Марина Лаврентьевна Попович родилась в городе Велиже Смоленской области. Окончила несколько учебных заведений: Новосибирский авиационный техникум, летную школу ДОСААФ в Саранске, Московский филиал Киевского авиационного института. Ленинградскую академию гражданской авиации, имеет ученую степень доктора технических наук. По экспериментам ее научной работы на тему "Методы летных исследований и испытаний самолета" было осуществлено 70 полетов.
Действительный член Петровской академии наук и искусств (Петербург), международной Духовной академии единения мира (Москва), Платоновской академии наук (Париж), летчик-испытатель 1-го класса, М. Попович установила 101 мировой рекорд на самолетах разных типов и классов. Награждена многими международными медалями и дипломами, в том числе высочайшей авиационной наградой – большой золотой медалью Международной авиационной федерации (ФАИ).
Полковник авиации в запасе. На ее счету 55 тысяч летных часов. Герой Социалистического Труда. Заслуженный мастер спорта СССР. Занимается горными лыжами. Коллекционирует камин. Интересуется научно-философской литературой – об авиации, космосе, развитии науки и техник".
Член союзов журналистов – СССР, славян, России.
Опубликовала книгу стихов и семь книг прозы, в том числе две книги по проблемам уфологии (изданы в четырех зарубежных странах).
Доброй, красивой улыбкой встретила меня Марина Лаврентьевна в своей квартире в Звездном городке. И уже с первых ее слов я словно забыл, что передо мною не совсем обычная, во многих отношениях выдающаяся женщина – настолько простой, откровенной была она в общении.
– Марина Лаврентьевна, с чего же началась ваша летная биография?
- У каждого человека есть своя мечта. Формируется она иногда в детстве, зачастую – в пору взросления. Мой папа был скрипачом, с детских лет я с ним выступала на концертах (играла на маленьких цимбалах), а дядя Карп – на баяне. Такой был у нас семейный инструментальный ансамбль. Поэтому родители и родственники были уверены: мое будущее – музыка. Кстати, музыка через всю жизнь мою прошла, и это как неспетая песня...
Но, увы, началась война. На наших глазах фашистские летчики обстреляли женщин, шедших по воду. Это очень разозлило всех нас – и детей, и стариков. И я захотела стать летчиком, думая, что только на самолете можно прогнать фашистов.
Шло время. Нас эвакуировали в Сибирь. Пока росла, война закончилась. А мечта осталась. После школы – авиационный техникум и аэроклуб, затем стала летчицей-спортсменкой ДОСААФ. Хотелось стать профессионалом. А все говорили: это неженское дело. Куда бы ни обращалась – отказы. Тогда поехала к Ворошилову, и он написал на моем заявлении Н. П. Каманину: "Если есть такие способности, направить в училище". Каманин назначил проверяющих, которые испытали меня и одобрили мои сокровенные стремления. Так я стала курсантом летно-технической школы ДОСААФ в Саранске. Окончив ее с отличием, осталась там летчиком-инструктором.
Потом много пришлось мотаться вместе с мужем – военным летчиком. Но где он служил, не было для меня работы. В конце концов помог главком авиации К. А. Вершинин – мужа перевели в Подмосковье. И стала я работать инструктором в Центральном аэроклубе имени В.П. Чкалова. Каждый день ездила в Тушино. На дорогу затрачивала 6 часов – на электричках туда и обратно. Это было страшно изнурительно, и домой приезжала просто полуживой.
– Марина Лаврентьевна, какие чувства вы испытали при первом полете?
- Я никогда не забуду этого главного мгновения жизни. Когда оторвалась от земли, меня охватила какая-то легкость. Казалось, что крылья – продолжение твоих рук, а сердце – мотор. А еще была необыкновенная окрыленность, весь мир хотелось обнять. Не знаю, где и когда можно испытать такую гамму чувства! Наверное, когда выходят люди в космос, на орбиту. А еще чувство гордости, что управляешь самолетом. Машина очень послушна, как человек, к которому ты выходишь с доверием, и он также отвечает тебе добротой. Эти чувства изумительны, и, как стоп-кадр, они периодически возникают в моем сознании.
– Вы почти 20 лет проработали летчиком-испытателем. В чем состоят особенности этой нелегкой работы?
- Мне хочется вспомнить слова О. К. Антонова: "Первый взлет – это 90 ответов на сто вопросов. Но разрешение десяти оставшихся вопросов затягивается на столько же лет летного испытательного труда". Испытательная работа – это проверка машины на живучесть и всякие сложности, на срывы и штопор, посадку на грунты, с отказавшими двигателями и так далее. Словом, в течение 5-10 лет происходит проверка буквально каждой детали воздушной машины. После прохождения всех видов испытаний – проверка на прочность. Здесь необходимо продемонстрировать ту прочность самолета, при которой он разрушается на земле, но вместе с тем чуть-чуть не дойти до этой точки. Потому понятно, что эти полеты чрезвычайно сложные, и доверяют их только пилотам первого класса.
– В июне 1964 года вы установили свой первый мировой рекорд. А сейчас на вашем счету 101 мировое достижение. В чем сущность мирового рекорда и какой из них запомнился вам?
- Суть проста, приходит тарифная таблица, где написано, что рекорд скорости, например, по стокилометровому маршруту на таком-то легком самолете – 500 км/час. А я, допустим, иду на побитие рекорда и даю 600-700 км/час. А вообще, как сказал тот же конструктор 0. К. Антонов, рекорд – это грань, на которой стоит сейчас самолет или авиация в целом, та грань, после которой надо внедрять определенные новшества, чтобы совершенствоваться, шагать дальше воздушному флоту.
Каждый рекорд оставил в душе неизгладимый след. И все же запомнился третий рекорд, выполненный на самолете "Як-25". Расскажу о нем подробней. Это было 13 августа 1964 года, в понедельник. Я, как и многие женщины, суеверна. Долго готовились. Наконец вытащили машину на взлетную полосу, заправили горючим под самую завязку. Два летчика должны были сопровождать меня. Однако при сложившихся обстоятельствах пришлось лететь одной. При подходе к Москве выработалось горючее, самолет стал легче. Чтобы дальше лететь, набрала большую высоту – 20 с половиной километров. Когда развернулась, вдруг сильно понесло. Оказалось, самолет попал в струйное течение ветра (кстати, тогда оно как следует не было изучено). Так что мне просто повезло: течение помогло на 300 километров увеличить дальность полета.
Но при посадке горючее почти кончилось. Была сильная напряженность. Муж настолько разволновался, что подъехал ко мне и говорит: "Последний раз летаешь!". Я сказала: "Конечно, последний". Не стала возражать. Но после этого летала еще 20 лет.
– На весь мир прогремели ваши достижения на "Антее". Интересно, как вам, хрупкой женщине, удавалось управлять такой махиной?
- Да, это были самые замечательные рекорды. Они уникальны для женщины. Ведь управлять "Антеем" (помимо того, что престижно) физически очень тяжело. Судите сами: в случае отказа одного двигателя (а мы тренировались на эти отказы при полетах) усилия по крену до 45 килограммов, а на педаль, чтобы сдвинуть с курса, – до 100 килограммов. Нашему экипажу удалось установить десять рекордов на "Антее" – с 50-тонным грузом на дальность в две тысячи километров.
– Вы не раз попадали в экстремальные ситуации. Испытывали ли тогда чувство страха?
- Бывало и такое. Приведу один пример. На "МиГ-21 " вылетали в паре с замечательным П. Ф. Кабрилевым. При разбеге отказал форсаж (дополнительная тяга). Створки сопла остались открытыми, самолет упал. Напарник разбил фонарь, вытащил меня из кабины, и мы спаслись. Машина начала гореть. Это было ужасное зрелище. Честно скажу, в тот критический момент я страха не испытывала. Страх пришел ночью, меня душило что-то, я чувствовала даже запах гари... А так я боюсь темноту и змей.
– Марина Лаврентьевна, в настоящее время мало кто знает о том, что и вы проходили медицинский отбор для полета в космос. Так почему же вы не стали первой в мире женщиной-космонавтом?
- Сначала мужу предложили стать космонавтом (кстати, это слово тогда не произносилось вслух). А через несколько месяцев и мне посчастливилось участвовать в отборе кандидатов в космонавты, проходить комиссию. Через два с половиной месяца разносторонних испытаний меня забраковали. Почему? Когда мужу задали этот вопрос, он ответил шуткой: "Она быстро и много говорит. А в космосе, когда человек говорит и кушает одновременно, пища вылетает изо рта. Так врачи побоялись, что Марина Лаврентьевна помрет с голоду".
Если же говорить серьезно, то я не прошла потому, что у меня тогда была маленькая дочка. И мне сказали, что будут искать незамужнюю женщину для полета туда. Вот и не удалось мне слетать в космос. Но я не считаю свою жизнь неудачной. На моем счету 30 летных лет. К тому же я уже давно разрабатываю проблемы уфологии, которые непосредственно связаны с космосом.
– Как вам удалось совмещать работу с семейными заботами?
- Когда летала, на все хватало времени. Был составлен четкий распорядок. В пятницу, например, я убирала квартиру, стирала. Конечно, каждый вечер готовила еду. А сейчас, на пенсии, почему-то времени не хватает...
– Трудно ли было летать и вместе с тем воспитывать детей?
- Моя первая девочка, Наташа, с 6 лет находилась в интернате. Я четыре раза в неделю приезжала к ней. Но тогда у меня было забот, что называется, полон рот: помимо летной работы училась в вечернем институте. Поэтому ее одну дома нельзя было оставлять. А вот когда вторая дочка родилась, помогали все – и подруги, и лифтерша (ведь сами знаете, что у нас легче женщину-летчицу найти, чем няньку).
– Интересно, какие качества вы цените в женщине?
- Доброту, женственность. Считаю, в семье женщина должна твердо стоять на ногах, быть равноправной. И совсем нехорошо, когда она за мужем, как за стеной. Таким женщинам, мне думается, приходится всю жизнь унижаться. Женщина должна быть общительна и привлекательна – для этого нужно следить за собой.
– А что вы скажете о мужчинах?
- В вас я все-таки ценю ум и рыцарство. Мужчина должен защищать женщину, не оскорбляя ее. Еще – уважать ее и ценить в ней человеческие и нравственные качества. Человек, компрометирующий женщину или оскорбляющий ее, не достоин высокого звания мужчины.
– Марина Лаврентьевна, мне известно, что, кроме летного дела, в 1980-1990-е годы вы занимались литературным трудом, писали замечательные стихи...
- Я сейчас занимаюсь творчеством. Правда, стихов не пишу. А произошло это от зависти людской. Это понятие материально. Поэтому я и потеряла поэтическую способность видения мира.
– Что труднее – летать или писать?
- Однозначно не скажешь. С одной стороны, писать вроде легче – это не грозит ни опасностью, ни смертью. Тут можно раздумывать, отвлекаться. А с другой стороны, и сложнее.
Долго мучилась, когда писала рассказ о простой женщине из села. Потом за "Хравиху" получила премию. Легче писалась моя четвертая книга – "Автограф в небе". Она о моих друзьях, с которыми летала, о летчиках-испытателях. Кроме летчиков, меня интересуют хирурги – люди, перед которыми я преклоняюсь.
Есть и другие творческие темы. Волнуют проблемы уфологии.
Об этом за рубежом вышло четыре книги – в Германии, Ирландии, Венгрии, Болгарии.
– Как известно, за рубежом уфологией занимаются многие ученые. А как у нас обстоят дела в этой области?
- Уже больше 15 лет уфология является для меня родной наукой. В нашей стране открыт центр венчурных (рискованных) технологий при Институте теоретической физики. Возглавляет его академик А. Е. Акимов. С центром сотрудничают специалисты разных областей знания – физики, математики, философы. Здесь ведется сбор информации по НЛО, ее обработка, обобщаются выводы.
– Что нового открыли исследователи в данном направлении?
- До этого мы знали и изучали только четыре поля – гравитационное, электромагнитное, слабых и сильных взаимодействий. Но есть и другие поля. Так, в настоящее время во всем мире исследователи изучают новый вид поля – торсионное, или поле кручения. Это поле активно разрабатывают уфологи. Есть уже определенные результаты.
Установлено, например, что торсионная волна распространяется значительно быстрее скорости света. Используя свойства торсионных полей, создан генератор, который уже приносит пользу народному хозяйству. Даже разработан прибор, уменьшающий вредное для человека торсионное излучение от экранов телевизоров, компьютеров.
Пожалуй, не стоит зацикливаться на известных полях. Так, белорусский ученый А. Вейник утверждает, что полей может быть больше семи.
– Интересно, на какой основе функционируют двигатели НЛО?
- Наблюдения за полетами НЛО и другие сведения позволяют сделать следующие предположения. Замечено, что в большинстве случаев на следах, оставленных НЛО на грунте и на хлебных полях, травы или стебли злаков закручены против часовой стрелки. Причем ни одна травка или стебелек в этих кругах не помяты и не сломаны. Этот факт может свидетельствовать о тепловом или ином воздействии, но только не о механическом.
Вероятно, здесь мы имеем дело с теми же торсионными полями. Как известно, если вращение любого предмета против часовой стрелки достигает своего критического значения, то происходит уменьшение (или обнуление) гравитации. Очевидно, данным явлением и пользуются создатели НЛО.
– Недавно вновь сообщалось о наблюдениях новых таинственных сил.
Как вы можете объяснить их появление?
- Мне кажется, это инопланетяне стучатся к нам, землянам. И здесь явно прослеживаются разумные поведенческие мотивы. Так что таинственные круги, найденные на полях, – это так называемые уфологами пиктограммы. По большому счету пиктограмма, очевидно, есть космическая азбука. Только расшифровать ее мы пока не можем.
– Сказанное вами настолько необычно, что, откровенно говоря, в это верится с трудом.
- Ваше сомнение попытаюсь рассеять некоторыми фактами. Прежде всего очень большое число людей наблюдали НЛО. Так, только в республиках СНГ их насчитываются десятки тысяч. Довольно много обнаружено и таинственных кругов: в Англии, например, около трехсот, а в СНГ – более 50 мест наблюдений (в частности, Ставропольский край, Саратовская область, Адыгея, Подмосковье).
Далее. В России сейчас работает несколько специальных лабораторий по тщательному изучению обнаруженных летающих объектов. 90 процентов из них опознаны и идентифицированы: это и шары, и зонды, и дрейфующие аэростаты, и остатки сгоревших ступеней ракет. А вот 10 процентов летающих объектов, найденных на земле, до сих пор остаются неразгаданными (это всевозможные тарелки, цилиндры и прочее). Это и есть, очевидно, детали инопланетных кораблей.
– Марина Лаврентьевна, вы подготовили новую рукопись о проблемах уфологии. О чем она?
- В моей рукописи "НЛО над планетой Земля" много научных разработок, связанных с НЛО. Привлечены данные ведущих ученых. В частности, рассматривается работа известного исследователя Р. Г. Варламова "НЛО: семимерный феномен". В ней развивается гипотеза итальянского авиаконструктора (он жил и работал в Советском Союзе в 1920 – 1930-е годы) о том, что НЛО – объект в семи измерениях.
Источник: planeta.moy.su.
Рейтинг публикации:
|
