Обычно принято считать противниками доллара лишь тех, кто его покупает. Следовательно, американские инвесторы должны выступать за максимальное сохранение "долларового мира", обеспечивающего им не только доступ к любым зарубежным активам, но и возможность их приобретения по максимально выгодной цене. Кроме того, статус самой надежной резервной валюты мира создает стабильный внешний спрос на нее, тем самым поддерживая ее курс. Тем удивительнее видеть признаки формирования явного обратного тренда.

Британский финансовый аналитик Джим О'Нил широко известен в профессиональных кругах. Бывший главный экономист и потом партнер банка Goldman Sachs, с 2010 управляющий активами Goldman Sachs Asset Management,  председатель Chatham House, автор акронима БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), автор многочисленных и очень востребованных книг по международному бизнесу и глобальным финансам, является человеком, в этих самых финансах понимающим если не все, то очень и очень много.

Так вот, этот человек выступил на канале CNBC и выразился не допуская разночтений: "Мы живем в этой очень своеобразной ситуации, когда роль доллара в мировых финансах является просто идиотски важнее экономики США". Акела потерял былую хватку? Или либеральная американская мода на «левацкость», наконец, добралась и до столпов западной экономической школы?

Однако если почитать недавние аналитические статьи мастера, то легко увидеть, что никаких опасений за будущее капитализма он не испытывает, а для США так вообще обоснованно пророчит рост ВВП аж в 4%. Следовательно, не то и не другое, речь, похоже, идет о признаках смены глобального тренда среди ведущих игроков мировой, в первую очередь, американской экономики. Пока "все" ратуют за сохранение "всего, как было", люди, контролирующие ключевые капиталы, так сказать, предстоящие перемены уже зафиксировали, признали, приняли и стратегию действий в новых условиях, не светясь особо в прессе, начали реализовывать.

В последнее время слишком многое начало указывать на то, что доллар как доминирующая мировая валюта, начал мешать им самим. Давайте просто экстраполируем ключевые сегодняшние тренды хотя бы до середины текущего столетия.

Предположим, Трампу, получится переизбраться на второй срок, а стоящим за ним людям – реализовать новую версию "Америки для американцев", вернув транснациональные корпорации назад в США. Тем самым выведя объем собственного промышленного производства до лидирующих в мире значений, следовательно, переведя страну из чистых импортеров в ведущие экспортеры, а также поставив их капиталы с прибылями под жесткий контроль Налогового управления.

Торговая война с Китаем, а, по сути, со всем миром, фактически разрушает единство торгового пространства ВТО, в конечном итоге, приведя планету к созданию нескольких замкнутых экономических кластеров, достаточно закрытых для импорта. Потому что каждая ввозимая из-за рубежа рубашка, пара штанов, детская игрушка, тем более компьютеры и смартфоны автоматически забирают у импортера некоторое количество рабочих мест. 

По официальным данным экспорт продукции в США создает в Китае по меньшей мере 1,6 млн рабочих мест только непосредственно напрямую, а если считать со смежниками, логистикой и прочим обеспечением бизнес-процессов, то до 8-10 раз больше. А если где-то в одном месте что-то прибыло, то в других местах оно непременно должно убыть. И наоборот.

Проблема с размером государственного долга в целом тоже решается. Нет, возвращать его никто не собирается, однако на протяжении последнего времени темпы роста общей суммы задолженности США резко упали. Если с 2009 по 2017 сумма увеличилась с 9,9 до 19,9 трлн долларов (или по 1,25 трлн ежегодно), то с января по сентябрь 2017 она увеличилась всего на 264 млрд. Падение темпов роста долга в 3,2 раза!

Но важнее другое. С конца 2014 года начался процесс постепенного возврата официальных внешних долгов назад в Америку. На ноябрь 2015 года из общего объема выпущенных Федрезервом облигаций 41,1% находилось на балансе пенсионных фондов и прочих "внутренних держателей", к которым относятся также штаты, графства и отдельные города. Еще 24,35% лежали в инвестиционных портфелях частных американских (!) инвестфондов и кредитных союзов.

На долю иностранных государственных инвесторов приходилось лишь 34,1%. На протяжении последних трех лет иностранные правительства постепенно американские бумаги продают, но их объемы тут же выкупаются американскими частными инвесторами или банками, входящими в ФРС. На данный момент Федрезерв владеет 4,5 трлн из 21 трлн общей суммы госдолга США.

Иными словами, налицо явная тенденция к закукливанию экономики Соединенных Штатов внутри границ североамериканского континента. Договор NAFTA с Канадой и Мексикой заменен новым соглашением, причем оно содержит условие, сильно ограничивающее "партнеров" в сотрудничестве с другими странами, особенно Китаем.

Если допустить успешную реализацию упомянутых выше планов, американский экономический кластер имеет все шансы стать самодостаточным. Причем еще и одним из самых крупных на планете по финансам. Без доступа к внутреннему американскому рынку масштабы китайской и европейской экономики сильно просядут. К тому же свои рынки наверняка будет вынужден закрыть Евросоюз, что не оставит Пекину пространства для сбыта ныне им производимого объема товаров и услуг. Следовательно, Поднебесную ждет кризис перепроизводства и глубокий провал.

В этих условиях, зачем Вашингтону сохранять какой-то глобальный доллар? Его, наоборот, за пределами американского континента должно быть очень мало. Только тогда он сохранит свою сверхвысокую стоимость, позволяя кластеру дешево импортировать необходимые внешние сырьевые ресурсы.

Словом, глобализм – все. Мир постепенно откатывается к положению вековой давности только без Британской империи, над которой никогда не заходит Солнце. Для нас такой сценарий наиболее оптимален, так как позволяет избежать глобальной горячей войны и разрушения Европы, как кластера. Хотя и не снимает проблему конфликта Традиций в Старом Свете. Однако общего мгновенного обрушения устоев нынешнего мира не происходит, что дает возможность перейти к новой стабильной мировой экономической системе постепенно, успевая адаптироваться к переменам и даже реализовывая, в меру возможностей, собственную стратегию будущего. Как минимум, с обретением контроля над Ближним Востоком, как максимум, становясь своего рода центром сборки общеконтинентальной экономики Евразии. Проблема Китая, конечно, будет, но в условиях утраты экспортных рынках она приобретет сильно менее острые формы.

Впрочем, пока это все является лишь предположением, вытекающим из анализа складывающихся ныне ключевых тенденций. Степень его достоверности может проверить только время.