С начала 20-го века, о чем не многие сейчас помнят, иранская нефть была одним из столпов британского могущества. Уинстон Черчилль, в чьем богатом послужном списке была и должность первого лорда адмиралтейства, накануне Первой мировой войны был одним из инициаторов перевода королевского военно-морского флота, гордости и ударной силы Британской империи, с угля на нефть. И именно Черчилль был одним из основных лоббистов приобретения Британией 51 процента акций новой Англо-персидской нефтяной компании, которая за пять лет до этого добыла первую иранскую нефть. Тогда, к началу 20-го века, южная Персия находилась под фактической оккупацией английской короны, а богатства страны с беззастенчивой лихостью обналичивали и укладывали в карман «джентльмены викторианской эпохи». Грабеж Персии под британским флагом принял такие размеры, что премьер Джордж Керзон так прокомментировал сделку с акциями: «Это наиболее полная и чрезвычайная сдача всей промышленности и ресурсов Персии в иностранные руки. Это приз, о котором мы не смели и мечтать».

Англо-иранская нефтяная компания управляла самыми большими в мире запасами «черного золота». Ее перерабатывающий завод в Абадане был тогда самым крупным на планете. Британские управляющие и технический персонал развлекались в частных клубах и плавательных бассейнах, иранские рабочие ютились в трущобах, где не было даже водопровода, не говоря уже об электричестве и канализации. Иранская нефть не только служила топливом для военно-морского могущества империи, но и обеспечивала Британии надежный доход.

И когда иранский премьер Мохаммед Моссадык объявил о намерении национализировать компанию, то Британия стала на дыбы. Британские джентльмены считали, что грабить Иран – их право, «бремя белого человека», а вот попытка остановить грабеж – это нарушение всех законов, принципов и правил. Собственно, их американские наследники сегодня считают так же, но об этом чуть позже. Перед угрозой национализации в апреле 1951 года Англо-иранская нефтяная компания приняла меры предосторожности, проще говоря – попросту подкупила ведущих иранских политиков. Но Моссадык был достаточно искушенным игроком, и по его указанию было организовано проникновение в штаб-квартиру компании в Тегеране, где и был обнаружен список подарков, преподнесенных ряду министров и депутатов меджлиса. Имея на руках доказательства подкупа компанией должностных лиц, провести законопроект о национализации Мосаддыку удалось достаточно легко.

Сказать, что англичане были взбешены – это не сказать ничего. Британский премьер-министр Эттли приказал группе начальников штабов разработать проект операции «Пират» − план оккупации семидесятитысячным армейским контингентом основного нефтеперерабатывающего завода компании в Абадане. И тогда же против Ирана впервые были введены санкции − британцы организовали международный бойкот иранской нефти, фактически совершили акт экономической войны, предназначенный для того, чтобы выбить почву из-под ног иранского премьера. Знакомая по нынешнему дню ситуация, не правда ли? Первые санкции против Ирана были введены для свержения законного правительства. Такую же цель они преследуют и сейчас, как бы ни пытались нас убедить в ином западные масс-медиа.

В игру вступает ЦРУ

Но к середине пятидесятых годов прошлого века мощь Великобритании была уже не той, что в начале века. Попытка британских спецслужб организовать свержение Моссадыка закончилась полным провалом, участники заговора были арестованы, а все сотрудники английского посольства указом иранского премьера были высланы из страны. У британцев не хватало сил и средств, а американцы проявляли крайнюю заинтересованность в проникновении в Иран, и вполне ожидаемо, интересы США и Великобритании совпали. У англичан была разветвленная агентура, американцы же могли опираться только на ту небольшую сеть, которую создал бригадный генерал Норман Шварцкопф, который с 1942 по 1948 год возглавлял иранскую жандармерию (да-да, это не описка, именно Норман Шварцкопф, отец и полный тезка командующего американскими войсками в период операции «Буря в пустыне» в 1991 году генерала). Но зато у американцев было больше денег: с 1951 года на приобретение агентуры в Иране они ежегодно тратили миллион долларов – по тем временам огромные деньги для доведенной до нищеты «эффективным британским менеджментом» страны.

18 февраля 1953 года руководитель британской секретной разведывательной службы Джон Синклер прибыл в Вашингтон и встретился с Алленом Даллесом. Результатом этой встречи стало решение о проведении операции по свержению Мохаммеда Моссадыка, руководителем которой был назначен сотрудник ЦРУ Ким Рузвельт. Об этой операции, получившей кодовое название «Аякс», сегодня известно практически все, усилиями историков спецслужб и иранистов ее ход описан буквально по дням. Но несколько ключевых моментов, которые затем стали «фирменным почерком» деятельности ЦРУ не только в Иране, но и по всему миру, не лишним будет напомнить еще раз.

Во-первых, создание сети влияния, «пятой колонны». Киму Рузвельту удалось перекупить старых британских агентов, братьев Рашиди, трех сыновей иранского бизнесмена, занимавшегося банковскими операциями и недвижимостью. Братья оказывали давление на членов Меджлиса, вели работу среди торговцев «тегеранского базара», во все времена являвшегося барометром политической жизни. Именно они, руководители тогдашней «пятой колонны» в Иране, подкупали на американские деньги депутатов парламента, старших офицеров вооруженных сил, редакторов и издателей. Есть информация, что им удалось подкупить и одного члена кабинета Моссадыка.

Во-вторых, активная информационно-пропагандистская война против правительства. В ходе операции «Аякс» на эти цели было израсходовано 150 тысяч долларов, редакторам и издателям наличные передавались в сумках и даже коробках из-под печенья. ЦРУ разработало брошюры и листовки, в которых говорилось, что «Моссадык благоволит партии «Туде» и СССР… Моссадык – противник ислама… Моссадык преднамеренно разрушает нравственный дух нашей армии… Моссадык целенаправленно ведет страну к экономическому коллапсу… Моссадык развращен властью».

В-третьих, использование религиозных экстремистов. Группа религиозных фанатиков под названием «Воины ислама», по сути − бригада террористов, угрожали физической расправой политическим сторонникам Моссадыка, организовывали нападения на почитаемых религиозных лидеров, в которых потом обвиняли коммунистов и самого Моссадыка.

В-четвертых, подготовка бандформирований, которые в нужный момент погрузили бы страну в кровавый хаос. По приказу Рузвельта, агенты ЦРУ доставили в Иран и спрятали в тайниках деньги и оружие, которых было достаточно, чтобы на шесть месяцев полностью оснастить и обеспечить 10 тысяч бойцов.

Если внимательно взглянуть на операции ЦРУ во всем мире, и, в первую очередь, на Ближнем Востоке, то можно обнаружить в каждой из них, от Пакистана и Афганистана до Ирака и Сирии, клеймо антииранского «Аякса» − тот же набор грязных приемов и шаблонов.

«Аякс» продолжается

Против всей мощи ЦРУ и британской разведки, против потока денег и усилий «пятой колонны» Моссадык устоять не смог. Он был свергнут, но не сломлен, сумев на организованном против него процессе по обвинению в государственной измене бросить в лицо обвинителям: «Да, мой грех, мой большой, даже величайший грех заключается в том, что я национализировал иранскую нефтяную промышленность и сбросил систему политической и экономической эксплуатации моей страны одной из величайших мировых империй. С божьим благословением и по воле иранского народа я боролся с этой дикой и ужасной системой колониализма и шпионажа»… «Я хорошо знаю, что моя судьба должна служить примером всему Ближнему Востоку в борьбе за разрушение цепей рабства и колониальной неволи», − сказал он в своем последнем слове на суде. 21 декабря 1953 года Моссадык был приговорен к смерти, однако этот приговор был замене тремя годами одиночного заключения и последующим пожизненным (до его кончины в 1967 году) домашним арестом.

«Романтические сплетни о «государственном перевороте» в Иране разлетелись по Вашингтону с быстротой молнии», – вспоминал впоследствии Рэй Клайн, один из аналитиков ЦРУ, – «Аллен Даллес прямо-таки грелся в лучах собственной славы». А иранский шах стал центральной фигурой американской внешней политики в исламском мире. В течение многих лет именно шеф местной резидентуры ЦРУ, а не американский посол обращался к шаху от имени Соединенных Штатов. ЦРУ внедрилось в политическую культуру Ирана, заключив его монарха в «страстные объятия», как выразился Эндрю Киллгор, сотрудник Госдепартамента США при американском посольстве в Иране с 1972 по 1976 год.

Разорвать эти «страстные объятия» смогла только Исламская революция. И «Аякс» вновь возродился, уже не в виде плана тайной операции, а в качестве долговременной стратегии Вашингтона по отношению и к правительству Исламской республики, и к иранскому народу. Чуть изменилась форма, но ничуть не изменилось содержание. Идет экономическая война против Тегерана в виде изощренного режима «калечащих санкций». Вербуется «пятая колонна», с помощью которой организуются убийства ученых и диверсии на промышленных объектах. Финансируются псевдорелигиозные террористы вроде ликвидированной «Джундалла» и пришедшей ей на смену «Джаиш аль-Адль». Работают тесно опекаемые ЦРУ идеологические центры сепаратистов. Начатая 61 год назад операция «Аякс» вызвала к жизни последствия, влияние которых и иранский народ, и остальной мир ощущают на себе до сих пор.

*******

Но самое страшное из этих последствий заключается не в свержении законного правительства и установлении временного контроля над Ираном, отбросившим страну назад. И даже не в том, что тогда, после переворота в Тегеране, стало ясно, что Соединенные Штаты с их политикой неоколониализма утвердились на Ближнем Востоке всерьез и надолго. Успех операции «Аякс» оказался наркотиком для американских политиков, подарил Вашингтону иллюзию всемогущества силового диктата и тайных операций. И от этого наркотического угара Соединенные Штаты не могут отойти до сих пор.

Игорь Николаев