впрочем, в обмен на это государство требует от них активизации кредитной деятельности. Показательно, в этом смысле, участие ВТБ в разрешении ситуации в Пикалево. Однако, подобная политика несет в себе риски для двух банков, связанные с ухудшением состояния их балансов. Сумеет ли менеджмент госбанков скрестить «коня и трепетную лань», то есть поучаствовать в антикризисных мероприятиях и одновременно не ухудшить собственные балансы, станет понятно позже.
Будущее остальных госкомпаний меньше зависит от кризиса. Роснано, Фонд развития ЖКХ и Олимпстрой будут ликвидированы после того как выполнят (или не выполнят) возложенные на них функции. Статус Росатома вряд ли изменится просто в силу того, что как акционерное общество не сможет существовать в силу специфики отрасли. Все-таки, у нас государство не готово акционировать атомную энергетику. Что же касается других крупнейших государственных компаний, то их будущее зависит от глобальной экономической ситуации. Впрочем, вряд ли такие монстры как РЖД, Газпром, Роснефть или Транснефть понесут серьезные потери в ходе кризиса.
