Сирийские военнослужащие обнаружили химическое оружие в туннеле боевиков, расположенном в пригороде Дамаска Джобаре. Позже сирийское государственное телевидение показало обнаруженные отравляющие вещества и медицинские препараты. 

Подробнее о находке сирийских военных рассказала "Голосу России" журналистка сирийского информационного канала "Ихбария" Яра Салех. 

"В районе Джобара боевики выпустили две ракеты с ядовитым газом. Это вызвало тошноту и удушье у сирийских солдат.

Чуть позже, когда сирийская армия смогла взять штурмом этот район, то нашли склад, лабораторию, где хранили снаряды и начиняли их отравляющими веществами.

Были найдены новые противогазы в коробках, на которых я видела надписи, что они сделаны в США. Сами боевики эти противогазы не использовали, это говорит о том, что как раз против них отравляющие вещества не применялись.

Что касается Саудовской Аравии, что оружие и взрывчатку с ее маркировкой находили и раньше, в этот раз были две бутыли с надписью "Сделано в Саудовской Аравии". После экспертизы можно будет сказать точнее, что в них.

Кроме того были найдены пластмассовые баллоны с какими-то химикатами: их отправили к специалистам, чтобы определить их состав. Также найдена неизвестная белая пудра, и много различных взрывчатых веществ и боеприпасов.

Есть опасения, что у боевиков могут быть еще запасы этих отравляющих веществ, которые они могут применить против мирных жителей".

21 августа 2013 года несколько западных и арабских телеканалов сообщили о применении химического оружия в пригородах Дамаска Айн-Терме, Джобаре и Замальке. По данным СМИ, в результате обстрела снарядами с нервно-паралитическим газом зарин погибли от 20 до 625 человек.

Как утверждают представители оппозиции, химоружие применила правительственная армия. Представитель официальных властей заявил, что информация о применении химоружия в пригородах сирийской столицы не имеет ничего общего с правдой и направлена на подрыв деятельности экспертов ООН.

Россия заявила, что, по имеющейся у нее информации, химическое оружие в пригородах Дамаска было применено 21 августа боевиками оппозиции, а не режимом президента Башара Асада. Обвинения в адрес правительственных войск основаны на непроверенной информации.

Совет Безопасности ООН 21 августа провел чрезвычайное заседание и призвал провести тщательное расследование сообщений о трагедии в пригородах Дамаска. Россия также считает, что тщательное расследование необходимо. Для этого достаточно уже находящихся в Сирии экспертов ООН.

- Мы были на месте проведения операции с самого утра и до ее окончания. Мы снимали десятью или девятью камерами. Камеры на технике, четыре оператора с трех сторон снимали три бронетанковых колонны с пехотой. Мы снимали солдат, мы снимали танкистов.

Операция была достаточно серьезная, развивалась успешно, с минимальными потерями. Для боевиков это крах. Тем более атака велась на район Джобар, который защищают профессиональные иностранные наемники, там сирийцев практически нет. Там одни иностранцы.

У этой войны есть специфика: там, где идут боевые действия, где армия проводит "зачистку" от боевиков, там никогда не бывает мирных жителей. Гражданское население сразу уходит, когда тот или иной район занимают боевики. Кстати, эта инициатива зачастую самих боевиков, чтобы не было агентуры, чтобы не сообщали, где они располагаются.

Это принципиально: армия воюет только с боевиками. Если бы армия могла, гипотетически, применить химоружие, были бы найдены только трупы мужчин, только боевиков. Никаких трупов женщин, детей, стариков там в принципе быть не может. Это не те районы, которые пытается освободить сирийская армия. А мотивов применять такое оружие в других районах у армии нет.

Дальше. То, что мы фиксировали. Ни у кого не было средств защиты от химической атаки. Но в пригородах Дамаска велись контактные бои. Кроме того, погода была ветреная. В таких условиях сирийские солдаты обязательно пострадали бы. Есть ли такие пострадавшие - легко проверить по госпиталям. Наша группа снимала в точках, которые располагались на расстоянии 30-40 метров от позиций боевиков. Следовательно, наши операторы тоже бы пострадали в случае химической атаки. Но наши операторы пострадали только от ожесточенного огня боевиков.

Мы снимаем с десятикратным, двадцатикратным увеличением. Мы видим практически все разрывы, поворачивая камеры с разных позиций. Ничего похожего на нестандартные боеприпасы там не было. И на передовой, и на командном пункте мы слышим все команды генералов и офицеров. На передовой совершенно четко понятно, какое оружие применяют. Артиллерия, танки, самоходки - это все есть, никаких спецсредств нет.

Еще полтора года назад, когда армия только начинала теснить боевиков, те пытались остановить ее продвижение под предлогом того или иного преступления против человечности. Раньше средством для этого являлось, например, введение наблюдателей ООН. Временное прекращение боевых действий позволяло боевикам перегруппироваться, подтащить необходимое вооружение, резервы и продолжить бои. Здесь примерно та же схема. То есть это явно "домашняя заготовка". 

Преступления против человечности совершают как раз боевики оппозиции. Мы были свидетелями того, как по Дамаску били минометы - били очень точно. Они стреляли по тем улицам Дамаска, где гуляют дети и женщины. Мы это все отсняли.

Поэтому, если показывают трупы женщин и детей, якобы погибших в результате химической атаки, это надо расследовать, это заранее подготовленная провокация. Очевидно, эти люди оказались в руках террористов и их умертвили. Для боевиков вырезать 50 детей и 34 женщины - это ерунда, судя по тому, как они бьют по жилым кварталам и по тому, как они бьют по журналистам. Вчера у нас зацепило троих из четырех членов съемочной группы. Там профессиональные наводчики, они прекрасно понимают, что люди с опознавательным знаком "пресса" - это журналисты.

Что здесь происходит? Мы там два танка сожженных видели, которые полгода оттуда вытащить не могут, настолько плотный огонь, настолько хорошо была построена система обороны. Снайперы боевиков показывают очень высокую квалификацию и опыт. Мы ожидали, что будет много трупов. Но армия продвигается.

На террористов грамотно давят, потери минимальные. Вчера боевики подбили один танк, погиб механик-водитель и один пехотинец, 17 раненых. Потерь среди боевой техники практически нет. У них потери на порядок больше.

rus.ruvr.ru

Они двинулись. Накануне нападения на Сирию

Америка двинула свои корабли к Сирии. Новость тем более нехорошая, что предельно неприятные интонации западных СМИ, комментирующих свежую инициативу Пан Ги Муна, дают основания обоснованно предполагать: колесо завертелось.  Если Дамаск даст «добро» на приезд комиссии, комиссия обязательно найдёт «свидетельства применения Дамаском химического оружия», и это — в случае провала «Женевы-2», где Дамаску по факту намерены предложить слегка почетную, но безоговорочную капитуляцию, — даст зелёный свет интервенции. А если Дамаск не даст «добро» на приезд комиссии, «цивилизованные» объявят это «царицей доказательств», то есть признанием своей вины. И тогда зелёный свет интервенции дадут без всяких «Женев». Тем паче что официальное объявление ООН о применении Дамаском ОМП снимет все ограничители с г-на Обамы, как известно, не раз заявлявшего, что доказательства такого применения Дом и Холм будут рассматривать как переход правительством президента Асада «красной линии».

На таком фоне крайне тревожным сигналом стала большая, предельно конкретная статья Изабель Лассере, с первых же строк, собственно, уже самим названием своим — «Сирия: операция против Асада идёт полным ходом» — настораживающая. Тем паче, что автор — девочка далеко не простая. Простую девочку не удостоят титула «Journaliste Grand reporter au service étranger du Figaro», а её удостоили, и с полным на то основанием: м-м Изабель, почти 20 лет отработав военным репортёром во всех горячих точках, которые только горели в мире с 1990 года, на сегодняшний день считается одним из главных (если не главным) глашатаем намерений Елисейского дворца, вне зависимости от имени тамошнего постояльца. Её взгляды известны очень хорошо и в полной мере изложены в очень хорошей, по-настоящему аналитической книге «Импотенция (1989-2007): дипломатия изжила себя», где чётче некуда (хотя и весьма политкорректно) обоснована необходимость реколонизации Западом тех стран бывшего «третьего мира», элита которых, как выражается мадам, «недооценивает важность консультаций с Евросоюзом». 

Короче говоря, политический вес ведущей политической колумнистки «Фигаро» едва ли сильно уступает политическому весу небезызвестного Бернара Анри Леви, идеолога и «архитектора» забоя Ливии. А в чём-то даже и повыше. Если BHL силён своими связями в бомонде (он по молодости перелюбил жен почти всех «столпов» нынешнего Парижа, он «человек 68 года», личный друг тогдашних «молодых бунтарей», а ныне тех самых «столпов», и он, наконец, кипучей активностью создал себе ореол «нового Вольтера, гениального властителя дум»), то мадам Лассере сильна своей компетентностью, твёрдостью взглядов и умением убеждать. Она категорически уверена в том, что «дипломатия разговоров осталась в ХХ веке», и если она публикует большую статью (это случается нечасто), значит, можно уверенно предполагать, что интервенция на «актуальном направлении» не за горами. Так было накануне отправки Иностранного Легиона в Кот д´Ивуар, и накануне атаки на Триполи, и накануне высадки французских войск в Мали. Так есть и сейчас.

Правда заключается в том, что положение Дамаска далеко от идеального и не становится лучше. Пока у власти в Тегеране был Ахмадинежад, президент Асад мог твёрдо рассчитывать на Иран. Но сейчас, после выборов, у власти в Иране другой человек, представляющий интересы группы консерваторов, полагающих, что обострять отношения с Западом ни к чему, а нужно договариваться на условиях, которые позволят, пожертвовав внешними амбициями, сохранять контроль над Ираном, — и такой дискурс вполне устраивает как Дом с Холмом, так и, на данный момент, Европу.

Более того, если ранее у Асада был достаточно надёжный тыл, по крайней мере, в шиитских зонах Ливана, то после свежего инцидента ручаться ни за что нельзя: память о гражданской войне всех со всеми в маленькой, но очень проблемной стране очень сильна, и таких фокусов там себе давно никто не позволял, но сейчас, выходит, какая-та недобрая сила решилась бередить старые раны, и если Ливан вдруг полыхнёт, то никакого тыла у Дамаска не будет, а появится новый, крайне нежелательный источник хаоса под самым боком. И это в идеале. А если не в идеале, то просто ещё один фронт войны без правил.

А теперь давайте считать.

Башар Асад пока что неплохо справляется со своими проблемами, но проблем не становится меньше. Что бы кто бы там себе ни думал, ситуация развивается по схеме «одного ордынца срубишь, два ордынца встают», а глухая оборона, даже при постоянных тактических успехах, гарантирует стратегическое поражение. Причин масса, даже перечислять лень.

Единственный реальный путь к победе — то есть, к спасению — в стратегическом же наступлении. Но у Асада для этого нет сил. Даже с учётом того, что Египет уже не так явно враждебен, как совсем недавно. Перенести войну на территорию, где формируются силы вторжения, Дамаск не может: это будет casus belli и поводом к «обузданию агрессора». Припугнуть спонсоров противника чем-то типа «Уйду, но так хлопну дверью, что всем песец», Дамаск тоже не может: ядерного оружия и носителей у него нет. Нет и волшебной лампы Аладдина, чтобы вызвать джинна и велеть порвать всех врагов на ветошь.

По сути, вся надежда его сейчас на Россию и Китай, но они будут помогать только «конвенционными» методами и только до тех пор, пока эти методы работают. В случае начала интервенции явочным порядком — Пекин осудит и самоустранится, не ввязываясь в войну. И Россия тоже ввязываться в войну не станет. Ей падение Асада критически невыгодно: если он падёт, в итоге пресловутый «катарский газ в Европе», с прицелом на который нынче строятся терминалы, из условной страшилки станет печальной реальностью, резко сужающей политический и экономический потенциал влияния Кремля. Причём даже если случится чудо и Латакия останется под контролем алавитов, пользы от этого уже не будет никакой. Но и вписываться в войну на дальних рубежах Россия, без союзников и в том состоянии, в котором она есть, тоже не может.

Что будет дальше?  Честно говоря, не знаю.

Асаду, видимо, не позавидуешь, но он пока держится, и это очень хорошо, потому что каждый день сирийского сопротивления означает ещё один день, подаренный России на подготовку к неизбежному. А в том, что неизбежное неизбежно, — если и не при Обаме, то при стоящих на низком старте «слонах», — уже можно не сомневаться: о том, что Россия в списке на первом месте, спикеры республиканцев — типа Ройса и МакКейна — говорят уже не намёками, а вполне откровенно.

И уже совершенно ясно, что сценарий будет развиваться по сирийскому образцу, с созданием множества очажков нестабильности одновременно в разных регионах федерации, включая Москву, и переводом сюжета в «точечно-горячую» фазу, в рамках которой российское ядерное оружие, которого Америка очень опасается, а Европа панически боится, никакой роли играть не будет, потому что свои города и области — даже мятежные — ядерными бомбами никто не бомбит. А Запад придёт уже потом, на готовенькое.

Так что же, ситуация безысходная? В морг?

Безусловно, нет. Рецепты есть, провизоры есть, все ингредиенты для изготовления лекарств у Кремля имеются, так что пресечь развитие ситуации по наихудшему варианту — а то и переломить ход события в свою пользу — ещё не поздно и даже вполне реально. Более чем очевиден и список необходимых мер. Но всё это реализуемо только при двух основных условиях:

(а) если есть политическая воля, потому что решившись, придётся ломать слишком многое и менять основные правила игры,

и (б) если нет уже неких закулисных договорённостей, предполагающих развал России при соучастии российской элиты, как случилось четверть века назад с Советским Союзом.

Знать «да» ли «а» и «нет» ли «б», означает знать будущее на полвека лет вперёд, а то и больше. Но пытаться угадывать глупо. Ответы даст только время, и нет ощущения, что ждать осталось долго.

Большая «химическая» мистерия

Дмитрий СЕДОВ

Комбинацию с применением (якобы) химического оружия страной, режим которой намечено сменить силой,  Запад разыгрывает не в первый раз. Когда-то большая ложь о «химическом оружии Саддама Хусейна» привела к нападению на Ирак. Потому так насторожили первые сообщения о применении «зарина» Сирией, появившиеся в западных СМИ несколько месяцев назад.   Доказательств использования химического оружия не было вообще либо для их получения требовалось серьёзное расследование. Отдельные случаи, которые удалось расследовать российским экспертам и независимой комиссии ООН под руководством Карлы дель Понте, показали, что речь идет о «конкретных подозрениях в адрес боевиков». С их стороны такая тактика имеет двойной смысл: попытаться удержать за счёт применения химического оружия ускользающую военную инициативу в своих руках, во-первых, и дать антисирийским силам повод для создания «информационной бомбы», предваряющей интервенцию в Сирии под флагом НАТО или ООН. До последнего времени количество жертв от применения «зарина» в Сирии не превышало нескольких десятков человек, и Бараку Обаме пришлось-таки потрудиться, чтобы убедить американцев в том, что Башар Асад «переступил красную черту». Однако слово было сказано. Оставалось ждать, когда мятежные бандформирования подбросят  организаторам готовящейся информационной атаки более обильную «пищу».  И вот 21 августа канал «Аль-Арабийя» сообщил о «масштабном применении сирийским правительством химического оружия, повлекшем многочисленные жертвы». Тут же всплыла цифра 1400 убитых, а политики стран НАТО немедленно высказались в том смысле, что сирийское правительство варварски убивает своих граждан. Однако «информационные бомбы» готовить непросто, и они часто взрываются совсем не так, как задумали их конструкторы. Бомба от 21 августа начала разваливаться на части практически сразу… В том, что устроена очередная провокация, сомнения нет. Ни одно вменяемое правительство не будет применять химического оружия сразу после въезда в страну международных инспекторов для проверки случаев применения химического оружия. Применить это оружие в такой момент может понадобиться только врагам правительства. И в том, что никаких 1400 погибших не было, также нет сомнений. Были ли вообще следствием  этой провокации человеческие жертвы, от какого оружия и как именно они погибли, мы узнаем не сразу.  Пока что обратим внимание на следующие факты: 1.В Интернете было выложено всего несколько сюжетов с «жертвами» взрыва, хотя такой террористический акт, сопоставимый по масштабу с терактом 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, должен был повлечь огромное количество видео- и фотоматериалов. Однако проходят дни, а ни любительских, ни профессиональных материалов не прибавляется. Уже к вечеру первого дня обновление фото- и видеоматериалов приостановилось и на вторые сутки окончательно замерло. Мир так и не увидел даже небольшой части «этой страшной трагедии». Демонстрируются лишь два-три помещения с парой десятков «пострадавших». 2.Согласно обычаю, мусульманин должен быть предан земле по истечении первых суток после смерти. 22 августа в пригороде Дамаска должны были состояться грандиозные похороны, по крайней мере нескольких сотен убитых. Где репортажи об этих похоронах?  3. В районе поражения, хотя он захвачен мятежниками, должно было находиться хотя бы некоторое количество врачей. Они первыми приходят на помощь жертвам, устанавливают характер полученных ранений. Они же попадают в объектив телекамер или хотя бы мобильных телефонов. Где высказывания и комментарии этих специалистов? 4. Современные средства связи позволяют сразу сообщить родственникам в других городах Сирии и за рубежом о погибших. Это сразу наполняет Интернет информацией об обстоятельствах трагедии. Где эта информация? 5. Почему сирийские религиозные общины не скорбят о погибших? Где обращения духовных лиц по поводу трагедии? 6. Где выступления оппозиции с внятным объяснением мотивировки удара правительственных войск? Как они объясняют то, что «удар» был нанесен не по боевикам?  7. Западные политики, требуя от Дамаска допустить инспекцию ООН к месту массовой гибели людей, будто не знают, что требовать это нужно у мятежников, так как именно они контролируют данный район. 8. Специалисты, анализируя фото- и видеоматериалы с места «трагедии», указывают на отсутствие характерных симптомов отравления у «жертв», а также на тот факт, что одни и те же «жертвы» появляются в разных мизансценах. Одну из «отравленных» девочек они обнаружили в трех помещениях в разных позах. В силу всех этих фактов заявление СБ ООН по поводу инцидента прозвучало очень осторожно: «Следует разобраться в произошедшем». Однако на Западе продолжают разогревать обстановку.  Министр иностранных дел Франции Лорен Фабиус распалился до такой степени, что потребовал «применения силы» против Сирии. Вспомним, что во время интервенции в Ливии Франция также играла первую скрипку. Может быть, потому, что в случае с Сирией, как и с Ливией, речь идет о бывших колониальных владениях Франции? Пройдёт совсем немного времени и станет ясно, что никакого «масштабного использования химического оружия» не было в помине, а была  информационная операция, предпринятая с целью дальнейшего нагнетания антисирийской истерии. Ведь проект  свержения режима Башара Асада терпит крах. Вложенные в него катарские, саудовские, турецкие, европейские и американские деньги могут вылететь на ветер, после чего выигрывающий от победы Сирии Иран только укрепит свои позиции. Смириться с такой перспективой для тех, кто развязал конфликт в Сирии, невыносимо. Они будут хвататься за любой способ переломить ситуацию. И новые мистификации в информационной войне ещё предстоят.  Однако нет худа без добра. Наученные тем, что и почему произошло с Ливией, Москва и Пекин  сразу затормозили «наскок» западных членов СБ ООН, попытавшихся выжать из провокации как можно больше санкций против Сирии. Это  разумно – выждать и посмотреть, каков будет «сухой остаток» от новой «информационной бомбы». Очень может быть, что он окажется весьма жалким.   fondsk.ru