Нам необязательно вводить войска на Украину для влияния на ситуацию, напомнил эксперт
Украина – поле битвы не только между тамошними Западом и Юго-Востоком. Без лишнего преувеличения можно сказать, что это поле битвы (возможно, даже решающей) между Россией и Западом за перекройку «однополярного» мира.
От того, какой покажет себя Россия в борьбе за украинский бунтующий Юго-Восток, зависит во многом и то, наступит ли окончательный полный крах гегемонии США или же Россия прочно застолбится в статусе такой державы, которую исключать откуда-либо станет рискованно, прежде всего для собственной репутации.
Пока же Запад еще пробует унижать Москву санкциями, тем самым подспудно подчеркивая, кто в большом доме единственный хозяин, кто тут гости, а кто и вовсе обслуга. И Украина здесь важна как стратегически важный тест.
Среди политологов крепнет подозрение: уж больно все происходящее на Украине похоже на банальное провоцирование России. Западу нужно, чтобы Москва ввела военную технику (уже гласно, без вежливых «зеленых человечков») и попалась на крючок. Как агрессор.
Тогда Россию можно будет на волне поднявшегося возмущения вывести из действительно серьезных и решающих организаций, а также ввести войска НАТО, дислоцировав их в считаных десятках километров от Москвы.
«США решили убить сразу двух зайцев. Во-первых, записать в свой «актив» половину Украины. Во-вторых, выставить в невыгодном свете Россию... Таким образом, на новой «украино-украинской» границе появляется государство, для которого национальной идеей может стать возврат утерянных «восточных территорий», – дал свой прогноз «Свободной прессе» заместитель директора Национального института развития современной идеологии Игорь Шатров.
Текущие перспективы Украины и российского участия в ее судьбе в беседе с обозревателем KM.RU обсудил политолог, директор Центра геополитических экспертиз, заместитель руководителя Центра консервативных исследований социологического факультета МГУ Валерий Коровин:
– Запад действительно имеет своей целью спровоцировать Россию на жесткие действия, но не для того, чтобы ответить ей со стороны НАТО, а чтобы дестабилизировать как саму Россию, так и пространство между Россией и Европой для предотвращения возможности стратегического сближения России с ЕС.
Здесь американцы пытаются реализовать тот же сценарий, который сами прошли во времена своего участия во внутреннем конфликте внутри Вьетнама. Тогда американцы включились в гражданскую войну и понесли огромные потери – как военные, так и моральные. Это отбросило США далеко назад в плане позиционирования себя как демократической державы.
То же самое американцы пытаются реализовать и в отношении России: втянуть ее в гражданскую внутреннюю усобицу на территории бывшей Украины. Вместе с тем это не значит, что Россия вообще не должна вмешиваться в происходящее и лишь пассивно наблюдать, как при содействии американских инструкторов и агентов ЦРУ хунта расправляется с населением Юго-Востока военными средствами.
Поэтому Россия должна, безусловно, принимать участие в происходящем, но не прямым военным образом, а на уровне реализации сетевых технологий, посредством гуманитарного воздействия, экономического участия, консультационного в области ведения боевых действий и позиционных боев в условиях города, а также средствами поддержки, в том числе техническими, военными, медицинскими и так далее.
Все политические трансформации на территории Украины должны происходить при непосредственном участии тех субъектов, которые складываются сегодня на Юго-Востоке бывшей Украины и которые смогут послужить источником власти и основой для формирования новой постукраинской государственности на Юго-Востоке.
Для всех очевидно то, что конец проекта «Украина» уже близок, что он не состоялся. Украинская унитарная государственность не сложилась, и поэтому сегодня нужно исходить из сложившейся действительности и рассматривать варианты существования новых образований на территории бывшей Украины, их ориентации, субъектности и политическую самостоятельность.
– Однако Киев грозится наглухо закрыть свои границы для России и максимально пресекать все контакты со стороны России (надо полагать, в том числе и посредством интернета). Как в таких условиях реализовывать «мягкую силу»?
– Дело в том, что те распоряжения, которые принимаются в Киеве, несостоятельны в том числе и потому, что хунта просто не способна обеспечить их реализацию. Надо понимать, что это не государственная власть в силу того, что у них нет государства, нет инструментов поддержания существования этого государства, нет легитимности, то есть поддержки абсолютного большинства, а есть легитимность лишь со стороны Майдана, что по всем параметрам государством являться не может.
Строго говоря, нынешняя хунта во главе с Турчиновым и Яценюком контролирует лишь Майдан, центр Киева и несколько городов в соседних с Киевом областях бывшей Украины. Но все это никак нельзя назвать государственной машиной, государственным аппаратом.
Поэтому относиться к принятым решениям со стороны этих людей нужно спокойно, понимая, что реальность выглядит совершенно иначе: она вытекает из неразрывности большого русского пространства, простирающегося в том числе и на территории бывшей Украины. И никакие силы сегодня не могут остановить свободное перемещение граждан бывшего Советского Союза, носителей постсоветской и новой российской идентичности. И все эти запреты являются лишь проявлением агонии людей, захвативших центр Киева.
У России есть все возможности воздействовать на ситуацию в стране через гражданское общество, через общественные организации, структуры, подобные частным охранным предприятиям, или по инициативе добровольцев как со стороны России, так и бывшей Украины.
– Как Вы смотрите на перспективу конфедерации в рамках Украины?
– Надо признать, что на сегодняшний момент федерализацию для Юго-Востока киевские власти уже «проехали». Сейчас там складывается коалиция самостоятельных республик – Донецкой, Харьковской, Луганской, и этот процесс будет продолжаться. Можно будет говорить о конфедерации Юго-Востока в формате Новороссии. А, собственно, сама федерализация – это возможность для Киева сохранить остатки бывшей Украины, лежащие на пространствах Малороссии и западенщины.
И если Киев захочет удержать то, что у него осталось, – Западную Украину и территорию между Збручем и Днепром, – безусловно, у него есть возможность обратиться к формату федерализации, провести там референдумы или общий референдум для западенщины и Малороссии и таким образом сохранить остатки того, что останется после выхода Юго-Востока из этого общего пространства.
Если же Киев будет настаивать на унитарности, то процесс распада бывшей Украины продолжится, и в конечном итоге реальная картина контроля со стороны киевской хунты совпадет с тем, что имеется по факту, а именно Киев и несколько областей в его окрестностях.
Думаю, что и западенщина, насмотревшись на разгул олигархов в центре Киева, на совершенно не соответствующие украинской идеальной идентичности рожи Коломойского и Порошенко, попрощается с Киевом и выберет свой путь, а Киев и окрестности еще будут пребывать в этакой агонии, погрузившись во внутренние противоречия, хаос, нищету и полный упадок.
