МИРОВАЯ ПОЛИТИКА: интервью с политологом Р.САФАРОВЫМ. Тема - ситуация вокруг Ирана

Гость программы - Раджаб Саттарович Сафаров, генеральный директор Центра изучения современного Ирана.

Ведущий - Игорь Панарин.

Панарин: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! В этом выпуске мы обсудим очень важную тему - государство, которое уже давно находится в фокусе внимания мировых политических деятелей и СМИ. Это Иран. Кстати, тема Ирана обсуждается у нас впервые в таком контексте.

Я пригласил для анализа столь сложной ситуации в этом регионе человека, который больше всего в России занимается этой проблемой. Этот человек профессионально знает состояние этой страны, контактов и досконально знает историю развития, политическую ситуацию. Раджаб Саттарович Сафаров - это генеральный директор Центра изучения современного Ирана, человек, который изучает эту страну, любит ее и хочет, чтобы Россия имела с Ираном теплые, дружеские, добрососедские отношения. Здравствуйте, Раджаб Саттарович!

Сафаров: Добрый день!

Панарин: Вроде бы ситуация вокруг Ирана частично урегулирована. Если оглянуться на 2-3 месяца назад, то казалось, что вот-вот вспыхнет вооруженный конфликт. Это действительно так или это кажущаяся стабильность, спокойствие?

Сафаров: Нет. Вы совершенно правы. Дело в том, что в Стамбуле произошло то событие, истинное значение и ценность которого мир сейчас не совсем понимает. Фактически мир находился на грани пропасти. Запад во главе с США под жестким прессингом и давлением Израиля... В основном под прессингом находились США. Они так увлеклись политикой шантажа, угроз и психологического, политического давления. Они так далеко зашли, что еще один шаг, а может быть, и не шаг, а случайный отказ техники…

Панарин: Чисто провокационный элемент случайности. Случайное падение самолета?

Сафаров: Какое-то случайное действие. Иллюзия ошибок, или кто-то захотел, чтобы это было ошибкой. Есть много заинтересованных в этом конфликте. И тогда остановить процесс было бы невозможно. В эту авантюру увязли бы очень многие государства.

Панарин: А что помогло удержаться на краю пропасти, у которого стоял весь мир?

Сафаров: Очень просто. В Стамбуле, по большому счету, у Ирана не было новых предложений. Иран предложил то, что и раньше. Сейчас я разъясню, почему эта встреча стала триумфом иранской дипломатии и полным фиаско для западных стран - стран НАТО во главе с США. Все-таки они подошли так близко к этой пропасти, что кожей почувствовали опасность ситуации, и у них вдруг заработал инстинкт самосохранения. Они почувствовали, что дальше двигаться уже некуда. И когда они убрали пелену с глаз, то увидели, что на самом деле Иран - это нормальное государство с нормальной политикой, нормальными людьми и нормальными амбициями.

Панарин: Региональными?

Сафаров: Да. Причем эти амбиции абсолютно адекватны потенциалу и возможностям этой страны.

Панарин: Кстати, каково население Ирана сегодня?

Сафаров: 75 миллионов человек. Иран по численности и по территории больше, чем все страны Персидского залива в два раза. Это самая настоящая региональная держава. Они почувствовали, что еще один шаг - и точка невозврата будет пройдена.

Панарин: Как Россия действовала в этой ситуации? Я хотел бы, чтобы вы оценили наши действия.

Сафаров: К сожалению, Запад воспринимает предложения России во многом или через призму критического восприятия, или через призму ревностного отношения, как будто если они примут предложения России, то от этого возрастает ее авторитет, мощь, влияние, величие. Это мешает им взглянуть на реальные предложения РФ. А они во многом являются очень трезвыми и логичными. В основу пакетного предложения Ирану заложена логика российских предложений.

Панарин: Фактически Иран взял за модель российские предложения, немножко модифицировал их под свое понимание ситуации и выдвинул мировому сообществу для урегулирования?

Сафаров: Совершенно верно. Если вы заметили, во всех странах мира главным сообщением было то, что все стороны абсолютно удовлетворены итогами встречи "шестерки" с Ираном.

Панарин: А Израиль? Вы же сказали про все стороны.

Сафаров: Кроме Израиля. Он все-таки рассчитывал на другое.

Панарин: С вашей точки зрения, израильская верхушка едина?

Сафаров: В Израиле, на самом деле, большое количество людей и политиков абсолютно не хотят... В Израиле очень много здравомыслящих людей и политиков. Но зачастую их голос не слышен, не доходит, поскольку мировые средства массовой информации, как вы знаете, контролируются и координируются из определенных центров. Они выполняют определенный заказ, создают общественное мнение, в котором заинтересованы определенные политические группы и даже транснациональные компании и корпорации. Они формируют мировое общественное мнение в нужном русле. Они ориентированы на определенные мнения по определенным вопросам. Я слежу за мировой прессой и адекватной оценкой происходящих вещей.

Панарин: Мир фактически еще не осознал?

Сафаров: Да. Знаете, что предлагает Иран? Иран говорит, мол, вас настораживает наша мирная атомная программа, когда мы говорим, что мы не делаем ядерную бомбу, вы не верите. Раз так, и вы не хотите, чтобы мы обогащали уран до 20 процентов, то давайте создадим рабочую группу из разных стран под контролем МАГАТЭ. Эта рабочая группа изучает наши потребности в ядерном топливе для наших реакторов, которые есть сейчас, которые будут в ближайшей перспективе, и для определенного количества производства изотопов для медицинских целей.

Эта компетентная комиссия под руководством МАГАТЭ (не мы и не кто-то еще) определит, сколько нам надо. Мы, дескать, будем производить ровно столько, сколько нам надо. Остальное мы продадим на мировых рынках под вашим контролем тем странам, которые в этом нуждаются. Таким образом, если это предложение будет принято, Иран может стать экспортером номер один в мире обогащенного урана в 20 процентов. Это было одним из предложений.

Второе предложение. Они говорят: мол, вы боитесь нашей ядерной программы, но мы никогда не остановимся в ее развитии, поскольку это вопрос жизни и смерти. Даже и не просите, мы никогда не будем отказываться от ее развития. Но мы можем сделать так, чтобы это была абсолютно под контролем компетентных органов.

В-третьих, совершенно очевидно, что есть претензии к нашему суперсовременному объекту "Форду" близ Кума. Если вы очень хотите, чтобы мы закрыли этот объект, и настаиваете на этом, мы готовы. Но при этом добейтесь того, чтобы Израиль подписал соглашение о нераспространении ядерного оружия.

Панарин: Израиль по-прежнему отказывается выполнять международную договоренность.

Сафаров: Они мыслят так. Все шишки на нашу голову. Израиль не является подписантом и делает что хочет. Все оправдываются, что, дескать, мы никаких обязательств не несем. Получается, что если мы подпишем договор, то будем находиться в более ущербном положении, чем Израиль, который ничего не делает и никаких обязательств не несет. Тогда проще будет выйти из договора и сказать всему миру, что никаких обязательств у нас нет.

Панарин: Эта иранская позиция была услышана?

Сафаров: Здесь переговорщики находились в состоянии шока. Предложения логичные. Если их принять, то им пришлось решать бы совершенно другие вопросы - связанные с Израилем, с подписанием этого договора, с признанием роли Ирана, который может стать экспортером обогащенного урана номер один. И фактически они, не добиваясь ни одной из претензий и решений, которые хотели бы, при этом обеспечивают Ирану прорывное решение.

Они не знали, как реагировать на эти предложения. Взяли тайм-аут до 23 мая для того, чтобы выработать некую политику, как подойти к этому вопросу, поскольку международное еврейское лобби все-таки могущественное. Президенты США всегда находились под его влиянием. Сейчас Барак Обама находится в тяжелом состоянии.

Панарин: Там идет президентская кампания, в которой он подвергается многочисленным нападкам с разных сторон. Фактически идет процесс воздействия на избирательную кампанию?

Сафаров: Не только. Это натуральный шантаж.

Панарин: За стамбульским саммитом последовал саммит БРИКС. Впервые все страны БРИКС (это мощнейшая пятерка - Индия, Китай, Россия, Бразилия, ЮАР) высказались категорически против войны с Ираном. Усилило ли это стамбульские решения и предотвратило ли дальнейшую эскалацию напряженности, с вашей точки зрения?

Сафаров: Мир находится в таком состоянии, что не может не учитывать интересы стран, которые более-менее влияют на мировую экономику. А БРИКС - это сообщество стран, которые достаточно существенно влияет на мировую экономику и политику. Мнение стран этой организации практически невозможно не учитывать.

Панарин: Это важный вывод, потому что многие говорят, что БРИКС - это вроде бы "так себе". Мы делаем вывод, что БРИКС превратилась в мощный, влиятельный центр, без которого любые мировые решения практически невозможны?

Сафаров: Я считаю, что БРИКС имеет огромный потенциал. Западные государства очень не хотели бы развития и гармонизации отношений в рамках БРИКС, поскольку эта группа стран реально влияет на мировую политику. Один из конкретных примеров такого влияния - это давление на ситуацию, на процесс, который был в Стамбуле. Это огромные государства. Они крайне не заинтересованы в эскалации событий вокруг Ирана.

Панарин: Это удар по экономике как Индии, так и Китая?

Сафаров: Да, это совершенно очевидно. Я считаю, что стамбульская встреча - констатация факта, что удар по Ирану теперь практически невозможен. Только очень странный политик может принять безумное решение. Никаких оснований для принятия такого радикального решения уже не осталось. В чем могут обвинить Иран? В том, что он не идет на переговоры? Но он идет на переговоры. Более этого, он предлагает конструктивные решения. Сейчас уже мяч на поле западных государств. И они не знают, как реагировать на эти предложения.

Панарин: Вопрос о Турции. Это член НАТО и сосед Ирана. Турция также достаточно жестко высказалась против военных действий. Почему это происходит? К власти внутри Турции приходят другие силы, или же там растет понимание того, что Турция и Иран могут выстроить некий тандем?

Сафаров: Мы только что говорили, что Иран - это мощнейшая региональная держава. Нанесение ракетно-бомбовых ударов, силовое решение по отношению к этому государству не будет незаметным и легким. Это не будет прогулкой по территории Ирана, или кто-то будет въезжать на уровне Совета Безопасности, и на этом тема закроется. Нет. Это может повлиять на общую мировую стабильность.

Панарин: Вы хотите сказать, Турция это понимает?

Сафаров: Турция - соседнее государство. Там влияние Ирана огромно. Турция является экономическим конкурентом и политическим оппонентом Ирана.

Панарин: Почему же тогда влияние Ирана огромно?

Сафаров: Во-первых, совершенно очевидно, что Турция является членом НАТО и проводником идей западных государств. Посредством этого членства и интеграции в западную систему политического управления она рассчитывает на роль ведущего государства в этом регионе и даже в исламском мире по линии светского государства, по линии мощи, возможностей. У нее выгодное геополитическое расположение. Суннитская ветвь ислама ближе к арабам. Это их объединяет в борьбе, противостоянии с Ираном. Турция может стать знаменосцем в противостоянии Ирана и других арабских государств.

Панарин: Почему же именно она?

Сафаров: Там есть курдские вопросы.

Панарин: Я напомню, там 25 миллионов курдов. Это гигантское число.

Сафаров: Имейте в виду, что во многом Турция зависит не только от курдского этногеополитического вопроса, но и от энергоресурсов Ирана. Совершенно точно, что Турция практически 30 процентов своих энергоресурсов берет из Ирана. Это может стать серьезной угрозой для экономики Турции. Очевидно, что Иран не захотел пойти на переговоры в Стамбуле из-за явной антисирийской позиции Турции. Абсолютно очевидно, что руками Турции очень многие государства хотели помочь свалить режим Башара Асада.

Панарин: Мы должны его поддерживать?

Сафаров: Для нас Сирия - это та красная линия, которую невозможно переходить.

Панарин: Это удар по национальной безопасности России?

Сафаров: Что такое Сирия для нас? Это передовой фронт нашей обороны. Если свалят режим в Сирии, которая является нашей единственной возможностью какого-то влияния на ближневосточную ситуацию, то мы лишимся этого фактора. Мы лишимся нашего выхода к морям, который мы имеем сейчас благодаря Тартусу.

Совершенно очевидно, что с падением режима Асада любой другой режим, который придет ему на смену, будет антироссийским и антииранским. Оголятся основы в вопросе безопасности Ирана. Они уже будут на прямом подступе к Ирану. Тогда свалить Иран им будет легче. Во-первых, если сменят режим в Сирии, для Израиля будет обеспечено более комфортное состояние в борьбе с Палестинской автономией, с Ливаном, с организациями ХАМАС и "Хезболла". Они будут обескровлены. Сирия - это место, которое может повлиять на очень большие территории ключевым образом.

Панарин: На саммите БРИКС позиция Китая и России, которые наложили вето в Совете Безопасности по Сирии, была поддержана Индией, Бразилией и ЮАР, что тоже является важнейшим разумным поступком.

Сафаров: Мы исходим из того, что в Сирии есть проблемы. Есть проблемы во внутренней политике Башара Асада. Реформы просто необходимы. Но РФ исходит из того, что сам народ Сирии должен решать, как ему развиваться. Никто не должен им указывать, какой лидер им нужен, а тем более способствовать тому, чтобы к власти пришла какая-та фигура. Это будет вассал, ставленник, марионетка. В любом случае, это не будет тот лидер, который нужен народу Сирии. Часть сирийцев будет относиться к нему с подозрением. Часть не будет воспринимать его, часть будет бороться. Только определенная часть будет его поддерживать. Никакой стабильности не будет.

Панарин: Можно ли сказать, что есть перспективы урегулирования ситуации вокруг Ирана в целом благодаря совместной работе российской дипломатии, и дипломатии БРИКС?

Сафаров: В чем заключалась логика последней инициативы России? Никогда и нигде санкционная политика не дает должного эффекта. Нельзя заставить государство делать то, что оно не хочет делать. Можно на какое-то время принять компромиссное решение, но в целом это не язык общения. По отношению к Ирану были приняты 4 антииранских санкционных резолюций Совета Безопасности. Предложение России заключается в том, что Иран выдвигает какие-то инициативы, делает конструктивные шаги. Раз он делает какой-то шаг, мы должны снять какую-то часть санкций. Это дорога с двухсторонним движением.

Панарин: Давайте на этой ноте завершим наш диалог. Мы вместе с нашим гостем пришли к следующему выводу. Я повторю его замечательную мысль. Несколько месяцев назад весь мир в шаге от пропасти, от военного конфликта.

Сафаров: От мировой катастрофы...

Панарин: Которая имела бы колоссальные негативные последствия не только для Ирана, но и для всего мира. Благодаря дипломатии Ирана, России, стран БРИКС удалось предотвратить войну, и в целом есть перспективы урегулирования этой ситуации на более высоком уровне. Хотелось бы, чтобы оптимистичный сценарий развивался и дальше. Весь мир заинтересован в стабильности и развитии.