Управлять курсами валют легко. В наше время люди не знают, как это делается, поэтому кажется, что это сложно, хотя на самом деле это и правда просто.
Можно создавать любые системы денежного обращения. Гонконг привязан к доллару. Сингапур – к валютной корзине. Но самая лучшая система – это та, в которой валюта привязана к золоту. Золото – самая стабильная вещь на свете в денежном выражении, так что если привязать валюту к золоту, то она будет настолько стабильной, насколько это вообще возможно. Золото не только устойчивее любой своей альтернативы, оно настолько стабильно, что можно считать его абсолютом стабильности.
Многие правительства пытались привязать свои валюты к чему-либо – в основном к основной международной валюте – и почти всегда это заканчивалось неудачей, из-за чего они не очень-то хотят повторять это еще раз. Но их ошибка – технического характера, они и правда не знали, что делают. Конечно, у них ничего не вышло, а чего вы ждали?
К сожалению, большинство защитников золотого стандарта в наши дни тоже не знают, как правильно привязать валюту. Они много говорят о «золотом обеспечении», что вообще не имеет смысла. Можно сказать, что они вообще не знают, о чем идет речь, так как если бы они понимали суть, они не упоминали бы это «золотое обеспечение». Если бы эти люди хотели создать систему золотого стандарта – с самыми благими намерениями, – в конце концов, она накрылась бы медным тазом. И, вероятно, очень быстро.
Я много раз говорил, что весь секрет заключается в спросе и предложении. Даже, вернее, просто в предложении, ибо контролировать спрос невозможно. Вы управляете предложением, чтобы сохранить привязку на любом нужном вам уровне. Предложение известно как денежная база. Это не MZM, M1, M2, M3 или любые другие подобные показатели, которые являются измерениями кредита, а не денег.
Иногда люди наполовину понимают, о чем я здесь говорю, но они в основном не думают, что это работает. Они слишком озабочены историей неудачных привязок. В моей книге я упоминал о том, что курс обмена между долларовой и десятидолларовой банкнотами, то есть 10:1, достигается именно этим методом, и это работает всегда. Как может быть, что одна ничего не стоящая бумажка всегда стоит 1/10 от другой такой же бесполезной бумажки, известной как «десятидолларовая банкнота»? Это происходит не благодаря правительственному давлению, не существует также черного рынка таких банкнот. Никого не сажают в тюрьму за обмен семи однодолларовых купюр на десятидолларовую. Фед не вмешивается во внутренний валютный рынок. Соотношение 10:1 – это не просто приказ правительства, такова рыночная стоимость этих бумажек. Правда, иногда людям нужно еще кое-что объяснять.
Что такое валюта? Это ничего не стоящая бумажка. Почему она тогда имеет какую-то цену? Это комбинация двух вещей. Во-первых, существует некий спрос. Люди хотят использовать ее в качестве участника транзакций. Вероятно, правительство требует, чтобы налоги платили в этой валюте, и, возможно, вносит запрет на внутреннее использование других валют. Что если сегодня я решу создать собственную валюту и напечатаю ее на сумму $200? Предложение очень маленькое, всего $200. И ограниченное, потому что я его контролирую. Но никто не примет мою бумажку в обмен на товары и услуги. Другими словами, она не будет обладать ценностью из-за отсутствия спроса.
Во-вторых, предложение ограничено. Например, что если всем разрешали бы печатать банкноты в $20 на собственном цветном принтере, и это было бы абсолютно законно? И в то же время правительство бы не принимало самодельные 20-долларовые банкноты в обмен на что-либо. Конечно, ценность этих банкнот рухнула бы по отношению к их себестоимости.
Как это ни странно, ценность долларовых и десятидолларовых банкнот не может рухнуть, если их предложение контролируется. Обменный курс между банкнотами достоинством в $20 и $10 был бы плавающим. К примеру, мои десятицентовые монеты, на 90% состоящие из серебра, сегодня стоят более $1. Потому что предложение ограничено тем фактом, что они сделаны из серебра. Однако необязательно, что именно их состав обеспечивает их ценность, скорее дело как раз в ограниченности предложения. Мои двадцатидолларовые золотые монеты MS65 Saint Gaudens стоят втрое дороже содержащегося в них золота. В этом случае предложение ограничено тем фактом, что их больше не выпускают, и их хорошим состоянием.
Вероятно, в принципе согласиться с этим готов каждый. Но обратите внимание на то, о чем мы не сказали: мы не сказали, что стоимость валюты определяется политикой учетной ставки, или тем, что какой-то клоун из правительства во всеуслышание заявляет о «политике сильного доллара». Мы также не сказали, что необходимо хранилище, полное золота, или «резервы» иностранной валюты, или «обеспечение», или бог весть что еще. Это все вторично и неважно.
Давайте рассмотрим инструмент GLD золотого ETF в качестве примера. Что это такое?
Акция ETF – это клочок бумаги, на самом деле даже не клочок бумаги, а электронная однодневка. В буквальном смысле это обязательство со стороны брокерской компании, выданное на основании актива (предположительно «депозита») в Депозитарной трастовой и клиринговой корпорации (DTCC). DTCC тоже не владеет ETF, а скорее, имеет активы в Cede & Co., которая (предположительно) является собственником большинства ценных бумаг в Соединенных Штатах. Я не думаю, что вы сможете получить реальный клочок бумаги – реальный сертификат на акцию, который является легальным документом, подтверждающим прямое владение, – даже если хорошо попросите. Возможно, вы получите прямую регистрацию, так что вы будете напрямую владеть ETF, минуя сеть контрагентов, но для этого придется сделать особый запрос.
Итак, у вас есть обязательство, основанное на обязательстве, основанном на обязательстве, основанном на владении акцией ETF. Что такое акция ETF? Это законный контракт, выражающий… – действительно, что же он выражает? Полагаю, это указано в проспекте эмиссии. Вероятно, он отражает долевое владение активами траста. Однако проспект эмиссии GLD очень, очень сложен. Там с помощью разных слов написано, что в критической ситуации никто никому ничего не должен. Бумажная валюта вообще ничего не выражает, она не является легальным контрактом ни на что. Акции GLD – это примерно то же самое, то есть то же самое ничто, хотя они окутаны дымкой юридического жаргона.
Мы знаем одно: акция ETF привязана к золоту. Ее рыночная стоимость привязана к золотому слитку, что, очевидно, довольно надежно. Как ETF достигает этого? Путем корректировки предложения.
Иногда при увеличении числа покупателей акций ETF рыночная цена этих акций может превысить рыночную цену золотого слитка, и тогда управляющий ETF проводит продажу дополнительных акций GLD в режиме реального времени, чтобы удовлетворить выросший спрос и сохранить цену на акции GLD в равновесии с золотом. Таким образом, общее количество существующих акций GLD увеличивается, что, по терминологии Центробанка, называется «нестерилизованной интервенцией». Именно так и появилось на свет большинство акций GLD.
Покупает ли после этого фонд (траст) золотой слиток на средства от эмиссии акций, неизвестно. Суть в том, что акции GLD остаются привязанными к золоту вне зависимости от того, существует ли это золото (или вольфрам!) в действительности.
Здесь стоит также отметить, что количество акций GLD в обращении значительно возросло. Однако стоимость самих акций GLD осталась неизменной. Она привязана к золоту. (Так как мы полагаем, что цена на золото остается стабильной, то и цена акций GLD – также стабильна.) Многие говорят, что «печатание денег» – в любое время и в любом количестве – «приводит к инфляции». Однако мы видим, что громадный рост количества невыкупленных акций GLD за последние три года не сопровождался падением их стоимости. Это произошло, потому что количество акций росло в соответствии со спросом. Если бы фонд не продавал свежеотпечатанные акции GLD на открытом рынке, их рыночная стоимость выросла бы! Так что существует возможность увеличения денежной базы без снижения стоимости валюты, если это увеличение соответствует росту спроса.
Иногда может возрасти и число продавцов акций ETF. В этом случае рыночная цена этих акций может упасть ниже рыночной цены золотого слитка. Тогда управляющий фонда покупает акции GLD ради сохранения рыночной стоимости акций ETF. Общее число акций GLD в обращении уменьшается. На языке ЦБ это также называется нестерилизованной интервенцией.
Допустим, что по какой-то причине никто не захочет владеть акциями GLD. Почему? Ну, не знаю, это неважно. Может, они все захотят перейти на PHY, новый золотой ETF Эрика Спротта (Erik Sprott), который (в отличие от GLD) обещает физическое хранение слитков в соотношении 1:1 с выпущенными акциями. А что, я бы перешел.
Рыночная капитализация у GLD сейчас составляет $43 млрд. К примеру, через месяц 90% держателей захотят продать, а новые покупатели не появляются.
Помним, что акции GLD сохраняют привязку к золотому слитку, тогда менеджерам GLD придется купить 90% акций ETF. Эти акции исчезнут из обращения. В конце месяца их количество упадет на 90%, однако цена на них останется прежней – привязанной к золоту.
Подумайте об этом. При 90-процентном сокращении спроса за очень короткий промежуток времени в одном месяце «валюта» – акции GLD – остается привязанной к золоту. Если не следить слишком тщательно за невыкупленными акциями, можно и не заметить, что вообще произошло.
Тут есть несколько важных моментов. Количество акций GLD в обращении упало на 90%. Это много. Однако цена на них не растет. Таким образом, падение «денежной базы» само по себе не вызывает денежную инфляцию. Оно было лишь ответом на изменение спроса. На самом деле, если бы количество акций не сократилось на 90%, их цена упала бы ниже золотого паритета.
Теперь рассмотрим другой пример. Допустим, 90% держателей акций GLD хотят их продать, но управляющий GLD не покупает акции на открытом рынке. Предложение не сокращается. Количество невыкупленных акций («денежная база») остается прежним.
Очевидно, при падении спроса и неизменном предложении цена на акции упадет ниже паритета с золотым слитком.
Еще может быть так, что держатели акций GLD поймут, что цена на них падает ниже золотого паритета, а менеджеры не выполняют обещаний. В результате они будут продавать еще больше и покупать еще меньше, так как станет очевидно, что эти управляющие – либо непрофессионалы, либо мошенники. Спрос на акции GLD упадет совсем. Другими словами, у GLD случится «валютный кризис».
Именно так и происходит большинство кризисов. По какой-то причине – по любой причине – снижается спрос на валюту. Валютные менеджеры не реагируют на эту проблему путем соответствующего сокращения предложения (денежной базы). В результате с валютой происходит что-то неприятное, и это приводит к еще большему падению спроса, что чаще всего сопровождается очередной некомпетентной реакцией. И привет!
Заметьте, что для акций GLD не существует «политики твердой валюты», а также «политики твердого курса акций GLD». Нет никакого манипуляторского, агрессивного, силового «валютного вторжения». Всем плевать на MZM, M1, M2, M3 для акций GLD, нет правительственного дефицита, уровня безработицы, фондового рынка или соответствующей экономики. Управляющему GLD не надо делать никаких публичных заявлений, тщательно подбирая слова. МВФ не нужно ничего никому обещать, осторожно предъявляя свои требования. Ничего этого не нужно. Единственное, что необходимо, так это коррекция предложения согласно спросу, соответственно соотношению акции GLD:золотой слиток.
На этом месте любители «золотого обеспечения» скажут «Ага! Но ведь GLD имеет 100% обеспечение своих непогашенных акций золотыми слитками!»
Да ну? Может быть. А может, и нет. Это неважно.
В конце концов, Спротт вводит PHY – фонд с реальным 100-процентным хранением настоящего золота – по той причине, что GLD – это нечто совсем иное, даже если им нравится делать смутные предположения, что они похожи.
А вот и ловушка: это в принципе не имеет значения.
Возьмем предыдущий пример. Спрос на акции GLD падает на 90% за месяц. Происходит масштабная продажа акций (не золотых слитков). Акции GLD упадут на 90%. Другими словами, трасту надо купить 90% непогашенных акций на открытом рынке, чтобы сохранить их привязку к золоту.
Очевидно, что для этого нужны деньги. Не золото – деньги.
Если рыночная капитализация GLD составляет $43 млрд, фонду нужны 90% от $43 млрд, или $38,7 млрд средств, чтобы выкупить акции на открытом рынке. Теоретически фонд получит эти деньги, продав часть золотых слитков на реальном рынке металлов, а затем купит акции GLD на фондовом рынке. Я говорю «теоретически». Потому что на самом деле не имеет значения, откуда возьмутся деньги. Их можно выделить хоть из бюджета министерства обороны. Фед умеет печатать их из воздуха.
Ну а теперь давайте представим, что фонд GLD на самом деле не покупает никакого золота. У траста нет никаких активов – ни фьючерсов, ни производных, ни форвардных сделок, совсем ничего. Напротив, управляющие фонда взяли все деньги, полученные от продажи акций, и положили на личный счет на Каймановых островах. Другими словами, GLD – это пирамида.
Проблема, конечно, в том, что теперь нет средств на покупку акций GLD на открытом рынке. Как и любая пирамида, эта работает до тех пор, пока растет количество невыкупленных акций. Когда их количество уменьшается, у GLD не остается активов для продажи на открытом рынке. Вот почему люди хотят 100-процентного обеспечения своих «валют». Чтобы не получилось финансовой пирамиды.
Предположительно, GLD также предлагает обмен своих акций на слитки для крупных счетов. Я бы сильно удивился, если бы кто-то реально смог это сделать. Вероятно, это одно из таких обещаний, которые нарушаются, как только кто-то кого-то просит его выполнить. Сегодня даже фьючерсный рынок Comex делает поставки не в слитках, а в акциях GLD! Вы и правда думаете, что из GLD можно получить слиток? Полагаю, вряд ли.
Суть, однако, заключается в том, что до тех пор, пока траст способен покупать акции GLD на фондовом рынке – другими словами, пока валютный менеджер способен корректировать предложение, – акции будут привязаны к золоту.
Что касается реальной валюты, тут процесс немного другой. Вместо продажи акций GLD за наличные на фондовом рынке Центральный банк торгует наличными (денежной базой) в обмен на правительственные облигации. Это сокращает предложение валюты (денежной базы). До тех пор пока у ЦБ есть на что обменять денежную базу и эта база исчезает (нестерилизованная интервенция), поддерживается стоимость валюты. Центробанку не нужно продавать облигации, можно продавать акции или недвижимость. Правительство может даже взять доходы от налогов и просто заставить их исчезнуть, сокращая таким образом денежную базу. Суть в том, что предложение сокращается.
Как только этот процесс становится понятен, фактор страха значительно уменьшается. Люди уверены, что когда они введут систему золотого стандарта, она будет работать. Также понятно, что не нужен и большой запас золота в хранилище. Все упирается в управление ценой бумажки путем корректировки предложения. Золото само по себе не увеличивает и не сокращает предложение денежной базы. И чрезвычайно нерационально надеяться, что 100-процентное обеспечение – большая куча золота в хранилище – каким-то образом будет управлять предложением бумажек для вас.
