Внешнее вмешательство в Сирии - риск дестабилизации миропорядка
Растущая популярность внешних вмешательств с целью смены режима - это отказ от прежних концепций миропорядка, указывает в статье для The Washington Post экс-госсекретарь США Генри Киссинджер. Современная концепция сложилась в 1648 году на основе Вестфальского мира, напоминает он. В ходе кровопролитной Тридцатилетней войны династии отправляли армии за границу, чтобы навязывать свои религиозные догматы. Вестфальский мир отделил внутреннюю политику от международной, дабы бойня не повторялась.
Теперь же "дипломатия, порожденная "Арабской весной", как пишет Киссинджер, вводит доктрину вмешательства по гуманитарным соображениям - с целью устранить нарушения неких универсальных принципов государственного управления.
Станет ли эта доктрина принципом внешней политики США? Киссинджер призывает задуматься о возможных последствиях. Обязаны ли США поддерживать любое народное восстание против любого недемократического режима? "Например, Саудовская Аравия останется нашим союзником, лишь пока на ее территории нет манифестаций? А готовы ли мы предоставить другим государствам право на вмешательство в защиту единоверцев или родственных народов?" - вопрошает он.
Между тем традиционные стратегические императивы никуда не делись, предостерегает Киссинджер. Если смена режима не влечет за собой строительство нового государства, возникают "белые пятна" беззакония. "Так уже случилось в Йемене, Сомали, в северной части Мали, в Ливии и на северо-западе Пакистана, так вполне может случиться в Сирии", - пишет автор. На территориях, где нет центральной власти, обосновываются террористы или контрабандисты оружия, и сделать с этим ничего нельзя.
Киссинджер советует задуматься над рядом аспектов потенциальной военной интервенции в Сирии: 1) Поможет ли новый подход разрешить дилеммы, которые омрачали действия в Ираке и Афганистане и кончились выводом войск и расколом Америки? 2) "Кто придет на смену смещенному руководству Сирии?". Что если повторится история с "Талибаном": люди, которых вооружила Америка, обернутся угрозой для ее же безопасности?
Киссинджер указывает два предварительных условия для военного вмешательства, будь то гуманитарное или стратегическое. "Во-первых, обязателен консенсус о том, кто будет править страной после свержения существующего режима", - пишет он, поясняя, что иначе гражданская война возобновится. "Во-вторых, политическая цель должна быть четкой и достижимой за срок, приемлемый для общественного мнения внутри страны-интервента". Киссинджер сомневается, что ситуация в Сирии отвечает этим критериям.
США не стоит втягиваться в конфликт, приобретающий все более межконфессиональный характер, делает вывод ветеран американской политики.
Источник: The Washington Post
Интервенция в Сирии может нарушить мировой порядок
Реагируя на одну трагедию, нельзя способствовать возникновению другой
События так называемой «арабской весны» обычно обсуждают в контексте ее перспектив для установления демократии. Однако в этой связи не менее важным выглядит тот факт, что в странах, пытающихся изменить режим правления - в частности, в Сирии - растет популярность идеи, касающейся интервенции извне, которая может опрокинуть все господствующие нынче принципы мирового порядка.
Современная концепция мирового порядка родилась в 1648 году из Вестфальского мирного договора, которым завершилась Тридцатилетняя война. Во время этого конфликта соперничавшие друг с другом династии посылали армии на территории других государств для установления там своих религиозных норм. В результате господствовавшая в 17 веке концепция смены режима привела к тому, что Центральная Европа лишилась примерно трети своего населения.
Чтобы избежать повторения подобной резни, стороны, заключившие Вестфальский мир, разделили понятия внутренней и внешней политики. Государства, однородные в национальном и культурном плане, считались суверенными в пределах своей территории, а международная политика свелась к их взаимодействию и признанию существующих границ. Для основателей этой концепции новая идея мирового порядка, в основе которой лежали национальные интересы и баланс сил на международной арене, заключалась в снижении, а не в повышении роли силы. Желание сохранить равновесие пришло на смену стремлению насильственно обратить какой-либо народ в свою веру.
Европейская дипломатия распространила Вестфальскую систему по всему миру. Несмотря на две мировые войны и появление коммунистической идеологии, понятие суверенного национального государства сохранилось, став базовым элементом мирового порядка, пусть и не всегда прочным.
Однако Вестфальская система никогда полностью не применялась по отношению к Ближнему Востоку. Только три мусульманских государства этого региона имели под собой историческую основу: Турция, Египет и Иран. Границы же остальных отражали процесс дележа того, что осталось от прекратившей свое существование Османской империи, между странами, победившими в Первой мировой войне. Они нарезались почти без учета этнической принадлежности проживавших там народов и их религиозных различий. В результате эти границы все время оспариваются, причем часто военным путем.
«Арабская весна» породила новую дипломатию, в которой принцип равновесия, характерный для Вестфальского мира, сменился универсальной доктриной гуманитарной интервенции. Внутренние гражданские конфликты стали рассматриваться на международном уровне, сквозь призму демократии и опасений религиозного характера. Иностранные державы требуют, чтобы существующие правительства пошли на переговоры со своими оппонентами с целью мирной передачи власти. Однако, так как для обеих сторон цена вопроса обычно заключается в выживании, эти призывы, как правило, не находят отклика. Если противоборствующие стороны примерно равны по силам, для выхода из тупика в той или иной степени применяется интервенция извне, включая и военное вторжение.
Доктрина гуманитарной интервенции резко отличается от традиционной концепции внешней политики, она игнорирует такие категории, как национальный интерес и баланс сил, которые отвергаются в связи с отсутствием в них морального аспекта. В ее основе лежит не стремление противостоять стратегической угрозе, а желание ликвидировать условия, которые, нарушают принципы государственного управления, считающиеся всеобщими и подходящими для всех.
Если подобная форма интервенции будет принята на вооружение в качестве принципа внешней политики, возникнут серьезные вопросы, касающиеся дальнейшей стратегии Соединенных Штатов. Должны ли США считать себя обязанными поддерживать любое народное восстание против любого режима, не являющегося демократическим, включая и те, чье существование до настоящего момента считалось очень важным для сохранения нынешнего мироустройства? Следует ли считать, скажем, Саудовскую Аравию постоянным союзником, или она остается таковым только до момента возникновения на ее территории демонстраций протеста? Должна ли Америка признать и за другими странами право вмешиваться в дела соседних государств от имени своих «братьев по вере» или этнически родственных народов?
Вместе с тем, традиционные стратегические цели никуда не делись. Смена режима, по определению, рождает задачу государственного строительства. Провал в этой сфере приведет к тому, что мировой порядок начнет распадаться. «Белые пятна» на карте, обозначающие зоны беззакония, уже появились в Йемене, Сомали, на севере Мали, в Ливии, на северо-западе Пакистана и скоро могут возникнуть и в Сирии. Крах государства в этих странах способен превратить их территории в базы террористов или источники поставок оружия в соседние районы, которые в отсутствии центральной власти не смогут с этими угрозами бороться.
Что касается интервенции в Сирии, то здесь гуманитарные цели и стратегические задачи совпадают. Расположенная в самом центре мусульманского мира, Сирия, находясь под властью Башара Асада, помогает Ирану реализовывать его стратегию в Средиземноморье. Она поддерживает движение ХАМАС, которое не признает права израильского государства на существование, и группировку «Хезболла», разрушающую целостность Ливана. У Соединенных Штатов есть причины - как стратегического, так и гуманитарного характера - желать свержения режима Асада и ставить перед международной дипломатией такую цель. С другой стороны, стратегические интересы не всегда превращаются в повод для войны, ведь, если бы это было так, надобность в дипломатии отпала бы сама собой.
Рассматривая проблему применения военной силы, следует ответить на несколько основополагающих вопросов. Если Америка приняла решение о досрочном выводе войск из Ирака и Афганистана, как оправдать новую интервенцию в том же самом регионе, которая, к тому же, призвана решить аналогичные задачи? Если в новом подходе дипломатические и нравственные цели более ярко выражены, чем стратегические и военные, можно ли, применяя его, избежать проблем, которые ранее подорвали наши усилия в Ираке и Афганистане, что стало причиной вывода войск и раскола Америки? Не устранив этих проблем, мы рискуем престижем США и моральным духом народа, ведь в случае неудачи в мире могут решить, что силы и средства Америки истощились. Кто придет на смену свергнутому правительству, и что мы знаем об этих людях? Есть ли гарантии того, что после свержения режима в стране сложится обстановка стабильности, а права человека будут соблюдаться? Вспомните, мы уже один раз ошиблись в прошлом, вооружив для борьбы с советскими захватчиками талибов, которые потом стали угрозой для нашей безопасности. Не повторим ли мы снова эту ошибку?
Различие между гуманитарной и стратегической интервенцией становится очень актуальным. В основе гуманитарной интервенции лежит консенсус международного сообщества, которого настолько трудно добиться, что все усилия, как правило, идут насмарку. С другой стороны, если интервенция предпринята в одностороннем порядке или коалицией из нескольких заинтересованных держав, усиливается сопротивление со стороны государств, опасающихся, что подобная акция может быть применена и против них (например, Китая и России). В результате крайне трудно добиться ее поддержки внутри страны. Доктрина гуманитарной интервенции рискует оказаться в подвешенном состоянии между ее принципами и возможностью их внедрения. Одностороння интервенция, напротив, обходится дорого в плане согласия со стороны международного сообщества и собственного народа.
Для военной интервенции, стратегической или гуманитарной, необходимы две предпосылки. Во-первых, крайне важно наличие консенсуса по поводу будущей системы правления, которую следует установить после свержения режима. Если цель сводится только к смещению существующего правителя, интервенция создаст в стране политический вакуум, в результате чего может разразиться гражданская война, ведь различные вооруженные группировки будут бороться за власть, а соседние страны станут поддерживать ту или иную сторону. Во-вторых, политические задачи должны быть ясно выраженными и достижимыми. Я сомневаюсь, что вопрос, касающийся Сирии, успешно пройдет проверку на соответствие данным требованиям. Мы не можем бросаться из крайности в крайность, не имеем права без ясных целей втягиваться в конфликт, который все больше приобретает сектантский и междоусобный характер. Реагируя на одну трагедию, нельзя способствовать возникновению другой. В отсутствии ясно сформулированной стратегической концепции мировой порядок, который не предусматривает четких государственных границ и различий между конфликтом двух стран и гражданской войной, никогда не будет стабильным. Провозглашая долгосрочные цели и принципы, необходимо учитывать все нюансы проблемы. Вопрос, касающийся интервенции, стоит вне партийных пристрастий, так что во время дебатов, в период которых мы вступаем, необходимо рассматривать его именно в таком ключе.
http://inoforum.ru/inostrannaya_pressa/intervenciya_v_sirii_mozhet_narushit_mirovoj_poryadok/
Тайное послание старика Генри.
Интересный анализ статьи Киссинджера в "Вашингтон Пост"
Весь день мне не дает покоя статья Генри Киссинджера в «Вашингтон пост». Слишком много на первый взгляд неувязок.
На поверхности вроде бы все нормально. Старый умудренный опытом геополитик предостерегает против опрометчивого вмешательства в дела других государств, если нет четких гарантий быстрого успеха самой акции и четко просчитанных последствий после этого. Выглядит текст солидно и взвешенно. Тем более, что недавний пример Ливии, где и сейчас, спустя более полугода после свержения «диктатора» ситуация далека от нормализации с любой точки зрения.
Предлагаю Вам немного сумасшедшую, но тем не менее вероятную версию, объясняющую все происходящее.
Меня почему то резануло упоминание Вестфальского мира. Сказать, что упоминание ключевого события европейской истории было сделано не к месту, язык не повернется. Именно этот договор почти 400-летней давности положил окончание сразу двум затяжным войнам и утвердил примат государственного суверенитета и гарантии невмешательства в дела других стран. Все к месту. Проблематика Сирии на устах у политиков всего мира.
Но, тем не менее, что-то не так. Если бы такая статья появилась перед бомбежкой Югославии, я бы понял. Если бы не было Ливии, все было бы нормально. Но они были. А статьи не было.
Политики уровня Киссинджера даже в устной речи не скажут ни одного лишнего слова. А уж в письменной статье взвешено и выверено не только каждое слово, но и их порядок в предложениях. Взвешена любая реакция. Значит, было сказано что-то, что видно только тем, кому адресовано.
Еще один повод усомниться в простоте прямолинейности смысла статьи старика Генри заключается в том, что не прошло и недели с момента заключения альянса между двумя главными кланами «мировых кукловодов» Ротшильдов и Рокфеллеров. А это означает, что даже если за планами нападения на Сирию и в последующем Иран стояли именно Ротшильды, то сейчас не самый лучший момент, чтобы выносить внутренние дискуссии на всеобщее обозрение. И тем не менее это произошло. Это может означать только одно. Группа, к которой принадлежит Киссинджер находится в меньшинстве, но опасность немедленного нападения на Сирию она видит столь отчетливо и считает ее настолько большой, что использует крайние меры для предотвращения непоправимого.
Причем, Киссинджер далеко не «голубь» и санкционировать войны ему не впервой. Что же заставило его написать эту статью?
Ответ в том самом Вестфальском мире. Помимо утверждения государственного суверенитета у этого мирного договора было и еще одно крайне важное следствие. Вот что написано о Вестфальском мире в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона:
«Вестфальский мир, заключен 24 октября 1648 в Мюнстере и Оснабрюке, окончил 30-летнюю войну и послужил исходным пунктом для всех позднейших международных трактатов до великой франц. революции. Политическая система, закрепленная В. м., имела гибельные последствия для единства Германской империи; имперские чины получили полную самостоятельность, право заключать союзы между собою и с иностранными державами (не во вред императору); значение и власть императора сведены до минимума. Раздробленная на множество мелких земель., Германия совершенно лишилась своего могущества и потеряла около 100 тыс. кв. миль из своей территории. Швеция получила часть Померании, остров Рюген, устья Одера, города Висмар и Бремен и Верден; курфюрст Бранденбургский получил остальную часть Померании, Магдебург, Гальберштадт, Миндент и Каммин; Бавария осталась при Верхн. Пфальце и курф. достоинстве; Нижний же Пфальц получил сын Фридриха V, Карл-Людовик. со званием курфюрста: Франция получила Эльзас, Мец, Туль и Верден; Швейцария признана независимой от Германск. империи. Относительно религиозных вопросов В. м. подтвердил Аугсбургское исповедание; равноправие с католиками получили не только лютеране, но и реформаты.»
Когда я это прочитал, у меня в голове как будто что-то щелкнуло. Священная римская Империя сегодня для Киссинджера это Россия. Он пытается через статью сказать своим подельникам, что в случае нападения на Сирию все многолетние планы Западных Игроков пойдут насмарку. Россию будет уже не расчленить и не уничтожить, как когда-то это было проделано в Германии.
Ведь сейчас все идет пока по плану. Отмена визового режима с Европой, которую недоумки готовы встречать с радостью, «бросая в воздух чепчики». Миллионный завоз азиатов на Дальний Восток. Нацеленность нашей власти на политическое и экономическое сближение, а потом и объединение с Европой. Усиление взаимного проникновения капиталов. Признание Россией европейской юрисдикции. Все это по отдельности не несет в себе опасности, но все вместе открывает путь пусть медленному, но планомерному растворению России в западной цивилизации. Но Сирия может положить всему этому конец. Россия, окончательно убедившись в том, что ее голос слышен лишь тогда, когда это выгодно Западу, способна встряхнуться и сбросить с себя морок, освободить Волю и встать реально на путь возвращения утраченного величия. А это даже при полностью мирном поведении по отношению к внешнему миру с нашей стороны, немедленно приведет к окончательному коллапсу Западной цивилизации.
Может быть, все это бред. Но именно в этом мне видится послание очень мудрого еврейского старца, который на протяжении нескольких десятилетий крутил политикой во всем мире и приложил немало усилий для развала СССР. Не хочет он увидеть, что дело всей его жизни пошло прахом. Оттого и написал эту статью. Но, боюсь, уже опоздал. Не те сейчас люди во власти в США, чтобы понимать такие тонкие намеки. Да и "Аннушка уже разлила масло".
Источник
А может быть, Запад намеренно подталкивают к вторжению в Сирию, приближая таким образом его конец? Многие события последнего времени на это намекают. Одна катастрофа в Мексиканском заливе чего стОит. Все подчёркивания в тексте мои.
http://aftershock.su/node/8970
ниже еще 2 варианта
Источник: aftershock.su.
Рейтинг публикации:
|
