Путин: Удары ВКС России по террористам в Сирии должны быть усилены

Президент Сирии Башар Асад в интервью французскому журналу Valeurs Actuelles во вторник заявил, что президент России Владимир Путин является единственным защитником христианской цивилизации.

"Когда я смотрю на ситуацию в мире, я убеждаюсь, что российский президент Владимир Путин — единственный защитник христианской цивилизации, на которого можно положиться", — сказал сирийский лидер.

В ходе беседы Асад также заявил, что возможность его ухода с поста президента САР зависит исключительно от мнения сирийского народа.

"Вопрос о возможности моего ухода с поста не должен рассматриваться на международных конференциях. Мой уход зависит исключительно от воли сирийского народа и от решений парламента, — сказал он. — Те, кто хотят уничтожить Сирию, стремятся тем самым уничтожить последнее светское государство этого региона. Светский характер — это неотъемлемая часть сирийского государства, и это имеет огромное значение для всего Ближнего Востока", — добавил президент Сирии.

Коснувшись темы недавних терактов в Париже, Асад сказал что, "то, что произошло во Франции, просто ужасно". Но, по его мнению, Франция не сможет успешно вести борьбу против терроризма, если продолжит выступать в качестве союзника Катара и Саудовской Аравии. Он также заявил, что Дамаск будет обмениваться разведданными с Парижем только в том случае, если французские политики изменят свою политику в регионе.

Отвечая на вопрос о том, не ведет ли Турция, по его мнению, двойную игру в вопросе борьбы с терроризмом, Башар Асад сказал, что в данном случае "скорее, свое непонимание ситуации демонстрирует Запад, ослепленный тем, что происходит в Турции".

"Именно Турция поддерживает группировки "Джебхат ан-нусра" и "Исламское государство". Именно она направляет в ваши страны миллионы мигрантов. Вам бы следовало повнимательнее попытаться понять то, что задумал турецкий президент Тайип Эрдоган", — заявил Асад.

В Сирии авиация США и стран — участниц антитеррористической коалиции впервые нанесла массированный удар по автоцистернам, которые «Исламское государство» использовало для перевозки нефти. Более 100 бензовозов было уничтожено вскоре после того, как на саммите G20 президент РФ Владимир Путин поделился с мировыми лидерами информацией об источниках финансирования ИГ и продемонстрировал снимки колонн цистерн с топливом. Корреспондент RT Гаяне Чичакян отправилась в Госдепартамент США, чтобы выяснить, почему коалиционные войска ранее не проводили подобных атак.

На саммите «Большой двадцатки» президент России показал мировым лидерам аэроснимки с растянувшимися на километры колоннами автоцистерн, которые «Исламское государство» использовало для перевозки нефти и нефтепродуктов. В тот же день американские чиновники сообщили The New York Times, что ВВС США впервые нанесли удар более чем по сотне грузовых автомобилей, использовавшихся боевиками для контрабанды сырой нефти с сирийских месторождений. Быть может, это те же самые бензовозы — точно не известно. Однако чиновники подчеркнули, что это был первый случай подобной бомбардировки.

Корреспондент RT Гаяне Чичакян спросила у представителя Госдепартамента Марка Тонера, почему Соединённые Штаты не наносили подобных авиаударов ранее. Тонер заявил, что вопросы, касающиеся проведения военных операций, следует адресовать Минобороны США.

«Лишение «Исламского государства» финансирования — одна из задач коалиции. И одним из способов достижения этой цели является нанесение ударов по их инфраструктуре. Мы проводим подобные бомбардировки, хотя сейчас я не располагаю ни точными данными относительно числа ударов, ни иной статистикой», — добавил представитель Госдепа. Он также отметил, что не знает, наложили ли США санкции на какие-либо иракские банки, подозреваемые в совершении транзакций для нужд террористической группировки.

Таким образом, RT не получил ответа на вопрос, почему США начали бомбить автоцистерны «Исламского государства» только сейчас и что мешало им делать это раньше.

Группировка ИГ уже давно занимается незаконной торговлей нефтью. В прошлом месяце газета Financial Times изучила деятельность террористов в этой сфере. Издание писало следующее: «Причина, по которой коалиция под руководством США не спешит наносить удары по торговым путям «Исламского государства», состоит в том, что нефть, поставляемая группировкой, имеет огромное значение для жителей сирийских территорий, находящихся под контролем боевиков. Как заявили представители коалиции, они опасаются, что, уничтожая запасы топлива, ставшего необходимым для повседневной жизни местного населения, могут настроить его против себя».

Об этом говорили ещё в прошлом месяце. Возможно, поэтому коалиция до сих пор не наносила массированных ударов по объектам нефтяной торговли боевиков. Что же изменилось и изменилось ли что-то вообще? Несмотря на попытки корреспондента RT узнать в Госдепартаменте подробности борьбы США с финансированием «Исламского государства», вразумительного ответа на вопрос, как можно судить по диалогу, не удалось добиться.

Россия наращивает экспорт нефти в Китай в последние несколько лет. Ее доля в прошлом году на китайском рынке увеличилась с 9 до 11%, а доля Саудовской Аравии снизилась с 19 до 16%. И этот тренд должен продолжиться, считают эксперты. По оценкам аналитика Wood Mackenzie Сашант Гупты, к 2020 г. годовой объем импорта российской нефти в Китай превысит 50 млн т, тогда как в 2014 г. он был более 30 млн т, писала в январе The Wall Street Journal.

Россия впервые стала главным поставщиком нефти в Китай с октября 2005 г., сейчас она ищет новые рынки сбыта на фоне западных санкций, пишет Bloomberg. В 2013 г. «Роснефть» и CNPC договорились об экспорте 365 млн т российской нефти в Китай в течение 25 лет – в дополнение к 300 млн т, которые были законтрактованы в 2009 г. В 2014 г. российская компания поставила 22,6 млн т в Китай. Всего в страны АТР ею было продано 33,5 млн т, или около 33% экспорта. К 2019 г. доля экспорта в восточном направлении достигнет 40%, говорил на прошлой неделе президент «Роснефти» Игорь Сечин.

При этом спрос в Китае будет расти. В 2014 г. страна потребляла 11 млн барр. нефти в сутки при собственном производстве 4,2 млн барр. в сутки (данные ВР). МЭА прогнозирует, что суточное потребление вырастет к 2030 г. до 16,9 млн барр., а к 2040 г. – до 20 млн барр., или 1 млрд т в год.

Россия все больше смотрит на Восток и различные договоренности между «Роснефтью» и Китаем, скорее всего, увеличат ее долю в Китае, сказал Bloomberg главный аналитик Energy Aspects Ltd Амрита Сен. Этому будет способствовать и недавнее решение России использовать юани в расчетах за нефть, добавил Гордон Кван из Nomura Holdings Inc: «Если Саудовская Аравия хочет вновь стать номером один, она должна принять юань для нефтяных платежей, а не только доллар». «Газпром нефть» недавно сообщала, что в 2015 г. всю поставляемую в Китай нефть сорта ВСТО продавала за юани.

Консультанты Wood Mackenzie считают, что Саудовская Аравия может конкурировать с нефтью из России в АТР, только продавая свою нефть со скидкой.

Саудовская Аравия – крупнейший член ОПЕК. В июне картель не стал менять квоту на добычу, сохранив ее на уровне 30 млн барр. в сутки. При этом Россия в мае вышла на первое место в мире по объемам добычи нефти, обогнав Саудовскую Аравию. Среднесуточная добыча российских компаний достигла 10,708 млн барр., арабы добывали в среднем 10,25 млн барр. Долгосрочная стратегия России – поддержание текущей добычи нефти на уровне 10,5 млн барр. в сутки, говорил недавно министр энергетики Александр Новак. В 2015 г. добыча вырастет на 3 млн т, сказал вчера его заместитель Кирилл Молодцов. В 2014 г. было добыто 526,7 млн т.

Сдержать экспорт российской нефти в Китай может замедление спроса на нее, обострение конкуренции на рынке, говорит аналитик «Сбербанк CIB» Валерий Нестеров: «Другие поставщики, например Иран, практикуют демпинг, пытаясь сохранить позиции на рынке». По его словам, возможности у ближневосточных поставщиков, в первую очередь Саудовской Аравии, больше: у них есть запас неиспользованных производственных мощностей, гибкая логистика. Российские компании ограничены мощностями трубопроводной и портовой инфраструктуры на Востоке. Поэтому Россия вряд ли долго сохранит лидирующие позиции, заключает он.

Только прочтите откровения Робертса! Вот Press TV задает вопрос: «Можно ли говорить о том, что Вашингтон поддерживает революционеров в Ливии?»
Доктор Пол Крейг Робертс: «Это ливийское восстание уникально. Это не мирный протест, это вооруженное восстание в восточной части страны. И мы знаем, что ЦРУ занимается их поддержкой на местах, поэтому они уже вооружены».

Значит, на востоке Ливии Каддафи с самого начал давил не «мирные демонстрации», а вооруженный мятеж. Достаточно и этого признания Робертса, чтобы тема была раскрыта во всей своей красе.
Дальше в его размышлениях проявляются стратегические интересы США. «Мы не хотим свергать правительства Бахрейна или Саудовской Аравии, где оба правительства применяют в отношении протестующих насилие, потому что они являются нашими марионетками, а в Бахрейне у нас есть крупная военно-морская база», - говорит Пол Крейг Робертс.

После этого Саудовская Аравия и Бахрейн должны, как минимум, высказать протест на уровне своих министерств иностранных дел. Их же обозвали «марионетками» - «they're our puppets»!
«Мы хотим свергнуть Каддафи в Ливии и Асада в Сирии, потому что хотим выгнать Китай и Россию из Средиземноморья. Китай осуществлял масштабные энергетические инвестиции на востоке Ливии и полагается на нее наряду с Анголой и Нигерией в плане своих энергетических нужд. Это попытка США отказать Китаю в ресурсах – так же, как Вашингтон и Лондон отказали в ресурсах китайцам в 30-е годы». Теперь уже вопрос – чем ответит Поднебесная, которая напрямую названа конечной целью западной агрессии, начавшейся против лидеров Ливии и Сирии, которых хотят свергнуть - «we want to overthrow Gaddafi and Assad in Syria».

Дальше – больше. «Какой наш интерес в протестах в Сирии?» – задает вопрос Пол Крейг Робертс и отвечает на него так: «За протестами стоят американцы. Мы заинтересованы в этом, потому что у русских есть военно-морская база, которая обеспечивает им присутствие в Средиземном море. Так что, вы видите, Вашингтон вмешался в Ливии и прилагает все больше усилий для вмешательства в Сирии, потому что мы хотим избавиться от русских и китайцев». - «Washington is all for invading against Libya and is putting more and more pressure to intervene in Syria because we want to get rid of the Russians and the Chinese».
Специально привожу в нескольких местах английский текст оригинала этого потрясающего по откровенности интервью, которое посмотрел по интернет-видео, чтобы вы, уважаемые читатели, глубоко прониклись важностью и смыслом этих фраз.

Пол Крейг Робертс четко объясняет причину такого поведения США. Могу сразу сказать, это – очень веская причина. Возможно, она является главным мотивом любых действий американцев, которые мы уже видим и которые ещё предстоит увидеть в разных районах мира. Так что же это за причина?

«Дело не только в нефти. Может быть, вы в курсе, что Международный валютный фонд выпустил доклад, в котором говорится, что «эпоха Америки» окончена, что в течение пяти лет китайская экономика обгонит американскую, тогда США станут второй крупнейшей экономикой мира, а не первой. Так что Вашингтон пытается применить блок, применить свои превосходящие военные и стратегические возможности с целью не допустить получения Китаем ресурсов и замедлить развитие китайской экономики».

Мировой гегемон опасается за свое лидерство и в качестве реакции открывает военные действия! Обрушился на крохотную Ливию, выплескивая по ходу все свои обиды на Каддафи. Сейчас их процитирую, а вы только вдумайтесь! Пол Крейг Робертс на полном серьезе перечисляет обиды, которые Ливия нанесла Соединенным Штатам. Если это, действительно, на полном серьезе, то впору сопоставить подобные «комплексы» с отношениями в детском садике… Только сейчас всё по-взрослому.

«Это расплата Каддафи за отказ присоединиться к Объединенному командованию вооруженных сил США в зоне Африки. Оно начало действовать в 2008 году и стало американским ответом на вхождение Китая в Африку. США создали военный ответ на это, и Каддафи отказался участвовать – он сказал, что это акт империализма и попытка купить целый континент». Вы понимаете, что говорит мистер Робертс – он признает, что США, действительно, обиделись на Каддафи! Это что-то новое – мировой гегемон начал обижаться? Стареем, батенька…

Ещё одна причина – «Каддафи в Ливии контролирует важную часть Средиземноморского побережья. То же самое с Сирией. Я думаю, эти две страны просто стоят на пути у американской гегемонии в Средиземном море, американцы определенно не хотят, чтобы влиятельный российский флот там базировался, а также не хотят, чтобы Китай тянул из Африки энергетические ресурсы», - честно и откровенно сообщает соратник Рональда Рейгана, обозвавшего когда-то СССР «империей зла». Ливию, надо понимать, утюжат с воздуха самолеты «империи добра»?

«Протесты в Ливии и Сирии были срежиссированы («they've engineered these protests»), - утверждает Пол Крейг Робертс. – Мы знаем точно, что ЦРУ разжигало конфликт на востоке Ливии уже какое-то время. Публикация телеграмм на WikiLeaks доказывает, что американцы замешаны в разжигании беспорядков в Сирии. Американцы приложили свою руку к делам в Сирии и Ливии, организовывали демонстрации, давали деньги и так далее. Всегда есть недовольные, которых можно купить или которым можно что-то пообещать». - «The Syrian and Libya affairs have American hands in them, organizing the demonstrations, providing money and so forth». Ну, уж куда откровеннее! Хотелось бы, чтобы эти признания были приобщены к новым папочкам с делами в Гаагском трибунале…

«Я думаю, русские начинают понимать, что события в Сирии направлены против них и их базы, - размышляет Пол Крейг Робертс. – Мы, по сути, начинаем конфликтовать с двумя крупными странами: Китаем, чья экономика, вероятно, лучше, чем американская, потому что у китайцев есть рабочие места; и с Россией, у которой есть неограниченный ядерный арсенал. Мы начинаем давить на очень сильные страны, причем очень опрометчивым путем. Мы ведем себя опрометчиво и опасно». – «So what we're really doing is antagonizing two large countries: China, which has an economy that is probably better than the US because their people have jobs; and the Russians have unlimited nuclear arsenal -- and so we're starting to press very strong countries in a very reckless way. We're behaving in a very reckless and dangerous way».

Только на последних минутах этого потрясающего по смыслу интервью Пол Крейг Робертс высказывает то, ради чего он согласился всё ЭТО обнародовать. И, прочтя концовку, приходишь к выводу – ветеран из окружения Рейгана знает, что говорит. Он понимает, какую цену может заплатить Америка и весь мир за «средиземноморские обиды» Вашингтона.

«Как только Россия и Китай придут к выводу, что с американцами просто нельзя обращаться рационально, что американцы настроены каким-то образом их покорить и нанести им ущерб, результатом может стать любого рода эскалация. Это реальная опасность, и нам может грозить крупная война». – «Once you start this and Russian and China come to the conclusion that the Americans simply cannot be dealt with in any rational way and are determined to somehow subdue them and do them damage, all kinds of escalations can result. This is the real danger and we're risking a major war».

Когда-то у президента Рейгана служил государственным секретарем генерал Александр Хэйг, которого в журналистских кругах Москвы прозвали «Шурик». Память о себе он увековечил лишь одной – но, зато какой! – фразой: «Есть вещи, поважнее, чем мир». Когда-то все гадали – что это госсекретарь имел в виду, что может быть важнее мира на Земле? Сегодня понятно, о чем говорил Хэйг, и какую ценность он подразумевал.

Так что же для хозяев Америки важнее, чем мир? Это – мировое господство, которое они могут утратить, но без войны, как видно, его не отдадут.
И за эту откровенность давайте мистера Пола Крейга Робертса от души поблагодарим!

Поскольку США являются инициаторами и провокаторами многих войн, то природу и свойства конфликтов там изучают достаточно давно и глубоко — от философских умозрительных конструкций до математического моделирования. Например, нигде нет так много терминов в отношении войны, как в США. С 1945 г. после завершения Второй мировой войны стратеги, ученые, социологи и военные принялись разрабатывать новые концепции и доктрины. Приведем некоторые из них (за небольшим исключением их авторы — англосаксонского происхождения).
Атомная, Ядерная, Термоядерная война (1945); Холодная война (1950); Война технологии (1970); Милитаризм США (1970); Война без конца (1972); Постоянная война (1974); Хладнокровная война (1981); Сражение Воздух-Суша (1982); Звездные войны (середина 1980-х); Строгая или простая война (1983); Войны разума (1984); Постмодернистская война (1984); Высокотехнологичная, технологичная война (1986); Техновойна, Совершенная война (1986); Конфликт низкой интенсивности (1986); Воображаемая война (1987); Война времени (1987); Кибервойна (1987); Компьютерная война (1989); Световая война (1990); Высокосовременная война (1991); Война космической эры (1991); Гиперсовременная война (1991); Война эпохи умных машин (1991); Война третьей волны (1993); Сетевая война (1993); Симуляционная война (1993); Новая или Вторая Холодная Война (1993); Инфовойна (1990-1); Война четвертой эпохи. (1994); Война командования и контроля (1995); Новокорковая война (1995); Война шестого поколения (1995); Гиперреальная война (1998); Инфраструктурная война. (1998); Война на основе информации (1998) ; Сетецентричная война (1999); Подражательная война (1999) ; Миниатюрная мировая война, Война в заливе I. (1999); Кибернетическая война (1999); Неограниченная война (1999); Новая война (1999); Асимметричная война (2000); Когнитивная война, Инерционная война (2000); Прибрежная война (2000); Не(пост)героическая война (2000); Зрелищная война, Виртуозная война, Война позднего модерна (2001); Фрактальная война (2001); Ресурсная война (2001); Интернет война (2001); Постчеловеческая война (2003).
Так как этот перечень был предложен в специализированном американском издании за 2005 г.[52], можно предположить, что за последующие пять лет он значительно обогатился.
Не менее показательны и исследования в отношении методик войны. Например, геополитик Колин Грей в одной из своих монографий дает характеристику тринадцати методов ведения войны по-американски:
• Аполитичный
• Не имеющий стратегии
• Неисторичный
• Оптимистический, направленный на разрешение проблемы
• Бросающий вызов в культурном отношении
• Технологически зависимый
• Сосредоточенный на огневой силе
• Крупномасштабный
• Агрессивный, наступательный
• Регулярный в своих основах
• Нетерпеливый
• Превосходный по логистике
• Высокочувствительный к случайностям.
Безусловно, ведение войны напрямую связано со стратегией национальной безопасности и обороны и здесь США также выработали серию стратегий.
Отметим, что сочетание активной обороны и глубокой атаки, которое было принято на вооружение в начале 80-х гг. через некоторое время сформировало стратегию, принятую Пентагоном во второй половине 90-х гг., и названной как «превентивная оборона». Это — «оборонная стратегия США в XXI в., ориентированная на опасности, которые при недостаточном внимании к ним могут перерасти в реальные угрозы выживания США. Эти опасности пока не являются угрозами, которые нужно сдерживать, или с ними необходимо бороться, пока они (опасности) могут быть предотвращены»[53]. На утверждение этой стратегии явно повлияли американские неоконсерваторы, особенно Пол Вулфовиц, разработавший вместе со своим помощником Скутером Либби набор стратегических рекомендаций по внешней и оборонной политике США. Эта доктрина впервые была опубликована в марте 1992 г. в газете The New York Times.
В первоначальной версии указывалось, что «наша основная цель — предотвратить появление нового соперника, как на постсоветском пространстве, так и в любом другом месте земного шара, который будет представлять угрозу схожую с той, что представлял для нашей страны СССР. Это положение является основным в новой стратегии обороны. Мы должны постараться предотвратить появления враждебных региональных держав, которые с помощью своих ресурсов могут быть способны получить глобальный контроль в международных отношениях». После жесткой критики со стороны демократов и общественности, этот документ был переработан под личным контролем министра обороны Дика Чейни и Председателя Объединенного Комитета Начальников Штабов Колина Пауэлла. В официальной версии, опубликованной 16 апреля 1992 г. гласилось: «Наша основная цель — предотвратить атаку на нашу страну, откуда бы она не исходила. Второй по значимости целью является усиление и развитие системы оборонительных союзов и соглашений по обороне, которые объединят демократические нации по всему миру для борьбы против агрессии, усилят кооперацию и обеспечат безопасность с наименьшими рисками для всех союзников. Ключевой чертой нашей новой оборонной стратегии является стремление к коллективной борьбе с угрозами. Третья цель — предотвращение появления враждебной нашим интересам региональной державы и разработка инструментов для борьбы с возможным возрождением глобальной угрозы для США и наших союзников». Хотя первоначальный вариант был смягчен и завуалирован под коллективную безопасность, в тексте все же был виден гегемонистский настрой руководства США: «необходимо создать крепкий альянс демократических держав и продолжить строительство демократического общества. Лидерство США будет способствовать установлению и закреплению нового мирового порядка».
Дональд Рамсфельд, также относящийся к лагерю неоконсерваторов, в свое время предложил две глобальных стратегии. Первая «1-4-2-1», озвученная в 2001 г. строилась на последовательности приоритетов в отношении национальных интересов, обороны и участия США в различных конфликтах, а во второй «10-30-30», предложенной в 2004 г., делался упор на мобильность. Будет вполне справедливым утверждение, что появление новых стратегий не отменяют предыдущие, а дополняют их[54].
Например, в 2001 г. независимый исследовательский центр по стратегическим и бюджетным отчислениям (CBSA) выработал так называемую стратегию длительного мира, которая была созвучна с предложениями Дональла Рамсфельда по реструктуризации военной машины США[55]. Разработанная Стивеном Косиак, Эндрю Крепиневичем и Майклом Викерс, она была опубликована в январе 2001 г. Авторы отмечали, что их модель стратегии направлена не на установление Pax Americana, а на достижение преимущества над любым потенциальным противником и управление отношениями в рамках основного альянса с целью расширения военных возможностей и глобальной стабильности. Они предсказали, что конкуренция между сильными державами, которая сошла на нет после распада СССР, вновь возобновится, и что в ЮгоВосточной Азии начнется военный и экономический подъем. Также было отмечено, что новая военная революция будет проходить не по старым сценариям, для чего США необходимо будет переструктурировать как вооруженные силы, так и глобальную базовую инфраструктуру.
На момент издания этого доклада, по мнению авторов, программа обороны США не предусматривала должную трансформацию. Стратегия ведения двух больших войн (two-Major Theater War), к которой на тот момент готовились США, представлялась необоснованной, так как какая-либо угроза от Ирака была гораздо меньшей, чем в 1991 г., а возможные угрозы от Ирана и Северной Кореи находились в эмбриональном состоянии. Между тем, эта стратегия воплотилась на практике, и ее обычно называют стратегией ведения двух локальных войн. Но на то время авторы, по нашему мнению, предлагали довольно адекватный план мероприятий. Сама трансформация вооруженных сил должна была состоять из шести пунктов, из которых два следует выделить особо:
• Будущее видение войны задаст направление, согласно которому нужно будет осуществлять усилия по преобразованию. Это видение должно сфокусировать вооруженные силы на ключевых появляющихся проблемах, таких как проектирование власти в местах, к которым нет доступа; контроле над урбанистической демографией; информационном и пространственном контроле; обороне родины. Кроме того, будет большая вероятность в будущем относительно проектирования власти широкого диапазона, сетецентричных сил, систем «Стэлс» и автоматических систем.
• Необходимо здравое финансирование для технологического прыжка вперед и непрерывное экспериментирование. Чтобы создать портфолио реальных вариантов для трансформации, в оборонной программе в последующие годы несколько миллиардов долларов должны будут пойти на науку и технологии. Среди технологий, которые должны настойчиво продвигаться— это микроспутниковые созвездия; радары, размещенные в космосе с возможностью слежения за движущейся целью; беспилотные системы, включая микророботы и микроБПЛА; экзоскелеты; самолеты системы «Стэлс» следующего поколения, включая улучшение характеристик подвижности для авиации, военно-морских судов и наземных боевых систем; гиперзвук и системы направленной энергии; микроспутники-посредники для космического контроля. Чтобы идентифицировать надлежащую связь новых систем, необходимо провести ряд объединенных трансформационнных маневров, принципиально ориентированных на операционный уровень военных действий. Также должен быть создан объединенный Национальный Учебный центр Anti-Access/ Area-Denial[56], наряду с Объединенным Учебным центром по Войне в городской среде.
По большому счету, это те перемены, которые уже коснулись вооруженных сил США либо эти процессы находятся в стадии реализации.
В последнее время появились и новые концепции — это стратегия 3D.
Эта новая стратегия была озвучена Бараком Обамой 26 января 2009 г. в интервью Al-Arabia (3D — это заглавные буквы слов defense, diplomacy, development — оборона, дипломатия, развитие), когда он пообещал сотрудничество с арабским миром и поклялся сокрушить Аль-Каиду. В конце февраля 2009 г. в ТВ программе «News Hour with Jim Lehrer» Обама рассказал о применении этой же стратегии 3D по отношению к Афганистану, где США, согласно слов президента, будут комбинировать применение военной силы с усилиями по развитию инфраструктуры страны. Как отмечают эксперты, 3D стратегия была ранее протестирована в районе африканского рога, где были развернуты войска AFRICOM (ранее при администрации Буша AFRICOM был ответственен за Восточноафриканскую Контртеррористическую Инициативу, распространяющуюся на Джибути, Уганду, Танзанию и Эритрею). Американские военные при этом являются частью гуманитарной программы, помогая создавать институты управления, так как, по выражению председателя объединенных штабов Пентагона Питера Пейса «неуправляемые территории предоставляют широкие возможности для террористов»[57]. В контексте этого проекта, вероятно, что Пентагон по субконтракту передаст ряд полномочий частным охранным фирмам— DynCorp, Pacific Engineers и Blackwater, связанных с политическим истэблишментом Соединенных Штатов, что полностью вписывается в логику ведения международных дел Белым домом — интересы корпораций, ВПК и политических групп в США постоянно пересекаются.
Роберт Гейтс в программной статье «Сбалансированная стратегия», вышедшей в журнале Foreign Affairs (январь-февраль 2009 г.), указал на необходимость расставлять приоритеты и рассматривать неизбежные компромиссы и альтернативные затраты.
«Цель нашей стратегии — найти точку равновесия в трех основополагающих областях. Нужно определить золотую середину между стремлением к доминированию в текущих конфликтах и подготовкой к другим непредвиденным обстоятельствам, а также между такими возможностями нашего ведомства, как подавление восстаний и военная помощь другим странам, и поддержание ныне существующего превосходства в традиционных и стратегических вооружениях и технологиях над вооруженными силами других стран. Наконец, нужно установить баланс между сохранением тех культурных особенностей, благодаря которым Вооруженные силы США добиваются успеха, и избавлением от тех, которые мешают нам выполнять необходимую работу»,— указал министр[58].
В мае 2010 г. вышла новая версия стратегии национальной безопасности США. Ее основные положения сводятся к тому, что внешняя политика Соединенных Штатов должна быть перестроена с учетом присутствия в мире множества эволюционирующих угроз, включая войну в киберпространстве, эпидемические заболевания, этнические конфликты и неравенство. Документ также содержит предупреждение Ирану и Северной Корее об усилении их международной изоляции в случае дальнейшего нежелания сделать прозрачными свои ядерные программы. В новой стратегии поднимается вопрос о необходимости противостоять доморощенным экстремистам. Кроме того, главной угрозой для США названы не мифические исламские террористы, а «Аль-Каида».
Также указано, что наиболее серьезные угрозы американцам исходят от возможного распространения ядерного оружия.
Конечно же, среди военных в отношении стратегии применяются такие понятия как власть и сила (power)[59].
Профессор Гарвардского университета Джозеф Най и бывший Госсекретарь США Ричард Эрмитаж сформулировали основные принципы современных разновидностей power. «Power — это возможность влиять на поведение других для получения желаемого результата». При этом Эрмитаж и Най отмечают, что исторически power зависела от таких критериев, как размер страны и численность ее населения, природные ресурсы, экономическая мощь, военная сила и социальная стабильность. А источник любой power в первую очередь зависит от контекста. Hard power дает возможность странам использовать метод кнута и пряника для того, чтобы получить желаемый результат. Soft power дает возможность привлекать людей на свою сторону без применения насилия. Для soft power фундаментальной основой является легитимность. Smart power не является ни hard ни soft, а представляет собой комбинацию обеих. Эрмитаж и Най определили формулу для будущей стратегии Америки: «smart power означает развитие интегрированной стратегии, ресурсной базы и инструментария для достижения целей США, которые предусмотрены и hard и soft power». Они также констатируют, что во внешней политике США больше использовали hard power, так как ее действия были прямолинейны, а основы ее могущества видимы для внешних акторов.
В 2007 г. под руководством Ная и Эрмитажа работала комиссия экспертов, которая подготовила доклад по smart power. Этот доклад был предназначен для нового президента США, независимо от того, кто победит на выборах, кандидат от республиканцев или демократов.
В докладе было указано, что для достижения могущества в области smart power США должны сконцентрироваться на пяти ключевых пунктах:
• Альянсы, партнерство и институции: необходима перестройка основ, которая будет учитывать глобальные изменения;
• Глобальное развитие: выработка унифицированного подхода, начиная с общественного здравоохранения;
• Общественная дипломатия: повышение качества доступа к международному знанию и процессу обучения;
• Экономическая интеграция: увеличение выгоды от торговли для всех людей;
• Технологии и инновации: они должны быть направлены на вопросы изменения климата и энергетической безопасности. В завершение необходимо добавить, что блок НАТО традиционно используют сочетание soft и hard power. Hard-при развертывании необходимых сил по выполнению коллективных обязательств по обороне, а также планировании и учениях, направленных на развитие структуры, а soft-чтобы установить соответствующий уровень сотрудничества с соседними государствами с целью снижения или избегания возможных причин конфликта.

"Помните, как после вмешательства России в сирийский кризис Вашингтон стал называть это "ошибкой" и даже "стратегическим просчетом"? После атак террористов в Париже российские авиаудары по "Исламскому государству уже не рассматривают как что-то, усугубляющее мигрантский кризис. Наоборот, теперь их рассматривают как возможность любой ценой сохранить Сирию от падения под натиском врага", — пишет он.

Российскую стратегию в Сирии теперь принимают "с распростертыми объятиями". Теперь авторитет России на международной арене очевиден, хотя Вашингтон, с точки зрения Рапозы, не осмелится это признать.

Теракты в Париже, по его словам, выявили брешь в системе безопасности Европы, из-за которой регион может "рассыпаться". Поэтому любому союзнику в борьбе с радикальным исламизмом будет оказан в Европе радушный прием.

Аналитик считает, что на фоне усиливающегося влияния России в скором времени может зайти речь о снятии с нее санкций.

"При таких тяжелых условиях европейским лидерам будет сложно согласиться продлить санкции против РФ после июля 2016 года", — добавляет аналитик.

Автор приводит комментарий Владимира Сигнорелли, основателя исследовательского центра Bretton Woods. По его словам, администрация Обамы, конечно, попытается отдельно рассматривать ситуацию в Сирии и украинский кризис, из-за которого против РФ ввели санкции. И тем не менее Вашингтон не может игнорировать то, насколько позитивно российские действия против ИГ будут восприняты в европейских столицах.

С точки зрения Рапозы, в январе 2016 года санкции против России еще не снимут, однако шансы относительно того, что дискуссии об их возможной отмене последуют достаточно скоро, высоки. Он отмечает, что эта "смена настроения" по отношению к РФ уже чувствуется на фондовом рынке.

"Попутный ветер дует в сторону России", — делает выводы аналитик Forbes. На его взгляд, отношение Европы к РФ все сильнее отличается от американского и это на руку и российской, и европейской экономикам.