Туринская плащаница и современная наука

Часть вторая

11. Были ли использованы какие-либо краски

для нанесения изображения на плащаницу?

Существует единственное сообщение, в котором безапелляционно утверждается, что Туринская плащаница — результат работы художника, расписавшего ткань красками. Это письмо епископа французского города Тура Пьера д’Арси, написанное 600 лет назад — в 1389 году66. Однако в нем нет ничего доказательного. В остальных многочисленных выступлениях на этот счет содержатся утверждения не столь категоричные: в них высказываются догадки, сомнения, подозрения, но не более. Одно из таких сомнений высказано в книжке Т. Хамбера, опубликованной в 1977 году. Автор ссылается на то, что в средневековой Европе демонстрировалось по крайней мере 43 «истинных плащаницы», часть которых была с изображением Христа, а часть без Него67. Поэтому столь важно было, используя самую совершенную технику сегодняшнего дня, выяснить досконально, ненарисовано ли изображение на плащанице, имеются ли на ее поверхности какие-либо красители.

Проведенные исследования показали, что никаких красок — ни минеральных, ни химических — на плащанице нет.

Прежде всего с помощью микроскопии была изучена ткань и все, что на нее налипло. Было найдено, что нити, из которых состоит ткань, в основном имеют диаметр, равный 0.15 миллиметра. В свою очередь, эти нити спрядены из волокон льна диаметром от 10 до 15 микрон. Под микроскопом было видно, что в большинстве изученных участков изображения никаких частиц краски, налипших на нити, нет, а просто в области изображения цвет льняных волокон несколько более темный — не белого, а желтого цвета, причем в участках более плотного изображения число таких пожелтевших волокон, приходящихся на единицу площади, было большим.

Микроскопический анализ помог в разрешении еще одной загадки. Когда Роджер и Мария Гильберты настроили свой прецизионный прибор для изучения спектра отражаемого от плащаницы света и принялись методично просматривать ткань участок за участком, они неожиданно зарегистрировали загадочный спектр в области отпечатка стопы ног, особенно в районе пяток. Везде на изображении спектры были в общем однотипными, а здесь самописцы прибора вырисовывали непонятные кривые.

Перед плащаницей был укреплен микроскоп, способный перемещаться над нею. Спектроскописты решили позвать на помощь Самюэля Пелликори и попросить его рассмотреть более внимательно этот участок. Вдруг здесь есть вещества со специфическими спектрами. Пелликори навел на это место микроскоп и увидел, что в пространстве между нитями действительно виднеются прилипшие частицы, похожие на уличную грязь. Расположение этой грязи было показательным. Нигде на плащанице таких частиц не обнаружили, а здесь все было очень похоже на то, что посторонние частицы попали на ткань с босых ног распятого. Глазом их не было видно, а под микроскопом они различались вполне четко. Именно они и искажали спектр отраженного света.

Позже, при более детальном изучении ткани под микроскопом, частицы грязи были найдены не только в области изображения пяток и ступней, но и на одном колене и на кончике носа. В последних двухслучаях удалось разглядеть следы крови, смешанной с пылью68, что могло означать одно: человек, отобразившийся на плащанице, падал незадолго до смерти, разбил колени и расцарапал нос, но, видимо, он не мог даже стереть грязь с носа. Очевидно, рукиего были чем-то заняты.

Но вернемся к рассказу о поисках следов красителей на плащанице. Важнейшим моментом, доказанным в ходе этого исследования, было то, что на большинстве просмотренных точек изображение не переходило на обратную сторону ткани. Нигде, кроме небольшого числа участков вытекшей крови, просмотренные нити не были слипшимися или сцементированными какими-либо веществами или проникшими внутрь ткани жидкостями, наложенными извне. Более того, при увеличении в 50 раз было обнаружено, что желтые волокна льна, формирующие изображение, находятся только в наружном тончайшемслое поверхности ткани, причем в каждой из нитей эти волокна не уходят вглубь на расстояние, превышающее толщину двух-трех волокон69.

Выше я упоминал о работе Макса Фрея, который собрал образцы пыли, прилипшей к поверхности плащаницы, и идентифицировал пыльцу 49 видов растений70. Аналогичный метод сбора образцов с поверхности плащаницы с помощью липкой ленты был использован и в 1978 году. Роджерс и Динегар применили специальный валик, которым прикатывали ленту к поверхности плащаницы. Но в отличие от М. Фрея авторы добились одинаковой силы касания валика к ткани и к тому же смогли максимально снизить эту силу. Валик позволял осторожно отделять ленту, не повреждая нитей и не отрывая окрашенные волокна, вплетенные в нити, слагающие ткань. Только те из них, которые уже лежали свободно на ее поверхности, были собраны на липких лентах.

Исследователи отметили, что на участках плащаницы, не несущих изображения, содержится больше посторонних частиц — таких, как обломки тела насекомых, пыльцевые клетки, мельчайшие капельки воска от свечей,шерстяные и шелковые волокна, занесенные откуда-то извне, а также волокна современной синтетической пряжи и др. Кроме того, они подчеркнули, что льняные волокна в зоне изображения (желтые волокна) не так прочны, как волокна нитей вне зоны изображения.

В целом с помощью липкой ленты было получено 32 образца, каждый площадью 5 квадратных сантиметров. Результат их исследования был однозначным — никаких следов краски, наложенной на ткань, замечено не было71. Получа-лось, что единственный элемент, образующий изображение, — это пожелтевшие (или побуревшие) поверхностные льняные волокна, расположенные только с одной — наружной стороны ткани. Обратная сторона ткани осталась белой.

Тем не менее один из американскихученых оспорил и продолжал оспаривать до смерти в прошлом году вывод об отсутствии красок на плащанице. Это был руководитель коммерческой лаборатории из Чикаго Уолтер МакКроун. Свою лабораторию он называл просто: Институт МакКроуна. В 1974 году этот ученый приобрел широкую известность благодаря выполнению одного тонкого анализа. В то время внимание историков привлекла неожиданно найденная карта американского континента, датированная 1440 годом. Получалось, что Америка была открыта не 12 октября 1492 года Христофором Колумбом, а другим (европейским?) мореплавателем, составившим эту карту почти на полстолетия раньше. МакКроун исследовал ничтожную по массе частицу выцветших чернил этой карты и якобы обнаружил в их составе вещество, синтезированное лишь в 1920 году. Это привлекло к МакКроуну внимание, и неудивительно, что к нему обратились члены STURP с предложением включиться в их работу. Ему были посланы почти все образцы липких лент.

Примечание 2003 года: В 2002 г. Джефф Мессенджер заявил: «Уолтер МакКроун многим кажется подозрительным ученым. Его претензия на славу, основанная- на развенчании «Винлэндской Карты», найденной в Йеле [учеными из Йельского университета. — В. С.], сейчас многими оспаривается. Ученые в настоящее время заявляют, что его анализ частиц на этой карте был ошибочным». (См. Jeff Messenger. More on the «Mysterious» Shroud. http://www.thevoicenews.com/News/2002/0614/In_Response/005.htmlCopyrightї2003). После непродолжительногоанализа частиц с плащаницы МакКроун сообщил свое мнение. Он уверенно заявил, что на всех образцах нашел частицы красного цвета, состоявшие из окиси железа, входя-щегов состав природного пигмента гематита (или красного железняка), которым,- по его мнению, неизвестный художник нанес рисунок на плащаницу. МакКроун даже назвал метод «живописи»: втирание гематита в ткань пальцами.

Когда МакКроун доложил об этом членам STURP, собравшимся на первое научное совещание по подведению итогов работы в Турине, все были ошеломлены. На докладчика обрушился град вопросов:

— Доктор МакКроун, как вы узнали, что эти красные частицы — окись железа?

— У меня есть опыт по этой части.

— Вы исследовали их химически?

— Нет, я не делал этого. У меня есть опыт по этой части. Кроме того, они обладают двойным лучепреломлением72.

Когда же МакКроуна спросили, как он может объяснить противоречащие его выводу данные физических измерений, он ответил с вызовом в голосе:

— Они должны быть ошибочными.

В таком духе продолжалось и дальше, пока, наконец, его не спросили в лоб:

— Означает ли это, что вы, всего лишь глядя в микроскоп и не проводя специфических исследований на окись железа, беретесь заявлять, что это — рисунок?

На это МакКроун произнес «Да!» и, резко повернувшись, покинул зал73. С тех пор он, несмотря на настойчивые приглашения членов STURP и невзирая на перенос, по его же требованию, дат созыва конференций STURP, игнорировал встречи участников Проекта, На некоторых других конференциях он, однако, появлялся и кратко выступал, категорически отстаивая свое особое мнение, но ни разу так и не привел ни одного нового экспериментального или теоретического результата (см., например, журнал Current Anthropology, June 1983, v. 24, No. 3, p. 298). Свое особое мнение он излагал необычным для ученых способом. При его непосредственном участии издавался маленький журнальчик под названием «Микроскоп». Статьи в нем не подвергались объективному и строгому рецензированию (peer-review), как это принято делать во всем мире. Изданные крохотным тиражом, выпуски этого журнала, в общем, не были известны ученым (он практически не поступал в библиотеки даже крупных американских университетов, не говоря уже о публичных библиотеках США и Европы), но в то же время сам МакКроун мог теперь ссылаться на то, что свое мнение он высказал публично, в печатном виде74.

Вывод МакКроуна о том, что плащаница — это подделка средневекового умельца, втершего гематит в ткань, сыграл тем не менее свою роль. Теперь члены STURP резонно расценили, что дело их чести доказать ошибочность позиции МакКроуна. Сам того не ожидая, МакКроун подхлестнул работу ученых.

Естественно, что главное внимание было обращено на анализ всех частиц, обнаруженных на ткани. Иx исследовали микроскопически, спектрофотометрически, химически, на них воздействовали растворителями, ферментами, их изучали с помощью рентгеновой радиографии. Работа была огромной по масштабам и скрупулезной по исполнению. Лишь спустя много месяцев ученые смогли уверенно заявить, что вывод МакКроуна не обоснован.

Многие факты говорили о том, что железо никакого участия в формировании изображения не принимало. Да и посторонние частицы имелись не всюду на изображении, как уверял МакКроун, а только в тех местах (например, на животе и коленях), где остались следы от воды, возможно, попавшей на ткань во время тушения пожара 1532 года75.

Разобрались и в происхождении этих частиц. Красные шарики оказались продуктами распада гемоглобина крови и выхода из него атомов железа с их последующим окислением76. Уверенность в этом пришла, конечно, не сразу. Но постепенно все сошлись на том, что именно такая цепь событий привела к появлению большей части красных шариков.

Согласиться с данным выводом помог, в частности, следующий случай. Однажды Хеллер, просматривая образцы под микроскопом, увидел нечто невероятное. Красные шарики лежали не снаружи тканей, а внутри некоторых клеток, слагавших льняные волокна. Хеллер вспоминал, как он опешил, когда впервые убедился, что стенки этих клеток нигде не повреждены, а тем не менее во внутренних их полостях отчетливо различимы гранулы, похожие на шарики окиси железа. Как они там могли очутиться? Ведь это было, по его словам, равносильно тому, что из расщепленного стебля бамбука, до этого полого и невредимого, вдруг посыпались бы кусочки мрамора.

После некоторого раздумья друг Дж. Хеллера — А. Адлер нашел ответ, и специальные опыты помогли разрешить загадку77: атомы железа, сразу после выхода из гемоглобина, проникали с водой внутрь клеток льняных волокон, а там уже переходили в окисленное состояние. Таким образом, красные шарики оказались вовсе не мелко диспергированным гематитом, как считал МакКроун. Кроме того, часть шариков не содержала окиси железа, а являлась обломками клеток крови (см. следующий раздел)78.

Еще один аргумент против отождествления шариков с гематитом был получен при тщательном анализе атомарного состава шариков. Хорошо известно, что любые природные красители, включая гематит, содержат примеси марганца, кобальта, никеля, алюминия, мышьяка, олова, свинца, магния и других атомов. Однако в красных шариках их в нужных для гематита пропорциях не нашли.

Неудалось выявить и сред, в которых в Средние века и ранее размешивали природные пигменты и красители79 — яичный белок, животный коллаген или желатин, рыбий клей, растительный гуммиарабик и другие пигментные основы80. Отрицательными оказались тесты на наличие нитрогрупп, фенольных групп, стероидов и лигнина.

МакКроун и его ученик Скириус заявили также, что они нашли в девяти случаях частицы, содержащие другие минеральные пигменты, такие, как ультрамарин или азурит, древесный уголь, красильную марену, а также несколько большее количество частиц, несущих киноварь81.

Хеллер и Адлер тщательно перепроверили этот вывод. Еще до начала своих поисков они твердо заявили, что ничтожно малое количество частиц такого состава не может быть ни в коем случае использовано для подкрепления тезиса о том, что изображение все-таки выполнено с применением красителей, а что все указанные частицы могли попасть на плащаницу случайно за то долгое время, пока ткань существует, причем часть из них могла попасть на ткань во время работы художников, перерисовывавших изображение с плащаницы на иконы и холсты82. Закончив перепроверку, они высказались еще более категорично: «Мы исследовали каждый тип частиц, который смогли найти, и исследовали их химически, но не смогли подтвердить ни одно из его (МакКроуна) наблюдений»83.

Хеллер и Адлер проделали также другой эксперимент. Они попытались обесцветить льняные волокна желтого цвета так, как обесцвечивают окрашенные искусственные волокна, то есть подвергли их действию сильных кислот, сильных щелочей, ряда органических растворителей, таких, как этиловый и метиловый спирт, тетрахлористый углерод, бензол, пиридин, этилацетат и ацетон. Никакого эффекта на цвет волокон эти вещества не оказали. Безуспешными остались и попытки убрать окраску с побуревших (желтых) волокон с помощью сильных окислителей (например, перекиси водорода), хотя сильные восстановители (диимид и гидразин) все же слегка обесцветили их. Тем не менее это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило с обычными красителями. В целом же нельзя было не признать, что если бы изображение было результатом нанесения красок, то большинство перечисленных выше веществ обесцветило бы взятые волокна84.

Однако, учитывая, что со времени возникновения изображения прошло по крайней мере много сотен лет, можно было предположить, что красители за это время сильно модифицировались, частично улетучились или проникли внутрь льняных волокон (импрегнировались) за счет обмена атомами. Чтобы выявить красители в таком состоянии, методов микроскопии было уже недостаточно и следовало применить более изощренные приемы, позволяющие заметить буквально отдельные молекулы красителей.

С этой целью были применены масс-спектроскопия, лазерная рамановская спектроскопия (или, как принято называть этот метод в отечественной литературе, — исследование комбинационного рассеяния света, индуцированного лазерным источником), инфракрасная спектроскопия. В частности, установка для масс-спектрометрии была наиболее чувствительным методом для выявления органических соединений, то есть соединений, содержащих в своем составе атомы углерода, водорода, кислорода и азота. Установка к тому же была столь чувствительна, что легко выявляла даже старение нитей (иными словами, она позволяла заметить эффект изменения одних и тех же молекул целлюлозы в результате хранения тканей, в течение, возможно, двух тысяч лет).

Для анализа взяли обрывки нитей, собранные на липких лентах, а также несколько нитей, вытянутых из ткани плащаницы с согласия ее хранителей, как в участках изображения, так ивне их85.

Указанные методы позволили дать четкий ответ на поставленный вопрос: «Никаких чужеродных веществ на волокнах в зоне изображения не выявлено»86.

Одновременно с этим для регистрации краски, возможно, состоявшей из неорганических соединений, была использована методика узкофокусной рентгеновой флуоресценции. Примененная установка позволяла детектировать элементы с атомными числами, большими 16 (т. е. практически все элементы, имеющиеся в природе, т. к. атомные числа меньше 16 есть лишь у шести атомов — водорода, лития, бериллия, бора, углерода и азота). Но и неорганических, в большинстве своем минеральных красителей в зоне изображения не нашли87.

Известно, что в состав природных красителей всегда входят атомы тяжелых металлов. Существует метод обнаружения мельчайших следов этих металлов — рентгеновая радиография низких энергий. Р. Маттерн и его коллеги использовалиэтот метод и получили радиографы со всей поверхности плащаницы с помощью установки Baltograph 5-50. Установка позволила легко заметить незначительные колебания в плетении ткани в разных участках, но не выявила никаких следов тяжелых металлов88.

Против предположения о возможности «изготовления рисунка» на ткани говорили и расчеты Рэя Роджерса. Он определил, что во время пожара 1532 года перепад температур от внешней поверхности ковчега, в котором хранилась плащаница, до внутренней его части составил 700╟: от 900╟ до 200╟. Если бы на ткани имелись неорганические красители, то при такой температуре, особенно вблизи ожогов, они бы «прикипели» к волокнам пряжи и зафиксировались. Их нельзя было бы отмыть ни при стирке, ни при вымачивании. Они бы непременно были замечены при таком тщательном анализе, который был осуществлен в 1978 году. Однако никаких «прикипевших» частиц краски не обнаружили.

И совсем легкой задачей было выявление органических носителей краски. Яичный белок, желатина, молочный жир, сыворотка, масла и другие органические вещества при тех температурах, какие были во время пожара, непременно бы побурели, особенно вблизи прожженных серебром мест, и стали бы легко заметными. Отсутствие побурения говорило само за себя89.

Полезную информацию получили также при исследовании следов от воды, которой, видимо, поливали ларь и хранившуюся в нем ткань во время пожара 1532 года. На ткани было несколько таких пятен с разводами, но ни в одном из них изображение не было растворено или размыто, нигде (кроме нескольких небольших участков, содержавших следы крови, — см. о них ниже) не было отмечено, что миграции воды через ткань препятствовали какие-либо химические вещества90.

Кстати сказать, это заключение было очень важным для понимания еще одного из вопросов, связанных с природой появления изображения. Как показали исследования, капиллярность ткани не была нарушена на всей ее поверхности, так как нигде, кроме участка изображения волос, не было обнаружено масел и других веществ, нарушающих капиллярные свойства льняных волокон. Если бы изображение было нарисовано жидкими красками, то они неминуемо должны были проникнуть внутрь ткани. То, что окрашенными оказались только поверхностные волокна, безусловно отвергало идею об использовании красок на жидкой основе91.

12. Чем же образовано изображение на ткани?

Когда после стольких трудов, потраченных на опровержение гипотезы об умелом художнике, якобы расписавшем тончайшими красками плащаницу, стало совершенно ясно, что никаких красок на ее поверхности нет,вопрос о природе изображения приобрел особую остроту. Ведь от того, что все химические и физические тесты дали отрицательный ответ, задача нисколько не прояснилась. Изображение существовало, его можно было потрогать, разглядеть, анализировать, отметить на нем участки с различной плотностью. Это был не мираж, не обман больного воображения. Теперь наступал решающий момент. Нужно было понять, что же образует рисунок на ткани, как онмог возникнуть, почему оказался таким долговечным.

Благодаря использованию всетех же могучих средств физического и химического исследования, на многие из этих вопросов впервые удалось получить ответ. Мы уже знаем — изучение поверхности волокон показало, что природа изображения проста. В тех местах, где на ткани был «рисунок», цвет льняных волокон изменился. Из нормальных белых эти волокна стали желто-коричневыми. Плащаница как бы вобрала в себя рисунок. Узор, составленный из потемневших волокон, и давал изображение — там, где число побуревших льняных волокон на единицу площади было больше, там и плотность изображения оказывалась выше.

В потемнении волокон льнатакже ничего загадочногонебыло. В их состав входила целлюлоза: та же целлюлоза, которая формирует оболочки клеток любых растений — от водорослей до гигантских секвой.

То, что целлюлоза при длительном хранении окисляется и темнеет, известно каждому. Побуревшие от времени срезы пней, почерневшие срубы вековых изб с детства знакомынам. Не менее хорошо известно и то, как при нагревании древесина сначала желтеет, потом становится золотисто-коричневой, потом все более и более темной и, наконец, чернеет, сгорая в уголь. И здесь также происходит, наряду с другими процессами,окисление целлюлозы.

Вот такую окисленную целлюлозу и помогли обнаружить на поверхности плащаницы точные методы физики и химии. Измерения, проведенные с помощью разных приборов, дали один и тот же результат, гласивший, что изображение сформировано льняными волокнами, в которых потемнела целлюлоза.

Рассказать подробно о всех таких измерениях здесь невозможно. Приведем лишь несколько наиболее показательных результатов. Например, снова были использованы разные методы анализа спектров отраженного света. Так, инфракрасным светом разных длин волн осветили участки плащаницы с изображением. Для каждой длины волны было зарегистрировано свое отражение92. Когда составили график такого отражения, отложив по оси абсцисс длины волн света, направленного на ткань, а по оси ординат величину отражения, то получили сложную кривую со многими острыми пиками и впадинами.

Затем взяли чистую льняную ткань, нагрели ее при высокой температуре до такого состояния, чтобы цвет ткани стал похожим на цвет изображения на плащанице, и снова применили инфракрасный свет. Источник такого света навели на искусственно побуревшую ткань и измерили отражение при тех же длинах волн, как и от участков с изображением на плащанице. Снова была получена кривая со многими пиками и падениями.

Дж. Ацетта и Дж. Баумгарт, проделавшие такой опыт, нанесли обе кривые на один график. Вот тогда и стало ясно, насколько близкими оказались свойства обеих тканей. Кривые практически совпали.

Таким образом, можно было думать, что изображение на ткани появилось так же, как возникает след от перегретого утюга на белоснежной сорочке. Правда,- аналогия с утюгом кажется чересчур уж грубой. Но вот одна интересная деталь. Ее обнаружили при изучении все тех же, много раз упоминавшихся, следов пожара 1532 года. Эти следы были в основном двух типов: прожженные насквозь участ-ки, края которых были обуглены, и более умеренные подпалины, в которых цвет льняной ткани был изменен, но ткань осталась целой. Цвет подпалин был доволь-но близок к цвету изображения. И вполне понятно, что многие физики восполь-зовались такой «естественной моделью» для всевозможных измерений. Так же поступили и Ацетта с Баумгартом92. Они направили луч инфракрасного излучателя на участки подпалин, сняли спектр отраженного света при тех же длинах волн, как и ранее, и нанесли график на прежний рисунок. Изгибы этой кривой почти полностью повторили изгибы кривых отражения инфракрасного света как от участков с изображением, так и от нагретой до побурения льняной ткани.-

Такое совпадение сразу по нескольким десяткам пиков и падений, конечно, не могло быть случайным. Обоснованность вывода о том, что изображение возникло из-за опаления поверхности волокон на ткани, стала очевидной.

Еще большее совпадение свойств подпалин и изображения было замечено при исследовании отражения ультрафиолетового и видимого света. Супруги Гилберты, анализировавшие такое отражение при использовании широкого диапазона длин волн (от 250 до 750 нм), направляли светна ткань, увеличивая каждый раз длину волн всего на 5 нонаметров93. Таким образом они смогли сравнить между собой данные восьми тысяч измерений. И при всех длинахволн отражение света как от участков сизображением, так и от подпалин практически совпало.

Информация, полученная при сравнении свойств изображения и подпалин, оказалась, таким образом, очень ценной. Основные параметры целлюлозы в обоих случаях были близки. Такое совпадение позволило Джамперу и Маттерну заявить, что последствия пожара, считавшегося многими прискорбным несчастным случаем, на деле принесли неоценимую пользу для понимания свойств изображения на плащанице. «Ирония судьбы, — писали они, — заключалась в том, что эти повреждения, особенно в области изображения, позволили высказать соображения о химической природе изображения, в частности, было укреплено мнение, что изображение не могло быть получено путем известных человечеству методов живописи»94.

В совокупности все проведенные измерения позволили убедиться в том, что изображение на Туринской плащанице образовано более темными волокнами льняных тканей, в которых изменила свой цвет целлюлоза.

Такое объяснение впервые прозвучало еще в 1966 году в работе Дж. Эш95, а позже содержалось в докладе Р. Роджерса, сделанном в 1977 году на Американской конференции по исследованию Туринской плащаницы96. Когда же был завершен цикл измерений, проводившихся группой STURP в Турине в 1978 году, большинство ученых согласилось с таким объяснением как с единственно возможным.

Что же творилось с целлюлозой, когда она темнела? Последнее происходило из-из того, что целлюлоза меняла свою химическую структуру. Как хорошо известно, целлюлоза — это полимерный материал, содержащий в своем составе огромное число сцепленных воедино остатков молекул сахаров. Под действием тепла, ярких обжигающих вспышек света, кислот, щелочей, других сильных восстановителей и окислителей, так же как при длительном хранении, целлюлоза теряет часть атомов, в основном кислорода и водорода. Этот процесс может быть назван дегидратацией, т. е. потерей воды. Он сопровождается пожелтением целлюлозы и потерей ею прочности97.

Была выявлена и химическая природатакого процесса,в ходекоторого, как было установлено, появляются свободные карбоксильные и карбонильные группы, радикалы, возникают двойные связи и образуются условия, при которых меняются конформационные свойства молекул целлюлозы и ее производных98.

Правда, надо подчеркнуть, что безотносительно к плащанице эти процессы трансформации свойств целлюлозы до сих пор досконально не изучены и многое остается в области гипотез. Тем не менее известно, что в результате всех этих реакций изменяются определенным образом цвет, отражающая способность, поглощение и флуоресценция в разных участках спектра падающего света. Большинство из сходных изменений было обнаружено при исследовании плащаницы99.

Теперь многое стало на свои места. Например, получило разрешение казавшееся поначалу странным наблюдение Хеллера и Адлера, о котором упоминалось выше (см. сноску 84), что изображение не обесцвечивают ни сильные кислоты и щелочи, ни чрезвычайно активные окислители, восстановители и растворители. Физико-химикам действительно было хорошо известно, что дегидратированная целлюлоза исключительно устойчива ко всем этим веществам.

Получила объяснение и прекрасная сохранность изображения на плащанице, не выцветшего и не обесцветившегося за многие сотнилет. Свойства целлюлозы полностью соответствовалиэтому. Наконец, начало проясняться еще одно затруднение. Когда физики вкупе с химиками принялись методично искать следы красок на ткани и попытались разобраться в технике примененной живописи, они решили иначе подойти к изучению «рисунка». Обследованию подвергся характер изменения окраски в разных участках изображения. Если краску наносят кистью, шпателем, размазывают пальцем, распыляют пульверизатором или накладывают любым другим способом, то обязательно возникают различия в толщине слоев краски, неравномерности в изменении этой толщины (например, на краю мазка яркость данного цвета резко падает). Меняется и направление наложения краски, плотность вдоль мазков, подтеков и капель. Если эти различия заметить, то это может многое сказать о характере живописи. Конечно, учитывая исключительную тонкость рисунка на плащанице и низкую оптическую плотность изображения, различить эти неравномерности можно было только с помощью приборов с высокой разрешающей способностью. Работа эта была явно не из легких. Новая задача требовала новых методов анализа.

На помощь пришли специалисты, занимавшиеся изучением слабых сигналов, поступающих на Землю с космических станций. Фотографии плащаницы были переданы сотруднику знаменитой Джет Пропалжион лаборатории, входящей в состав Калифорнийского Технологического института, Дональду Линну, который был одним из руководителей программы по анализу данных, собранных автоматической станцией «Викинг» на Марсе. «Викинг» посылал на Землю фотографии, передававшиеся из космоса в виде электрических сигналов. Мощностьих была ничтожно мала, порядка 10-18 ватта, или 0,000000000000000001 части ватта, и тем не менее аппаратура, которой располагала эта лаборатория, позволяла уверенно принимать такие слабые сигналы и, преобразуя их, получать фотографии хорошего качества. Впервые человек смог разглядеть многие детали поверхности планеты Марс.

Именно это высококачественное оборудование было использовано для того, чтобы изучить свойства плащаницы и прежде всего узнать, есть ли неоднородности в «рисунке» на ней. Задача эта по сути своей была близкой к той, что решалась при анализе информации от «Маринеров», «Викингов», «Вояджеров» и других американских космических аппаратов. И там, и здесь нужно было освободиться от шумов, случайных погрешностей, вызванных, например, тем, что нити плащаницы, спряденные вручную, имели разную толщину, за счет чего возникали искусственные тени на фотографиях плащаницы и менялась освещенность деталей «рисунка».

Переведя информацию с фотографий плащаницы на язык цифр и введя эти цифры в мощную вычислительную машину, исследователи смогли вычесть все лишнее и пришли к важнейшему заключению. Они установили, что по всем координатамв подавляющем большинстве точек изображение не направлено, то есть в нем нельзя выделить зоны резкого изменения плотности рисунка. А отсюда следовал вывод, что изображение не было получено с помощью кисти, которая обязательно создает направленность в распределении краски.Аналогично «рисунок» не мог быть сделан с помощью пульверизатора, наносящего рисунок каплями (что также сопровождается характерным резким падением интенсивности изображения от центра капелек к их краям), или с помощью какого-либо шаблона, матрицы и т. п. Предположение об умелой (пусть даже чрезвычайно искусной) подделке, специальном создании «рисунка» отпало100. Так еще один точный метод анализа привел к подтверждению тезиса о нерукотворности плащаницы.

13. Следы крови на плащанице

Хотя на изображении ясно видны многочисленные следы крови, вытекшей из ран, первоначальное изучение в 1969 году образцов, взятых из этих мест, окончилось безрезультатно. Поисками занимался известный итальянский специалист по обнаружению крови профессор Джорджио Фраче из Института судебной медицины при университете города Модена и его сотрудники профессора Е. Мари и Е. Ризатти. Для анализа им были переданы одиннадцать нитей, с осторожностью вытянутых из ткани плащаницы со спинной стороны изображения и из участка, где, как считалось, кровь накапала из ног, пробитых гвоздем при распятии. Длина нитей составляла от 4 до28миллиметров. Поиск вели с помощью так называемой пероксидазной реакции, которая позволяет выявить специфический компонент красных кровяных клеток — гемоглобин. Однако пероксидазные реакции оказались отрицательными.

Тогда решили искать следы крови прямо на ткани с помощью микроскопа. Изображение увеличили в 63 и 285 раз. При таком увеличении можно было рассмотреть не только участки ткани в области изображения, не только отдельные растительные волокна, из которых спрядены нити, но и отчетливо различить характер сочленения удлиненных клеток, слагавших волокна, и пространство между ними. Тут-тои удалось заметить впервые красно-желтые (иногда слегка оранжевые) гранулы, прилипшие к наружной поверхности волокон в тех местах, где последние выходят на поверхность ткани. Однако итальянские специалисты не догадались, что именно гранулы были остатками крови, и лишь отметили, что внутри нитей, между отдельными волокнами, а также на внутренних сторонах нитей никаких гранул нет. Попытки растворить гранулы с помощью уксусной кислоты, оксигенированной воды и калийзамещенного глицерина оказались безрезультатными. Дж. Фрачеи егоколлеги ожидали, что найдут массивные остатки крови,но таковых они не увидали.

Однако моденским ученым просто не повезло. В 1973 году было установлено101, что в некоторых участках плащаницы все же имеются скопления засохшей темной массы, налипшей на ткань и кое-где даже проникшей на ее обратную сторону, но и на этот раз четкого отождествления этой массы с кровью не последовало.

Примерно в это же время профессор Гвидо Филогамо подверг анализу две нити, вытянутые из плащаницы в участке, где отпечатались следы крови, вытекшей из правой ноги. На этот раз исследование проводили с помощью мощного электронного микроскопаприувеличении от 17 до 50 тысяч раз. Нити были заключены в смолы, затем послойно разрезаны на полоски толщиной в 500-1000 ангстрем (1 ангстрем = 10-9 см). При этом на наружной поверхности нитей удалось различить мельчайшие споры бактерий, налипшие за годы хранения плащаницы, другие экзогенные частицы, в том числе и желто-красные гранулы. Но пока еще определенного суждения о том, являются ли эти гранулы остатками клеток крови (так называемыхформенных элементов), авторне высказал102.

Поэтому столь значительной по своему звучанию оказалась статья, опубликованная 15 августа 1980 года американскими исследователями Джоном Хеллером и Аланом Адлером103. Им был передан образец липкой ленты размером 2,5 х 7,5 см, на которую во время исследования плащаницы членами группы STURP в Турине в 1978 году собрали все, что налипло с одного из участков вытекшей крови. На ленте под микроскопом Хеллер и Адлер различили три типа чужеродных частиц, возможно, попавших из крови, — удлиненные фибриллы, напоминавшие по цвету те, которые получаются после нанесения на ткань крови; сферические шарики; и, наконец, коричнево-красный кристаллик. Позже был замечен еще один тип частиц — черные шарики, близкие по размеру к красным. Изучение этих типов частиц и стало главным в поисках следов крови.

Прежде всего Хеллер и Адлер попытались понять, обязаны ли фибриллы своим появлением крови. Для начала они решили испробовать свои силы на какой-нибудь модели. Страх повредить единственный образец был, естественно, велик. Поэтому жена Хеллера раздобыла кусочек льняной ткани, грубо сплетенной в Испании триста лет назад. Хеллер пропитал его своей кровью и начал с изучения этого «контрольного образца». И действительно, на нем удалось выявить кристаллы и фибриллы, подобные тем, что были обнаружены на плащанице. Правда, у них был не коричневый, а скорее гранатовый оттенок.

Затем фибриллы обеих тканей исследовали спомощьюспектрофотометра в диапазоне длин волн видимого света. Поскольку кровь сама по себе не имеет особого спектра в видимом диапазоне, а особенности ее спектра обусловлены главным образом гемоглобином, этот метод позволяет отличать его разные формы. Гемоглобин,как известно, состоит из двух компонентов — белка глобина и небелковой части (порфиринов, содержащих по четыре пиррольных кольца, соединенных метиловыми мостиками в кольца с включением в него в центре атома металла). Порфирины, входящие в состав зеленых растений, несут атом магния, а порфирины животных — атом железа. Если с помощью химической обработки «выдрать» атом железа из молекулы порфирина, она в этот момент испустит свет определенной длины волны. Зарегистрировав эти фотоны и измерив длину волны света, можно уверенно сказать, из какого типа молекул произошло высвечивание. Таким образом, именно железопорфирины придают гемоглобину особые детали спектра.

Реакция высвечивания настолько специфична, что по длине волны света можно не только определить ничтожно малые концентрации гемоглобина, но и узнать, находится ли он в нормальной форме или же перешел в другое состояние — стал восстановленным или, напротив, окисленным, или же превратился в метгемоглобин, т. е. в такой гемоглобин, в котором двухвалентное железо перешло в трехвалентную форму. Можно, наконец, отличитьденатурированный гемоглобин, т. е. такой, в котором цепь белка,упакованная особым образом в клубок, развернулась и стала линейной. По спектру можно также выявить разные состояния агрегации гемоглобина (пленка, кристалл или раствор).

Понимая, что спектроскопические методы более чувствительны и точны, чем использованные ранее, два американских специалиста довольно скоро получили первый обнадеживающий результат — спектры фибрилл проявили характерное для порфириновых комплексов поглощение света. Это было указанием на присутствие на плащанице следов крови.

Удалось с помощью данного метода определить и причину различий в цвете фибрилл плащаницы и контрольного образца испанской ткани. Химическая их структура была разной: на последней гемоглобин был в форме восстановленных молекул, на плащанице — в форме метгемоглобина, к тому же денатурированного.

Однако зарегистрированные спектры пропускания света не были все-таки настолько убедительными, чтобы можно было утверждать, что данный спектр принадлежит метгемоглобину и только ему. К счастью, непосредственно на плащанице Гилберты измерили спектры отраженного света, и после сопоставления обоих спектров можно было с большей долей вероятности считать, что на ткани найдены следы порфириновых структур, содержащих атомы железа со спиновой характеристикой, соответствующей метгемоглобину. Это был очень важный вывод, хотя и высказанный пока в весьма осторожной форме.

Вслед за тем авторы провели химический анализ, подтвердивший правоту их предположения о присутствии на плащанице гемоглобина. Конечно, дополнение данных физических измерений результатами химических анализов еще более убедилоавторов в том, что на плащанице сохранились следы крови,когда-то давно попавшей наее поверхность.

Для проведения химических анализов Хеллер и Адлер обработали липкую ленту сначала 97% раствором гидразина (сильного восстановителя даже для самых старых образцов), а затем 97%-ной муравьиной кислотой (в предварительных экспериментах было показано, что она лучше, чем другие кислоты, способствует отделению ионов железа от порфириновых структур). Такая обработка приводит к тому, что порфириновые структуры начинают сильно флуоресцировать под действием длинноволнового ультрафиолетового света, причем цвет флуоресценции вполне определенный — красный.

Ученые начали эту часть работы снова с контрольного образца испанской ткани. Его анализ оказался успешным. Метод определения был вполне эффективным. Убедившись в этом, Хеллер и Адлер подержали сначала липкую ленту в парах гидразина, а затем в парах муравьиной кислоты и осветили длинноволновым ультрафиолетовым светом. Появившиеся на ленте несколько пятен с красной флуоресценцией подтвердили наличие частиц с порфириновыми структурами. Однако, несмотря на все предосторожности, пары гидразина повредили подложку липкой ленты, и ее нельзя было больше использовать. В этот момент большинство образцов липких лент было еще в руках МакКроуна, и потребовалось немало времени, прежде чем удалось заполучить от него несколько лент и подтвердить на них вывод о наличии гемоглобина на плащанице.

При изучении новых лент авторы сделали еще одно важное открытие104. В составе частиц из участков крови на плащанице удалось заметить молекулы билирубина — желчного пигмента, появляющегося в крови в результате распада гемоглобина. Затем, перепробовав различные биохимические микрометоды, они смогли зарегистрировать наличие в образцах молекул альбумина — белка крови. Таким образом, две типичные фракциикрови (порфирины и белки) были найдены.

Во время этого исследования был отмечен факт, вроде бы противоречащий заключению о происхождении фибрилл из крови. Желто-красные фибриллы нашли не только там, где была видна кровь, но и в других участках изображения и иногда даже на «пустой» ткани. Означало ли это, что фибриллы, которые Хеллер и Адлер считали остатками крови, случайно оторвались от тех мест, куда натекла кровь, и были рассеяны по плащанице? Или же неверным было в принципе отождествление их с кровью? Могла ли осуществиться и третья возможность — что желто-красные фибриллы в разных участках были схожи только внешне, а на самом деле состояли из разных веществ? Последнее казалось Хеллеру и Адлеру более правдоподобным, т. к. окраска фибрилл из зоны крови и из других участков была хоть и близкой, но все-таки слегка различающейся: первые были окрашены более интенсивно (в частности, Фраче и соавторы105 назвали их цвет «ярким медово-желтым»).

Пришлось проводить специальные опыты поизучению состава фибрилл. Как и раньше, задача осложнялась тем, что в распоряжении ученых было ничтожно малое количество вещества. Будь препаратов с фибриллами достаточно, такой анализ не представлял бы никакого труда. К концу 1970-х годов были разработа-ны и введены в научный обиход различные методы анализа биологических ве-ществ, которые гарантировали успех. Но в данном случае они не годились, нужны- были сверхчувствительные приборы, сочетание разных физических и химических приемов исследования. В общем, пришлось идти непроторенной дорогой.

С помощью других членов группы STURP, главным образом Джона Джексона, Хеллер и Адлер получили доступ к великолепно оснащенным лабораториям военно-воздушных сил США, где они и начали экспериментировать, пытаясь подобрать ключи к решению этой сложной задачи. В конце концов это им удалось. Они доказали, что фибриллы из участков крови отличаются от фибрилл из других зон по химическому составу: первые несли некоторое количество белка, а другие проявили отрицательную реакцию на белок. Высокоточная техника была настолько чувствительной, что удалось достичь большего — изучить пространственную структуру фибрилл и установить, что белковый слой простирается только на их поверхности. Исследование фибрилл на этом было завершено.

Изучение кристаллика привело к тем же результатам. Он также содержал компоненты крови и несомненно являлся ее производным. Такие же кристаллики были найдены и на искусственном (контрольном) образце трехсотлетней испанской льняной ткани, на которую Хеллер нанес свою кровь.

Настало время анализа других частиц — красных и черных шариков. Красные шарики замечали все, кто изучал и саму ткань под микроскопом, и образцы липкой ленты106, черные шарики видели также многие, ноих было гораздо меньше, чем красных.

И снова на пути их изучения встала проблема нехватки материала. Задача бы упростилась, если бы из нужных участков ткани вытянули хотя бы по короткой нитке. Но время, когда держатели плащаницы давали на то согласие, кончилось! Нитей для анализа получить не удалось, и поэтому исследование продолжили с помощью методов, которые не вели к разрушению плащаницы, т. е. радиографии, разных видов спектрометрии и анализа флуоресценции.

Изучение состава красных и черных шариков было интересной задачей само по себе. Но красные шарики стали тем яблоком раздора, которое разделило ученых на два лагеря. Как уже упоминалось, МакКроун упорно заявлял, что плащани-ца — это подделка, а рисунок на ней выполнен с помощью минерала красного железняка (гематита). По своему химическому строению он является окисью железа (Fe2O3), которая легко образует красноватые мелкие гранулы. Увидев под микроскопом такие шарики на липких лентах, оттиснутых с плащаницы, МакКроун и его ученик Скириус посчитали, что видимые ими шарики несомненно состоят из Fe2O3. МакКроун, как мы помним, химических и физических анализов- не делал, а на вопрос, почему он этого не делает, ответил, что его опыта хватает, чтобы и без анализов разобраться в таком вопросе. Он без обиняков заявил, что красные шарики ведут свое происхождение от природного минерала107. Неудивительно, что к красным шарикам было привлечено особое внимание.

Однако первые же точные анализы поколебали веру в правоту слов МакКроуна. Рентгеновая флуоресценция показала, что хотя красные шарики и содержали железо, но концентрация его оказалась низкой — всего около 20-40 микрограмм на квадратный сантиметр площади, занятой красными шариками108. Этого было слишком мало для минералов, содержащих, в основном, окись железа. Зато можно было сделать другой вывод. Ведь атомы железа входят в состав гемоглобина. И если кровь на изображении была не нарисована,а в самом деле вытекла из тела распятого, то тогда можно было бы иначе объяснить природу красных шариков: от времени или под влиянием каких-то сильных воздействий (температуры, яркой вспышки, облучения и т. п.) из гемоглобина могли выделиться атомы железа. На воздухе они бы окислились и образовали шарики. Поэтому важным было то, что определенные с помощью рентгеновой флуоресценции количества железа в участках крови совпали с количеством железа, содержащимся в гемоглобине крови.

Конечно, сами по себе эти данные еще но доказывали, что обнаруженные атомы железа действительно попали на ткань изгемоглобина крови. Ведь метод рентгеновой флуоресценции выявил лишь наличие атомов, но не говорил ничего о том, в составе каких молекул находятся или находились они раньше. Авторы работы Р. Моррис, Л. Швальбе и Дж. Лондон выразили, в частности, недоумение, что их высокочувствительный метод не выявил присутствия другого, всегда имеющегося в живых клетках атома — калия. Но их коллеги и, в первую очередь, Хеллер, указали на высокую подвижность калия и его способность впитываться в нити ткани, после чего указанный метод вряд ли мог успешно зарегистрировать сигналы от атомов калия.

Чтобы разобраться теперь уже не просто с атомами железа на ткани плащаницы в разных ее участках, а непосредственно с красными шариками, Хеллер и Адлер осуществили специальное химическое исследование их состава. Будь эти шарики и на самом деле природным минералом, в них обязательно были бы следы загрязнения атомами, непременно встречающимися в железняках, такими, как марганец, никель, кобальт или алюминий. Однако серия проверок достаточно большого числа шариков из разных участков плащаницы показала, что во всех них, кроме одного, количество сопутствующих железу элементов было незначительно, и, следовательно, шарики, содержавшие окись железа, имели скорее всего биологическое происхождение (т. е. скорее всего возникли из атомов железа, вышедших из гемоглобина крови). Тот же единственный красный шарик из просмотренных, который выпал из общего ряда по своему химическому составу, нес в себе атомы не железа, а ртути, и был охарактеризован как сульфид ртути. Такой его состав указывал, что он мог возникнуть из амальгамы ртути, оставшейся в небольших количествах на обработанной поверхности серебряного оклада ларя, в котором хранилась плащаница до пожара 1532 года. Возможно, что во время пожара, когда серебро начало плавиться и капать на плащаницу, на нее попала капелька, образовавшаяэтот единственный ртутный шарик109.

Решающее доказательство отличия химической природы красных шариков от частиц гематита было достигнуто с помощью спектроскопии. Если бы гематит и красные шарики были одного химического строения, их спектры должны были бы полностью совпасть. Но когда спектры поглощения видимого света в участках крови совместили со спектрами раствора чистого Fe2O3, то оказалось, что в одном участке между ними имелось характерное различие.

Вблизи 625-630 нм на кривой образцов с плащаницы имелся пик, который отсутствовал на кривой для Fe2O3110. Это наблюдение было расценено как очень важное, т. к. точно такой же пик в области 625-630 нм был обнаружен ранее для кислого метгемоглобина111.

Таким образом, предположение о том, что частицы, содержащие молекулы Fe2O3небиогенного происхождения, должны быть ответственны за образование «подтеков крови» на плащанице, могло быть отвергнуто.

К тому же Хеллер и Адлер с помощью высокочувствительных микрохимических методов доказали, что подавляющая часть красных шариков содержитв своем составе, наряду с Fe2O3, белки и другие вещества биологического происхождения. Загадочные красные частицы оказались обломками форменных элементов крови, «битыми черепками», каких образно назвали авторы112.

Красные шарики из чистого Fe2O3 также нашлись, но они были ограничены узкими полосами на ткани. Их появлению способствовал, видимо, тот же пожар 1532 года. Когда тушили огонь, на плащаницу попала вода, и в нескольких местах ткань намокла. Здесь образовались заметные разводы, и по их границам были найдены чисто железистые частицы. Больше на ткани частиц из одного Fe2O3 не нашли.

Процессих возникновения на ткани был воспроизведен в деталях. Они также велисвое происхождение от железа гемоглобина, выделяющегосясо временем из клеток крови.

Наконец, Хеллер и Адлер дали возможное объяснение природе черных шариков. По их мнению, это были также продукты бушевавшего в 1532 году пожара, приведшего к тому, что или частицы крови, содержавшие атомы железа, или уже сформировавшиеся к тому времени красные частицы с окисью железа превратились в частицы закисно-окисного железа Fe3O4 черного цвета.

С химической природой различных частиц ученые, таким образом, разобрались. В тех местах, где на ткани была видна кровь, действительно содержались ее компоненты. Но возражения МакКроуна касались не только этого вопроса. Он утверждал, что распределение шариков по ткани также указывает на работу художника. Когда он просмотрел под микроскопом около двух десятков образцов липких лент, то отметил, что красные шарики имелись в большом количестве на лентах, касавшихся участков крови, но не только на них. Шарики были замечены и на лентах, снятых с участков изображения без крови, и тех, где была чистая ткань.

Правда, на лентах, снятых с участков изображения без крови, красные шарики встречались, во-первых, в гораздо меньшем количестве, a во-вторых, только на двух третях образцов (одна треть липких лент не содержала их совсем). Число же лент, снятых с чистой ткани без изображения и все-таки несших шарики, было совсем незначительным, и на каждой из таких лент было найдено не более одного-двух красных шариков. Но тем не менее МакКроун делал вывод, что тот, кто якобы втирал пальцами частицы красного железняка в ткань, был обычным художником: рука его касалась иногда и чистой ткани, оставляя незаметные глазу следы, которые удалось разглядеть под микроскопом. В поддержку такого предположения МакКроун выдвигал второй аргумент. По его мнению, шарики располагались так, как будто кто-то нанес их густо в участках подтеков крови, а затем разровнял нанесенное в нужных направлениях.

Однако и эта «закономерность» была объяснена иначе. Джон Джексон — сотрудник Академии ВВС США и физик по образованию — обратил внимание на то, что красные шарики легко отрываются от ткани и могут переноситься с одного ее участка на другие. При каждом сворачивании и разворачивании ткани часть таких частиц, первоначально располагавшихся только в участках крови, могла попадать на другие участки ткани. Кропотливо рассчитав траектории переноса при веками устоявшемся способе сворачивания плащаницы, Джексон показал, что переносимые частицы должны попадать как раз на те зоны изображения, где их и обнаружили. Так что ничего загадочного в распределении красных шариков по ткани не было113.

Легко разрешилось и замеченное МакКроуном двойное лучепреломление красных шариков, которое он принял за их важную характеристику, указывающую на сродство с минералами. Оказалось, что шарики таким свойством вовсе не обладали, а преломляли свет липкие ленты, на которые Роберт Динегар и Рэй Роджерс собирали материал с плащаницы в Турине.

На этом завершились сомнения, порожденные МакКроуном. Опровержение его взглядов о поддельности плащаницы отняло много сил и времени, но зато полученные результаты с лихвой вознаградили за все труды.

Тем не менее исследования крови на этом не закончились.Нужно было выяснить, например, чья кровь — человека или животных — была нанесена на ткань. Ведь априори можно было допустить, что кто-то нарочито накапал ее в «нужные»- места на изображение. Поэтому Хеллер и Адлер провели еще серию опытов.

Известно, что организмы животных, включая человека, обладают свойством вырабатывать особые вещества в ответ на попадание в их тело различных чужеродных веществ (таких, как белки и нуклеиновые кислоты, или чужеродных вирусов и бактерий). На пришельцев направляется особое противоядие — антитела. Многие из антител выделены, очищены и хорошо изучены. Твердо установлено, что на каждый тип чужеродного вещества организм синтезирует свой специфический вид антител.

В то же время набор антител, имеющихся у разных биологических видов — человека, лошади, свиньи, быка и т. д., — специфичен для данного вида. Если выделить сыворотку крови животного, то в ней окажутся антитела определенного набора, и тогда по сыворотке можно узнать, от какого вида она получена.

Можно и переиначить задачу. Если сыворотка быка содержит антитела против чужеродных для быка соединений, то к своим родным белкам, нуклеиновым кислотам и другим веществам эта сыворотка будет «относиться» иначе. Они свои — «родные». Значит, имея вещество животного происхождения (скажем, частицы крови), но не зная, от какого вида животных это вещество получено, можно попытаться узнать его происхождение с помощью набора сывороток, взятых от разных видов. Такой метод оказался чрезвычайно специфичным и высокочувствительным. Его и использовали Хеллер и Адлер для анализа компонентовкрови, найденных ими на плащанице.

Исследователи взяли набор сывороток быка, свиньи, лошади и высших приматов (последняя реагировала так же, как человеческая сыворотка) и провели реакции с компонентами крови плащаницы. Четкую положительную реакцию дала только сыворотка приматов (повторим: дающая ту же перекрестную реакцию, что и человеческая сыворотка). Так было сделано еще одно открытие: на плащанице скорее всего налипла человеческая кровь114.

Изучение крови приоткрыло завесу над еще одной тайной. Как только стало ясно, что на плащанице имеется кровь, а не одно лишь ее изображение, возник вопрос о том, когда же она могла попасть на ткань и как могла на ткани сохраниться. Если детали тела фотографически отпечатались на ткани, то почему таким же образом не отпечаталась кровь? В этом смысле первоначальный результат итальянских ученых, не нашедших крови на плащанице, был для многих желанным и успокаивающим. Действительно, как просто предположить, что все до единой детали тела, включая и сохранившуюся на теле кровь, не были перенесены на ткань за счет физического контакта с нею, а лишь чудесным образом воспроизвелись в изображении. И вот оказывается, что чудесная простота обманчива, что кровь на самом деле попала на плащаницу и сохранилась на ней. Значит, тайна, окутывающая первые часы после снятия с креста тела распятого, может быть хоть в одном вопросе разрешена. Значит, действительно еще теплое тело, из ран которого сочилась кровь, было уложено на белую простыню плащаницы. Значит, действительно сначала на ткань накапала кровь, кое-где даже просочившись на обратную ее сторону, а потом произошло что-то, непонятная пока игра сил Природы, в результате чего остался единственный в мире документ, уникальная фотография на плащанице. Исследования крови говорят нам, что дело обстояло именно так.

В пользу точки зрения о том, что кровь попалана плащаницу до того, как на ней появилось изображение, говорят результаты двух исследований. Авторы первого, Вернон Миллер и Сэмюэль Пелликори, занимались весьма специфичной работой.Они измеряли флуоресценцию, возникшую при освещении разных участков ткани ультрафиолетовым светом. Направив УФ-светна какой-то участок, они следилизатем, как светится (флуоресцирует) в этом месте ткань и все, что на ней имеется. Каждый такой участок фотографировали и снимки затем детально анализировали. Приэтом установили, что чистая льняная ткань флуоресцирует. Когда же на ткани появляется слой пожелтевших (дегидратированных) целлюлозных волокон, свечение исчезает. Поэтому был сделан вывод, что дегидратация гасит флуоресценцию. В участках изображения свечение отсутствовало. Но неожиданно эта зависимость не проявилась в нескольких участках, где как раз на ткани имелись следы крови. По краям некоторых подтеков была замечена ясно различимая полоса флуоресценции. Это произошло в участках крови, вытекшей из раны в правом боку и из раны от гвоздя в запястье, а также из правой ноги. Во всех этих местах удалось заметить полосу флуоресценции, окружающую темный фон115. Поскольку в остальных участках изображения флуоресценция отсутствовала, авторы высказали три предположения. Во-первых, здесь на ткань могло попасть какое-то постороннее вещество, способное флуоресцировать, во-вторых, за пределы участков крови могла просочиться какая-то ее фракция, обладающая этим свойством, наконец, или, наконец, в-третьих, авторы не могли исключить возможности, что кровь могла каким-то образом воспрепятствовать возникновению изображения, и тогда здесь остались бы краевые полоски чистой ткани, не захваченные изображением (участки, на которых целлюлоза не подверглась дегидратации).

Чтобы разобраться в этих возможностях, Пелликори и Миллер изучили флуоресценцию разных фракций крови и нашли, что сыворотка дает свечение под действием УФ-света. Поэтому они посчитали, что именно сыворотка крови дала краевой эффект. Она могла растекаться за пределы участков, где остановили свое продвижение по ткани форменные элементы крови. Однако я думаю, нельзя исключить и четвертую возможность. Сыворотка могла покрыть льняные волокна и защититьихот пожелтения во время формирования изображения. Тогда в этих местах флуоресцировать могли как сами льняные волокна, оставшиеся белыми, так и сыворотка.

Если свойства флуоресценции сохранили льняные волокна, которые остались непожелтевшими из-за того, что наних попала сывороткакрови, то тогда приходится признать, что изображениена ткани появилось позднее того времени, когда на ткань поместили тело распятого. Конечно, исследования флуоресценции дают только косвенное указание на это, и нужна дальнейшая работа, чтобы прояснить данный вопрос. Но изучение крови Хеллером и Адлером дало второе свидетельство в отношении разделенности во времени двух событий: положения тела на ткань и возникновения на нем изображения распятого.

Хеллер и Адлер впрямом эксперименте доказалиэто. Онивзяли нить, покрытую кровью, из зоны изображения. В этом месте все льняные волокна были пожелтевшими. Желтой должна была быть и данная нить,т. к. она лежала на поверхности ткани. Но если кровь попала на ткань раньше, она могла защитить целлюлозу от дегидратации, и тогда под кровью могла остаться белая окраска. Авторы блестяще доказали, что дело было именно так. Они обработали нить специальными ферментами, растворяющими кровь. Когда кровь отмыли, на стеклах остались лежать белоснежные волокна льна. Кровь действительно защитила нити от действия какого-то агента, приведшего к окрашиванию ткани. Таким образом, белое льняное полотно стало плащаницей (тканью с изображением тела распятого) не в тот момент, когда тело положили на полотно, а позже.

В целом изучение вопроса, который мог бы показаться на первый взгляд очень частным (есть ли кровь на плащанице?), стало важной частью научного исследования плащаницы. Обнаружив основные компоненты крови, ученые доказали нечто большее, чем просто наличие крови на ткани. Они доказали, что кровь попала на ткань до того, как на поверхности плащаницы появилось изображение116, и отвергли гипотезу о подделке изображения художником, якобы пользовавшимся в качестве краски гематитом.

Автор последней идеи был весьма категоричен. Его авторитет в научном мире был высок. Тем труднее было опровергать его. И тем весомее был успех ученых, принявших вызов. В этом эпизоде ярко проявилось стремлениеученых к постижению истины. Ведь никто не заставлял этих занятых своими служебными делами людей работать с большим напряжением над задачей, решение которой не помогало им продвигаться по службе или получать большие, чем раньше, деньги. Ими двигала чистая страсть познания. Они не были религиозными фанатиками (уместно сказать здесь, что большинство из них до начала работы над плащаницей относили себя к атеистам). Но как задела их за живое показавшаяся им спорной гипотеза, с каким рвением и задором бросились они на штурм, буквально камня на камне не оставив от неверной идеи! И когда мы будем обдумывать их работу, мысленно возвращаться к перипетиям этого исследования, мы не сможем остаться безучастными ких смелости, отваге и мудрости. И, конечно, теплое чувство искренней признательности ко всем этим истинным героям науки не может не возникать в наших душах.

14. ДНК мужчины на плащанице?

(Добавлено в 2003 году)

В 1987-1988 годах Американское Министерство энергетики согласилось выделить около миллиарда долларов на новый (и казавшийся тогда многим фантастическим!) проект по изучению последовательности нуклеотидов в ДНК человека. В нескольких исследовательских центрах были созданы огромные лаборатории для секвенирования образцов человеческой ДНК. Но, как это всегда случается, когда по мере развития нового направления вовлеченные в его деятельность сотрудники начинают интересоваться и побочными вопросами ( в особенности, если эти вопросы представляют исключительный интерес), то же произошло и с изучением плащаницы.

В 1995 году упоминавшийся выше ассистент кафедры микробиологии Техасского университета в Сан Антонио Гарза-Вальдес (см. Предисловие) встретился с итальянским ученым Джиованни Риджи, которому хранителями плащаницы было поручено 21 апреля 1988 года вырезать из нее полоску ткани для радиоуглеродного анализа. Тогда, в 1988 году, Риджи оставил у себя в сейфе значительную часть этой полоски, и Гарза-Вальдес уверил его, что сейчас с помощью методов секвенирования человеческой ДНК можно будет изучить образцы крови с плащаницы и понять, что они собой представляют. Риджи выдал микроскопически маленький образец из зоны, где были остатки, напоминающие кровь, и с этим образцом другой ассистент той же кафедры микробиологии Техасского университета (кампус в городе Сан Антонио) Виктор Трайон (Victor Tryon) и его жена Нэнси, лаборант этой же кафедры, начали работать. В это время Виктор Трайон получил и административную должность: он был назначен директором Центра перспективных ДНК технологий (The Center for Advanced DNA Technologies), являвшегося частью Центра медицинских исследований того же университета, а центр был вовлечен частично в работу по секвенированию хромосом человека, так что технические условия для работы с образцом плащаницы были очень хорошими.

С помощью нового метода — так называемой Полимеразной Цепной Реакции (PCR-amplification method) — супруги Трайон смогли размножить ничтожные по количеству препараты ДНК, содержавшиеся в предоставленном образце, и тем подтвердить, прежде всего, что на плащанице действительно имеется биологический материал, содержащий молекулы (или короткие участки молекул) ДНК. Затем они попытались идентифицировать выделенную и размноженную ДНК, то есть поискать, нет ли в составе этой ДНК участков, которые бы напоминали гены человека. Для трех генов эта задача вроде бы увенчалась успехом, и они начали думать, что, возможно, в полученном ими образце имеются участки бетаглобинового гена, гена амилогенина из Х-хромосомы человека и амилогенина из У-хромосомы.

Все три гена были к тому времени найдены и охарактеризованы в человеческой ДНК, так что факт наличия сигналов в ПЦР-продуктах образца с плащаницы давал надежду думать, что указанную ДНК удастся вставить в ДНК бактерий и размножить там (клонировать эти гены), а затем и секвенировать. Но с самого начала было ясно, что в составе препарата с плащаницы содержание ДНК, во-первых, микроскопически мало и, возможно, недостаточно для последующего анализа, а, во-вторых, даже имеющаяся ДНК порвана на фрагменты (что совершенно неудивительно: ведь плащанице, возможно, более двух тысяч лет). Тем не менее в отношении кусочка гена бетаглобина длиной 268 нуклеотидов секвенирование удалось выполнить (весь ген содержит несколько десятков тысяч нуклеотидов), а когда полученную последовательность сравнили с уже известной последовательностью ДНК человека, оказалось, что имеется полное совпадение последовательностей.

Гарза-Вальдес, работавший по соседству с Трайонами, быстро узнал о полученном результате и дал журналистам информацию о том, что с помощью самых совершенных методов удалось подтвердить, что в образце крови на плащанице найдена двунитевая ДНК человека, а в ней установлено наличие трех генов: одного, находящегося в хромосоме номер 11 и двух из половых хромосом (Х и У-хромосом), что доказывает, что эта кровь принадлежала распятому мужчине. Он также привел полученную последовательность нуклеотидов в участке бетаглобинового гена. Сообщенные сведения стали сенсацией. Все ведущие информационные агентства мира сообщили об уникальном открытии, о нем стали писать статьи журналисты, сам Гарза-Вальдес в конце концов даже издал популярную книгу об этих результатах. Заголовки в газетных статьях были такими «ДНК Иисуса?»... «ДНК Бога?» Каждый из корреспондентов не забывал упомянуть, что Виктор Трайон — директор Центра перспективных ДНК технологий Техасского университета, хорошо понимая, как весомо это звучит для людей, разбирающихся в сегодняшних тенденциях науки. Статьи об этой сенсации до сих пор продолжают появляться на научных сайтах и в газетах, тот же вывод повторяют десятки журналистов и популярных писателей.

Попали сведения об этих исследованиях и в российскую печать, в частности писал о нем в книге, упомянутой в Предисловии, и священник В. Синельников в 2002 году (стр. 74-78). Его, кстати, больше всего взволновал не сам результат о наличии на плащанице участков ДНК из хромосомы 11, Х- и У, а то, что такие эксперименты «могут быть использованы не только для творения добра…» (стр. 76; кстати, на той же странице выше он сделал общее заявление такого рода: «очень прискорбно, что почти все научные достижения и открытия рано или поздно обращаются против человечества»). Объяснение своих страхов он дал в нижеследующих трех фразах:

«Заранее не решенные сложнейшие морально-этические и духовные проблемы обнажили перед специалистами ряд труднейших вопросов. Да, генетический анализ может установить этнические признаки крови Человека, явившего облик на плащанице, и таким образом определить, могут ли Его пары хромосом быть найденными в людях еврейского происхождения. Кроме того, если 22 пары ДНК будут определены как взятые исключительно от Матери — то значение этого очевидно даже для тех, кто не изучал богословие. Однако мы имеем дело не просто с обыкновенными образцами крови. Кощунственные работы с такой кровью приведут к ужасающим последствиям» (стр. 76-77).

Чуть ниже Синельников раскрывает, чего же он опасается. Это не только возможность доказательства еврейского происхождения Иисуса Христа (что, как мне кажется, не нуждается в доказательстве, если только согласиться с тем, что написано в Евангелиях о Его Матери). Главным образом пугает священника воз-можность клонирования человека, а затем, видимо, клонирования тела Спасителя.-

Однако исследования по клонированию животных идут полным ходом, и, как известно, клонированы овца, свинья и другие животные. Несмотря на моральные запреты, полным ходом идут работы и по клонированию человека. Существуют секретные (да и открыто это провозгласившие) лаборатории, где пытаются клонировать людей. Технически возможная работа, несмотря на все моральные и принятые во многих странах (в частности в одной из первых — в США) юридические законы, не остановят всех. Но бояться, что кто-то посягнет на клонирование Спасителя, используя ДНК с плащаницы, нет никаких оснований. Эта ДНК представлена короткими отрезками, и нет оснований думать, что их будет достаточно для клонирования.

Активно развиваются сейчас и другие направления генетической и клеточной инженерии — искусственное оплодотворение яйцеклеток с последующей подсадкой их в организмы матерей, от которых взяты яйцеклетки, или даже другим женщинам (суррогатным матерям для вынашивания плода родителей, заказавших такое вынашивание). Колоссальное развитие получила генетическая инженерия в применении к селекции сортов сельскохозяйственных растений, в борьбе с вредителями, в фармацевтической промышленности и в других направлениях. Существуют пока серьезные трудности с так называемой генной терапией, то есть с попытками вылечивать поврежденные гены человека, вызывающие развитие наследственных болезней. Главная трудность здесь связана с доставкой «хороших» генов в организмы больных людей. ДНК сама по себе не может проникать через клеточные и ядерные мембраны, к тому же пришлую (чужеродную) ДНК тут же распознают внутриклеточные ферменты эндонуклеазы, разрезающие пришельцев на мелкие кусочки. Однако в клетки могут проникать некоторые вирусы, и были предприняты попытки использовать аденовирусы или даже вирусы, вызывающие СПИД, в качестве векторов. У этих вирусов предварительно удаляли опасные для человека участки (в основном лишающие их болезнетворных функций), а на их место вставляли гены, необходимые для генной терапии. Работы над получением таких векторов идут интенсивно. Поэтому страхи священника Синельникова относительно генетической науки и неправильного ее применения не обоснованы.

А вот более интригующий и серьезный вопрос, связанный с результатами работы Трайона и его супруги, возникает. Как известно, у человека как биологического вида определение пола зависит от наличия в клетках, наряду с 22 неполовыми хромосомами, двух половых — Х и У. У женщин в клетках тела содержатся две Х хромосомы, у мужчин — одна Х и одна У. При оплодотворении яйцеклетки матери ядром мужского сперматозоида будет привнесена либо Х, либо У-хромосома, а в зависимости от этого мать произведет на свет либо девочку (когда собственная Х-хромосома матери будет дополнена Х-хромосомой отца), либо мальчика (материнская Х-хромосома дополнена У-хромосомой отца). Это правило абсолютно строго выполняется у человека (хотя у ряда других организмов на Земле детерминация пола осуществляется иным образом). В 1940-е — 1950-е годы советские исследователи Б. Л. Астауров и В. А. Струнников, работая с шелкопрядом, смогли размножить самцов шелкопряда без помощи хромосом матери (был получен чисто отцовский тип наследования; явление андрогенеза), а в других их опытах самки были понуждены размножаться без участия отцов (получалось чисто женское потомство; явление партеногенеза). Но у человека матери не могут рожать детей мужского рода без помощи отцовских хромосом, это твердо установленный закон Природы. До сих пор, согласно Новому Завету, нарушение этого правила имело место на Земле лишь один раз, когда Деве Марии ангел принес весть, что Она забеременеет от Святого Духа. Явление Непорочного Зачатия действительно произошло, согласно Новому Завету, и во всех церквях в декабре отмечают Праздник Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии!

Именно связанная с этим мысль пронзила меня, когда я прочитал, что на плащанице, на которой, как многие считают, отпечатано тело не кого иного, как Иисуса Христа, найдены гены из У-хромосомы. Значит, Бог не отменил Своего же закона о биологической сути мужчин и женщин, и если мы имеем дело с ДНК Христа, то и у него — мужчины — есть те же Х и У-хромосомы, как у всех других людей в нашем мире! Но тогда неминуем вопрос о происхождении этой У-хромосомы: от кого она пришла к Деве Марии? Пытаться давать ответ на этот вопрос для священника кощунственно, но и проходить мимо него немыслимо для мыслящего человека.

В Новом Завете, разумеется, не раскрывается биологическая суть Иисуса Христа. В Евангелии от Луки сказано, что Деве Марии, «обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова», явился «Ангел Гавриил от Бога… И сказал Ей Ангел: не бойся Мария, ибо ты обрела благодать от Бога; и вот зачнешь во чреве, и родишь Сына. И наречешь Ему имя Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его…» ( Лк. 1: 27 и 30-32). И в двух других Евангелиях сказано, что Дева Мария «имеет от Духа Святого» (напр., Евангелие от Матфея, гл. 1, ст. 18), а во всех четырех Евангелиях согласно и одними словами говорится, что по окончании крещения Иисуса в реке Иордан Иоанном Крестителем «разверзлись небеса», с неба на Иисуса спускался Дух Божий и несся глас Божий, «глаголящий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (там же, гл. 3, ст. 13).

Но если Бог решил произвести на свет Своего Сына, Иисуса, и выбрал для этого будущую Мать Своего Ребенка Марию, то нужно ли понимать это так, что и хромосомы, переданные Ей (с помощью Духа Святого, сыгравшего роль вектора для их передачи), следует квалифицировать как хромосомы Бога? Изучение генов У- хромосомы на плащанице, якобы хранящей какие-то материальные остатки Иисуса Христа, приобретает в связи с этим особое значение.

Поэтому не случайно, что я попытался разыскать в научных, а не в газетных или информационных, изданиях работу Виктора Трайона с описанием полученных результатов. Ни одной публикации на эту тему я найти не смог. Тогда я нашел телефон Центра перспективных ДНК технологий и позвонил в Техас, спрашивая номер телефона директора Центра Виктора Трайона. Мне было объяснено, что четыре или пять лет назад он ушел из этого центра и вообще из университета и уехал куда-то (называли, в частности, город Сиэтл). Я поговорил с несколькими сотрудниками университета в Сан Антонио, но никто даже не знал примерно, где Трайон сейчас работает.

— Это было так давно, — пояснял каждый, кому я звонил.

И все-таки мне удалось разыскать этого ученого, он теперь работает в биотехнологической фирме Source Precision Medicine, расположенной в городе Боулдер в штате Колорадо. Наконец, 30 июля 2003 года я смог дозвониться до него, и мы подробно поговорили о его прошлой работе. Я объяснил, почему меня это интересует, рассказал о своем старом интересе к плащанице, сказал, что после переезда в США первые два года работал в Охайском университете в городе Коламбус.

— А я в этом же университете на кафедре инженерной микробиологии выполнил свою докторскую диссертацию и там же ее защитил, — сообщил мне Виктор. Вполне благожелательный контакт был установлен, и мы перешли к обсуждению анализа ДНК на плащанице.

Прежде всего он сказал мне, что потому и нет научных публикаций о ДНК на плащанице, что уверенных и научно обоснованных данных в его распоряжении не было. Ему не удалось заполучить достаточное для уверенного анализа количество материала от хранителей плащаницы, нельзя было составить хорошие контрольные образцы, вообще проблема контролей (центральная в экспериментальной науке) не могла быть решена адекватно поставленным целям. Единственное, что тогда удалось показать, что какая-то ДНК на плащанице присутствует, а затем, используя соответствующие праймеры (короткие участки ДНК, точно совпадающие с последовательностями изучаемого гена) для ПЦР-реакции, удалось выловить сигналы для трех генов (причем одного из У-хромосомы), но этого было явно недостаточно для выводов, обнародованных Гарза-Вальдесом. Участки ДНК были к тому же слишком короткими, хотя возможно, что материал У-хромосомы в препарате с плащаницы присутствовал. Но ничего определенного сказать нельзя.

— Но ведь найденная ДНК могла попасть на плащаницу случайно, например от множества людей, соприкасавшихся с плащаницей за сотни, а может быть, и тысячи лет? — задал я Виктору вопрос.

— Разумеется, — согласился он со мной, и мы немного поговорили о необходимых для подобной работы контрольных образцах.

В целом же, сообщил мне Трайан, выводы, сделанные от его имени Гарза-Вальдесом, были недопустимо преувеличены.

— Намереваетесь ли вы в будущем продолжить эту работу? — спросил я доктора Трайона. Его ответ был отрицательным.

Таким образом, приходится признать, что в этом вопросе горячие ожидания чуда бежали впереди точно проверенных фактов, и на самом деле ничего определенного о «ДНК Бога» говорить нельзя. В этом вопросе все заявления пока остаются безответственными и спекулятивными.

15. Скрытая в плащанице информация

о трехмерности объекта, изображенного на ней

Если уж говорить о тех, кто посвятил себя изучению плащаницы, то нельзя не упомянуть о Джоне Джексоне. Именно Джексон был тем кристаллизующим центром, вокруг которого сгруппировались все специалисты по физике, математике и химии, составившие позже Исследовательский проект по изучению Туринской плащаницы — STURP.

А началось все это так. Впервые Джексон увидел фотографию плащаницы в возрасте 14 лет и с тех пор «заболел» ею. Он прочел две книги на эту тему и, когда подошел срок готовить дипломную работу в университете (он учился на физическом факультете), решил просить деканат позволить ему выполнить исследование о плащанице. Просьбу расценили как странную и отказали. Пришлось работать над другой темой.

По окончании университета молодой физик ушел работать в военную организацию. Но бросать научную деятельность он не собирался. К этому временион уже был женат и был счастлив — у него родились двое ребятишек. Поэтому он выбрал в качестве места для прохождения аспирантуры высшую военную школу — аспирантский колледж военно-морских сил США в Монтерее, который оплачивал все расходы по учебе и проживанию. Ему присвоили звание лейтенанта военно-воздушных сил США. Через четыре года он стал доктором физических наук и был направлен в Лабораторию вооружений в Альбукерке. Здесь ему пришлось включиться в сложную работупо созданию лазерногооружия и устройств, испускающихпучкичастиц.

Через несколько лет желание заняться в свободное время плащаницей не только не угасло, как это нередко бывает с идеями юности, а, напротив, окрепло. Двадцативосьмилетнему Джону Джексону не давала покоя идея, которая никому до него в голову не приходила. Он не считал плащаницу подделкой, рисунком средневекового или более раннего художника, это было бы неинтересным. Его мысли все время возвращались к тому моменту, когда белая ткань вобрала в себя рисунок тела. Как полотно стало плащаницей, когда на него положили тело и накрыли его свободным куском ткани? Ведь ткань не могла равномерно прилипнуть ко всем точкам тела. Где-то — на лбу, на носу, подбородке — она должна была касаться тела, но глазные ямки или шея вряд ли были в контакте с тканью. Значит, если какие-то вещества выделялись из тела, то в точках касания они должны были проявиться на ткани сильнее, а в отстоящих от тела точках слабее.Тогда нужно искать «фактор расстояния», который можно измерить, а затем обработать математически, и, быть может, он даст информацию о природе процесса формирования изображения. А чтобы искать этот фактор, нужно измерить плотности изображений на плащанице.

Джексону удалось заинтересовать проблемой консультанта военно-воздушных сил США Дональда Девана, специалиста по анализу снимков, и вдвоем в свободное время они стали изучать фотографии плащаницы. На приборе, определяющем степень почернения снимков — микроденситометре,— они сделали 750 тысяч измерений. Теперь в памяти компьютера хранилась информация о всех точках, просмотренных на фотографии плащаницы. Правда, фотография была не очень качественной, и тогда Джексон, не особенно надеясь на успех, все же написал письмо в Италию президенту Гильдии Святой плащаницы отцу Адаму Оттербейну, прося выслать качественный снимок. Тот быстро прислал фотографии, которые просили физики. К тому времени Джексону удалось привлечь к работе еще одного юного и талантливого физика, только что перешагнувшего порог двадцатилетия, Эрика Джампера, специалиста по термодинамике, работавшего в той же военной лаборатории. С ними вместе над той же проблемой трудился еще один сотрудник их фирмы — Руди Диттл.

Когда они измеряли плотности на более качественном снимке, Джексона осенила новая идея. Он решил определить расстояния сначала между самыми высокими точками на теле распятого человека и самыми низкими точками рельефа его тела, а затем между другими точками, чтобы, сопоставивих, найти «теоретическую функцию», а затем уже сравнить с тем, что удалось измерить в денситометре.

Для осуществления этой идеи на практике Джексону и Джамперу пришлось немало повозиться. Они изготовили из куска муслина точную по своим линейным размерамкопиюплащаницы, на которую затем Джексон спроектировал диапозитив с плащаницы, а Джампер тщательно обрисовал на «шаблоне» все основные детали изображения — участки, соответствующие глазам, носу, волосам, пальцам и т. п., указал места подтеков крови, нарисовал даже все участки, прожженные в 1532 году, и обвел контуры всех заплат.

После этого они собрали друзей и знакомых и попробовали найти среди них тех, кто был бы наиболее близок по своей конституции к «модели». 11 добровольных помощников согласились подвергнуться процедуре обмеривания с тем, чтобы отыскать мужчину, наиболее схожего с «моделью». Так был выбран один из офицеров военно-воздушных сил, больше всех соответствовавший муслиновому «шаблону».

Этого офицера положили на спину на стол, накрыли «шаблоном», совместили так, чтобы каждая деталь изображения располагалась точно над соответствующей ей частью тела. Вслед за тем были сделаны фотографии, так чтобы тело было видно сбоку сначала с лежащей поверх тела тканью, а затем без нее. Теперь обе фотографии наложили друг на друга и приступили к точным измерениям расстояний между телом и тканью по всей линии рельефа тела. Полученные цифры можно было сравнить с результатами денситометрии, т.е. измерения плотности изображения. Чтобы сделать это, в компьютеры ввели программу для выбора из всего массива данных денситометрии только тех цифр, которые характеризовали плотность тела вдоль линии самых высоких точек его рельефа. Эта линия прошла через центр лба, переносицу, нос, центр губ, подбородок и далее, вплоть до ног.

Теперь настал момент математической обработки данных. Цифры, показывающие ход обеих кривых (расстояния от ткани до тела и кривой изменения плотности вдоль рельефа тела), снова ввели в ЭВМ и подсчитали функцию совпадения (корреляции) обеих кривых для каждой точки рельефа. Корреляция оказалась почти всюду столь высокой, что сомнений бытьнемогло: ткань на теле распятого могла лежать только так,каксделали Джексон иДжампер в отношении их «модели».Можно было и переиначить этот вывод, сказав, что«полученные коррелятивные зависимости подтвердили, чтоизображение содержит информациюо расстоянии «ткань—тело»117.

Чтобы наглядно показать смысл отмеченной корреляции, Джексон и Джампер совместили на одном рисунке кривую плотности и фотографию добровольца с «шаблоном» (рис.15). Масштаб кривой плотности был избран таким, чтобы его длина соответствовала длине тела добровольца. Совмещение показало, что почти везде против тех мест тела добровольца, от которых ткань «шаблона» была удалена больше всего, располагались самые высокие пики кривой относительной плотности изображения.

Рис. 15. Сверху показана кривая относительной плотности изображения в различных точках рельефа тела Распятого, отображенного на Плащанице, а внизу «шаблон» Плащаницы, наложенный на тело добровольца, подобранного так, чтобы максимально соответствовать параметрам тела Распятого. Дж. Джексон и Э. Джампер, осуществившие такую работу, обнаружили совпадение между ходом кривой относительной плотности и расстоянием от «шаблона» до поверхности тела добровольца. На этом основании они пришли к выводу, что Плащаница могла лежать на теле Распятого только так, как это показано на нижнем рисунке. (Из книги И. Вильсона, I. Wilson, 1979)

Значимость этого открытия была весомой. Ни при каких ухищрениях ни один художник не мог бы добиться столь точного, математически безупречного совпадения плотности рисунка по большинству точек с кривой распределения расстояний от тела до ткани. Нерукотворность изображения становилась все более очевидной.

А дальше ученых ждало еще более важное открытие. В начале 1976 года судьба свела Джексона с Вильямом Маттерном — сотрудником мощного американского исследовательского центра Sandia Laboratories, выполнявшего исследования в области ядерной энергетики, оружия и работы по аэрокосмической тематике. В этом Центре был прибор, позволявший получать на экране компьютера объемное изображение с особым образом выполненных фотографий.

Чтобы понять необычность этих фотографий, нам потребуются кое-какие пояснения. Итак, человек воспринимает объемность предметов благодаря наличию двух глаз. Зрительная информация, поступающая в каждый глаз, собирается в мозгу, перерабатывается там, и в результате этого два изображения сливаются в один зрительный образ. Возникнет объемное, пространственное, или трехмерное, или, как его еще называют, стереоскопическое восприятие.

При фотографировании объемных предметов получается лишь двумерная (плоская) картина. Чтобы получить трехмерную, объемную картину, необходимо сфотографировать один и тот же объект с двух точек, удаленных друг от друга на точно измеренное расстояние. Две плоские картины (стереопары) могут быть размещены затем так, чтобы каждый глаз человека видел только одну из картинок — и тогда в мозгу возникает объемный образ отснятого таким образом объекта. Глубина реального объекта будет воспроизведена.Такой прием двойной съемки используется в стереоскопическом кино, стереофотографии, стереотелевидении и в научных приборах.

Но в последние годы, благодаря успехам техники, удалось создать аппараты, которые способны переносить информацию, предназначенную для двух снимков, на одну пленку или один снимок. Такие снимки отличаются от обычных некоторым искажением пропорций воспроизведенных на снимке предметов, измененной плотностью отдельных частей изображения. Эти плоские с виду снимки содержат в себе скрытую трехмерную информацию. Вполне понятно, что получение подобных снимков — технически трудная задача, решение которой стало возможным лишь в последние годы благодаря совместным усилиям представителей многих наук.

Нужда в таких снимках стала особенно острой после создания космических аппаратов, посылаемых на другие планеты. Ученым нужно было добиться совмещения в одном снимке информации, которую раньше можно было получить только от двух удаленных друг от друга фотоаппаратов, работающих раздельно, а затем передать эту «сдвоенную» информацию одномоментно, чтобы избежать двойных искажений и ошибок как при передаче сигналов с других планет, так и при их приеме на Земле. Чтобы расшифровать эту информацию, проверить, не произошел ли все-таки сбой в работе съемочной камеры или передающей и принимающей аппаратуры, были созданы специальные приборы и в их числе «Анализатор изображения VP 8», входящий в особую «Систему интерпретации»снимков».В частности, подобные анализаторы были использованы для дешифровки снимков с Марса, сделанных космической станцией «Викинг».

Такой аппарат использовали в центре, где работал Билл Маттерн, и по его просьбе ответственный за VP-8 сотрудник, Питер Шумахер, помог провести анализ маленькой диапозитивной пленки с видом плащаницы размером 8 х 13 см. Собственно говоря, надежды на то, что с помощью чудодейственной машины можно будет сказать хоть что-то определенное об объемных свойствах изображенного на ней человека, было мало. Обычные фотографии давали в «Анализаторе изображения» искаженную картину (рис. 16).

Рис. 16. Обычные фотографии, введенные в «анализатор изображения», претерпевают сильное искажение, как это произошло со снимком одного из участников работы Уильяма Эрколайна. Левая сторона его лица оказалась разбухшей, правая, напротив, провалилась, такие же провалы возникли в области лба и глаз. Такие искажения появляются на всех фотографиях, и единственное исключение из этого правила — фотография Плащаницы. (Из книги Хиллера, J. H. Heller, 1983).

Добавление 2003 года: Шумахер на конференции в 1999 году особо подчеркивал это обстоятельство и вспоминал: «В 1972 году VP-8 был изобретен. Я отвечал за внедрение его в производство и доставку. Я разработал и вел документацию работающих устройств. В течение 6 лет я устанавливал приборы и тренировал операторов.… Примерно в 1976 году я принес и установил устройство на дому у капитана Эрика Джампера из ВВС США. Капитан Джон Джексон, тоже из ВВС США, присутствовал при этом. Я тщательно установил систему и проверил его калибровки», цит по: P.M.Schumacher. 1999. Programmmetric responses from The Schroud of Turin. The 1999 Richmond Conference on Shroud of Turin, International Research Conference, June 18-19-20, 1999, Mary Mother of the Church Abbey Richmond, Virginia, p. 2, см. www.shroud.com/richmond.htm).

Маттерн укрепил диапозитив в нужном положении, нажал на кнопки… и все трое застыли в оцепенении. На экране дисплея возникло четкое изображение лежащего на смертном одре человека со сложенными руками, с косичками волос, уходящих за шею (в полном согласии с древними еврейскими правилами), с вытянутыми ногами (рис. 17). Поворачивая фотографию под разными углами, Шумахер смещал картинку на дисплее, и тогда можно было разглядеть тело распятого то под одним,то под другим углом зрения.

Рис. 17. Объемное изображение тела Распятого, полученное после введения в «анализатор изображения» фотографий Плащаницы с передней стороны спины. (Из книги Вильсона, 1979).

Сомнений не было: изображение на плащанице несло в себе скрытую трехмерную информацию. Тысячи людей, видевшие плащаницу на протяжении долгого, многовекового ее существования, не подозревали, да и не могли подозревать, что эта Святая Реликвия Церкви несет в себе поистине чудодейственное свойство, наконец-то, через толщу веков, дошедшее до людей.

Понадобились огромные ухищрения человеческого ума, чтобы открыть людям то, что было сохранено в слабых, еле видных коричневатых очертаниях снятого с креста человека, умершего мученической смертью. Когдана глазах у трех людей, спустя почти две тысячи лет после его смерти, на синеватом экране дисплея зримо обрисовался образ тела распятого мученика, это было сродни чуду Воскресения. Позже Джексон, Джампер и Эрколайн попросили профессиональных художников тщательно, следя за каждым световым нюансом, перерисовать плащаницу. Просьба была выполнена, но когда эти картинки ввели в аппарат VP 8, последний выдал сильно искаженное объемное изображение. Тогда по фотографиям плащаницы попытались изготовить как можно точнее пластиковую фигуру распятого. Фотография статуи в VP 8 снова дала грубые искажения. Затем бюст покрыли фосфоресцирующей краской, снова сфотографировали и снова ввели в «Анализатор изображения». И опять искажения остались118.

Таким образом, все попытки вручную, разными художественными средствами воссоздать плащаницу, которая бы имела свойства, сходные с Туринской, оказались тщетными. По объемному изображению, полученному в VP 8, была сделана модель тела распятого из папье-маше, которая, видимо, достаточно схожа с фигурой человека, отпечатавшегося на плащанице (рис. 18).

Рис. 18. Объемная фигура из папье-маше, выполненная согласно изображению, полученному с фотографии Плащаницы, введенной в «анализатор изображения VP 8». (Из книги Хиллера, J. H. Heller, 1983).

16. Есть ли монета на глазах распятого?

Но этим дело не ограничилось. У Джексона была еще одна пленка — слегка увеличенный диапозитив с изображением головы распятого. Когда ее ввели в аппарат VP-8, части головы стали еще более различимыми (рис. 19), и тут Джексон заметил поразившую его деталь. На глазах умершего что-то лежало, какие-то плоские кругляшочки с неровными краями. Джексон отправился в библиотеку и нашел «Еврейское ежеквартальное обозрение за 1898 год», в котором рассказывалось о якобы древнем обычае евреев — закрывать веки у мертвецов монетами.

Рис. 19. Объемное изображение лика Распятого, полученное в «анализаторе изображения» после введения в него фотографии, сделанной в 1978 году. (Из книги Хиллера, J. H. Heller, 1983).

Добавление 2003 года: Существование этого обычая в древние времена оспаривает итальянский историк Антонио Ломбатти (см. его заметку «Doubts Concerning Coins Over the Eyes», British Society for the Turin Shroud, 1997, № 45, pp. 35-37, а также дискуссию на Интернете: http://www.shroud.com/lombatti.htm).

Позже удалось лучше рассмотреть мельчайшие детали. Были сделаны более совершенные фотографии и отработана методика устранения погрешностей, вызванных переплетением нитей наткани. Для этого особая машина переводила плотности на всей фотографии на язык цифр, последние вводились в самые совершенные компьютеры, машина вычитала все лишнее и снова переводила цифры в изображение. Теперь кругляшочки на глазах стали еще более заметными и напоминающими монеты. Вроде бы можно было даже прочесть на них надписи.

В 1982 году американцы Алан и Мэри Уэнгер, используя главным образом фотографии 1898 т 1931 года, применили поляризованный свет и смогли прочитать первые четыре буквы UCAT на одной из монет. После публикации их данных в 1985 году (Alan D. and Mary Whanger. 1985. Polarized Image Overlay Technique / A New Image Comparison Method and its Application. Applied Optics, v. 24, No. 6, pp. 766-772) волна поддержек и критики прокатилась в научной и особенно в популярной и массовой литературе. Археолог Эрик Майерс (разумеется, даже не вспоминая о поляризационных микроскопах и прочей технике) обвинил с налету Уэнгера-мужа в «изготовлении фальшивки, в безответственности, злостном надувательстве». Однако известный специалист по компьютерному анализу образов Роберт Хералик нашел, что можно прочесть еще две буквы, и расшифрованная часть надписей на монетах стала читаться как OUCAIC.

Постепенно некоторые из тех, кто оказались вовлеченным в эту работу, стали соглашаться, что первоначальное заявление Уэнгеров, что на монетах было отбиты два слова: TIBERIOU CAICAROC (Тиберий император), по-видимому, правильно. Это только подлило масла в огонь критики со стороны историков и тех, кто знал греческий язык. Уэнгера обвинили в элементарной невежественности. Ведь слово «император» должно было писаться KAICAROC, а имя Тиберий как TIBERIOY. Особенно горячился Ломбатти, воспользовавшийся Интернетом как трибуной для нападок на всяких там неграмотных оптиков из-за океана. Сначала он придирался к незнанию других, кроме английского, языков, затем обвинял авторов работ о плащанице в неаккуратном обращении с датами. Его тут же уличили в манипулировании датами: он нехотя признал ошибку, но не отступал в главном — греческом написании слов. Его еще и еще раз уличали в ошибках, но он не унимался, и на каждое новое выступление с указанием его ошибок отвечал длинными посланиями с приведением новых «ошибок» (см. http://www.shroud.com/lombatti.htm).

И вот тут произошло совсем неожиданное. Американский исследователь, профессор иезуитского университета (Loyola University) в Чикаго Фрэнсиз Филас (с помощью чикагского эксперта в нумизматике Майкла Маркса), обратился к нумизматам. Те сразу в нескольких коллекциях в мире нашли пять монет, на которые прежде не обращали внимания, но на которых была выбита именно эта надпись TIBERIOU CAICAROC. Позже нашли еще несколько таких монет. Они были выпущены римским императором Тиберием (жил с 42 г. до Р.Х. по 37 г. от Р.Х., правил империей с 14 по 37 г. от Р.Х.).

Разгадка казуса может быть объяснена следующим образом (она приведена Уэнгером в его дискуссии с Ломбатти). При печати монет в Риме (там в основном печатали серебряные деньги более крупного достоинства) применяли греческое написание. Но в далекой заморской провинции с чистотой официального языка было плохо, пуританизм не всегда брал верх, и бытовало и латинское написание обоих слов (TIBERIUS CAESAR). Кроме того, некоторые резчики форм для отливки монет (особенно более мелких — медных) иногда не были в ладах ни с греческой, ни с римской лексикой и грамматикой и могли написать одно слово почти по-гречески, а другое почти по-романски. Так и могло получиться, что один из граверов родил на свет форму, на которой оказалась надпись TIBERIOU CAICAROC, прочитанная на отпечатке на плащанице.

Самым поразительным открытием стало то, что именно на этих «неграмотных» монетах был проставлен год — это был в нашем летоисчислении 29-й год от Рождестова Христова!

По поводу присутствия монет на глазах отпечатанного тела распятого до сих пор идут дебаты, но пока допустимо говорить, что такая деталь может быть реальной. И если на плащанице действительно отпечатано тело Иисуса Христа, то время выпуска монет в свет может иметь существенное значение, ибо почти невозможно предположить, чтобы те, кто якобы сфабриковал плащаницу в 14 веке, сумели так потрудиться, что смогли найти монеты с неправильным греческим, да еще столь старые монеты, да еще так точно совпадающие по времени с теми годами, когда Иисус Христос вел земную жизнь и в конце концов по лживому обвинению был распят и погиб мученической смертью.

17. Как же могло возникнуть изображение?

Гипотезы действия паров на ткань. Первой научной гипотезой, в рамках которой была сделана попытка объяснить возникновение изображения, была гипотеза П. Виньона о действии на ткань паров, выделявшихся из тела умершего119. Отправной точкой гипотезы Виньона был известный ученым факт непроизвольного потоотделения при сильной боли. В составе пота содержатся молекулы мочевины. Поскольку она может разлагаться на углекислый газ и аммиак, можно допустить, что оба газообразных вещества будут некоторое время выделяться из тела даже после смерти.

Второй существенный момент в гипотезе Виньона заключался в предположении, что погребальные одежды могли быть намочены в смеси веществ, называемой алоэтином и содержащей алоэ и оливковое масло. Виньон считал, что пары аммиака, взаимодействуя с алоэтином, вступали в химическую реакцию, конечным продуктом которой были коричневато окрашенные вещества.

Основываясь на этом, Виньон и предложил гипотезу, которая привлекла большое внимание. По его мнению, из тела умершего, без сомнения, подвергшегося жестоким истязаниям и потому покрытого высохшим потом с большим количеством мочевины, выделялся постепенно аммиак, который попадал на ткань и образовывал на ней коричневые пятна. Чем ближе была ткань к какой-либо части тела, тем скорее аммиак достигал ткани в этой точке и тем меньше он разбавлялся воздухом. Поэтому, считал Виньон, в таких местах рисунок был четче и плотнее. В других местах рисунок был более светлым, потому что менее концентрированные пары аммиака достигали поверхности ткани.

Гипотеза эта при всей ее оригинальности подвергается критике. Во-первых, изображение, формируемое под действием диффундирующих паров, должно было иметь особые свойства, задаваемые законом диффузии D ~ L2/t, где L — длина среднего пробега молекулы, a t — время. Однако эта закономерность, выведенная А.Эйнштейном для любых процессов диффузии, здесь могла принять наиболее простую форму, так как процессы диффузии от неподвижного источника паров в закрытом пространстве в грубом приближении могли быть описаны формулой:

D ~ 1/r2

где r — среднее расстояниеот источника диффундирующих молекул. Но распределение плотности рисунка не соответствовало закону диффузии: плотность не менялась в зависимости от квадрата расстояния ткани от тела.

Во-вторых, непременная конвекция паров должнабыла усилить размывание изображения при увеличении расстояния между телом и тканью, чего также обнаружено не было120. В-третьих,изображение со стороны спины, где тело плотно прилегало к ткани, должно было быть более интенсивным, а насамом деле оно не отличалось существенно по плотности от изображения спереди121. В-четвертых, как мы уже видели, физические методы исследования доказали, что никаких следов оливкового масла или алоэ, или любых других нанесенных извне органических веществ на ткани не содержится.

Кроме того, Виньон предполагал, что ткань на теле умершего была влажной (в противном случае изображение бы не возникло). Но тогда неминуемо пары аммиака проникли бы внутрь ткани и окрасили ее на всю глубину, а этого не произошло122. Интересно подчеркнуть в этой связи такую деталь: Виньон строил свои рассуждения чисто теоретически, плащаницу он не видел, а потому не мог знать, что изображение имелось только на поверхности ткани. То, что это именно так, было обнаружено много десятилетий спустя.

Еще одно заблуждение выяснилось, когда было подсчитано количество аммиака, необходимого для создания изображения нужной плотности. Оказалось, что его нужно гораздо больше, чем может выделиться из тела человека при любых условиях123.

Позже были предложены еще некоторые модификации гипотезы о возникновении изображения под действием выделившихся из тела паров. Они также были проверены и отвергнуты. Такая участь, в частности, постигла гипотезу о возможной роли сальных выделений124.

Примечание 2003 года: Недавно Роджерс развил дальше разбираемую гипотезу (см. ссылку на его и А. Арнольди статью в Предисловии), в которой главное внимание обращено на то, что известная химическая реакция аминов с полисахаридами или олигосахаридами (реакция Мэйяра) может быть ответственна за возникновение изображения. Роджерс полагает, что испускаемые из тел умерших людей амины могли взаимодействовать с молекулами, присутствовавшими на ткани плащаницы. По его мнению, и цвет получаемых в ходе этой реакции продуктов напоминает цвет изображения на плащанице. Он отмечает, что реакция Мэйяра, в частности, объясняет потемнение пивного сусла в процессе приготовления пива и приобретение конечным продуктом такого же золотистого оттенка. По-видимому, возражения, выставленные по поводу более ранних гипотез о роли выделений из тел умерших людей, приложимы и к гипотезе Роджерса (см. также его статью на сайте Интернета: R.N.Rodgers. The chemistry of autocatalytic processes in the context of the Shroud of Turin, 5 pages, http://www.shroud.com/papers).

Гипотезы задержанного во времени проявления изображения. Следующая группа гипотез может быть объединена под названием «гипотезы, объясняющие возникновение изображения на ткани более поздним его проявлением». Наиболее разработанный ее вариант предложил С. Пелликори125. По аналогии с тем, как иногда получают изображение на ткани или бумаге с помощью отжига, он попробовал применить такой отжиг к льняной ткани: в течение 7,5 часов он держал ткань при 150╟С и получил пожелтение поверхности с примерно такими же спектральными свойствами и флуоресценцией, какие были выявлены на плащанице в зоне изображения. (Уместно отметить в связи с этим, что чистая целлюлоза начинает выделять газообразные вещества, «дымиться» при температуре около 310╟С126). Получалось, что длительное выдерживание при не очень высокой температуре могло способствовать появлению изображения, весьма схожего с изображением на плащанице. Но теперь нужно было объяснить, почему же изображение имело вполне определенные очертания, почему не потемнела вся ткань, а также постараться снизить предел тех температур, при которых мог осуществиться данныйпроцесс.

Пелликори решил смоделировать его, чтобы подобрать условия пожелтения, близкие к реальным. На кусок ткани были нанесены тонким слоем секреты, выделяемые нормальной кожей (потовые и сальные выделения), а также мирра и оливковое масло. Обработанную таким образом ткань подвергли отжигу на воздухе и установили, что для получения изображения можно теперь использовать чуть меньшую температуру — 140╟С, и при этом на весь процесс ушло в два раза меньше времени — только 3,5 часа. Желтоватое изображение при таких условиях возникло только в тех местах ткани, где были нанесены «рисунки» кожными выделениями. Цвет рисунка был примерно таким же, как на плащанице. В дальнейшем температуру отжиги удалось снизить еще больше (до 125╟), удлинив время обработки. Спектральные характеристики пожелтевших участков были близки характеристикам изображения на ткани.

Итак, ядром гипотезы стало предположение, что после того,как тело распятого было уложено на один конец длинного куска льняного полотна и накрыто другим его концом, оно находилось в таком положении без смещения сутки или двое. За это время выделения из тела могли отпечататься на ткани, а уж затем они могли оставаться на ней сколь угодно долго. Если бы позже эта ткань попала в условия повышенной температуры, то изображение проступило бы на ткани и имело бы те свойства, которые отметили физики и химики. Авторы гипотезы указывали127, что одним из точно установленных моментов, когда ткань побывала в таких условиях, был пожар 1532 года. Тогда температура внутри ларя, в котором хранилась плащаница, была наверняка около 200╟С128. Конечно, исключить, что подобное повреждение огнем не случилось раньше, никто не мог129.

Попытался Пелликори найти удовлетворительное объяснение и еще одному факту: отсутствию на ткани следов мирры, масел и других органических и неорганических веществ. Выходиз положения он видел в том, что все эти вещества, включая и продукты пиролиза (возгонки) материала ткани, несомненно, имевшего место при пожаре 1532 года, могли или улетучиться за многие сотни лет хранения ткани, или обесцветиться и подвергнуться химической трансформации, или просто отмыться, если ткань стирали.

Другое обстоятельство — наличие изображения только на поверхности ткани — было более существенным. Согласно гипотезе Пелликори, потовые и сальные выделения, так же как мирра и масла, могли, конечно, попасть только на поверхность ткани (возможно, их количество было невелико), хотя трудно понять,- почему эти вещества не проникли внутрь нитей, ведь хорошая капиллярность ткани плащаницы была четко показана. Правда, Моррис и соавторы ссылались на мнение Дружика о том, что если бы на ткани было повышенное содержание атомов кальция, то ионы последнего могли сыграть буферную роль и удержать молекулы всех «окрашивающих» веществ от проникновения внутрь ткани130.

В общем, нельзя не согласиться, что гипотеза Пелликори была более продумана, чем гипотезы о действии паров. Тем не менее первичный механизм переноса веществ с тела умершего на ткань не был достаточно ясен. Если бы тело отпечаталось на ткани за счет простого контакта его с поверхностью материала, было бы трудно объяснить различия в плотности изображения, имеющиеся в ограниченных по размеру участках изображения. Если бы эти вещества попали на ткань при улетучивании с поверхности тела и конвекционном переносе, то оставались бы справедливыми все те ограничения, которые были отмечены в отношении гипотезы о действии паров.

По мнению Пелликори, более подходящей является гипотеза прямого контакта. В подтверждение этого Миллер и Пелликори131 привели данные, что слишком тонкие детали неразмытого рисунка, выявленные при увеличении фотоснимков, отвергают гипотезу конвекционного переноса. Еще более определенным этот вывод стал после использования совершенных оптических методов. Так, вначале видимыена ткани следы бичевания, особенно в области спины,казались диффузно-размытыми гантелеобразными пятнами. Но при изучении флуоресценции от этих участков было выявлено, что пятна образованы четкими, как бы процарапанными линиями. В некоторых из пятен удалось различить три, а иногда и четыре параллельных царапины, образующих гантелеобразный след бичевания. Такие царапины, заключил Пелликори, могли запечатлеться на ткани только при прямом ее контакте с телом.

Однако, повторяю, при учете механизма прямого контакта ткани с телом распятого трудно объяснить изменение в плотностях изображенияна плащанице.-

Интересную модель, до некоторой степени устраняющую эти трудности, предложил Дж.Герман132. Если ткань плащаницы была первоначально жесткой (либо от прессования, либо от накрахмаливания), то после наложения ее на тело она должна была вначале контактировать с более высоко расположенными точками рельефа тела, а затем, либо от действия испарений, исходящих от тела, либо из-за влажности атмосферы в гробнице, она могла терять жесткость, отмякать и ложиться все более глубоко во впадины, расположенные на теле человека, подобно тому, как накрахмаленная сорочка постепенно прилипает к телу в жаркий день.

Предположение Германа снимало часть вопросов, так как приемлемые характеристики плотности изображения можно было получать, если варьировать время контакта между тканью и телом. Расчет показывал, что чем дольше длился контакт (например, в более высоких точках рельефа), тем плотнее должно было получаться в этих местах изображение.

Уместно подчеркнуть, что автор рассматривает лишь вопрос о способах попадания веществ тела на ткань, соглашаясь с тем, что позже каким-то образом (например, так, как предполагает Пелликори) эти вещества могли быть «проявлены» и «зафиксированы».

Модель Германа действительно содержит удовлетворительное объяснение многим физико-химическим данным, полученным при изучении изображения на плащанице, но и она должна быть верифицирована и при этом должна удовлетворять весьма строгим ограничениям, налагаемым как на время контакта разных участков с телом, особенно в области лица, так и на возможность получения с изображения информации для трехмерной развертки.

К этим же моделям задержанного во времени проявления изображения можно отнести предложение Никеля133, в котором он рассматривает возможность изменения поверхности влажной ткани и приспособления ее для отпечатка подходящего рельефа какой-либо модели. При высыхании ткани на нее может попасть какой-нибудь тонко измельченный пигмент. Поскольку такового на ткани найдено не было, автор предположил, что в случае плащаницы это могли быть вещества, изменяющие целлюлозу или делающие ее более податливой к старению при хранении, высушивании, подогреве или воздействии солнечными лучами. Он не исключает возможности, что в состав таких «сенсибилизаторов» целлюлозы могли входить атомы железа.

Однако, как справедливо отмечают Швальбе и Роджерс, разбиравшие гипотезу Никеля, нет никаких исторических указаний на то, что такой метод когда-либо существовал, по крайней мере, до XIX века. Трудно также согласиться с тем, что он мог быть придуман, использован для плащаницы и тут же забыт.

Наконец, еще один вариант гипотезы задержанного действия был высказан Смитом, предположившим, что отпечаток на ткани мог получиться от длительного контакта с когда-то существовавшей картиной или трехмерной фигурой распятого человека, точно так, как на страницах старинных книг отпечатываются контуры надписей, шрифта или рисунков с противоположных страниц134. Но опять-таки, это предположение страдает тем недостатком, что никаких доказательств в его пользу автор предложить не мог.

Гипотеза возникновения изображения из-за изменения целлюлозы под действием мгновенного повышения температуры или вспышки света. Еще одна возможность открывается в результате проведенных физико-химических исследований поверхности ткани плащаницы. Как уже упоминалось, было выяснено, что на ткани нет никаких посторонних веществ (органической природы или неорганических красителей), которые бы формировали изображение, а было установлено, что целлюлоза, образующая стенки льняных волокон, побурела. Совпадение оптических свойств целлюлозы в участках, умеренно поврежденных огнем 1532 года, и в участках изображения, навело на мысль, что изображение возникло либо под действием тепла, выделившегося в момент, когда ткань находилась на теле, либо под действием мощного источника света, воссиявшего изнутри и как бы выгравировавшего изображение на ткани.

Сама идея о том, что изображение есть результат ожога, была высказана еще в 1966 году Эш135. В подтверждение правоты своей мысли автор провел модельный эксперимент с выжиганием изображения на ткани при наложении ее на нагретый латунный орнамент. Выжженное изображение не выцветало со временем. Оно было устойчиво к последующему нагреванию. Если температура даже становилась выше некоторого критического уровня, так что начинал изменяться цвет ткани, то и в этом случае темнели как участки, свободные от изображения, так и несущие изображение. В результате прежний контраст сохранялся. Химические вещества, образующиеся при ожоге, не растворялись в уксусной кислоте, органических окисляюще-восстанавливающих растворителях и многих другихреагентах.

В поддержку гипотезы легкого поверхностного ожога говорили, как казалось, многие факты и прежде всего данные спектрофотометрии. Так, Гилберты показали136, что спектральные кривые отражения света от участков с легким ожогом и участков изображения почти полностью совпали. Отмечалось выше и почти полное совпадение кривых отражения инфракрасного света от участков поверхностного ожога, участков с изображением и от поверхности льняной ткани, подвергнутой ожогу.

Однако были высказаныи сомнения по поводу правомочности отождествления свойств легких ожогов 1532 года и изображения на плащанице. С. Пел-ликори и М. Эванс отметили137, что хотя спектр отражения света в этих участках совпал, но цвет их слегка различен: ожог имеет более красный оттенок, чем изображение. К тому же В. Миллер и С. Пелликори обнаружили различия между этими участками по характеристикам ультрафиолетовой флуоресценции138.

На это был высказан контрдовод99, гласивший, что условия при пожаре 1532 года и в момент получения изображения на плащанице могли быть различными (например, по содержанию кислорода в среде), тем более, что сами Миллер и Пелликори показали, что в среде с нехваткой кислорода целлюлоза при ожоге дает продукты, флуоресцирующие при УФ-освещении красным светом, а в тех местах, которые были ярко прожжены насквозь при пожаре 1532 года, никакой красной флуоресценции в ультрафиолетовом диапазоне не наблюдалось.

Миллер и Пелликори указали еще на одну особенность, говорящую, поих мнению, против гипотезы ожога. Использовав современные льняные ткани, они установили138, что при их легком отжиге, возникают вещества, дающие при УФ-освещении желто-зеленую флуоресценцию и хорошо растворимые в воде. Поскольку такой флуоресценции на плащанице не зарегистрировали, авторы высказали сомнение в правильности гипотезы ожога139.

И все-таки без знания условий и причин, вызвавших появление изображения, судить уверенно, верна или ошибочна гипотеза ожога, нельзя. В лучшем случае нужно ждать результатов других исследований, которые бы подтвердили или опровергли категоричное заявление С. Пелликори иего соавторов.

Следует сказать, что в литературе дискутируется и такой вопрос: чем мог быть вызван ожог ткани? Высказывались мнения, что он мог возникнуть при краткой яркой вспышке света или при практически мгновенном разогреве тела до огромной температуры (возможно, такой, при которой тело «испарилось»)140. Естественно, что также быстро температура должна была упасть, чтобы опаленной оказалась только поверхность ткани, а не сгорела бы вся ткань.

Как разновидность гипотезы ожога, рассматривалось предположение о так называемой «горячей статуе»141. В литературе упоминается ничем не подтвержденная легенда о том, что якобы в XIV веке существовала такая статуя с обликом Христа, которую могли использовать, чтобы создать «фальшивую плащаницу» (см., например, об этом у Швальбе и Роджерса — сноска 60 наст. изд.). Неизвестны, конечно, ни лица, которые могли быть вовлечены в такую фабрикацию, ни место, где это могли сделать, ни материал, из которого могла быть выполнена мифическая статуя. Тем не менее, была устроена экспериментальная проверка этой возможности, но она не увенчалась успехом142.

Были проведены эксперименты и по возможности получения изображения при вспышке яркого света, однако полученные результаты разочаровали: при существующих источниках света не удается вызвать нужное поверхностное пожелтение ткани, а при увеличении энергии вспышки не удается так сократить ее длительность, чтобы устранить более глубокое поражение. Ткань оказывается просто прожженной143. Не очень ясна и теоретическая сторона вопроса, так как химические реакции, происходящие при световом ожоге, изучены недостаточно.

Пытались также вызвать ожог с характерной картиной дегидратации целлюлозы обработкой кислотами. В частности, это удалось сделать с помощью концентрированной серной кислоты. Но проконтролировать процесс так, чтобы остановить действие кислоты в нужное время (чтобы она не успела проникнуть в глубже лежащие слои), не удалось144. Конечно, еслине удается смоделировать этот процесс сегодня, на существующем высоком уровне технологии, то вряд ли следует всерьез предполагать, что в далеком прошлом, при весьма примитивных методах, какие-то люди могли своими силами «выделать» ткань.

Заканчивая этот раздел, можно отметить, что в целом специалисты разных дисциплин сильно продвинулись вперед в исследовании плащаницы. Тем не менее все попытки проникнуть в тайну изображения, понять механизмы его возникновения, остались малорезультативными. Хотя были предложены разнообразные и изощренные гипотезы на этот счет, против каждой из них были выдвинуты серьезные возражения, и, несмотря на все усилия, тайна плащаницы так и остается неподвластной человеческому разумению.

* * *

Изложенные выше результаты работ ученых, объединившихся в Проект STURP, так же как и другие данные, полученные с использованием инструментального или теоретического анализа, обобщены сейчас во многих книгах. Весьма интересный анализ результатов был сделан известным археологом, работавшим в Гонконге, Уильямом Мичемом (William Micham. 1983. The Authentication of the Turin Shroud: An Issue in Archeological Epistemology. Current Anthropology, v. 24, No. 3, pp. 283-295). В этом же номере журнала помещены комментарии 14 исследователей по поводу статьи Мичема, в которых отмечена непредвзятость и аккуратность автора в описании изучения Туринской плащаницы.

В октябре 1981 года около 40 ученых, входивших в группу STURP, собрались в США на конференцию, на которой были подведены итоги проделанной рабо-ты и принята резолюция, заканчивавшаяся весьма знаменательными словами:

«Для адекватного объяснения изображения на плащанице мы должнеы иметь объяснение, звучащее научно с точки зрения физики, химии, биологии и медицины. В данный момент такой тип разрешения вопроса никак не представляется возможным, несмотря на максимум усилий членов Группы STURP. Более того, физические и химические эксперименты со старой тканью неспособны воспроизвести адекватно феномен, представленный на Туринской плащанице. Научный консенсус таков, что изображение было произведено чем-то, что привело к окислению, дегидратации и конъюгации полисахаридной структуры микроволокон самой ткани. Такие изменения не могут быть воспроизведены в лаборатории с помощью определенных химических или физических процессов… Однако, нет химических или физических методов, которые могут быть приняты в расчет для совокупности факторов, объясняющих возникновение изображения, как не могут равным образом быть указаны физические, химические, биологические или медицинские обстоятельства, которые могли бы адекватно объяснить изображение.

Таким образом, ответ на вопрос о том, как было получено изображение или что привело к появлению изображения, остается сегодня, как это было и в прошлом, мистерией.

Мы можем заключить в настоящий момент, что изображение на плащанице есть реальное изображение тела подвергнутого бичеванию, распятого человека. Это не продукт, созданный художником. Продтеки крови содержат гемоглобин, а также дают положительную реакцию на сывороточный альбумин. Изображение остается мистической загадкой, и пока дальнейшие химические анализы не будут сделаны, возможно учеными из этой группы, а возможно некоторыми учеными в будущем, проблема остается неразрешенной» (цит. по: Peter M. Rinaldi. On Disproving the Shroud of Turin, Section IX).

18. Откуда появилась плащаница в Турине?

Плащаницу с изображением распятого человека —как утверждали, Иисуса Христа — видимо, впервые продемонстрировали во Франции в Лирэе в 1357 году. Но откуда она пришла? Была ли она древней тканью или «молодой подделкой»?

Ответ на эти вопросы искали многие. Как подсчитал недавно скончавшийся Джон Хеллер, к 1950 году была опубликована солидная литература (около 275 названий) на латинском, французском, итальянском, древнеголландском, испанском, английском, немецком и других языках145. Львиная доля работ — как статей, так и книг — была написана либо в защиту, либо в опровержение письма епископа Труанского Пьера де Арси, в котором он называл в 1389 году плащаницу «ловко раскрашенной подделкой». Однако ознакомление с текстом этого письма не вызвало у Хеллера добрых чувств. Он пишет: «Епископ был не просто сердитым — он был взбешен, буен и неистов. Он был параноидален, и я использую это слово не в переносном смысле, а как психиатрический термин»146. Никаких заслуживающих внимания сведений, состоящих в основном из ругательств, в письме епископа не содержалось.

В последнее время появилось много серьезных работ, в которых сделана попытка выяснить историю странствования плащаницы по свету и ее происхождение147. Наиболее разработанная гипотеза содержится в книге Иэна Уилсона «Туринская плащаница»148.

Сопоставляя различные исторические данные об изображениях Иисуса — Сударионе, Мандилионе, плащанице, пользующихся славой нерукотворных, Уилсон приходит к заключению, что во всех случаях речь идет об одной и той же ткани, лишь называвшейся в разное время другими именами. На протяжении долгого времени, за которое одни исторические эпохи успевали смениться другими, мог трансформироваться и внешний вид демонстрируемого изображения: ткань могли, например, складывать по-разному и показыватьв измененном виде.

Нужда в маскировке могла объясняться желанием спасти Святую Реликвию от воинствующих иноверцев или же от представителей той же веры, но противников всяческих изображений, в частности иконоборцев, движение которых было особенно сильно в VIII-IX веках от Р.Х. Поэтому плащаницу могли прятать, замуровывать в тайники, декорировать накладными решетками и узорами. Так как в измененном виде плащаница могла храниться на протяжении полутысячелетия или даже дольше, сведения о первоначальном облике плащаницы вполне могли исчезнуть. Ведь за это время сменялись десяткипоколений людей, рушились одни государства и нарождались другие, в войнах истреблялось культурное наследие, сносились храмы и воздвигались новые, сгорали в кострах и просто исчезали книги и рукописи.

Как могли потомки в десятом колене упомнить, что их пра-пра-прадеды, оберегая секрет своих усилий, сложили ткань в несколько раз и упаковали ее в небольшом ковчеге с золотым окладом? Да и много ли вообще людей могло быть допущено к этой Святыне за многовековую ее историю? Единицы, десятки?-

Вот так и могло получиться, что, глядя на один и тот же предмет, но трансформированный до неузнаваемости, люди могли называть его в I веке Сударионом, в V-м как-то иначе, в Х-м —Мандилионом, а в XIV-м — Плащаницей.

С предположением Уилсона соглашаются далеко не все, темболее, что Сударион хранится в соборе испанского города Овьедо и в последние годы активно изучается. Тем не менее его гипотеза интересна. Перед ее изложением следует упомянуть, что в христианской литературе нашло отражение поверие о реальном существовании нерукотворного изображения Христа, причем говорилось подчас даже не об одном, а сразу о нескольких таких изображениях. Считалось, например, что наряду с изображением всего тела на плащанице, было также изображение одной головы Христа. Сообщалось и о других покрывалах, платах и плащаницах с изображением и без него. Так, в аббатстве св.Корнелия в Компьене (Франция) хранилась плащаница без изображения, которая сгорела во время Французской революции. Сходная плащаница без изображения, захваченная крестоносцами в 1098 году в Антиохии, находилась в Кадуйине во Франции. Последняя, как было доказано в 1935 году католическим священником отцом Франчесом, оказалась подделкой не ранее XI века: на ней нашли куфические письмена, содержащие мусульманские молитвы. Важно подчеркнуть, однако, что все плащаницы, кроме Туринской и Судариона из Овьедо, так и исчезли из поля зрения специалистов, либо оказавшись поддельными, либо не несли изображения, либо вовсе были утрачены. Не удалось найти и никаких следов оригинала нерукотворного изображения головы Христа (или, как его называли, Мандилиона), хотя копий с него было выполнено много. А поскольку в V веке Мандилион называли нередко и иначе — «Абгарово изображение» или «Эдесская икона»149 , то можно пойти дальше в расшифровке истории этого изображения,ибо Абгар (согласно русской традиции — Авгарь) — это имя царей, управлявших городом Эдесса, с которым исторические источники связывали Христа и Его учеников.

Достоинством гипотезы Уилсона, на мой взгляд, является то, что он не ограничивается декларацией, а в нескольких книгах детально освещает множество доступных ему источников, в которых упоминалось изображение Христа на ткани. В частности, он указывает, что в «Евангелии Евреев» (конец II века) есть цитата, приводимая Св. Иеронимом и говорящая о том, что Иисус Христос после Его воскресения из мертвых дал указание своим ученикам передать плащаницу Св. Иакову150. Дальнейших сведений во II-III веках пока найти не удалось. Но жившая в IV веке Св.Равноапостольная Нина (одна из тех, кто принес христианство в Грузию) рассказала перед смертью, что в молодости, прошедшей в Иерусалиме, она знала об орудиях пытки Христа и о том, что погребальные одежды Иисуса находились сначала в руках жены Пилата, которая позже передала их Св. Луке, «спрятавшему их в место, известное только ему»,а Сударион (или то, что мы называем сегодня плащаницей) был найден Св. Петром, который, по словам Св. Нины, «забрал его и хранил, но мы не знаем даже, был ли Сударион позже обнаружен»151.

В своей книге Уилсон упоминает об укоренившемся обычае евреев уничтожать все одежды покойных, считавшиеся нечистыми, что могло послужить причиной желания учеников Христа спрятать плащаницу. По его мнению, еще более веским основанием было то, что в Торе (Пятикнижии) содержалось указание Бога с требованием: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что в небе сверху и что на земле внизу и что в воде ниже земли»152, которое могло пониматься евреями как запрет на любое изображение человеческого тела (ибо в той же Торе говорилось, что Бог создал человека «по образу и подобию своему»). Таким образом, плащаница, если на ней уже было изображение усопшего Христа, могла рассматриваться как ткань греховная и даже кощунственная. Уилсон считает, что ученики Христа, учитывая это и понимая, что данный завет не приложим к Его облику как к облику Сына Бога, могли позаботиться об иной судьбе ткани, которую Он к тому же дал завет сохранить.

В это время — в первой трети I века от Р.Х. — на юго-востоке малоазийского полуострова, вблизи от границы нынешней Сирии, бурно развивался город Эдесса. Он находился под управлением Римской империи, но имел собственного царя (или топарха). По-видимому, эта относительная независимость объяснялась соседством и влиянием могущественной Парфянской империи на востоке. Через Эдессу пролегали караванные пути. Многие товары, а также деньги оседали здесь, способствуя процветанию города. Позже, когда топарх Эдессы принял христианство, в городе быстро возвели 300 церквей и монастырей. Чтобы помолиться эдесским святыням, ежегодно сюда устремлялись многие верующие из мест, отстоящих на тысячи километров. Вокруг города были пещеры, в которых жили тысячи отшельников и монахов153. Основным языком горожан был сирийский — ведущий язык арамейской группы (разновидности семитских языков), весьма близкий к тому, на котором говорили Иисус и Его ученики.

Достаточно подробное описание событий, которые привели к обращению Эдессы в христианство, содержится в весьма высоко ценимой в среде специалистов «Истории Церкви», написанной в 325 году от Р.Х. римским историком Евсевием Кесарийским154. Сходные описания имеются во многих других источниках154b. Согласно этим описаниям, с 13 по 50 гг. от Р.Х. Эдессой правил Абгар V, страдавший разными болезнями, втомчисле болезнью ног. Прослышав о невиданном могуществе Христа, о Его выдающихся способностях исцеления больных и даже воскресения мертвых, Абгар V отправил Христу письмо с приглашением посетить Эдессу. Христос получил письмо и собирался совершить это путешествие, о чем сказал Своим ученикам и даже написал письмо Абгару V, но предательство первосвященников Иерусалима и мученическаясмерть не позволили Ему выполнить это намерение.

После смерти Христа ближайшие ученики решили выполнить пожелание Учителя; в Эдессу был послан один из проповедников христианства, лично близкий к Христу — апостол Тэддеус (как его именуют в греческих текстах, или Аддаи, согласно текстам на сирийском, или Фаддейпо-русски).Ему и были отданы плащаница и ответное письмо Христа. Видимо, таким способом евангелисты надеялись надежнее сохранить их вдали от Иерусалима.

Придя в Эдессу, Фаддей познакомился с влиятельным местным евреем Тобайесом (в русской литературе его принято называть Товией), отец которого был родом из Палестины, и вместе они отправились во дворец Абгара V. Царь знал Тобайеса, и после сообщения последнего о том, что он привел к царю посланца Христа, Фаддей был допущен к Абгару V. Когда царь увидел развернутое на руке Фаддея полотно с изображением Христа, произошло чудесное исцеление его от недугов. В описании этого события говорится, что от плащаницы исходило сияние, видное только Абгару155.

Фаддей вылечил также Авду — второго человека в эдесской иерархии после царя и совершил богослужение для всех горожан. После этого Эдесса приняла христианство и стала на два десятилетия его оплотом.

Но уже второй сын Абгара V — Мяну VI вернулся в 57 году к язычеству и начал преследовать христиан. Спасая Святую Реликвию, ее хранители якобы замуровали плащаницу в нишу восточных ворот города, и на долгие годы она исчезла из поля зрения. Кстати сказать, этим обстоятельством, да еще тем, что Эдесса была удалена от центра еврейства — Иерусалима, где вместе с Христом вели свою деятельность евреи-христиане, ставшие позже первыми летописцами Его жизни, Уилсон объясняет тот факт, что ни в одном Евангелии плащаница в явном виде не упоминается.

Нерукотворное изображение Христа, но уже в форме Мандилиона, т.е. изображений одного лика Христа, а не всего Его тела, причем портрета живого Человека, без следов распятия, было, по мнению Уилсона, обнаружено в 525 году при устранении последствий страшного наводнения, от которого в Эдессе погибло 30 тысяч человек и было разрушено много зданий. Как пишет историк того времени Эвагриус, живший в 527-600 гг. от Р.Х., тогда был найден acheiropoietes , т.е. портрет, «не сделанный руками»156.

Согласно Уилсону, перед тем, как спрятать Святыню от глаз святотатцев, ее хранители решили свернуть ткань наиболее компактным и достойным образом. Но прежде этого ткань была дополнена на всю длину полоской такого же материала шириной от восьми до девяти сантиметров. Сделано это было для того, чтобы центрировать изображение, случайно оказавшееся несколько смещенным в сторону (рис. 20-а). Как уже указывалось (см. раздел «Исследование текстуры ткани…»), проф. Гилберт Раез из Гентского института технологии текстиля обнаружил, что основные характеристики ткани плащаницы и прикрепленной к ней боковой узкой полоски близки. Следовательно, оба материала могли быть изготовлены в одно время и, возможно, даже одними и теми же мастерами. Нельзя не подчеркнуть, что обнаружение Раезом совпадения свойств обеих тканей говорит в пользу справедливости предположения Уилсона о том, что к ткани пришили полоску вскоре после смерти Христа.

Рис. 20. Рисунок, поясняющий гипотезу Вильсона о преобразовании Плащаницы в Мандилион. На левом рисунке изображена Плащаница во всю ее длину и сбоку узкая полоска материала, которым дополнили основное полотно, чтобы центрировать изображение, случайно оказавшееся смещенным вправо. На правом снимке показано, как Плащаницу последовательно складывали, в результате чего видимой осталась только та часть, из которой видна лишь голова Распятого. (Из книги Вильсона, 1979).

После центрирования изображения можно было, как считает Уилсон, сложить ткань вдвое, затем еще вдвое, и еще раз вдвое, как показано на рис. 20-б; При таком способе укладки сверху оказалась бы та часть плащаницы, на которой имелся отпечаток лика распятого, причем лик виднелся бы в центре образовавшегося треугольника. Не менее важно и то, что для зрителя, не знающего ничего о нижележащих слоях ткани с изображением, этот лик выглядел бы так, как будто никакого перехода от головы к туловищу нет. Последнее обусловливалось тем, что между головой и грудью в области шеи плотность потемнения ткани на плащанице крайне низка. В результате у смотрящего на сложенную таким образом плащаницу создалось бы впечатление, что только голова и отпечатана на ткани (рис. 21). Это впечатление усилилось бы еще более, если бы ткань укрепили на раме, а затем, как это было принято, закрыли большую часть поверхности образовавшейся длинной иконы окладом с решетчатым орнаментом, имеющим прорезь в центре, там, где видна голова (средняя и нижняя части на рис. 21).

Рис. 21. Иллюстрация гипотезы Вильсона о том, как сложенную ткань Плащаницы укрепили на раме и накрыли окладом с решетчатым орнаментом. (Из книги Вильсона, 1979).

Уилсон приводит соответствующую ссылкуизтекста «Истории Эдесского изображения»157, из которой следует, что, возможно, именно такая трансформация и была осуществлена. С другой стороны, он указывает, что в те времена такой орнамент был широко распространен и в качестве иллюстрации воспроизводит фотографию статуи парфянского царя Утала из Хатры (II век от Р.Х.), костюм которого выполнен из материала с точно таким орнаментом. Однако гораздо более важным, на наш взгляд, является то, что Уилсон обнаружил три иконы Христа (XI—XII веков) из Александрии, Новгорода и Градача, на которых, во-первых, имеется ясное портретное сходство лика с изображением на плащанице, а во-вторых, видны решетчатые оклады одного и того же типа, что указывает на использование разными художниками одной и той же модели (рис. 22).

Рис. 22. Иконы, на которых изображен Мандилион. Все они однотипны, что, по мнению Вильсона, указывает на воспроизведение одной и той же исходной модели. (Из книги Вильсона, 1979).

Уилсон также справедливо указывает на многие примеры распространения, начиная с VI века, изображений головы Христа, напоминающих Мандилион. Поскольку на плащанице имелось негативное изображение, то все, кто копировал с нее голову, рисовал живого Христа без следов мучений158. Возможно, именно благодаря фотографической природе изображения на плащанице, его негативности обязана христианская иконография своим оптимизмом и жизнеутверждающей силой.

Особенно ценным историческим свидетельством существования Мандилиона в VI веке в Эдессе является тот отрывок из рукописи сирийского историка Евагрия Схоластика, в котором он описал чудесное спасение этого города в 544 году от нападения армии персидского царя Хосроя Нирхирвана. По словам Евагрия, нападавшие отступили, как только Мандилион был вынесен в ряды защитников города. Это событие произошло, когда Евагрию было 17 лет, и, следовательно, он сделал запись по свежим следам.

Но сохранить навсегда независимость Эдессе не удалось. В 639 году город захватили мусульмане, однако их отношение к святыням христиан было довольно терпимым, и, в частности, построенный специально для Мандилиона византийским императором Юстинианом собор Св.Софии не был разрушен. Тем не менее, опасаясь за судьбу Святыни, православные христиане города Эдессы отдали примерно в 700 году Мандилионна сохранение богатому монофизиту Афанасию159, который распорядился изготовить точную копию оригинала, а сам оригинал сохранять в церкви Богоматери в Эдессе.

Между 723 и 842 годами Византийская империя пережила период иконоборчества. Но Мандилион, тем не менее, не был уничтожен. А весной 943 года армия византийского императора под командованием Иоанна Куркуаса осадила Эдессу. Согласно инструкциям, полученным из Константинополя, Куркуас предложил эмиру Эдессы вернуть христианам Мандилион в обмен на обещание сохранить город, освободить 200 мусульманских пленников, гарантировать городу, что на него не будут впредь нападать, и уплатить выкуп в размере 12 тысяч серебряных монет. Летом и осенью 943 года переговоры продолжались, пока, наконец, епископ города Самосата Авраам вместе с епископом Эдессы не перенесли Святыню на корабль, стоявший у причалов Евфрата160. На короткое время Мандилион задержался в Самосате161, а затем его перевезли в Константинополь, где 15 августа 944 года в праздник Успения Богоматери его продемонстрировали узкому кругу членов императорской семьи и высшего духовенства. Характерно, что при рассматривании вблизи, как отметили члены императорской семьи, изображение как бы расплывалось и пропадало из поля зрения. Это свойство, как уже не раз подчеркивалось, является характерной особенностью плащаницы.

На следующий день Святыню показали народу. В январе 945 года один из тех, кто первым увидел Мандилион в Константинополе, Константин Порфирород-ный, считавшийся с 913 года номинальным императором Византии, но не имевший фактической власти, взял управление империей в свои руки. Тотчас же он постановил учредить новый праздник — День Мандилиона и повелел отмечать его 16 августа. Прославившийся своим интересом к истории, этот правитель распорядился описать события, связанные с Мандилионом, что и было сделано.

В 1011 году, как утверждает Уилсон, с Мандилиона была сделана копия, которую привезли в Рим, где для нее был сооружен специальный алтарь, освященный Папой Сергием. Эту копию стали называть покрывалом, или платом Вероники. Получила хождение легенда о том, что и на самом деле женщина по имени Вероника удостоилась великой чести получить от Самого Христа отпечаток Его лика. Согласно легенде, в годы земной жизни Христа в Иерусалиме Вероника жила на улице, по которой Христу предстояло идти на Голгофу. Однажды она услышала крики на улице и, выглянув в окно, увидела, что стражники ведут человека, жестоко избиваемого палачами. Женщина выскочила на улицу, держа в руках полотенце. Процессия, двигавшаяся от дома Пилата к Голгофе, как раз поравнялась с ее домом. По челу истязаемого Человека текли пот и кровь. Женщина решила облегчить Его страдания, приложила к Его лицу полотенце, а на нем чудесным образом отпечатался лик Христа.

Однако лингвистический анализ привел к другому толкованию. Слово «Вероника» составное и содержит в себе латинское Vera, или правда, истина, и греческое eikon — картина, изображение. Следовательно, речь может идти о копии изображения Христа, истинной иконе, нарисованной художником византийской или западной школы, затем размноженной под названием плата Вероники в более поздние времена, а вовсе не о принадлежности чудесного облика Христа, запечатленного на полотенце, Веронике — живой свидетельнице страданий Христа.

Чтобы окончательно завершить рассказ о легенде, связанной с Вероникой, следует упомянуть, что никаких исторически достоверных деталей о жизни женщины по имени Вероника в первой половине I века не найдено. Легенда о Веронике появляется в рукописях спустя 600-700 лет. Так, в «Смерти Пилата», датируемой VII или VIII веком, вскользь упоминается об истории Вероники, но сама история звучит несколько иначе: женщина по имени Вероника еще при жизни Христа решила заказать местному художнику его портрет. Заготовив холст, она пошла в мастерскую, но Христос узнал про это и, представ перед ней, распорядился иначе. Он взял холст, приложил его к лицу и отпечатал на нем Свое изображение162. Есть и другие рукописи VII и более поздних веков, содержащие упоминания о Веронике в связи с нерукотворным изображением Христа, но, во-первых, история самоотпечатка описывается вних совершенно по-разному, a во-вторых, во всех них речь идет о прижизненном, а не о посмертном изображении лика Христа163.

Уилсон полагает, что легенда о Веронике родилась гораздо позже того времени, когда Христос жил на земле, а ранее это имя если и упоминалось, то в иной связи. В подтверждение он ссылается на написанные в IV веке «Деяния Пилата» и «Апокрифы» Макария из Магнезии164, в которых имя «Вероника» приводится в римской транскрипции — Беренице, но без связи с портретом Христа, а как имя женщины, установившей бронзовую статую Иисуса во дворе своего дома165. Но и с этим упоминанием Вероники все неясно. Например, живший в 260-339 годах историк Евсевий Кесарийский пишет, что он видел эту статую, но она была частью композиции из двух фигур, одна из которых изображала коленопреклоненную женщину, а вторая — мужчину, но скорее всего не Христа166. Таким образом, версию о существовании нерукотворного изображения лика Христа Уилсон считает ошибочной.

С другой стороны, он приводит не вызывающие сомнения ссылки на воспоминания очевидцев, относящиеся к первой трети XI века, либо видевших своими глазами Мандилион при его публичных показах, либо допущенных византийскими императорами к хранящимся у них святыням. Так, во время царствования Михаила IV Пафлагонца в 1036 году Святыню пронесли спроцессией по городу167. В 1058 годухристианский арабский писатель Абу Наср Иахиа видел Мандилион в соборе Св.Софии в Константинополе168. Около 1025 года, по мнению Уилсона, хранители Мандилиона впервые узнали, что святая ткань несет на себе не только изображение головы Иисуса, но и всего Его тела169. По-видимому, в это время понадобилось подремонтировать киот, или хранители ткани решили заменить оклад. Во всяком случае, именно в это время появились первые картины, изображающие сцены оплакивания Христа, на которых Его тело рисовали полностью, как на плащанице. Интересно, что в 1192 году в одной из рукописей Молитвенника был помещен рисунок, на котором скрещенные руки Христа изображены с четырьмя, а не с пятью пальцами. Этого ни один художник не мог выдумать самостоятельно, а лишь скопировать с плащаницы170.

Другой замечательный пример четырехпалого изображения руки Спасителя мне посчастливилось найти на фреске Мирожского монастыря в Пскове. В Спасо-Преображенском соборе этого монастыря имеется фреска, на которой изображена сцена оплакивания Христа. Фреска выполнена не позднее 1156 года и скорее всего принадлежит кисти греческих мастеров. На ней запечатлен момент, когда к Иисусу, возлежащему на узкой длинной полосе ткани, припадают жены-мироносицы, а в ногах Иосиф и Никодим. Нет сомнения, что художники либо слышали о том, как надлежит изображать Христа, либо видели саму плащаницу.

Есть еще две детали на этой фреске, которые говорят в пользу мнения, что художники, расписывавшие Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря в Пскове, видели плащаницу. Первая — четко видимый ромбовидный контур в области живота Христа, совпадающий с тем, который имеется на плащанице в этой же области. Вторая — изображение ссадин на коленях, совпадающих со ссадинами, различимыми на плащанице.

Правда, нельзя не отметить, что на этой фреске указан след от гвоздя не в кисти, а в центре ладони. Однако следует подчеркнуть, что композиция фрески построена так, что рука Христа обхвачена рукой припавшей к Нему женщины, и, возможно, художнику не оставалось ничего иного, как сместить точку следа от гвоздя ниже. Нельзя исключить и того, что эта деталь была пририсована позже лицами, не видевшими оригинал (плащаницу).

В том же Спасо-Преображенском соборе есть еще одна фреска, привлекшая наше внимание. На барабане в центральной части собора, перед алтарной частью изображен Спас Нерукотворный (Мандилион). Эта фреска полностью совпадает по композиции с иконами, приведенными на рис. 22. Как и там, лик Христа каноничен. Он помещен внутри круга, а круг, в свою очередь, находится в центре прямоугольника, все остальное пространство которого занято таким же ромбовидным орнаментом.

Исходя из этого, можно предположить, что художники, расписывавшие в первой половине или середине XI века Спасо-Преображенский собор, знали как Мандилион в той его форме, что описывает И. Уилсон, так и развернутую плащаницу с полным изображением Христа.

Эта наша находка подтверждаетмнение относительно трансформации Мандилиона в плащаницуименно в XII веке. Во всяком случае, в XII веке появились многочисленные свидетельства раскрытия «тайны Мандилиона». В частности, в проповеди Папы Стефана II, записанной в 1130 году, говорится о посланной Христом Абгару «ткани белой, как снег, на которой чудесное изображение лика Господня и всего Его тела во всю длину было столь божественно представлено…»171. В фундаментальной «Истории Церкви», принадлежащей перу английского монаха Ордерика Виталиса (около 1130 года), также упоминается ткань, на которой виден не только лик Иисуса, но и «пропорции тела Господня»172.

Свое предположение о том, что именно в XI-XII веках произошла трансформация Мандилиона в плащаницу, Иэн Уилсон подкрепляет выводом видного искусствоведа Курта Вейцмана из Принстонского университета (США), считающего, что именно в это время сложилась иконографическая традиция изображать сцену оплакивания Христа святыми девами в момент, когда Его тело Иосиф Аримафеянин и Никодим укладывают на полотно173. Примеры таких сцен оплакивания многочисленны.

В XII веке в исторической литературе неоднократно встречается упоминание о хранившейся в Константинополе ткани с чудесным (нерукотворным) изображением снятого с креста тела Иисуса Христа. Интересный пример такого рода приводит в своей книге Джон Хеллер, цитирующий труд исландского священника Николаса Семундарсена, совершившегопаломничество в Константинополь и вернувшегося домой в 1157 году.Он упоминает, что видел «плащаницу с кровью и телом Христа на ней»174.

В ноябре 1202 года крестоносцы — участники 4-го похода — достигли Константинополя, и один из них, француз Робер де Клари, в августе 1203 года заносит в дневник запись, что он видел плащаницу «с фигурой нашего Господа» в одной из церквей Константинополя175. 12 апреля 1204 года крестоносцы разрушают многие здания в городе, грабят соборы и жителей. В этот момент плащаница исчезает. Как пишет де Клари, «ни греки, ни французы не знали, что с ней случилось»176.

Следы ее объявляются в конце века. Похоже, что она оказывается в руках вождей могущественного Ордена тамплиеров (храмовников).

Орден этот возник в начале XII века после завершения крестового похода в Палестину в Иерусалиме, где его основали французские рыцари. Название ордена избирается по названию резиденции его учредителей, располагавшихся в церкви, которая по преданию была построена на месте древнего храма Соломона. Тамплиеры вместе с иоаннитами принимают активное участие в создании Иерусалимского королевства (в него входили земли Палестины и Восточного Средиземноморья, а также три вассальных государства — Триполи, Эдесса икняжество Антиохия).

В 1147 году тамплиеры принимают участие во2-м Крестовом походе, начатом в ответ на захват турками-сельджуками в 1144 году Эдессы. Участвуют они и в походе на Константинополь. В этот момент они, видимо, и завладевают Великой Реликвией — плащаницей.

Уилсон полагает, что первоначально Святыню, возможно, в целях конспирации, называют «Идолом» и хранят в сокровищнице ордена в Акре, а в 1291 году, после захвата Акры арабами, ее перебазируют сначала в Сидон, а затем на Кипр и в 1306 году в Марсель. Туда ее мог перевезти гроссмейстер ордена Жак Бернар де Моле вместе с другими сокровищами ордена, а оттуда их переправляют севернее — в замок Тампль в Париже. Там перед «Идолом» совершали тайные службы для самого узкого круга руководителей ордена.

По-видимому, слухи об этом просочились в инквизицию, и 13 октября 1307 го-да по всей Франции были совершены аресты членов ордена. Инквизиция обви-нила орден в ереси и постаралась в одну ночь схватить весь его состав, а глав-ное — инквизиторы тщательно разыскивали «Идола». Но он как сквозь землю про-валился. Вождей ордена подвергли пыткам, стараясь дознаться, куда они спрятали свою святыню. Они молчали. 19 марта 1314 года Жака де Моле и руководителя нормандского отделения ордена Жоффруа де Шарни сожгли на костре.

А спустя почти 40 лет — в июне 1353 года французский рыцарь, назвавший себя также Жоффруа де Шарни, чье родство с сожженным на костре нормандским мастером Ордена тамплиеров так никогда и не было доказано полностью, добился от короля Иоанна II Доброго (из династии Валуа) разрешения на основание коллегиатской церкви (т.е. церкви, сосуществующей наряду с главным собором и нередко управляемой одним и тем же, что в соборе, священником) в городе Лирэе (вблизи Буйи). Церковь была освящена 28 мая 1356 года, а 19 сентября того же года Жоффруа де Шарни был убит в Англии в битве. Его вдова — Жанна де Вержи (вторая жена де Шарни) наследовала его имущество, и в 1357 году в Лирэе собрались толпы верующих, чтобы увидеть собственными глазами Святую плащаницу, вынесенную из церкви, принадлежащей семье де Шарни. В честь этого события был выпущен специальный медальон, на котором изображалась плащаница во всю длину.

С этого момента началась современная, хорошо изученная история плащани-цы. Ее демонстрировали в Льеже (Бельгия, 1449) и в Жермоле (вблизи Масона, 1452), затем в других городах Франции. Папа Юлий II подписывает в 1506 году указ о праздновании 4 мая как дня Святой плащаницы. В 1535 году ее демонстри-руют в Турине, а в 1536 году в Милане, затем снова возвращают во Францию. Ее владельцами становятся герцоги Савойские, а местом хранения — собор в городе- Шамбери, пока, наконец, 14 сентября 1578 года плащаницу не перевозят окончательно в Турин. До этого (в середине XV века) она побывала в Швейцарии.

Таким представляется Иэну Уилсону путь странствований Святой плащаницы.

19. Изображение на плащанице и иконография Христа

Недавно в древних римских катакомбах обнаружена фреска на потолке с изображением человека (Иисуса Христа?), в деталях напоминающего изображение на Туринской плащанице (BBC News, Friday, June 5, 1995, published at 23:31 GMT, UK).Эта находка исключительно важна, так как отвергает распространенное среди искусствоведов мнение, что первые иконописцы и художники хрситианской поры не имели представления об облике Христа, позже ставшем каноническим (под влиянием ставшей популярной с 14-го века плащаницы?). Действительно, на изображениях Христа во II веке от Р.Х. чаще всего можно видеть юного Христа, без бороды и усов, реже более пожилого. Такая традиция сохранялась на протяжении почти трех столетий. На многих византийских, сирийских и других иллюстрациях к жизни Христа Его изображали либо молодым безбородым, либо с бородой и усами. В них отсутствует какое-либо портретное сходство с изображением на плащанице или же это портретное сходство весьма отдаленно.

Но поскольку Христос жил на земле, поскольку многие Его ученики могли сохранить память о том, как Он выглядел (возможно, они даже делали портреты Спасителя), существовала среди людей мечта возродить память о Христе как о Богочеловеке, восстановить Его портрет. Переписка начала IV века между императрицей Констанцей Августейшей и епископом Евсевием Кесарийским «живо передает эту тоску»177.

С середины IV — начала V веков происходит трансформация во взглядах на то, как выглядел Христос. Складывается канонический образ Христа, причем этот образ весьма напоминает изображение на плащанице. По-видимому, плащаница сыграла решающую роль в подобном изменении.

Одним из первых примеров может служить фрагмент росписи катакомбы Петра и Марцеллина в Риме, датируемой примерно началом V века (рис. 23).

Рис. 23. Иисус Христос. Фрагмент росписи катакомбы Петра и Марцеллина в Риме. Около 400 года. (Из энциклопедии «Мифы народов мира», изд. «Советская энциклопедия», М., 1980, т. 1, стр. 502).

В VI веке было выполнено несколько изображений Христа на серебряных сосудах, найденных в Хомсе (древняя Эмеса, Сирия; рис. 24)

Рис. 24. Изображение Иисуса Христа на серебряной вазе (VI век), найденной в Хомсе (древней Эмесе), Сирия, имеющее близкое сходство с изображением на Плащанице. (Из книги Вильсона, 1979).

и при раскопках Херсонеса в 1897 году (рис. 25), на которых лик Христа имеет большое сходство с ликом на плащанице. Аналогичная им ваза-мощехранилище обнаружена в Болгарии178. Все эти изображения напоминают изображение головы на плащанице.

Рис. 25. Изображения Иисуса Христа и апостолов Петра и Павла на серебряной вазе-реликварии (около 550 г.). Найдена в 1847 году в Херсонесе, хранится в Эрмитаже, Санкт-Петербург. (Из книги А. В. Банк, Византийское искусство в собраниях Советского Союза, илл. 81 с комментариями на стр. 288).

Важный вклад в доказательство подобия иконографического облика Христа и изображения на плащанице внесли медицинские исследования. Еще Поль Виньон отметил 15 особенностей на лице человека на плащанице, которые придают Ему индивидуальный характер, — такие, как поперечная полоса, идущая вдоль лба, специфическая перемычка на носу и другие. Анализ многих икон показал, что эти индивидуальные черты отчетливо выявляются на иконах. В качестве примера Иэн Уилсон приводит иконы Христа Пантократора из церкви в Дафнии (XI век), Христа милосердного (XI век; находится в музее Западного Берлина), Христа на троне (Собор Св.Софии в Константинополе, XII век) и фрески из церкви Сан-Анджело в Формисе (Италия, XII век). Уилсон использовал также примеры русских икон — копии Восточного Мандилиона 1204 года, штандарта войска Ивана Грозного и штандарта русской армии периода Первой мировой войны.

Несомненно, что укрепившаяся иконографическая традиция в изображении Христа могла иметь в числе первоисточников лицо распятого, отображенное на плащанице. В любом случае это совпадение трудно рассматриватькак случайное.

Заключение

Таковы на сегодняшний день результаты научного исследования Туринской плащаницы. Суммируем их кратко:

1. Медицинские исследования позволили сделать вывод, что на плащанице действительно отображено тело распятого человека со следами истязаний, полностью соответствующих тем, что описаны в Новом Завете. Заключение медиков гласит: на плащанице «имеется адекватная информация, которая анатомически точна. Не возникает никаких проблем в постановке диагноза для данного индивидуума. Патологические и физиологические особенности не вызывают вопросов и содержат медицинские знания, неизвестные 150 лет назад… Доказано, что человек, подвергнутый истязанию бичеванием, был распят и скончался от сердечно-легочной недостаточности, типичной для казни распятием»179.

2. Анализ текстуры ткани показал, что она изготовлена на ручном станке из льняных нитей. В нитях имеется незначительная примесь хлопковых волокон. Хлопчатник завезли в Ассирию в VII до Р.Х., а в Европу лишь в Х в. от Р.Х., причем волокна хлопка, найденные на плащанице, совпадают по свойствам с волокнами вида хлопчатника Gossypium herbaceum, которыйкультивировали в Иудее в годы, когда там жил Христос. Установлено, что тип плетения ткани древний, в настоящее время известны лишь единичные образцы такого ткачества, изготовленные не позднее 276 года от Р.Х.

3. Исследование пыльцевых клеток, найденных на поверхности плащаницы, позволило идентифицировать пыльцу 49 видов растений, из которых 12 встречались на Ближнем Востоке, 13 — на Ближнем Востоке и в Малой Азии, 2 — на Ближнем Востоке и вблизи Константинополя, 6 — на Ближнем Востоке, в Малой и Передней Азии, 15 — в Европе, включая Францию и Италию, 1 — только в Италии.

4. На плащанице в области изображения стоп найдены запавшие между нитями почвенные частицы. Такие же частицы имеются в участках изображения ссадин на коленях и содранного кончика носа. В этих местах частицы земли смешаны с кровянистыми выделениями.

5. В области ран присутствуеткровь, что доказано по наличию гемоглобина, билирубина и альбуминов. Установлено, что кровь попала на ткань до того, как на ней запечатлелся облик тела. Серологический анализ показал, что белки крови принадлежат человеку, а сама кровь, возможно, принадлежит к типу АВ (четвертая — наиболее редкая группа крови). В препаратах крови найдены следы человеческой мужской ДНК, однако пока нельзя сказать, имется ли ДНК в других местах на плащанице.

6. На поверхности плащаницы нет ни органических, ни минеральных красителей, так же как не выявлено никаких основ красок (масел, восков, белковых пленок и др.).

7. Исследованияизменений интенсивности изображения по различным направлениям позволили установить, что на плащанице отсутствуют даже незначительные по величине перепады интенсивности между светлыми и темными участками, которые неизбежно возникают при использовании любых известных человеку методов живописи.

8. Тело на плащанице различается невооруженным глазом только с расстояния не ближе 4-5 метров. Стоит подойти ближе, как изображение исчезает и не удается различить никаких деталей.

9. Доказано, что изображение возникло за счет изменения цвета поверхности волокон льна, что обусловлено дегидратацией целлюлозных волокон. Интенсивность изображения определяется числом потемневших волокон на единицу площади. Изображение ограничивается глубиной не более 2-3 волокон льна, из которых спрядены нити, и нигде не переходит на обратную сторону ткани. По своим спектральным характеристикам цвет изображения совпадает с цветом легких ожогов, возникших на ткани при пожаре 1532 года.

10.Изображение на плащанице обладает необычным свойством: оно несет информацию о трехмерности тела, запечатленного на плащанице, что позволило воспроизвести объемную фигуру распятого. Других примеров таких изображений с трехмерной информацией человечеству не известно. Информация о трехмерности закодирована числом потемневших волокон на единицу площади.

11.Все предложенные к настоящему времени гипотезы о механизме возникновения изображения оказались неудовлетворительными. Природа появления изображения остается нераскрытой.

12.Опубликованы данные, полученные с помощью оптической и компьютерной технологий, что на глазах отображенного на плащанице человека лежат монеты, напоминающие лепты, выпущенные римским императором Тиберием (жил с 42 г. до Р.Х. по 37 г. от Р.Х., правил империей с 14 по 37 г. от Р.Х.). В надписи имеется ошибка (вместо TIBERIOY KAICAPOC отлито TIBERIOU CAICAROС). После публикацииэтой информации в коллекциях нумизматов были найдены 6 монет с точно такой же ошибкой, ранее не известных нумизматам.

13.Накопленные данные свидетельствуют, что изображение на плащанице не нарисовано рукой человека. Ни один художник не был в состоянии и не может сегодня выполнить такую работу. Вывод ученых гласит: «плащаница не может быть результатом деятельности глаз/мозга/рук [человека]»180.

14. Современная наука не в состоянии установить личность изображенного на плащанице человека. Однако все обнаруженные на ней особенности в той же мере не могут отвергнуть предположение о том, что на плащаницеостался отпечаток тела Иисуса Христа.

Сноски:

66 Письмо приведено в книге И. Уилсона, сноска 35, с. 306.

67 T. Humber. The Sacred Shroud. New York. Pocket Books, New York, 1977.

68 J. H. Heller, см. сноску (63), pp. 112 и 152.

69 Этот вывод был сделан еще участниками второй Комиссии по изучению Плащаницы (см. сноску /8/; доклад С. Курто, с. 59). На данном этапе исследований было подчеркнуто, что липкие ленты отделяются от ткани несколько легче в участках с изображением, чем в участках чистой ткани, что по-видимому объясняется ослаблением прочности льняных волокон и их большей растяжимостью в зоне изображения.

70 M. Frei. Naturwiss. Rundshau, 1979, 32, S. 133.

71 J. H. Heller (см. сноску 63 к наст. изд.), pp. 120-148.

72 Ibid., p. 140.

73 Ibid., p. 141.

74 W. C. McCrone. Microscope, 1980, 28, 115; W. C. McCrone, C. Skirius. Microscope, 1980, 28, 105.

75 См. J. H. Heller (сноску 63 наст. изд.), p. 194 и 213.

76 Ibid.

77 Ibid., pp. 178-180 и 190.

78 J. H. Heller, A. D. Adler. Blood on the Shroud of Turin. Applied Optics, 1980, vol. 19, no. 16, pp. 2742-2744.

79 J. H. Heller, A. D. Adler. A chemical investigation of the Shroud of Turin. Canadian Forensic Society Scientific Journal (J.Forensic Sci.), 1981, vol. 14, no. 3, pp. 81-103.

80 L. A. Schwalbe, R. N. Rogers (см. сноску 60 наст. изд.), p. 3.

81 W. C. McCrone, C. Skirius. Microscope, 1980, 28, 105.

82 J. H. Heller, A. D. Adler (см. сноску 79 наст. изд.).

83 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 196.

84 Ibid., с. 199-200.

85 P. Caramello, J. Cottino, E. Dolorensi (см. сноску 8 наст. изд.), p. 19.

86 L. A. Schwalbe, R. N. Rogers (см. сноску 60 наст. изд.), p. 14.

87 R. A. Morris, L. A. Schwalbe, R. J. London. X-ray fluorescence investigation of the Shroud of Turin, X-ray Spectrometry, 1980, v. 9, 2, pp. 42-47.

88 R. W. Mottern, R. J. London, R. A. Morris. Radiographic examination of the Shroud of Turin—A preliminary report. Materials Evaluation, 1979, vol. 38, no. 12, pp. 102-125.

89 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 84-85.

90 L. A. Schwalbe, R. N. Rogers (см. сноску 60 наст. изд.), p. 24.

91 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 113.

92 J. S. Acetta, J. S. Baumgart. Infrared reflectance spectroscopy and thermographic investigations of the Shroud of Turin, Applied Optics, 1980, vol. 19, no. 19, pp. 1921-1929.

93 R. Gilbert, M. Gilbert (см. сноску 59 наст. изд.), pp. 1933-1934.

94 E. J. Jumper, R. W. Mottern (см. сноску 62 наст. изд.).

95 G. Ashe. Sindon, 1966, v. 15, p. 15.

96 R. H. Rogers. Chemical considerations concerning the Shroud of Turin. In: Proceedings of the 1977 United States Conference of Research of the Shroud of Turin, Holy Shroud Guild, Bronx, New York, 1977, p. 131.

97 E. Ott, H. M. Spurlin, M. W. Grafflin. High Polymers, vol. V, 2nd edition, part 1, Cellulose and Cellulose Derivatives, Wiley-Interscience, New York-London, 1954, p. 29.

98 N. M. Bikales, L. Segal. High Polymers, vol. V, part V, Wiley-Interscience, New York-London, 1971, pp. 1015-1078.

99 L. A. Schwalbe, R. N. Rogers (см. сноску 60 наст. изд.), p. 20-30.

100 G. Avis, D. Lynn, J. Lorre, S. Laveie, J. Clark, E. Armstrong, J. Addington. Image Processing of the Shroud of Turin — Proceedings of the 1982 IEEE Conference on Cybernetics and Society, pp. 554-558; J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), pp. 31-35 and 137-138.

101 P. Caramello, J. Cottino, E. Dolorenzi (см. сноску 8 наст. изд.), c. 19; G. Frache, E. Mari Rizatti, E. Mari (см. сноску 8 наст. изд.), c. 49.

102 Цит. по книге И. Уилсона (см. сноску 35 наст. изд.), с. 86-87.

103 J. H. Heller, A. D. Adler (см. сноску 78 наст. изд.).

104 J. H. Heller, A. D. Adler (см. сноску 79 наст. изд.).

105 G. Frache, E. Mari Rizatti, E. Mari (см. сноску 8 наст. изд.), c. 49.

106 B. Pellicori, M. S. Evans. The Shroud of Turin through the microscope. Archeology, 1981, c. 32-34.

107 W. C. McCrone, C. Skirius. Microscope, 1980, No. 28, p. 105.

108 R. A. Morris, L. A. Schwalbe, J. H. London (см. сноску 87 в наст. изд.), p. 42-47.

109 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), pp. 195-196.

110 R. Gilbert, M. Gilbert (см. сноску 59 наст. изд.), pp. 1930-1936.

111 E. F. Cameron, P. Georg. Biophys. Biochem. Acta, 1969, v. 194, p. 16.

112 J. H. Heller, A. D. Adler (см. сноску 79 наст. изд.).

113 L. A. Schwalbe, R. N. Rodgers (см. сноску 60 наст. изд.), p. 15.

114 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), pp. 187-188.

115 V. D. Miller, S. F. Pellicori. Ultraviolet fluorescence photography of the Shroud of Turin, J. Biol. Photography, 1981, v. 49, no. 3, pp. 71-85.

116 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 203.

117 J. P. Jackson, E. J. Jumper, R. W. Mottern, K. E. Stevenson. The three-dimensional image on Jesus’ burial cloth. — In: Proc. 1977 USCRST, (см. сноску 9 наст. изд.), p. 74; E. Jumper at al. The Numismatist, July 1978, p. 1349.

118 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), pp. 207-208.

119 Paul Vignon. The Shroud of Christ. London, 1902; P. Vignon. The Shroud of Christ, reprinted by University Books, New Hyde Park, New York, 1970; P. Vignon, E. A. Wueshel. Scient. Amer., 1937, v. 156, p. 162.

120 J. P. Jackson. In: K. Stevenson (ed.) (см. сноску 9 наст. изд.), p. 223.

121 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 209.

122 E. J. Jumper. In: Proc. 1977 USCRST (см. сноску 9 наст. изд.), p. 182.

123 J. Nickel. Pop. Photogr., 1979, v. 85, 97.

124 T. Humber (см. сноску 67 наст. изд.).

125 S. F. Pellicori. Spectral properties of the Shroud of Turin. Applied Optics, 1980, v. 19, No. 12, 1913-1920.

126 N. M. Bikales, L. Segal (см. сноску 98 наст. изд.).

127 S. Pellicori, M. S. Evans (см. сноску 106 наст. изд.).

128 Чистое серебро плавится при температуре 960╟С, а при наличии в нем примесей эта температура может понижаться на 110-140╟. Р. Роджерс рассчитал, что температура внутри ларя должна была достигать примерно 200╟С (J. Heller — см. сноску 63 наст. изд.).

129 И. Уилсон указывает, что на плащанице есть следы повреждений, возникших ранее 1532 года (см. сноску 35 наст. изд., с. 30). Высказывалось мнение, что плащаница могла получить эти ожоги в 1349 году во время пожара в кафедральном соборе Безансона, где её якобы прятали после четвертого похода крестоносцев (1204 г.), но Уилсон считает, что нет никаких доказательств ни в пользу пребывания плащаницы в Безансоне, ни её повреждения именно в 1349 году (там же, с. 342).

130 R. A. Morris, L. A. Schwalbe, R. J. London (см. сноску 87 наст. изд.), p. 40.

131 V. D. Miller, S. F. Pellicori (см. сноску 115 наст. изд.), p. 71.

132 J. D. German. In: Proc. 1977 USCRST (см. сноску 9 наст. изд.), p. 234.

133 J. Nickel. Humanist, 1978, v. 38, 20; Pop. Photogr., 1979, v. 85, 97.

134 C. S. Smith. Science, 1978, vol. 201, p. 572.

135 G. Ashe (см. сноску 95 наст. изд.).

136 R. Gilbert, M. Gilbert (см. сноску 59 наст. изд.).

137 S. F. Pellicori, M. S. Evans (см. сноску 106 наст. изд.).

138 V. D. Miller, S. F. Pellicori (см. сноску 115 наст. изд.).

139 В этом рассуждении авторов можно усмотреть логическое несоответствие с их же предположением о том, что плащаницу могли мыть или даже стирать. Конечно, после этого растворимые флуоресцирующие вещества были бы утрачены.

140 K. F. Weaver. National Geographic, 1980, vol. 157, p. 730.

141 B. J. Culliton. Science, 1978, vol. 201, p. 235.

142 J. R. Jackson. In: Proc. 1977 USCRST (см. сноску 9 наст. изд.), p. 223.

143 L. A. Schwalbe, R. N. Rogers (см. сноску 60 наст. изд.), p. 27.

144 Ibid., pp. 3-49.

145 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 16.

146 Ibid., p. 17.

147 См., напр., Edward A. Wuenschel. Self-Portrait of Christ. The Holy Shroud of Turin, Esopus, New York, 1954; M. Perret. Essai sur l’histoire du S. Suare du XIV au XVI siиcle. Mеmoires de l’Academie de Sciences, Belles Lettres et Arts de Savoie, IV, 1960, pp. 77-90; Maurus Green, Enshrouded in Silence. Ampleforth J., v. LXXIV, 1969, pp. 319-345 и другие. (Достаточно подробно разбирал этот вопрос и Я. Кротов в его статье в «Континенте». Прим. 2003 г.)

148 Ian Wilson (см. сноску 35 наст. изд.).

149 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 70.

150 J. Wilson (см. сноску 35 наст. изд.), p. 104.

151 См. об этом в книге: V. Wardrop, J. O. Wardrop and F. C. Conybear. The Life of St. Nino. In: Studia biblica et ecclesiastica. Oxford, 1900, vol. V. Цит. по книге Уилсона (см. сноску 35 наст. изд.), p. 104.

152 Исход, 20: 4.

153 L. Segal. Edessa the Blessed City. Oxford, 1970.

154 Eusebius Caesariensis (или Евсевий Памфил), живший с 260 (265) по 339 гг. от Р. Х. — епископ Кесарии Палестинской с 311 года.

154b См. книгу Е. Н. Мещерской «Легенда об Авгаре — раннесирийский литературный памятник», М., изд. «Наука», 1984. Выражаю благодарность академику С. С. Аверинцеву за указание на этот источник.

155 Этот случай приведен в рукописи «История Эдесского изображения», отрывок из которой И. Уилсон приводит в своей книге. Текст якобы был написан по распоряжению Константина Порфирородного в 945 году (см. сноску 35 наст. изд., с. 313-331, где приведен английский перевод этой рукописи). Уилсон отмечает также, что в Императорской библиотеке в Петербурге хранилась рукопись IV века, озаглавленная «Доктрина Аддаи», в которой описана история Аддаи (Фаддея), принесшего ткань с изображением Иисуса, раскрашенную тонкими красками (там же, с. 147), то есть снова упоминается о характерном свойстве изображения на плащанице.

156 Migne. Ecclesiastic History. Patrologia graeca, vol. 86, 2, pp. 2748-2749.

157 Court of Constantine Porfirogenitus. Narratio de imagine edessena. In: Migne. Patrologia graeca, vol. 113, paragraphs 1 and 13 (см. также сноску 35 наст. изд., с. 313-314 и 320).

158 См. сноску 35 наст. изд., с. 158-165.

159 Христиане считали, что Христос имел две природы — человеческую и Божест-венную. При этом православные полагали, что человеческое может быть отражено- в изобразительном искусстве. Монофизиты — представители одного из многочисленных направлений христианства, распространенного на Ближнем Востоке и в Армении, верят, что человеческая природа Христа с момента Его воплощения поглощена Божественной и не имеет онтологической самостоятельности.

160 I. Wilson (см. сноску 35 наст. изд.), p. 326.

161 В «Истории Эдесского изображения» сказано, что во время пребывания Мандилиона в Самосате, когда Иисус Христос написал письмо Авгарю, продолжились чудесные исцеления больных при одном взгляде на Мандилион (слепой прозрел, к парализованному возвратилась способность ходить и т.п.); см. перевод «Истории…» в кн. Уилсона (сноска 35 наст. изд., с. 317 — сообщение о письме Христа Авгарю и с. 328 — о чудесах исцеления).

162 См. C. Tischendorf. Evangelia apocrypha, ed. 2, Leipzig, 1876, ss. 456-457; I. Wilson (см. сноску 35 наст. изд.), pp. 124, 350.

163 I. Wilson (см. сноску 35 наст. изд.), pp. 124-125.

164 Macarius of Magnesia. Apocritus, Paris, еd. C. Blondel, Paris, 1876, part 1, trans. T. W. Crafer, London, SPСK, 1919; см. Apologist, Journ. Theologic. Studies, VIII, 1906, pp. 401-423; 1907, pp. 546-571.

165 I. Wilson (см. сноску 35 наст. изд.), p. 125.

166 Eusebius. History of the Church, trans. G. A. Williamson. Penguin Books, 1965, book 7, p. 18; см. также: Евсевий Памфил. Церковная история. — «Богословские труды», тт. 23, 24.

167 Michael Glykas. Annals IV, 1170.

168 I. Wilson (см. сноску 35 наст. изд.), p. 177.

169 Ibid., pp. 175-193.

170 Ранее я приводил вывод медиков, показавших, что в точке запястья, где виден след гвоздя, проходит большой медианный нерв. Гвоздь должен неминуемо задеть этот нерв, после чего непроизвольно большой палец руки втягивается в ладонь, и рука на изображении будет выглядеть четырехпалой.

171 Цит. по: Maurus Green. Enshrouded in Silence. Ampleforth Journal, 1969, 74, p. 333.

172 Ordericus Vitalis. Historia ecclesiastica, part III, book IX, 8, «De Gestis Balduini Edessae Principatum».

173 Kurt Weitzmann. The Origins of the Threnos. De Artibus Opuscula, XL, Essays in Honor of Ervin Panofsky, New York, 1961.

174 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 73.

175 Robert de Clari. The Conquest of Constantinople, trans. by E. N. McNeal, Columbia University Press, New York, 1936.

176 Цит. по: I. Wilson (см. сноску 35 наст. изд.), p. 294.

177 Письмо цитировалось, как сообщает Уилсон (см. сноску 35 наст. изд.) в Acts of the Second Council of Nicaea, (A.D. 787), see Migne. Patrologia Latina, vol. 20, p. 1546.

178 А. В. Банк. Византийское искусство в собраниях Советского Союза. Ленинград-Москва, издательство «Советский художник», 1965, с. 288.

179 Robert Bucklin. The Shroud of Turin a pathologist’s view. Legal Medicine Annual, 1981: см. также книгу Дж. Хеллера (сноска 63 наст. изд.), стр. 2-4.

180 J. H. Heller (см. сноску 63 наст. изд.), p. 203.

Рейтинг публикации:

12

Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: