О гонке вооружений

— По сути, мы наблюдём сейчас развал международной системы сдерживания вооружений, гонки вооружений. После выхода Соединённых Штатов из Договора по противоракетной обороне, который, являлся краеугольным камнем в сфере нераспространения ядерного оружия и сдерживания гонки вооружений, мы вынуждены ответить созданием новых систем оружия по преодолению этих систем ПРО.

Теперь мы слышим, что Россия получила преимущество. Да, это правда. Таких систем оружия пока в мире нет. Они будут у ведущих держав, но пока нет. В этом смысле есть определённые преимущества. Но в целом в стратегическом балансе это просто элемент сдерживания и уравнивания паритетов. Это сохранение паритета, не более того.

Сейчас делают ещё один шаг – выходят из Договора по ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Что будет с этим? Очень трудно себе представить, как будет развиваться ситуация дальше. А если эти ракеты появятся в Европе, что нам делать?

Конечно, надо будет обеспечить свою безопасность какими-то шагами. Пусть потом не пищат по поводу того, что мы добиваемся каких-то преимуществ. Мы не преимуществ добиваемся, а баланс сохраняем и обеспечиваем свою безопасность.

То же самое по Договору СНВ-III, в 2021 году он заканчивает существование. Никаких переговоров пока не ведётся по этому вопросу. Неинтересно, не нужно – ладно, мы проживём.

Мы свою безопасность обеспечим. Мы знаем, как это сделать. Но в целом для человечества это очень плохо, потому что это подводит нас к очень опасной черте.

И наконец, есть ещё одно обстоятельство, на которое не могу не обратить внимание. Существует тенденция понижения порога применения. Есть идеи создать ядерные заряды малой мощности, и это уже не глобальное, а тактическое применение. Такие идеи звучат от некоторых аналитиков на Западе, что ничего страшного, можно и применить. Но снижение порога может привести к глобальной ядерной катастрофе. Это – одна опасность сегодняшнего дня.

Вторая – применение баллистических ракет в неядерном исполнении. Правда, американские партнёры вроде бы от этого отказались, но сама идея существует. А что это значит?

Баллистическая ракета стартовала – в ядерном, неядерном исполнении. Система СПРН (система предупреждения о ракетном нападении) фиксирует старт, место старта и через несколько секунд определяет траекторию полёта и возможную территорию падения головных частей. Это всё на грани возможной ошибки, это ужасно, до этого нельзя доводить. Тем не менее такая идея использования баллистических ракет в неядерном исполнении существует.

Ну, из Мирового океана стрельнула подводная лодка баллистической ракетой, да хрен её знает, она в ядерном или неядерном, пойди там разберись. Это же очень опасная вещь. И всё это муссируется, обсуждается, и это опасно.

Но я исхожу из того, что у человечества хватит здравого смысла и чувства самосохранения, для того чтобы не доводить до крайности.

О провокации Украины в Керченском проливе

– Провокация рассчитана на обострение ситуации. Зачем нужно нашим украинским партнёрам такое развитие событий? Понятно, там выборы, и нужно обострять для того, чтобы поднять рейтинг одного из претендентов на пост Президента, я имею в виду действующего Президента, действующей власти. Ну, это плохо, это в конечном итоге во вред интересам своего народа и своего государства. Хотя можно без всяких провокаций двигаться спокойно, как и было до сих пор.

Удалась она или не удалась – с точки зрения повышения рейтинга – может быть. Потому что рейтинг у Петра Алексеевича вроде подрос немножко, он теперь с пятой позиции переместился где-то на вторую-третью. Там колебания, по-моему, происходят в районе 12 процентов. У Юлии Владимировны, по-моему, 20 и больше, уже 20 с лишним, а все остальные, Зеленский, потом Бойко и Порошенко, у них в районе 12 процентов. В этом смысле – да, он, наверное, свою задачу выполнил. За счёт интересов страны, я считаю. Это плохой способ поднятия рейтинга.

Ну, а что касается будущего украинских военнослужащих, их послали и рассчитывали, что кто-то из них погибнет на самом деле. И большое недовольство, я вижу, в правящих кругах вызвало то обстоятельство, что никто не погиб. Рассчитывали, что кто-то из них погибнет. Но, слава богу, этого не случилось. Идёт следствие. После уголовного разбирательства будет ясно, что с ними дальше делать.

О милитаризации Крыма

О санкциях в отношении Крыма

– Смотрите, что мы слышим со стороны. Говорят об аннексии Крыма со стороны России. Что такое «аннексия»? Силовой захват. Если это была аннексия и силовой захват, то тогда жители Крыма здесь ни при чем, они ни в чем не виноваты. А если они пришли и проголосовали, то тогда это не аннексия. 

А что происходит? Ведь против них ввели, против вас ввели санкции. Какие это санкции? Ограничения по передвижению, ограничения, связанные с выездом, получением виз, ограничения, связанные с финансовыми операциями, ограничения, связанные с работой страховых компаний, с использованием морской и другой инфраструктуры. То есть это затрагивает практически всех людей, которые живут на этой территории, против них ввели, по сути, санкции, не только избирательные – против руководства Республики Крым и Севастополя, – а против всех. Если они ни при чем, если это аннексия, за что против них ввели санкции? А если все-таки против вас ввели санкции за конкретное голосование, значит тогда надо признать, что оно состоялось, – вот в чем фишка, вот что я имел в виду.

О ситуации в Донбассе

– Скажите, пожалуйста, кто установил блокаду между Донбассом и остальной частью Украины? Разве Россия это сделала? Это сделали украинские власти: ввели сплошную экономическую блокаду территории, которую они считают своей. И они стреляют по этим гражданам, которых считают своими гражданами. Там каждый день почти люди гибнут, мирные причём. Мирные.

Мы действительно оказываем гуманитарную и другую помощь и поддержку людям, которые проживают на этой территории. Но только для того, чтобы их окончательно там не раздавили, не съели и не порвали, и будем это делать дальше. Потому что попытки решить вопросы политического характера с помощью силы, а мы видим это на протяжении нескольких лет со стороны сегодняшней киевской власти, это происходит до сих пор, – обречены на провал. Вот это надо понять.

Мы хотим, чтобы на всей территории Украины, в том числе и на Донбассе, был мир и процветание. Мы заинтересованы в этом, потому что Украина остаётся одним из наших крупнейших торгово-экономических партнёров.

Торговый оборот между Украиной и Россией, несмотря на все усилия сегодняшних киевских властей, растёт, в том числе вырос за уходящий год, в текущем году он тоже вырос. Это не странно? Нет, не странно, потому что это естественные связи. И эти естественные связи когда-нибудь всё-таки дадут о себе знать. Но пока в киевских коридорах власти находятся русофобы, не понимающие, в чём, собственно говоря, интерес своего собственного народа, такая ненормальная ситуация будет продолжаться. Вне зависимости от того, кто находится у власти в Кремле.

Об упрощении процедуры гражданства и обстановке на Украине

– Что касается принятия гражданства. Это имеет отношение не только к событиям на юго-востоке Украины, мы делаем не только для тех людей, которые живут на этих территориях. Правительство сейчас готовит поправки в соответствующий закон о гражданстве и приобретении гражданства. Для чего это делается? А это делается для того, чтобы показать, что мы не стремимся и не будем поддерживать политики, связанной с расколом, с растаскиванием русского и украинского народов. Что сейчас делают сегодняшние власти? Какую задачу они выполняют? Что они продают на фоне русофобии, которую там развивают? Они выполняют, они фактически же об этом говорят, историческую задачу – растаскивают русский и украинский народы, вот что они делают. И за это им всё прощают, всё.

Коллега Ваш из украинских СМИ говорил о тяжёлых испытаниях, которые выпали на долю людей, проживающих в Донбассе и в Луганской области, о том, что у них там низкий уровень жизни. А Украине что, лучше, что ль? Там примерно такой же, как на Донбассе в целом, – всё хуже и хуже становится. Всё в условиях войны, военных действий, напряжения, всё прощается внутри страны, а уж вовне – точно. За это платят. Вот очередной транш МВФ сейчас получат. Но мы понимаем, что такое транш МВФ, – это только-только выплатить пенсии и заработные платы в социальной сфере, а потом надо будет расплачиваться будущим поколениям. Поэтому там в целом неблагоприятная обстановка, я считаю, и в экономике, и в социалке, с точки зрения внутриполитических процессов. А народы наши – близкие, связанные историческими корнями, и мы будем делать всё для того, чтобы поддержать такое состояние дел.

О расколе православия на Украине

То, что сейчас происходит в православии, это просто, как у нас в народе говорят, уму непостижимо. Это прямое вмешательство государства в церковную, религиозную жизнь. Такого не было еще никогда со времен Советского Союза. Вот, к сожалению, на Украине это сейчас происходит, создали вот эту объединенную раскольническую церковь стамбульского прихода. Это же: не нравится – московского прихода, будет – стамбульского прихода.

Причём ведь обратите внимание: Украинская православная церковь Московского патриархата полностью независимой была. Может быть, об этом мало кто знает, это фактически полностью независимая церковь. Они делали всё самостоятельно, в том числе избирали иерархов. Единственная связь была – духовная, упоминали на проповедях имя Патриарха Московского и всея Руси. Всё. А сейчас посмотрите, какая зависимость наступает от Турции, от турецкого патриархата. Там и назначения, очень много, и деньги, что самое главное. Я думаю, что это главный побудительный мотив Варфоломея – подчинить эту территорию, а потом еще и зарабатывать на этом. Я думаю, что это главный побудительный мотив, ну, кроме, конечно, подсказки из Вашингтона. То, что Госсекретарь позвонил по этому вопросу в Киев и обсуждал эту тему, – это ни в какие ворота не лезет. Абсолютно недопустимая вещь. Тем не менее, это происходит. И это, конечно, лишнее свидетельство того, что это тоже делается в преддверии предвыборной кампании и с целью дальнейшего разрыва между русским и украинским народами. Это политическая, безусловно, подоплека, ничего здесь хорошего нет для религиозных свобод в целом. Это явное, грубое нарушение религиозных свобод. И меня больше всего беспокоит, что за этим, безусловно, начнётся передел собственности. Он, по сути, уже идет. Он может приобрести очень тяжёлый характер, если не кровавый, не дай Бог, до этого дойдет, очень бы не хотелось. Просто жалко людей, которые отстаивают свои интересы, они беззащитные и безоружные, как правило, это люди пожилого возраста, женщины. Но опасность этого передела, конечно, существует.

О размещении американского ПРО и войск в Японии в случае передачи Курильских островов

– Вопросы безопасности крайне важны, в том числе при заключении мирного договора. Вы сказали о размещении американской военной инфраструктуры в Японии, но она уже там есть, на Окинаве крупнейшая американская база уже давно существует, десятилетия уже, мы знаем.

Теперь по поводу возможности Японии принимать участие в этих решениях. Для нас это непонятная, закрытая часть. Мы не понимаем уровня суверенитета Японии при принятии решений подобного рода. Вам лучше, чем всем остальным коллегам, известно, я тоже в курсе, что губернатор Окинавы против некоторых решений, связанных с укреплением базы и её расширением. Он против, но ничего сделать с этим не может. И люди, которые там проживают, – против.

Далеко ходить не нужно, это все опросы показывают, люди на улицу выходят, требуют вывода этой базы. И, во всяком случае, они против того, чтобы укреплять военно-воздушную составляющую американских вооружённых сил, связанных с тем, что там уже есть. Существуют планы укрепления и развития. Все против, но это происходит.

Что будет происходить после заключения мирного договора, мы не знаем. Но без ответа на этот вопрос нам очень трудно будет принимать какие-либо кардинальные решения. И, конечно, нас беспокоят планы размещения систем противоракетной обороны. Я много раз говорил США, могу ещё раз повторить: мы не считаем, что это оборонительное оружие, это часть американского стратегического ядерного потенциала, вынесенного на периферию. И эти системы работают синхронно, в комплексе с ударными комплексами. Поэтому здесь у нас иллюзий нет никаких, мы это всё понимаем. Но, понимая всё это, тем не менее стремимся и искренне будем стремиться дальше к заключению мирного договора с Японией, потому что я убеждён, и эту убеждённость со мной разделяет Премьер-министр Абэ, сегодняшнее состояние не является нормальным. И Япония, и Россия заинтересованы в полном урегулировании наших отношений, и не только потому, что нам чего-то от Японии нужно с точки зрения экономики. Она у нас более-менее развивается.

О российско-китайских отношениях и товарообороте в 100 млрд долларов

– Действительно это знаковый рубеж. Не знаю, сможем ли мы выйти на 100 миллиардов или нет, но мы приблизились к этому. Это уже в принципе показатель, действительно. Надо будет посчитать в начале следующего года общий объем товарооборота, но где-то в районе 100 миллиардов он будет, и это уже само по себе уже достижение. И, конечно, мы не можем не быть довольны этим результатом. Но это производный результат от состояния российско-китайских отношений, от роста уровня доверия стран между собой. Мы работаем и в двустороннем формате, и очень надёжно, мы решили все проблемы, которые доставались нам еще со времен Советского Союза, и двигаемся дальше. Мы работаем не только в сфере экономики, но и в сфере безопасности, мы сотрудничаем очень активно на международной арене, и российско-китайское взаимодействие на международной арене, безусловно, является фактором, оздоровляющим международную обстановку, фактором стабильности и прогнозируемости развития ситуации на мировой арене.

Мы положительно оцениваем изменения, которые произошли в Китае. Я считаю, что для такой страны, как Китайская Народная Республика, очень важна стабильность и прогнозируемость, в том числе и во внутренней политике, включая и кадровую составляющую. Председатель Си Цзиньпин принял решение, и товарищи из КПК его поддержали в этом направлении, и, думаю, что Китай поступил правильно, стабильность гарантирует поступательное развитие Китайской Народной Республики.

О победе над ИГИЛ и выводе американских войск из Сирии

– Что касается победы над ИГИЛ, в целом я согласен с Президентом Соединенных Штатов. Мы, я уже об этом тоже говорил, добились существенных изменений в борьбе с терроризмом на этой территории и нанесли серьезные удары по ИГИЛ в Сирии.

Существует опасность перетекания этих группировок и им подобных в соседние регионы и в Афганистан, в другие страны, в страны исхода, откуда они приехали, они туда отчасти возвращаются.

Это большая опасность для всех нас, в том числе и для России, и для Соединенных Штатов, для Европы, для азиатских стран, в том числе для центральноазиатских государств. Мы это знаем, прекрасно отдаем себе в этом отчет. В этом Дональд прав, и я с ним согласен.

Что касается вывода американских войск – я не знаю, что это такое. Соединенные Штаты присутствуют, скажем, в Афганистане уже сколько? 17 лет, и почти каждый год говорят о том, что они выводят оттуда свои войска. Пока они там присутствуют. Это второе.

Третье. Мы пока как бы не видим признаков вывода американских войск, но допускаю, что это возможно, тем более, что мы двигаемся по пути политического урегулирования. Сейчас на повестке дня у нас стоит вопрос формирования конституционного комитета.

Кстати говоря, мы, когда встречались в Стамбуле – Россия, Турция, Франция и ФРГ, – мы договорились о том, что предпримем максимальные усилия для создания этого конституционного комитета, и Россия со своей стороны сделала все для того, чтобы это было исполнено.

Мы, как это ни покажется странным, полностью согласовали этот список с Президентом Асадом, он дал свои 50 человек, и принял участие в формировании еще 50 человек от гражданского общества, и несмотря на то, что ему не всё там нравится, тем не менее, он согласился с этим.

Турция, представляющая интересы оппозиции, тоже согласилась, Иран согласился. И мы представили этот список в ООН, выяснилось, мне вчера только Лавров об этом докладывал, что вдруг неожиданно, с подачи наших партнеров – ФРГ, Франции и Соединенных Штатов, что выжидательную позицию заняли теперь представители ООН, господин де Мистура.

Значит, мне непонятно, что там происходит, но, во всяком случае, эта работа находится, мне хочется в это верить, на завершающей стадии. Если не до конца этого года, то в начале следующего, надеюсь, этот список будет согласован, и начнется следующий этап урегулирования, именно политический этап урегулирования.

Нужно ли здесь присутствие американских войск? Думаю, что нет, не нужно. Давайте не будем забывать, что их присутствие является нелегитимным, оно не подтверждено решением Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, а только по решению СБ ООН может находиться там воинский контингент, либо по приглашению законного правительства Сирии. Мы там по приглашению правительства Сирии находимся. Ни того, ни другого нет, поэтому если США приняли решение вывести свой контингент, это правильно.

Но есть еще один очень важный компонент всего этого процесса – это то, что, несмотря на все противоречия, всё-таки между нашими специалистами – и военными, и спецслужбами, и министерствами иностранных дел – налажен достаточно конструктивный диалог по решению острых проблем борьбы с терроризмом на сирийской территории. В целом мы удовлетворены тем, как идет совместная работа.

О российско-британских отношениях

– На мой взгляд, российско-британские отношения находятся в тупике, и в интересах обоих государств из этого тупика выйти.

Как на нас отразится Brexit? В минимальном значении, но он отразится на всей европейской экономике, на мировой экономике, в этом смысле на нас тоже – косвенно, опосредованно.

Заинтересованы мы или нет в восстановлении полноформатных отношений с Великобританией? Да, заинтересованы, так же, думаю, как и заинтересована Британия, прежде всего, конечно, бизнес этой страны.

Мы знаем, как британцы у нас работают, – достаточно активно, могу вам сказать. Такие компании, флагманы британской экономики как BP (British Petroleum), они работают, один из крупнейших акционеров нашей ведущей нефтегазовой компании «Роснефть», они и остаются такими, работают активно на нашем рынке и дальше хотят работать, и не только они.

Вот сейчас в связи с Brexit, если это все-таки пройдет до конца, и, кстати говоря, я понимаю позицию Премьер-министра, она борется за этот Brexit (пускай они сами решают, это не наше дело, а то еще опять обвинят нас в чем-нибудь), но референдум-то прошел. Ну что ей делать?

Она должна исполнять волю народа, высказанную на референдуме, или это тогда вообще не референдум. Кому-то не понравилось – снова и снова. Это что, демократия что ли? Да я посмотрю, как будут оценивать критики этого процесса ситуацию, если на этот Brexit наплюют и снова будут проводить до тех пор все эти мероприятия, пока они кого-то не удовлетворят.

А зачем тогда референдумы, и в чем тогда смысл прямой демократии? Но, собственно, это их дело, пускай. Но в любом случае они заинтересованы в рынках, заинтересованы в партнёрстве. Мы это не обсуждали с Премьер-министром, но мы это обсуждаем с нашими коллегами и друзьями, которых у нас достаточно в Великобритании, особенно в бизнес-среде.

Вы знаете, если мы посмотрим на прямые иностранные инвестиции, больше всего прямых иностранных инвестиций в этом году откуда? Из Великобритании, 22 миллиарда долларов. На втором месте ФРГ, потом Сингапур. Это же о чем-то говорит, правда?

Правда, это отчасти, может быть, репатриация наших капиталов, поскольку их там поднапугали, но все-таки заинтересованность очень большая и в сельском хозяйстве (у нас экспортный потенциал огромный, все время растёт), и в промышленности, и в энергетике. Очень много направлений. И надеюсь, что здравый смысл восторжествует.

О «восстановлении» российско-армянских отношений после выборов в Армении

– А что значит восстанавливать? У нас нет ничего такого, что рухнуло, а потом требует восстановления. У нас ровные отношения с Арменией, это наш стратегический партнер в регионе, и вообще в мире, член ОДКБ, Евразийского экономического союза. Нам чего восстанавливать? Нам нужно развивать то, что есть на созданной предыдущими поколениями руководителей базе. Армянский народ – это ближайший союзник русского народа в Закавказье, так было исторически, так есть, я надеюсь, так оно и будет. Нам нужно исходить из реалий текущей ситуации в мире, в регионе, исходить из потребностей, наших возможностей. Мы это в ближайшее время обсудим с господином Пашиняном, который на следующей неделе должен приехать с визитом.

О китайско-американских взаимных арестах и деле Марии Бутиной

О личности Ататюрка и российско-турецких отношениях

– Ататюрк, безусловно, выдающийся деятель турецкой истории, он вписал очень яркую страницу в сохранение и восстановление турецкой государственности, очень многое для этого сделал.

И был большим другом России, мы это хорошо знаем, сотрудничал с Россией, работал вместе с ней, и мы это очень ценим.

Ататюрк создал современное турецкое государство, заложил его базисные основы. Так я к этому и отношусь.

Что касается сегодняшнего состояния, думаю, что мы должны быть довольны тем, как развиваются российско-турецкие отношения и в экономике, и в сфере безопасности. Хотя наши интересы в чем-то не совпадают, но находим компромиссные решения по урегулированию сирийского кризиса.

Мы с уважением относимся к национальным интересам Турецкой Республики, турецкого народа на этом направлении, но мы видим, что и наши турецкие партнеры также готовы на эти компромиссы идти, и находят вместе с нами эти компромиссы на благо развития ситуации в Сирии, на благо борьбы с терроризмом и на благо укрепления наших отношений.

Что касается экономики, вы сами это видите, наши связи укрепляются. Турция, несмотря на то, что она является страной НАТО, выполнят свои обязательства, насколько мы видим. Как член Альянса в то же время проводит независимую внешнюю политику.

Мы это очень ценим, это создает условия прогнозируемости и устойчивости наших отношений. И в этом смысле, конечно, очень велика роль действующего Президента Турции. Надеемся, что такая же тенденция будет продолжена дальше под руководством господина Эрдогана.

О переговорах США с талибами

О встрече с Трампом и англосаксах

Будет наша встреча или не будет – я не знаю, я много раз говорил об этом, о том, что мы готовы. Мы считаем, что есть вопросы, которые мы должны вместе обсуждать. Вот на экспертном уровне работа по Сирии, допустим, идет. Нам нужно также вместе поговорить и по проблемам Северной Кореи, по тому же Афганистану, по очень многим другим ситуациям в мире.

Нам, в конце концов, нужно поговорить о двусторонних отношениях, в этом мы заинтересованы, и мы, и, кстати говоря, наши американские партнеры. 

Нет, конечно, такого уж суперглобального интереса. У нас 28 миллиардов оборот всего, по-моему, даже упал уже, меньше 28, 25–27 миллиардов. Это ничто, ноль. С Китаем 100 миллиардов будет в этом году, а с Соединенными Штатами всё уменьшается. Кто в этом заинтересован? Никто, в том числе Президент Соединенных Штатов, который продвигает идею возрождения экономики, как он говорит, в своем стремлении сделать Америку снова великой.

Конечно, я думаю, что работа с Россией и в сфере экономики, имея в виду хотя бы то обстоятельство, что мы играем одну из ключевых ролей на мировом энергетическом рынке – это само по себе имеет значение, и, кроме всего прочего, сфера глобальной безопасности. Есть о чём поговорить. Но мы же видим, что там происходит. Сейчас поменяется власть в Конгрессе. Почти наверняка, сто процентов, можно прогнозировать, что будут новые атаки на действующего Президента. Сможет ли он в этих условиях выйти на какой-то прямой диалог с Россией, я не знаю, это надо у них спрашивать.

Но что меня беспокоит? Вы сказали про англо-саксонский мир, там внутри происходят какие-то глубинные, тектонические изменения. Ведь обратите внимание, Трамп победил – это очевидный факт, с этим никто как бы и не спорит, но не хотят признавать эту победу, ведь это же неуважение к избирателям, эту победу не хотят признавать, делают все для того, чтобы делегитимизировать действующего президента.

Или в Британии: Brexit прошел – никто не хочет исполнять. А ведь не признают что? Результатов выборов. Демократические процедуры нивелируются, они разрушаются, ценность их разрушается. Вот что там происходит. Это серьёзный процесс. Я обратил внимание на то, что и западные эксперты уже рассуждают на эту тему, и в Штатах, кстати сказать, и в Британии. Мы должны иметь это в виду. Но что бы там ни происходило, всё равно мы должны выстраивать двусторонние отношения. Мы к этому готовы. Как только, так сразу. Как только будет готова другая сторона, мы будем это делать. 

Об управлении миром

Что касается управления миром, то мы знаем, где находится штаб, который пытается это делать, – и он не в Москве. Но это связано с ведущей ролью Соединенных Штатов в мировой экономике, связано с расходами на оборону: 700 с лишним миллиардов долларов Соединенные Штаты тратят на оборону, а мы – 46.

На минуточку, у нас 146 миллионов граждан в России, а в странах НАТО – 600 миллионов, и Вы считаете, что наша цель – управлять миром? Это штамп, который навязывается общественному мнению западных стран для решения внутриблоковых и внутриполитических вопросов.

Внутриблоковых – это значит, что для того чтобы сплотить вокруг себя страны, скажем, НАТО, нужна обязательно внешняя угроза, иначе не обеспечить этого сплочения, надо против кого-то сплачиваться. Против России – это хорошо, крупнейшая ядерная держава.

Внутриполитические – тоже во многих странах, к сожалению, до сих пор, особенно в Восточной Европе процветает русофобия. Для чего? Для того чтобы обеспечить на основе каких-то прежних исторических страхов тоже свое внутриполитическое благополучие.

Это тоже вредно, потому что, в конечном итоге, это эксплуатация фобий прошлого, которые мешают двигаться вперёд. Это вредит тем странам и народам, руководство которых пытается проводить такую политику.

На самом деле главная цель нашей внешней политики – обеспечить благоприятные условия для развития Российской Федерации, её экономики и социальной сферы, обеспечить безусловное движение вперёд и укрепление нашей страны внутри, прежде всего, и для того, чтобы она заняла достойное место на международной арене как равный партнёр среди равных.

Мы выступаем за то, чтобы укреплять систему международного права, обеспечить безусловное исполнение Устава Организации Объединенных Наций и на этой платформе развивать равноправные отношения со всеми участниками международного общения.

По материалам сайта kremlin.ru