|
У Дня Победы, который приближается, и у прошедшего недавно дня Воскресения Христова -- много общего.
Оба эти праздника отмечены жертвенной кровью тех, кто отдал себя за други своя. Миллионы героев Красной Армии взошли на миллионы крестов по всей Европе, чтобы мир не погиб, а имел жизнь с избытком.
Миллионы женщин в СССР в разной степени стали Мариями, узнав, что значит отдать своих сыновей на муки или на смерть, ради будущего всех людей – от соседей и до тех, которых никогда в жизни и не видели.
День Победы -- это день, когда мы празднуем жизнь. Возможность творить, дышать, любить, ошибаться... грешить. Но жить. Мы празднуем наше бытие -- и как индивидуальности, и как части нации. Наше национальное бытие, которое было под угрозой смерти.
И Пасха, и День Победы -- это день поражения Врага, Смерти. Это день его посрамления и нашего торжества над ним.
«Ад познал горечь, встретив Тебя в преисподней. Познал горечь, ибо он уничтожен. Познал горечь, ибо он поруган. Познал горечь, ибо умерщвлен. Познал горечь, ибо низложен. Познал горечь, ибо взят в плен. Принял тело, и столкнулся с Богом. Принял землю, и встретил небо. Принял, что видел, и впал в то, чего не видел. Где, смерть, твое жало? Где, ад, твоя победа?" (Иоанн Златоуст).
Как Ад радовался гибели Христа на кресте, ещё не зная, что за душу он собирается принять в себя, так и враги нашего народа готовили нам свою Голгофу тайными переговорами, союзами, торговлей, пропагандой, не зная, что за народ они решили поработить. Ключ поражения и сатаны, и Тысячелетнего Рейха был один – гордыня. Иллюзия того, что они могут взвесить, измерить и оценить всё. Что ничто для них не останется скрытым и неизвестным, неощутимым и непонятным. Но это нечто всё же было. Потому что ни весы, ни точные измерители, ни оценщики не помогли.
«Плетутся на восток женщины с грудными детьми, а немецкие летчики их расстреливают и, возвратясь на аэродром, пьют «за победу!». В Германию идут поезда с украинской пшеницей. Гитлер кричит: «Красной Армии больше нет». Гитлер вместе с Муссолини снимаются среди развалин Смоленска. Почтенный профессор читает лекцию в Гейдельберге: «Россия — это колосс на глиняных ногах», и студентики, еще не призванные в армию, гогочут: «На глиняных, го-го!»... Немцы врываются в Донбасс. Осенний ветер качает тела повешенных горняков. Берлин озабоченно кудахчет: «Нам не хватает комендантов и полицейских». Им кажется, что партия выиграна. И даже американская газета «Нью-Йорк таймс» пишет: «С потерей Донбасса становится почти немыслимым организованное сопротивление России...»
Это было два года тому назад, и об этом сегодня стоит вспомнить. Сегодня, когда колосс Россия шагает стальными ногами на запад, когда многие за границей не находят достаточно эпитетов для прославления Красной Армии, когда, обливаясь слезами облегчения, прижимают к себе бабы запыленных бойцов, когда никто уже не помнит о Муссолини, который снимался в Смоленске, и когда Гитлер молчит — ему нечего больше сказать, когда каждый день мы узнаем об освобождении десятка городов, когда началось изгнание врага". (Эренбург И. Г. Война. 1941–1945.)
Как получилось так, что то, что кажется обычным бродягой–проповедником, вдруг оказывается способным, будучи проглоченным бездной, выйти из неё и вырвать из пасти Ада всех прежде умерших и самих Адама и Еву? Почему не узнал многомудрый и расчетливый сатана – сильнейший в прошлом из ангелов самого Бога? Как он мог не узнать?
Апостол Иоанн в своем Первом соборном послании говорит: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь».
Это и есть верный ответ. Дьявол не умеет любить -- и потому не смог узнать того, кто есть Любовь. И это стало основой его поражения – Христос не стал узником Ада, а ворвался в него и вывел людей из плена так же, как спустя века в немецкие концлагеря будут входить советские солдаты, чтобы вывести своих людей.
Что это невидимое и непонятное, невзвешиваемое и неизмеряемое было советском человеке, в России, что не углядели внимательные глаза германских стратегов?
Генерал Гюнтер Блюментрит: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Они всегда пытались прорваться на восток… Наше окружение русских редко бывало успешным».
Фельдмаршал Браухич: «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьёзный противник».
Что делало наших предков не такими, как все? Что делало их чем-то большим чем то, что от них ожидали? Что было у них такого, чего не было у французов и поляков?
Я думаю, что вы знаете ответ.
Радость Пасхи объединяет вокруг себя христиан, а радость Дня Победы объединяет вокруг себя всех, кто числит себя одним с нами народом.
Как все христиане -- братья во Христе, так и все потомки ветеранов, проливших свою кровь за нас, друг за друга и таким образом ставших братьями -- родичи. В нашем рождении роль сыграло не только семя отцов, но и кровь прадедов.
Неслучайно и ко дню Пасхи, и ко Дню Победы, как правило, одни и те же существа начинают вытворять поразительно одинаковые вещи. Пытаются убедить нас в том, что ни Победа, ни Пасха – не являются такими уж ценностями. Или что они потеряли актуальность. Или что мы сегодняшние -- их недостойны. Или что они слишком дорого достались. Или нечестно.
Из года в год они к каждой Пасхе находят по "могиле Иисуса", а к каждому 9 мая -- по два миллиона изнасилованных немок.
Иногда они даже довольно искренни и не понимают, что в Победе и Пасхе такого, что мы за них так держимся? Что такого в России, что мы её так любим? Что мы видим друг в друге такого, что желаем быть одним народом?
Они не поймут, даже если мы им скажем. Это не наши.
Поэтому не будем тратить на них своё время. Потратим его друг на друга. По-родственному. Мы же -- одна семья. Мы -- зачатые кровью.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
